Цитаты из книги «Янтарь и Льдянка. Школа для наследников»

На удивление, «якорь» быстро отыскался в картотеке, и если верить сопроводительной записке, то про него рассказывалось в книге под названием «Подавление воли и разума. Как не стать марионеткой в чужих руках?». Многообещающе. Интересно, а там есть статья про самое сильнодействующее средство под названием «Император»?

– Льдянка! Ты уже видела? Расписание вывесили! Я провалюсь! Я однозначно провалюсь. У меня до сих пор не получаются фантомные чары, а экзамен по общей магии стоит самым первым. Лир Гвендейл меня ненавидит, так что проходного по боевой мне не видать. Кстати, офицер-гвардеец – просто душка. Признавайся, вы знакомы? Так мило общались и прекрасно смотритесь вместе. А ты знаешь, говорят, огневики-блондины – большая редкость. И что у них произошло с Янтарем?.. Нет, я определенно не сдам высшую водную, и лира Кайрис меня убьет! – Снежка, я тебе точно для разговора нужна? – Я широко зевнула. – Ты вроде и без меня неплохо справляешься. – Ты черствая зануда. – Девушка вздернула курносый носик, но спустя мгновение продолжила как ни в чем не бывало: – Умываться идешь? Ой, мне срочно нужно найти Кристалин! Она обещала мне конспект по обитателям водоемов! Я с улыбкой покачала головой, глядя, как однокурсница уносится в обратную сторону.

Экзамены в школе проходили два раза в год. Два раза в год: за неделю до праздника Зимы и за две недели до праздника Лета, – в школе начинался хаос. Несмотря на строгие даты, экзамены, как водится, всегда приключались внезапно.

Скажи мне, Ледышка, ты в курсе, что среди магов земли лишь каждый тысячный имеет способность разговаривать с растениями? – К чему мне это? – Я нахмурилась, по-прежнему ничего не понимая. – К тому, что нам страшно повезло и друг наш Лист родился юбилейным. – Янтарь похлопал парня по плечу, тот в ответ лишь хмыкнул.

Я перевела взгляд с мага земли на огневика и замерла, уперев руки в бока, решив, что не сдвинусь с места, пока не вытрясу из них всю подноготную. И в первую очередь… – Что вы задумали? – Она не знает? – искренне удивился Лист. – Ты же сказал, это ее идея! Янтарь с невинным видом возвел глаза к потолку. – Какая идея? – Вы точно парочка? – землянник подозрительно прищурился. – Парочка? Мы?! Я его ненавижу! – Милые бранятся – только тешатся… – А в лоб ледышкой? – Маленьких обижать нехорошо! – Кто тут маленький?! Ты себя в зеркало видел, каланча?

– Эй! – повторил Янтарь, присаживаясь рядом со мной на корточки и пытаясь заглянуть в глаза. – Ледышка, это запрещенный прием! Я не знаю, что делать с плачущими женщинами! Давай мы вернемся к той стадии, когда ты роняла на меня сосульки? – Идио-от, – провыла я, не поднимая головы. – Обзывательства – это уже лучше. Я вижу, не все потеряно. Вот если бы ты мне сейчас на шею бросилась, тогда бы я испугался, что у тебя крыша поехала, – продолжил нести совершенную чушь этот дурак, ставший принцем по какому-то явному природному недоразумению. – Хотя… Он внезапно наклонился к моему уху и заговорщически прошептал: – Может, это способ упасть в мои объятия в поисках утешения? Так зачем реветь? Я и так не сильно возражаю. Я не выдержала – какие уж тут слезы!

– Ты начинаешь работать на опережение? Я еще только запланировал гадость, а меня уже к ректору вызывают. Я хотела огрызнуться. Кинуть чем-нибудь. Сделать больно. Но вместо этого почему-то ткнулась лбом в колени и разревелась. Судя по зависшей в кабинете тишине, в которой звучали лишь мои сдавленные всхлипывания, у огневика приключился шок – плачущей он меня видел от силы пару раз, в первый год моей жизни в Империи. Все остальное время, что он меня знал, я злилась, бесилась, кричала, била попадающиеся под руки предметы, дулась, не разговаривала, язвила, швырялась сосульками, пряталась, избегала его. Но не плакала.

Ведете себя как дети малые. Первокурсники больше благоразумия проявляют, чем два взрослых выпускника. Глядя на вас, я всякий раз думаю, что совершеннолетие надо перенести с восемнадцати на двадцать один, как это было принято в некоторых королевствах ранее. – Мне уже двадцать один, – ввернул Янтарь, разглядывая потолок с невинным видом. – Значит, в вашем случае на тридцать! – отрезал ректор.

Одеваться? Понятия не имею, говорят, так приличнее. Лично мне все равно, можешь и так идти.

в ореховую дверь с выжженной на ней короной (поклонницы постарались) и надписью «Король дураков» (я постаралась)