Цитаты из книги «Янтарь и Льдянка. Школа для наследников»

Тук-тук, – радостно объявил огневик, врываясь в комнату и постучавшись. Изнутри. – Ты, может, не в курсе, но, когда тебя просят стучаться, обычно имеют в виду внешнюю сторону двери, – вяло попыталась я дать ему очередной урок хороших манер, больше по привычке

мана… носовой платок?! – Это что? – поинтересовалась я, брезгливо поднимая его в воздух двумя пальцами. – Флаг. Белый. – Он придирчиво пригляделся. – Да, точно белый. Я им даже еще не пользовался ни разу. Вручаю тебе как символ моего безграничного раскаяния. Можешь вышить на нем наши инициалы и вернуть мне. А я на старости лет буду сидеть у камина, прижимать его к груди и со слезами на глазах вспоминать наши теплые юные годы… По постепенно звереющему выражению моего лица Янтарь понял, что этот широкий жест не нашел в моем сердце отклика и понимания. Он показательно погрустнел, выдернул платок у меня из пальцев и удалился, бросив напоследок: – Ну и ладно. Сам вышью.

– Надеюсь, вы, пройдохи, дадите мне неделю на то, чтобы уладить все дела в школе и передать управление? – Предсмертные просьбы святы, – замогильным голосом отозвался Дарел, так что даже у меня появилось желание в него чем-нибудь запустить.

– Ну, и чего страдаем? – Я не страдаю, я злю-у-усь, – старательно проревела я. – Тебе не кажется, что ты как-то странно злишься? – Если я буду злиться, как обычно, мне голову отру-у-убят. – За что? – За попытку убийства его императорского величества парой десятков ледяных стре-е-ел. – В этом есть смысл, – вздохнул огневик. – А ну-ка иди сюда, злюка моя. Он обнял меня за плечи, а в следующее мгновение произошло нечто странное, и я каким-то чудесным образом оказалась у него на коленях. – Все, можешь дальше злиться,

– А что за той дверью? Я указала на выделяющиеся среди прочих массивные створки из темного дерева, украшенные не замысловатыми узорами, а надписями на незнакомом языке. – Понятия не имею. Давай откроем и узнаем. – Янтарь тут же направился к ним. – А вдруг мы кому-то помешаем? – озадачилась я, тем не менее тоже оторвавшись от стены. – Мы скажем: «Премного извиняюсь, ошибочка вышла» – и закроем дверь обратно. А как, ты думаешь, я искал твою комнату? Я невольно хихикнула. – И сколько раз тебе пришлось это сказать, пока нашел? – Раза три. Один раз в меня даже попытались кинуть подсвечником, представляешь? Это была бы очень нелепая смерть… С этими словами он взялся за ручку и потянул створку на себя.

Проснувшись, я первые мгновения не могла сообразить, где нахожусь. Во сне я отбивалась от металлического элементаля, который пригвоздил меня к земле. Потом я лежала в своей комнате, а Янтарь сидел рядом, держал меня за руку и спрашивал, можно ли ему забрать Аверн, когда меня не станет. Или хотя бы мои конспекты по истории магии в Империи.

– А я бы на твоем месте есть не смогла, – завистливо вздохнула Снежка, наблюдая, как я уплетаю яичницу. – От волнения? – озадачилась я. На удивление, этого во мне не было абсолютно. Ни по поводу выступления на глазах у всей школы (возможно, сказывается кровь предков?), ни по поводу вероятного провала (в конце концов, победа мне никак по жизни не пригодится). – Не-а. – Подружка запихнула в рот огромный кусок хлеба с маслом и с набитым ртом пробубнила: – А вдруг отравят. Кусок яичницы стремительно улетел не в то горло. Я закашлялась, и Снежка от души похлопала меня по спине. – Кто? И зачем? – выдавила я, отдышавшись. – Злопыхатели, завистники, засланные негодяи, – старательно перечислила девушка. – Мало ли кто. – Она сделала многозначительную паузу, потянувшись за яблоком. После таких слов аппетит резко испарился.

Ошеломившее меня «извини» было мгновенно забыто, и мне снова захотелось его чем-нибудь стукнуть. – Только без рукоприкладства! – воскликнул Янтарь, словно читал мысли. – Я тут с белым флагом, а она… Во! Держи! Он неожиданно схватил меня за руку, поднял ее, разворачивая ладонью вверх, и торжественно уронил туда вытащенный из кармана… носовой платок?! – Это что? – поинтересовалась я, брезгливо поднимая его в воздух двумя пальцами. – Флаг. Белый. – Он придирчиво пригляделся. – Да, точно белый. Я им даже еще не пользовался ни разу. Вручаю тебе как символ моего безграничного раскаяния. Можешь вышить на нем наши инициалы и вернуть мне. А я на старости лет буду сидеть у камина, прижимать его к груди и со слезами на глазах вспоминать наши теплые юные годы… По постепенно звереющему выражению моего лица Янтарь понял, что этот широкий жест не нашел в моем сердце отклика и понимания. Он показательно погрустнел, выдернул платок у меня из пальцев и удалился, бросив напоследок: – Ну и ладно. Сам вышью. А я так и осталась стоять посреди коридора, ошеломленная и растерянная.

– Льдянка, признайся честно, ты в ужасе? – С чего бы вдруг? – На фривольный жест я даже внимания не обратила. Вихрь в школе был кем-то вроде «всеобщего друга» и мог даже к ректору полезть обниматься на радостях, окажись тот в пределах досягаемости. – Ну как же, четыре сильных и уверенных в себе мужчины против такой хрупкой и беззащитной девушки. – Четыре… кого, прости? – скептически уточнила я, окидывая взглядом его сухощавую фигуру. Парень хохотнул. – Уговорила, ну один-то есть точно. – Он ткнул пальцем в Бурелома. Похожий на медведя землянник недовольно повел широкими плечами и, не прощаясь, побрел в сторону своей башни. – И кого ты тут хрупкой и беззащитной назвал? – Янтарь втиснулся между нами, закидывая руки обоим на плечи. – Ты бы знал, как она книжками швыряется! Я вчера чуть не скончался во цвете лет. – Опасная женщина, – понимающе протянул Вихрь. – Не то слово, – печально вздохнул Янтарь. – Придурки, – подвела итог я, выкручиваясь из-под руки огневика. По неблагоприятному стечению обстоятельств Воздушная и Водная башни находились в одной стороне, а Янтарь, как и следовало ожидать, за нами увязался. Я сердито ускорилась, но оторваться от сокурсников не получилось, они упорно держали дистанцию в два шага и продолжали веселиться за моей спиной. – Кажется, кто-то обиделся, – разочарованно протянул Вихрь. – Незаслуженно оскорбили девушку, – сокрушенно проговорил Янтарь. – А она ведь – само совершенство. Умница…

Янтарь же продолжил путешествие по моей руке на шею, самыми кончиками пальцев погладил щеку. Я почувствовала себя кроликом перед пастью удава. Эта пасть… э… то есть лицо, неумолимо приближалось. Еще чуть-чуть – и он меня проглотит… э… то есть поцелует.