– Кто это? – спросил сосед. Я удивленно моргнула, так и хотелось уточнить, не ошибся ли он дверью.

– лэр Аборос Сонмовски.

– А, он написал учебник.

– И не один. Он один из лучших теоретиков классификации. – на нас зашипели сзади, призывая к молчанию, и я, закрыв рот, засопела от возмущения. Мальчик явно ошибся дверью. Аборос – это звезда науки. Но Джексин спокойно развернул виртуальную клавиатуру мирона для заметок и включил диктофон. Я опомнилась и повторила его действия.

– Акор всем! Чудесное утро, замечательное. Жаль, что нас не пустили в океаны. А мы бы там отлично поплавали, отличненько просто. Возможно, удастся выбить практическое занятие. Мы с вами позагораем под мою лекцию и сделаем удачные кадры. Может даже удастся сюрприз. Посмотрим-посмотрим. – профессор предвкушающе потирал руки. Я украдкой следила за Джексином. Светлые волосы, закручивающиеся в локоны. Заметно, что с ними боролись расческой, но безуспешно. Небольшие зеленые глаза и маленький рот, но это его совсем не портило. Его доброжелательное обаяние перекрывало легкую бесшабашность. Казалось, что он идет по жизни легко. А как загорелись глаза при обещаниях профессора. Да, Аборос обладал высшей ступенью развития личности, когда ты верен себе в каждом шаге и при этом влюбляешь в себя всех окружающих.

– Так, ребятки, сегодня тема нашей лекции «Продолжительность жизни и способы размножения водных биообразцов». Итак, традиционно существует несколько видов классификации: генетическая – по сходству ДНК, географическая – по обитанию, по типу питания и так далее. Сегодня я предлагаю вам рассмотреть еще одну классификацию – по типу размножения. Начнем с самого прелюбопытного. Класс «живородящие». К нему на Эминее относилось более тысячи видов. Если точнее – 1324 согласно универсальному банку данных. На некоторых планетах также есть такой класс. Но точно знаю только про нашу планету. Все-таки я местный. Уникальной способностью этого класса является возможность менять пол. Сразу оговорюсь, что единого правила для всех нет. В некоторых видах это происходит постоянно, в других является большой редкостью. Чаще возникает у мальков. Они ж юные еще, определяться с полом им простительно. Но при изменении условий смена пола возможна и у взрослых особей. Если честно, к единому мнению, как изменить условия, чтобы произошла смена пола, так и не пришли. Иногда агрессивный самец вынуждает более слабого стать самкой. Ничего не напоминает в нашем обществе? Иногда просто смена жесткости или температуры воды влияет на это.

– Да, я слушаю, – профессор разрешил задать вопрос поднявшему руку. Он любил диалоги. Мне кажется, когда никого не было, он вел диалоги сам с собой.

– А после смены пола они способны к размножению? – приорец с пятого ряда задал вопрос.

– Хе, хе! В отличие от гуманоидов, они вполне способны к размножению после смены пола. И у них с этим никаких проблем не возникает. Это нам, встал с утра, решил поменять пол, надо разрешение, деньги, ряд сложных операций и бесплодность в итоге. Живородящие более гибкие, развитые и свободные. Кстати, что это дает в итоге?

В аудитории начали высказываться идеи.

– Что? Свободу выбора? Чушь полнейшая. Это у нас с вами культурные надстройки про свободу, независимость и творчество. Им это надо, чтобы жить. Вот представьте, оказались в замкнутых условиях сто мужчин или сто женщин. Они погибнут. А живородящие? Были забавные эксперименты в аквариумах, когда изолировали сто самцов и сто самок. И что вы думаете? Часть особей меняла пол, и появлялось потомство. Ну, и у кого больше шансов выжить?

Знаете, мне часто кажется, что встав на одну линию развития, мы утратили многие важные функции. А взять, к примеру, аксолотля. Вы когда-нибудь мечтали не взрослеть? Оставаться счастливым ребенком и не прощаться с детством? Вот аксолотль представляет собой неотеническую личинку некоторых видов земноводных. Как вы прекрасно знаете, неотения – это явление, при котором достижение половозрелости и окончание онтогенеза происходит на ранних стадиях развития, например, личиночной. Аксолотль может, особенно при высыхании водоема, переродиться во взрослую саламандру. А может плавать в свое удовольствие и даже размножаться. Вдумайтесь, размножение не на одной стадии развития как у нас. А на двух. Опять же, можно выживать в воде, а можно и на суше. Я и малышом не пропаду, и взрослым дядькой порадуюсь жизни… До природы нам далеко. Но мозг надо тренировать. Достали мироны и прислали мне необычные способы и условия размножения, которые могли бы существовать, и те, которые вы знаете. От каждого из вас минимум два пункта. Даю семь минсин. Профессор подошел к окну и посмотрел на облака.

Дальше мы обсуждали самые бредовые идеи под комментарии профессора. И оказалось, что тягаться с гениальностью природы нам невозможно. Но все равно было весело. А какой полет фантазии. Энциклопедичность профессора расширяла наши познания и подстегивала новые идеи. В конце он дал нам свою собственную четко структурированную классификацию по способу размножения. Удивительно, но знания с его занятий впечатывались в память надолго вместе с воспоминаниями о хорошем настроении. Именно после его лекций у всех появлялась куча идей для творческих работ и новых исследований. Лекция Абороса, как всегда, прошла на одном дыхании. Я посмотрела на Джексина с гордостью. За одну лекцию он тоже стал явным поклонником профессора.

– Да, впечатляет. Он – атас. Ты сейчас куда? У нас вроде перерыв двадцать минсин.

– Я на кафедру. – мне надо было поймать Кееву, главу кафедры.

– Отлично! Мне тоже туда надо. Я, правда, думал на днях заскочить. Может, проводишь?

– Пошли, – мне это было несложно.

На кафедру пришлось спуститься на десять уровней. Там пожали плечами, и посоветовали поискать в зале совещаний или в главной лаборатории. Давать личный номер мирона завккафедры и облегчать жизнь студентам никто не собирался. Да и совет был блестящий. Учитывая, что главная лаборатория находилась на последних уровнях, а зал совещаний на втором. Предложение разделиться Джексин отмел сразу, мотивируя, что может заблудиться в незнакомом месте. Отличная отмазка, но спорить не хотелось. В зале совещаний секретарь сообщила, что был, но только что ушел. В главной лаборатории порадовали тем, что до них он еще не дошел. У нас оставалось мало времени. Когда, я уже решила повторить попытку поймать неуловимого эронца, и мы вышли из лаборатории на площадку, дверь лифта открылась, и навстречу вышел Кееву. Как же я обрадовалась! Меня одарили улыбкой в ответ. Эронцы всегда щедры на улыбки.

– Акор, лэрин Агния!

– Акор, лэр Кееву! Я бы хотела с вами обсудить мою практику.

– Я надеялся, что тебе повезет, девочка! Хорошо, на главном перерыве я буду на кафедре.

– Спасибо!

– Акор, лэр Кееву! Я Джексин Сомерсет, – встрял мой партнер по ловле главы.

– Акор! Я видел ваши документы и хотел пообщаться лично. Вы уверены в своей специализации? Вам придется много нагонять. – тон главы стал сухим и официальным.

– Да, лэр!

– Хорошо, приходите с Агнией на перерыве. А сейчас мне пора. – мы расступились, пропуская эронца в официальном костюме ярко-фиолетового цвета, а затем припустили к лифту. Впереди были лекции по законодательству и основам безопасности исследований. У Джексина оказалось прекрасное чувство юмора и огромный багаж историй. Я даже смогла отвлечься и не так волноваться по поводу разговора с Кееву и встрече с Леором после занятий. С этим парнем было легко. Я познакомила его с частью других студентов нашей группы. Только напрягало ощущение, что он легко мог задавать довольно личные и некорректные вопросы. Например, он несколько раз пытался выяснить, что я хочу от главы кафедры. Рассказывать свою длинную историю и о проблемах с практикой в первый же день знакомства я не хотела. Я привыкла держать большую дистанцию в общении. Сегодня мы узнали о допустимом коэффициенте страданий биообразцов у профессора с юридической кафедры, и о том, что бывает, если не соблюдать инструкции при проведении исследований. Учитывая, что профессор Гораску с одной рукой и частично обожженной кожей читал основы безопасности, то его вид для большинства был эффективнее ста предупреждений.

По пути к главе кафедры я предусмотрительно предложила купить перекусить в автомате. Я совсем не была уверена, что мы успеем в столовую. Джексин пытался настоять сначала обстоятельно пообедать. Для меня встреча была важнее. В общем, он меня не бросил и поплелся за мной. Как я и ожидала, Кееву еще пришлось подождать в приемной. Слава Великому жрецу, недолго. Он влетел в кабинет. Махнул мне рукой первой.

Я вошла в его кабинет. Бумаги, запоминающие устройства, пестрые амулеты с цветными стеклышками и перьями были разбросаны по комнате. Ряд шкафов с папками нависал над этим цветным хаосом. Кееву плюхнулся в кресло.

– Излагай.

– Мне отказали в четырех собеседованиях по практике.

– Да, и?

– Я хочу устроиться лаборантом в школу. Примет ли такую практику Академия?

– Ничего себе идея.

– Даже если мне дать минимум баллов за практику, учитывая мои высокие учебные баллы, я могу быть допущена к обучению на следующий уровень.

– Ты же понимаешь, Школа – совсем не уровень Академии, но у тебя специфическая ситуация. Попробуй найти что-то еще, пусть это будет на совсем крайний-крайний случай. На Совете я буду на твоей стороне, но гарантировать положительное решение я не могу. – увидев, как я поникла, – Шанс есть.

– И еще, – я опустила глаза в пол, – Если у меня не выйдет с практикой, я бы хотела взять отпуск на квадрарон.

– Возможно, но либо тебе придется его оплачивать, либо ты потеряешь стипендию.

– Сколько? – испугалась я.

– Уточни в ведомстве счетов. Приготовь тогда заявление об отпуске заранее, а то можешь пролететь везде. Это все, что я могу для тебя сделать.

– Спасибо! – я развернулась и чуть не в слезах направилась к двери. Надежда таяла на глазах, но обещала не умирать окончательно. Навстречу мне подался Джексин:

– Агния, ты в порядке? Что случилось?

– Все в порядке. Все не так плохо. Извини, я тебя не дождусь. Мы будем в разных лабораториях. Твоя на уровне 18, аудитория В.

– Подожди меня, – попросил парень. Я отрицательно покачала головой и направилась к двери.

– Лэр Джексин, вас ожидает лэр Кееву, – голос секретаря остановил растерянного парня, последовавшего за мной. Ему пришлось вернуться. А я направилась в туалет. Смахнув слезы, побрызгав водой на лицо, помассировав уши и похлопав себя по щекам, я устроила себе срочную реабилитацию. Я торопилась на 16 уровень в лабораторию, когда столкнулась с Креаной. Та боролась за первые места и считала меня своей соперницей. Для меня это было странно. Моя цель была – высшие балы. Цель Креаны – выше, чем у других.

– Акор, Агния! Поздравь меня! Я получила три предложения от корпораций.

– Поздравляю, – выдавила я и сглотнула. Она всегда любила находить самые больные места и с удовольствием бить по ним.

– А ты чем похвастаешь?

– Извини, я спешу, – я попробовала обойти ее, но наши взгляды встретились.

– И парня отдай!

– Какого парня? – опешила я.

– Ха! Просидела рядом с ним три лекции и даже не заметила. Неудивительно, что у тебя проблемы. Мне нравятся блондины, а тебе сосед скоро не понадобится, потому что у тебя не будет своего места. Бедняжка Агния. – притворно вздохнула Креана и убрала ногу. Боя не будет, это хорошо. И зачем я себя успокаивала? Колючки отзлючки и я на грани срыва у обрыва. Я побежала. Надо же было избавиться от адреналина в крови, а это лучший способ. В лаборатории я выпила три стакана воды и сосредоточилась на задаче. Я любила исследования и эксперименты. К тому же с каждым курсом нам давали все больше свободы действий и самостоятельности. В лаборатории я провозилась прилично. Большинство уже закончили и ушли. Мне пришлось повозиться с данными. Когда я взглянула на часы, было уже десять минсин шестого.