Глава 7

Это только кажется, что за все платят деньгами.

За все действительно важное платят кусочками души.

Зажигательная веселая мелодия, не спросив разрешения, ворвалась в мое сознание. Обожаю братьев. Ненавижу будильник. Люк под боком заверещал. Затем запрыгнул на меня и начал дарить прекрасные в его понимании и слишком слюнявые по моему мнению утренние поцелуи. Ууууу. Встаю. Где это оранжевое чудовище? Ага, я на него наступила. Так вот почему так громко. Стой! Куда покатился! Стой, кому говорю. Схватив и со всей силы запустив будильник в стену, я призналась самой себе в том, что уже проснулась. Люк весело запрыгал за мной. И не делай вид, что всю ночь невинно спал возле меня. Готова спорить, что дождался, пока я засну, и совершал свои злодейские налеты на квартиру. С появлением руконожки наш дом претерпел большие изменения, чем появление трех младенцев одновременно. Количество замков в ящиках возросло неимоверно с учетом того, как ловко этот малыш орудовал самым длинным средним пальцем. А ценные мелочи вообще хранились в ящике с восьмизначным кодом. Трехзначные этот умник, как оказалось, вполне себе быстро запоминал.

Я поплелась в душ. Малыш запищал.

– Что? Хочешь купаться? Перепачкался, да? – я присела на корточки, и этот летун вскочил на меня. В его сумке что-то подозрительно звякнуло. Я зашла в ванную, скинула длинную черную майку, в которой имела обыкновение спать, и взяла питомца на руки.

– Так, дорогой, давай, раскошеливайся. Что тут у нас? – я запустила руку в его сумку. Зверек возмущенно заверещал что-то о неприкосновенности частной собственности. В его сокровищнице оказались мамины серьги. Как они туда попали, ума не приложу. Попробую тихонько подкинуть обратно. Нам, конечно, не грозили физические наказания, но нарываться на лишний воспитательный момент совершенно не хотелось.

Из-за того, что пришлось купать Люка, в душе я провела больше времени, чем планировала. Руконожка обожал воду и терпеть не мог шампунь. Его средство для мытья было органическим, но счастья это намыленному зверьку не прибавляло. С мокрой облипшей шерстью глаза и уши Люка казались еще больше. Наверное, милым находила его только я. Для большинства он казался маленьким монстриком из сказочного волшебного леса. Из душа я выскочила чистая и обновленная с мокрым Люком на плече. Из кухни уже разносились голоса. Мы тихонечко пошли в комнату родителей. Приоткрыв дверь и, как настоящие злоумышленники, удостоверившись, что проход свободен, мы прокрались внутрь. Так, вон шкатулка. Подойдя к комоду, я быстренько запихнула сережки обратно, посмотрела в зеркало и улыбнулась. Оба мокрые, с большими глазами, мы явно подходили друг другу. Вот уж кто искренен в своих чувствах, не обременен сложными проблемами и обязательствами. Люк любил и ненавидел, добывал и убегал, не размениваясь на те внутренние многочисленные соображения, которые мы сами себе выдумываем.

– Доброе утро! – мама вышла из ванны при полном параде.

– Доброе!

– Ты вчера поздно вернулась, и мы так и не поговорили. – Мама открыла ящик с украшениями и задумчиво начала их перебирать. Люк забеспокоился на плече, но наброситься на сокровища при маме не решался. Знал, что наказание последует незамедлительно. Его нетерпение выдавал кончик хвоста, упрямо стучавший мне по спине.

– Да, лэр Кееву сказал, что можно попробовать, но не знает, что решит совет.

– Даже не думай! – строго сказала женщина. Я замерла в растерянности.

– Люк! – одернула приготовившегося к прыжку смельчака Эсми. – Агния, ничего не обещаю, я поговорю на работе. Я знаю, сколько ты сделала ради учебы. Должен быть выход. А теперь марш завтракать. У тебя мало времени.

– Хорошо, мама. – лучик надежды появился в душе. Мама права. Не может быть все зря. На кухню мы вошли уже вдвоем с мамой. Руконожка спрыгнул по пути, сославшись на чрезвычайно важные дела. Есть он предпочитал по ночам из кормушки. Днем самым важным делом для него являлась моя подушка. Вернее, он считал ее своей и милостиво разрешал мне ночью на ней полежать.

– Акор! – приветствовали наши мужчины. Я невольно залюбовалась. Папа сидел с большой порцией каши. Морщинки вокруг глаз выдавали доброго веселого человека. Братья были теми еще шалопаями, но с большим потенциалом.

– Акор! – отозвались мы. Мама поцеловала папу и села рядом с ним. Она всегда является для меня образцом выдержки. Но иногда она смотрит на папу так, что в ее глазах мелькает теплота и счастье. Нам такие взгляды достаются реже. Их надо заслужить. Слабость она в нас никогда не подкрепляла.

– Как школа? – спросила я Алона. На его честность можно было рассчитывать.

– Хорошо, нам задали проекты. И мы выбрали биологию. Хотим попросить тебя помочь, – на меня с мольбой посмотрели невинные голубые глаза. Конечно, помогу. Мы сделаем лучший проект. Я уже начала прикидывать варианты.

– Даже не думайте повесить все на Агнию. Свои идеи пришлете мне и сестре на мирон. Завтра утром обсудим, – остудила наш пыл мама. Мы переглянулись. Братья скисли. Если мама взяла на контроль, то халявы не будет. Я вздохнула. Помочь, конечно, хотелось. Но у меня и, правда, много дел. Им пойдет на пользу. Все равно, они могут на меня рассчитывать. Пиликнуло сообщение на мироне. Я почувствовала легкое волнение. А вдруг Леор? Сообщение было от Клариссы. «Акор Агния! Жду тебя сегодня у себя в восемь.» Третий вечер подряд я не сяду за тесты. Я привыкла постоянно заниматься. Только это обеспечивало мне высокие места в рейтинге.

– Мам, я сегодня еду к Клариссе. – предупредила я, завершая завтрак. Мне показалось, или мама слегка побледнела.

– Хорошо, позвони, как только выйдешь от нее.

Я удивленно вскинула бровь. Обычно родители не контролировали мое время и встречи.

– Позвоню! Все! Я побежала. – я встала из-за стола, успев отправить благодарность за приглашение. Подтверждать не имело смысла, главе рода не отказывают. Когда одевала обувь, с торца двери прямо на шею свалился Люк. Он что-то заверещал и погладил меня по щеке. Руконожка крайне редко проявлял такую нежность. И скажем честно, это не вписывалось в описание даже возможных поведенческих реакций. Но этим мне и нравились животные: непредсказуемостью и настоящими эмоциями. К эйркрузу я неслась на всех парах и успела в последний момент. Когда за мной закрылись двери, я облегченно выдохнула.

В академию я влетела в хорошем настроении. Если получится проскочить с практикой, то можно будет спокойно доучиться. Если что, то выберу теоретическую специальность. Займусь классификациями и метаанализом данных. А еще новое знакомство, признаемся честно, льстило моему девичьему самолюбию. Как сказано в лосканской книге знаний: «Женщина – это цветок, на который надо любоваться. Тогда лепестки становятся больше, краски ярче, а аромат сильнее и насыщеннее.» Кажется, начинаю догадываться о чем это. Когда я поступила в Академию, парни оказывали мне знаки внимания, но я их шугалась и думала только о том, как удержаться в рейтинге. Постепенно, меня занесли в список «бесполезно» и обращались только за конспектом и предложением о совместной лабораторной работе. Мое место пустовало, а вот парень с Сароса предпочел остаться моим соседом.

– Акор, Джексин! – я успела плюхнуться на стул в последнюю минуту.

–Акор! Почему ты меня не дождалась? Я же просил. – как-то зло произнес парень.

– Мне надо было на занятия. Опоздание может привести к недопуску, тем более в лаборатории. – я удивленно взглянула на Джексина.

– А потом? Я тридцать минсин прокараулил тебя у выхода, – тут уже добавились обвиняющие нотки.

– Откуда мне было знать, что ты меня ждешь? – я пожала плечами.

– Хорошо, ты мне расскажешь, что тебя так расстроило? – парень остыл и внимательно посмотрел в глаза.

– Не сейчас. Не готова, – я угрюмо выкладывала вещи из сумки. Настроение начало ползти к нулю.

– Я понял, – пробурчал парень. В этот момент вошла профессор Синми Акуза и началась лекция по бионике. Бирюзовые волосы, точеная фигурка создавали образ феи из сказок. Но жесткий взгляд смывал начисто первое впечатление. И иллюзий об ее личности больше не оставалось. О хладнокровии Синми ходили легенды. И она была одной из тех немногих, кто вступал в соревнования с искусственным интеллектом и не всегда проигрывал. Профессор давала максимум информации и быстрее, чем мы могли воспринимать. Её энциклопедичность и широта знаний поражали, а математические расчеты она выполняла в уме за секунды.

– Здравствуйте! На Совете мне указали, что я недостаточно использую интерактивные методы взаимодействия со студентами. Не понимаю, зачем нянчиться с уже большими половозрелыми особями. Но раз задача поставлена, мы с вами сегодня поиграем. Итак, вы называете биообразец, а я рассказываю, какие его свойства были использованы, изучаются или могут быть применены в технологиях. Поехали. Сегодня разрешаю вам разговаривать, но исключительно по делу.

Мы немного опешили. Все привыкли к монологу со стороны профессора. Наконец, несмелая рука поднялась с третьего ряда и приорец Кагор сказал:

– Акулы.

– О, элементарно.Замечали, что профессиональные пловцы используют купальные костюмы только фирмы Спидо Фастскин?

Со всех сторон понеслись подтверждения. Надо же, похоже, только у меня круг интересов ограничен Академией.

– На первый взгляд кажется, что шкура акулы гладкая. На самом деле она покрыта множеством кожных зубиков, которые предотвращают формирование водоворотов при плавании. Логично, что это позволяет быстрее плыть. Ткань Спидо Фастскин – синтетический аналог шкуры акулы. Первые клиенты занимали призовые места. Теперь в таких купальниках плавают все. Следующий?

– Геккон – вопрос задал Клейв. И мы засмеялись. Парень был помешан на гекконах. Он носил их изображения на майках, фотографировал, и все его исследования на свободную тему обязательно были посвящены этим ящерицам.

– Гекконы великолепно бегают и замирают даже на стекле.

– Или на потолке, – донеслось от Клейва.

– Верно. На их лапках миллионы микроскопических волосков, которые цепляются за их поверхность. Но маленький сдвиг и геккон уже отцепил лапку. На этом принципе недавно вышел клей, несколько капель которого достаточно, чтобы удержать на ровной поверхности 315 килограмм. Это еще не все. Клей не оставляет пятен, и его легко удалить.

– Они украли мою идею! Но нигде не писали о предварительных исследованиях. – донесся разочарованный голос фаната ящериц.

– Верно. Это военные разработки, которые только вышли на коммерческий рынок. По мнению экспертов, военные корпорации опережают коммерческие на двадцать процентов. Их взаимодействие и разработки контролируются Советом федерации. Следующий!

– Дятел. Что-то кроме процесса долбления, если можно.

– Да, это примитивно. Но в этой птице уникально другое. Несмотря на то, как активно используется клюв в качестве молотка и долота, мозг остается абсолютно нетронутым. И птичка прекрасно соображает, после того как добудет себе еду. По данным исследований 99,7% всей энергии от ударных нагрузок равномерно распределяется по всему телу дятла, и лишь 0,3% этой энергии приходится на мозг. Внутри клюва птицы есть поглощающие механизмы: мускулистая структура, поддерживающая язык, которая тянется позади черепа и называется гиоид; зона губчатой кости в черепе; и взаимодействие черепа и цереброспинальной жидкости, которые и подавляют вибрацию. Ученые сделали аналоги, и черные ящики остаются целыми даже после самых страшных катастроф. Там, правда, еще особая обшивка. Но это уже другая история.

– Бабочка, – это Креана решила выделиться.

– Механизм люминесценции в крыльях синих бабочек Морфо был взят за основу при создании наносенсеров для обнаружения взрывчатых веществ. Следующий!

– Гуманоид – я даже не поняла, кто осмелился.

– На данный момент исследования по сборке биотехнокопии ведутся под строгим контролем Совета Федерации. Данные закрыты. Импланты, позволяющие сохранять воспоминания, уже вживляются больным, перенесшим инсульт. Тема протезирования заслуживает отдельной лекции. Биотехнологии, касающиеся непосредственно нашего тела, мы разберем на следующих трех лекциях.

Впервые лекция прошла на одном дыхании, а не под лозунгом «успеть записать и сообразить за Синми». Но профессор не была бы самой собой, если бы сделала нашу жизнь легкой.

– Интересный эксперимент, но, на мой взгляд, ваши примеры были слишком элементарные. К следующей лекции составьте список исследований, где были упомянутые биообразцы. И жду от каждого минимум десять идей для курсовой работы.

Я тяжело вздохнула. Десять хорошо проработанных идей – это для того, чтобы получить минимальную оценку. Мне нужен был максимум максимумов, учитывая, что половину Синми точно зарубит. И по каждому биообразцу надо найти хотя бы несколько исследований. Профессор была из тех преподавателей, кто не возражал против работы в паре или группе. Требования к таким работам были выше. Но имелись свои минусы. Если бал давался низкий, то студенты обвиняли друг друга. Если же бал высокий, то твой соперник тоже повышался в индивидуальном рейтинге. Поэтому сложившихся пар и групп было крайне мало. Все уже успели перепробовать и разругаться друг с другом. Я скосила глаза на Джексина. Если он новенький, то рейтинг в любом случае у него нулевой. Академия не признавала заслуги в других учебных заведениях, хотя могла перезачесть предметы. Он производит впечатления парня, которого рейтинг волнует меньше всего. Может попробовать? Ситуация с практикой выбила меня из колеи, а мне надо оставаться на вершине. Я заглянула в его планшет, записи были перемешаны с зарисовками и непонятными мне знаками.