По какому капризу памяти он не забыл об этом эпизоде? Но помнилось четко, будто было вчера. Ему шесть, канун Нового года, детская елка, ледовый спектакль «Щелкунчик», очередь за сладкой ватой и мальчишка, который пристроился рядом. А потом рядом оказалась девочка – его сестра. Дыхание тогда замерло при виде яркого синего в белый горох банта и больших темных глаз с такими ресницами, что, казалось, на лице не глаза – звезды. Илья отчетливо помнил еще, как потом, уже после шоу, на прогулке по ТЦ важно сообщил отцу и матери, что встретил любовь всей своей жизни. К чести родителей, они не посмеялись. Хотя могли бы – ведь это была чистой воды детская блажь. Девочка, которую видел от силы пять минут. Сам от горшка два вершка – а туда же, любовь! Но он долго ее помнил и даже посвятил детской влюбленности пару пьес. Потом вырос. С возрастом эти воспоминания потускнели. Но, как оказалось, не стерлись.

Песня окончилась, и в машине снова зазвучал голос цвета капучино. Илья не вслушивался в слова, он слушал голос. Теплый, терпкий, пряный.

Какой ты стала, девочка с глазами-звездочками и синим бантом в горох? Может быть, ты выросла толстой и непривлекательной? Такое случается даже с самыми красивыми девочками.

А голос цвета капучино утверждал обратное. Он дразнил, искушал, шептал: «А ты проверь».

Сзади посигналили. Оказывается, можно ехать. Целых пять метров. Проехал.

Да Илья даже номер телефона студии не запомнил!

– А я напоминаю номер, по которому можно позвонить и поделиться историями о своем детстве…

Ах вот как? Он протянул руку и взял лежащий поверх нотной папки телефон. Цифры номера… гудки… и голос цвета капучино:

– Представьтесь, пожалуйста. Как вас зовут?

– Илья.

– Добрый вечер, Илья.

* * *

Кондиционер сломался, и в студии было душно. До конца эфира оставалось полтора часа. Женечка напротив пил воду из пластиковой бутылки. Рекламная пауза дает несколько минут передыха. Таня очень любила работать в паре с Женечкой. И вовсе не потому, что он в основном молчал, и часто приходилось говорить за двоих. Вообще, это большая загадка, как парень с речевыми проблемами стал диджеем. Приступы заикания настигали Женю в самые неожиданные моменты, особенно если понервничает, и тогда Таня быстро включалась в разговор и переводила его на себя. Сегодня оказался как раз такой день. Допускать парня до эфира было нельзя. Пришлось солировать. Но это ничего не значило – ведь у них настоящая команда. Они понимали друг друга с полувзгляда. Женя быстро искал нужные треки, пускал их в эфир, четко ставил рекламные паузы и даже обеспечил Таню, у которой пересохло горло, чаем. А во внештатных ситуациях напарник был просто незаменим.

Когда год назад руководство поставило вопрос о замене Женечки на более подходящего, по их мнению, диджея, Таня отстаивала своего партнера, озвучив двадцать пунктов «Жекиной незаменимости». Да еще устроила в прямом эфире празднование его дня рождения. Весь вечер звонили слушатели, поздравляли Женечку, говорили массу теплых и хвалебных слов. Чтобы руководство послушало и передумало.

За такой произвол Таню лишили премии, сделали первое китайское предупреждение и отпустили с миром. И с Женечкой.

Таня взглянула на часы, поправила наушники.

– В Москве половина девятого вечера, и с вами по-прежнему я, Татьяна Тобольцева. Сегодня мы вспоминаем детство, самые яркие, смешные события, которые приключились с вами десять, двадцать, тридцать лет назад. У нас очередной звонок. Представьтесь, пожалуйста. Как вас зовут?

– Илья.

– Добрый вечер, Илья. Какую историю о детстве вы нам расскажете?

– Добрый вечер, Татьяна. Скажите, а вы верите в любовь с первого взгляда и в шесть лет?

Голос позвонившего не сказать чтобы был очень тихим, но тембр и интонация не позволяли назвать его громким. Такая… любопытная безмятежность. У Тани эта оценка голоса сработала автоматически – она сразу слышала интонацию и старалась представить себе человека. В студию звонили разные люди, и с каждым приходилось общаться, в некоторых случаях даже искать подход.

– Мне кажется, – ответила она, – что каждый хотя бы раз в жизни был влюблен в детском саду.

– Возможно. Но со мной эта история приключилась не в детском саду, а как раз на том самом «Щелкунчике», о котором вы рассказывали в самом начале.

После слов о «том самом „Щелкунчике“» в подсознании зажегся предупредительный маячок «осторожно». Можно было бы построить фразу по-разному: «Я тоже ходил в детстве на „Щелкунчика“» или «А не один и тот же спектакль мы видели?», но «На том самом…» Откуда такая уверенность?

Им в студию нередко звонили подозрительные люди, были и нервные, и неуравновешенные, да и откровенно психи. Этот… один из них? Таня выразительно глянула на Женечку. Он кивнул головой, мол, рука на пульсе.

– Вот так неожиданность, – бодрым голосом произнесла Таня. – Вы тоже ходили в детстве на ледовые спектакли?

– Мне кажется, каждый хоть раз в детстве ходил на ледовый спектакль, – раздалось безмятежно на том конце.

«Маньяк, – подумала Таня, – так обволакивающе и спокойно говорят только маньяки». Следующие же слова звонившего не только подтвердили ее заключение, но и вызвали легкую дрожь. Это в душной-то студии.

– Вот я на своем спектакле встретил девочку с красивым синим бантом в белый горох. А с ней был брат, кажется, его звали Ваня. Он мечтал о крысе, но ему купили черепаху.

И это было не смешно. Совсем не смешно. Никто не знал о банте в горох в тот день. И сама Таня давно бы о нем забыла, если бы не фотография, которую сделал отец в тот рождественский вечер и которая очень нравилась ее родителям и долго висела на стене в их квартире. До самого ремонта. А крыса с черепахой? Откуда он узнал об этом? Брат рассказал кому-то, чтобы ее разыграть? Но кому? И к тому же Ваня не знал, о чем Таня собирается рассказывать в эфире.

Наверное, что-то такое у нее промелькнуло на лице, что Женечка вскочил со своего места. Но Таня показала рукой, что все под контролем, и он сел обратно.

Однако ситуация была самая настоящая внештатная. Неизвестно, что человек на проводе скажет дальше. А ведь это прямой эфир.

Первое – отключить звонящего от эфира, второе – врать. Врать так, чтобы никто не догадался, что слушатель уже не на связи и диджею… страшновато.

– Ну вот, что я говорила, мой брат до сих пор обожает розыгрыши. Я действительно в тот день была в платье в горох и с такой же лентой в косе. Мой брат и правда мечтал о крысе. На этом празднике мы познакомились с мальчиком Димой, который стал потом нашим другом. Да, Дима, есть встречи, которые не забываются. И твой розыгрыш удался на славу. Несмотря на то что ты назвал себя Ильей, я узнала голос. И давай в честь того далекого знаменательного для нас дня послушаем с тобой и всеми радиослушателями старую песню, которую недавно перепел Саша Семицветов. Он сделал отличную кавер-версию. Эта композиция держится в нашем чате уже десятую неделю.

Пока Таня говорила, Женечка быстро искал нужное, потом показал пальцами «о’кей», и она закончила:

– Слушаем.

В динамиках послышалось: «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…»

Таня сняла наушники и закрыла ладонями лицо. Нужно отдышаться. Кто это был? И откуда он знает про крысу и бант? Псих? Фетишист? Больной, нанявший частного детектива?

– Т-т-таня, т-т-ты в п-порядке?

Перед ней поставили бутылку с водой.

Таня отняла руки от лица и сделала глубокий вдох.

– Не очень, но эфир до конца доведу. Что у нас после песни?

– С-с-сообщения. Я бы с-с-сам, н-н-но…

– Сиди уже, – вздохнула она.

Песня подходила к концу, Таня жадно пила воду.

Женечка, давая ей прийти в себя, врубил внеплановый блок рекламы. Когда реклама подходила к концу, Таня снова надела наушники.

– Добрый вечер всем, кто к нам присоединился. В эфире Таня Тобольцева, переходим к вашим сообщениям.

«Толян, жду тебя в баре. Димон». Толян, ты не задерживайся.

«Передаю привет любимой жене Светлане и дочке Анечке. Застрял в пробке на кольцевой. Скоро буду. Виталий». Виталий, надеюсь, пробка вас надолго не задержит.

«Поздравляю любимую подругу Марусю с днем рождения. Поставьте для нее, пожалуйста, песню группы „Дежурные“ „Будет вечеринка“. Ника». Обязательно поставим.

«Спасибо Татьяне Тобольцевой за…»

Тут Татьяна Тобольцева очень натурально закашляла, а потом извинилась:

– Простите. Спасибо Татьяне Тобольцевой за интересный эфир. Без подписи. Очень приятно читать ваши добрые слова, уважаемые слушатели. Ну а сейчас для Маруси, у которой сегодня день рождения, звучит песня «Будет вечеринка».

Послышались первые аккорды музыки, а Таня не отрываясь смотрела на сообщение:

«Спасибо Татьяне Тобольцевой за песню „Люди влюбляются“. Жениться пока не готов, но в еще одной незабываемой встрече необходимость назрела. Дима-Илья»^[1].

* * *

Дверь открылась, и Сатурн поднял голову с подстилки.

– Привет, герой.

Шпиц негромко и приветственно тявкнул.

– Сейчас, перекушу что-нибудь быстро, и пойдем гулять, – Илья положил ключи на комод. – Подождешь?

Шпиц еще раз тявкнул – на этот раз утвердительно.

Спустя двадцать минут Илья с Сатурном на руках вышел из квартиры. Конечно, на улице Сатурн будет передвигаться сам, деловито обнюхивая кусты, траву и землю. Но лестницы давались старенькому шпицу непросто, и он милостиво позволял выносить себя на улицу на руках. По этой же причине в каждой комнате для него были оборудованы специальные мягкие собачьи лежанки – потому что большую часть времени пес проводил уже лежа. Около кровати в спальне, у рояля в гостиной, у входной двери в прихожей. Песик присутствовал в жизни Ильи с самого детства, с четырех лет. И сейчас Сатурн был очень-очень стар. Илья старательно отгораживался от мысли о том, что должно рано или поздно неизбежно случиться. Не хотел думать. Не мог. Сатурн был не просто собакой. Это был его друг.

Единственный друг.

Тот, с кем он делил горе от поражений и радость от побед. Кому играл свои первые пьесы и доверял свои мечты. Единственный, кто знал всю забавную и немного нелепую историю про девочку с синим бантом.

Они вышли в золотистое предзакатное солнце. Шпиц завозился на руках и стал повизгивать от нетерпения.

– Сейчас, сейчас, торопыга, дай с крыльца сойти, – проворчал Илья, шагая по ступеням. Оказавшись внизу, аккуратно спустил пса на землю, и они пошли в сторону парка, который располагался совсем рядом. Раньше, когда-то, за Сатурном надо было бежать. Теперь же Илье приходилось останавливаться, чтобы подождать немолодого шпица. Впрочем, такой неспешный ритм отлично подходил для того, чтобы подумать.

А подумать всегда было о чем. Правда, сегодняшний предмет размышлений стал весьма неожиданным.

Девушка.

Нельзя сказать, что о девушках Илья никогда не думал. Бывало. Но сегодня случай совершенно особый. Даже, можно сказать, исключительный.

На дорожке сквера Илья находился один, и он позволил себе легкую усмешку. Забавно было понаблюдать за ее реакцией. И послушать ее голос. Под конец девушка заволновалась, в капучино стало меньше молока, а больше крепости и легкой горчинки настоящей арабики.

Илья устроил девочке с синим бантом тест на интеллект, и она его с блеском прошла. Он бы с удовольствием посмотрел на ее лицо, когда она прочла сообщение, которое Илья отправил на радио. Но такого удовольствия господин Королёв лишен. Пока лишен.

Интересно все же, какой она стала. В толстую и некрасивую Илья уже не верил. Голос, интонации, сама манера говорить – все выдавало крайне уверенную в себе девушку. А звукам Илья Королёв верил всегда. Если и есть в этом мире что-то, что никогда не лжет, – так это звуки.

Наверняка на сайте радиостанции есть фото диджеев. Можно посмотреть. Но Илья этого делать не будет. Подождать и увидеть воочию интереснее. В том, что они теперь обязательно встретятся, Илья не сомневался. Он так решил.

Сатурн подбежал и прижался к ногам. В конце дорожки показалась дама с догом на поводке. Илья подхватил песика на руки. Тот уставился на хозяина слегка слезящимися, но блестящими глазами.

– Давай, герой, покажи, кто тут главный.

Дама с догом подошли ближе, и шпиц залился громким звонким лаем. Дог и его хозяйка остановились и неодобрительно уставились на молодого человека с тявкающим шпицем на руках. Илья церемонно кивнул и пошел дальше. Пройдя мимо дамы с догом, он наклонил голову и шепнул в густую шерсть:

– Он тебя испугался, точно тебе говорю.

* * *

Дом встретил тишиной и прохладой. Илья Юльевич был рад, что день подходил к концу. Он уставал от поздних мероприятий, хоть и не признавался в этом даже самому себе. Да и давление теперь часто повышалось, мешая остроте мыслей. Тем не менее сегодняшний вечер прошел плодотворно. В неформальной обстановке с нужными людьми удалось переговорить о том, о чем не удавалось в кабинетах. Сама атмосфера располагала к общению. Прогулка на теплоходе по Москва-реке была отличной идеей – светский прием на воде. Время идет, мир меняется, формы ведения бизнеса тоже.

Не меняются только люди со своими надеждами, желаниями, страстями. Молодые хотят с набега завоевывать вершины, идут на штурм, старая гвардия старается сохранять позиции. На стороне одних – свежие идеи и желание перемен, на стороне других – опыт и знание жизни.

Обо всем этом думал Илья Юльевич, пока водитель вез их с женой от пристани домой. Ему много о чем приходилось думать, и в центре этих дум почти всегда был сын. За спиной отца крупный строительный бизнес. Кому передавать дело, если единственный ребенок – пианист? Причем пианист, подающий большие надежды, неоднократно выигравший детские и юношеские музыкальные конкурсы. Его жизненный путь намечен. И о том, чтобы этот путь менять, – не может быть и речи. Только получается, наследник есть, наследника – нет. Кому оставлять дело, которому отдана жизнь? Менять форму управления?

Ответа на свой вопрос Илья найти не мог. Он не хотел, чтобы со временем все перешло в чужие руки. Это семейный бизнес, который должен передаваться по наследству. Но любым бизнесом, чтобы он не прогорел, нужно заниматься.

Юня, как звали сына в семье, был способным мальчиком и имел интерес к ведению дел, но посвящать этому жизнь не мог. В очередной раз не придя ни к какому решению, Илья Юльевич вздохнул. Майя тут же отреагировала и повернулась. Он молчал, глядя на свою жену. Любовь и нежность к ней не проходили с годами.

– Как хорошо вернуться домой, – сказала она четверть часа спустя, проходя в гостиную и зажигая свет.

– Да, – согласился он.

Посреди комнаты стоял рояль сына. И пусть Юня уже не жил с родителями, а во время визитов не очень часто прикасался к инструменту, предпочитая разговоры за чаем, рояль никто не трогал.

На нем изредка играла Майя. Майя, которая когда-то говорила, что не понимает фортепиано. А теперь эта музыка помогала ей переживать разлуку с Юней. Илья более спокойно воспринял переезд сына в отдельную квартиру, понимая, что это правильное решение. Майя это тоже понимала. Но разум и эмоции – разные вещи.

– Чай будем? – спросила Майя.

– Будем, только я сначала в душ, – он все же обнял ее за плечи и притянул к себе.

Она привычно положила голову на плечо и, не сводя глаз с рояля, прошептала:

– Я поставлю чайник.

Когда Илья, переодетый в домашнее после душа, вошел на кухню, на столе стояли две чайные пары, вазочка с конфетами, свежезаваренный чай, а также стакан с водой и таблетка от давления.

Она знала о нем все.

* * *

После прогулки с собакой Илью ждал дома еще один обязательный ежевечерний ритуал. Молодой человек отхлебнул травяного чая и взялся за телефон.

Юня: Что показывают приборы?

Сообщение прочитано, но ответа нет. Означает это лишь то, что человек, о котором шла речь в вопросе Ильи, сейчас рядом с матерью. А обсуждать в присутствии Ильи Юльевича Королёва показатели его давления или, упаси боже, состояние его здоровья в целом – чревато. Поэтому у Ильи с мамой разработана целая конспиративная система. Потому что у главы семейства – давление и головные боли. Но все делают вид, что об этом не знают.

Илья сделал еще глоток, а потом отправился в гостиную. Арпеджио в Бетховене само себя не сделает.

Отчет об отцовом давлении пришел спустя час.

* * *

Оставшийся эфир закончился без сюрпризов, но и случившегося было достаточно. Женечка даже предложил проводить до дома, но Таня, поблагодарив, отказалась. Конечно, мысль, что сейчас из-за угла выйдет звонивший Илья и меланхолично скажет: «Здравствуй, Татьяна Тобольцева», проскользнула, но Таня ее спешно отогнала. Это необоснованные страхи и глупости. До стоянки Женя проводит, а дальше… этому маньяку придется ее догнать. И это непросто.

Передвигалась по Москве диджей одной столичной радиостанции на спортивном байке ярко-желтого цвета. Вообще-то об этом чуде техники мечтал брат. Ему-то и преподнесли байк на день рождения. Потом были курсы вождения, куда он уговорил за компанию ходить и Таню, потом экзамены… И так получилось, что Ваня экзамены провалил, а Таня – сдала. Не стоять же мотоциклу без дела?