Но войти оказалось гораздо легче, чем начать жить. Дом был просто шикарен! Двухэтажный, просторный, с большими окнами, очень уютный, светлый. В первый день после выписки Лика все ходила по комнатам, изучая, где что находится. Осознавая, что дом принадлежит теперь ей. Но каждый раз вздрагивала, когда в поле ее зрения попадало отражение в зеркале. И вздрагивала не от собственного вида – привыкнув к первоначальному зрелищу раны и синяка, теперь, на стадии зарастания первой и рассасывания последнего, она реагировала на свою внешность далеко не так болезненно, как вначале. Нет, просто ей каждый раз казалось, что оттуда, из зеркальной глубины, за ней ревниво наблюдает прежняя хозяйка этого дома – Анжелка. Наблюдает и безмолвно грозит отомстить. Не выдержав даже недели, Лика вынуждена была снять часть зеркал, заменив их на панно или картины. И спать ложилась только со включенным светом, поставив в изголовье икону. Понимала, что она преступница, убийца, защищать которую у Господа мало причин, но все же надеялась, что в выборе между ней и нечистой силой, призраком, он все же предпочтет защитить ее. Думала ли Лика, решаясь на свое преступление, что ей потом будет так страшно жить? Нет, даже не подозревала всего! Того, что совесть не будет давать ей покоя, периодически, особенно под вечер, захватывая все ее существо и заставляя корчиться, как рыбку на раскаленной сковороде. Или, например, того, что, изредка просыпаясь ночью в туалет, она долго будет зажиматься, прежде чем набраться храбрости и выбраться из кровати. Только это, и ничто другое не могло заставить ее в ночное время вылезти из-под одеяла. А когда она все же решалась добраться до туалета, то кралась с вырывающимся из груди сердцем, всюду у себя на пути первым делом включая свет. В такие моменты она уже начинала подумывать, а не взять ли ей на вооружение памперсы: противно, некомфортно, но зато не страшно. Но пока держалась, как альтернативу рассматривая вариант с подселением. Пустить пожить в этот дом хоть кого-то, хоть одну живую душу, чтобы не было так пусто и страшно в ночное время. Пока, кроме нее самой, сюда лишь два раза в неделю приходила уборщица. Лике она была не особо нужна, наводить порядок она и сама умела. Но не стала отказывать женщине, способной не просто пройтись с тряпками-пылесосом по комнатам, но еще и призраков там разогнать. К тому же женщина напомнила Лике ее саму в прошлой жизни, когда она вот так же готова была хвататься за любую поденную работу, чтобы как-то концы с концами свести. Так что она не возражала, увидев свою работницу в первый раз, лишь спросила ее перед уходом, с болезненной гримасой коснувшись рукой головы: «Напомните, сколько я вам платила?» Та назвала сумму, преувеличив или нет – Лика не стала бы этого выяснять, даже если бы имела возможность. И с тех пор ждала ее прихода как спасения, хотя днем ее вообще-то отпускало, и Лика откладывала принятие решения о возможных квартирантах на потом. Тем более что и позвать к себе ей было некого. Не находила она в своем окружении друзей, они лишь так назывались, по официально утвержденному статусу в соцсети. Еще переписываясь с Анжелкой, Лика подозревала, что так оно и есть, но не представляла себе, как та глубоко одинока. Красивая, богатая, успешная, посещающая всякие мероприятия и вечеринки. А что за всем этим? Сплетни и пустая светская болтовня, не приправленная никакими хоть сколько-нибудь теплыми чувствами. Даже читая на страничке сочувственные отзывы на свою травму, Лика не видела в них большой искренности. Скорее это была просто дань вежливости. Сухо поблагодарив всех написавших, Лика почти перестала выходить в сеть. Лишь просматривала сообщения по почте, очень немногочисленные. Пока не натолкнулась на одно, для нее совсем неожиданное: «…Анжелика, я понимаю, что после случившегося вам пока не до работы, но все же хотела бы, чтобы нашу спальню оформили именно вы. Как будете в состоянии, позвоните мне, чтобы обсудить этот вопрос…» Незнакомка подписалась как Этель. Пошарив в телефоне, Лика нашла абонента с таким же именем – оказывается, раньше та уже общалась с Анжелкой. И задумалась. От нее ждут звонка, и позвонить придется в любом случае. А дальше что? Отказаться от предложенной работы? Но на что она тогда будет жить? Деньги, сколько б их ни было на счетах у Анжелки, все равно рано или поздно начнут заканчиваться. А что потом? Снова, как и при Ваньке, хвататься за все подряд? Нет, это она раньше так могла. А теперь будет выглядеть как минимум странно, если дипломированный и широко известный специалист пойдет в какой-нибудь ночной бар мыть посуду или еще что-то в этом же роде. Так что оставалось одно: дерзнуть и взяться за дело. Именно сейчас, когда профессиональные ляпы все еще можно будет списать на ее недомогание. А ляпов наверняка будет не избежать, у нее же нет образования, ровным счетом никакого. Хотя тяга к дизайнерству имелась с тех пор, как Лика себя помнила: еще в детдоме она любила помечтать, как обставила бы свой дом, если бы он у нее появился. Детально, с картинками, каждый раз по-новому. Любила, когда была возможность, заходить в мебельные магазины. Замирала там, запоминая и впитывая, а потом рисуя в уме свои интерьеры. А еще воспитатели обращались к ней за советами, когда надо было сделать перестановку, оформить зал к празднику или завезти новую мебель. Но то была детская забава, за которую никто не платил ей деньги… а сколько, кстати, за это вообще берут? Лика понятия не имела. Набрала номер, надеясь на авось. Пообщалась, договорилась о встрече на завтра. И даже испытала какое-то облегчение просто при мысли о том, что хоть куда-то выедет из своего прекрасного дома, в котором и с ума вполне можно было сойти. Нет, надо, надо что-то в этой жизни менять!

С этой же мыслью, после очередной не очень спокойной ночи, Лика села в машину и тронулась в путь, пользуясь навигатором. Он привел ее к центру, к дому из старого фонда, с толстыми стенами и высокими потолками, в котором у заказчицы оказалась роскошнейшая квартира. И сама она выглядела роскошно – ухоженная платиновая блондинка, с минимумом косметики на красивом лице, изящная, стройная. У нее за плечом маячил то ли взрослый сын, то ли муж, откровенно моложе, несмотря на то что одна лишь Этель могла с точностью назвать свой настоящий возраст.

– Здравствуйте, Лика! – Этель оглядела ее лицо со шрамом и остатками расплывшегося синяка: – Боже, как же вы так?

– Теперь уже все позади, – Лика прекрасно понимала, что подробности ее падения на самом деле женщину мало интересуют. – Так что давайте приступим к делу. Честно признаюсь, я не совсем еще в норме, но постараюсь сделать все, что смогу.

– Да, пойдемте, – без лишних слов Этель со своим спутником проводила Лику в спальню, которую хотела переделать.

«Все-таки муж, – заключила Лика, уловив те взгляды, которые он бросал на хозяйку квартиры. – Или любовник. Но точно не хозяин. Хозяйка – она. Значит, на нее и надо ориентироваться. Как Анжелка делала». Придя к такому заключению, она принялась задавать наводящие вопросы о том, что бы Этель хотела здесь видеть.

– Решение за вами, Лика, – ответила та. – Я слышала о вас как о специалисте, который умеет гармонизировать интерьер с владельцами жилья. Осмотрите здесь все, и в течение ближайшей недели я буду ждать от вас результатов.

– Хорошо, – Лика начала прохаживаться по комнате. Но на самом деле ее интересовал всего один вопрос: сумеет ли она сделать качественный рисунок? Анжелкины эскизы, сделанные не на компьютере, а от руки, она видела, перебрала все те, что лежали в папке, в верхнем правом ящике рабочего стола. В ближайшее же время, раз обстоятельства так диктуют, надо будет браться за освоение графических программ, установленных у Анжелки в компьютере. А пока что Лика попробует нарисовать похоже. А что именно – она уже знала! Была ли это наследственная предрасположенность или проснувшийся талант – неизвестно. Но новая спальня уже стояла у нее перед глазами. В перетекающих тонах, с нестандартными шторами, с оригинальным решением освещения, с неполированной мебелью, украшенной инкрустацией. Лика даже не знала, как это правильно называется, надо будет книги Анжелкины полистать. Но знала одно: на фоне этого интерьера сама хозяйка, изящная Этель, должна будет смотреться божественно. А что еще нужно женщине от ее спальни? Женщине, имеющей молодого мужчину? Вряд ли что-то другое! И Лика, попрощавшись, отправилась домой с твердым намерением не сорвать выполнение этого заказа. Провела под своей крышей первую относительно спокойную ночь, потому что даже и не ложилась, и не выключала большой свет. Иногда возникало ощущение, что кто-то сверлит взглядом ей спину, но это было все же лучше, чем внезапно проснуться с ощущением того, что над тобой сейчас кто-то стоит. И лежать, не смея открыть глаза, лишь в диком страхе повыше натягивая на себя одеяло. Нет, сегодня она была поглощена работой, и хоть было все равно жутковато, особенно перед самым рассветом, когда разум уже готов отключиться, зато все чувства оказываются обострены до предела, но дело шло полным ходом. Стены… пол… потолок… окно. Рисовала Лика не так хорошо, как Анжелка, но, глядя на ее рисунки, выложенные для наглядности на стол, очень старалась, чтобы было похоже.

Основную работу она сделала за три дня, прерываясь только на сон, когда уже отключалась прямо за столом, и на еду, когда живот совсем подводило. Работала с компьютером. Потом, сообразив, что каждый дизайнер должен иметь контакты с какими-то фирмами, изучила полный список Анжелкиных абонентов. Некоторые абоненты в телефоне значились как «Коля-мебель», «Витя-диваны» и прочее. И это наверняка были постоянные Анжелкины поставщики. Лика созвонилась с ними, вызвав некоторое удивление манерой общения, но все объяснив: оказалось, что в городе были еще такие уголки, где никто не знал о ее травме. В том числе и в мебельном магазине, и в мастерских. Она съездила туда, она изучала их каталоги, впитывая все, как сухая губка. Сделала несколько корректировок в своем первоначальном эскизе. И когда решила для себя, что довольна результатом, созвонилась с Этель, чтобы привезти к ней эскизы домой. А потом, затаив дыхание, ждала, пока заказчица их рассмотрит. Одна только мысль и билась в мозгу: понравится ей или нет? Если нет, то в следующий раз Лике крайне трудно будет побороть свои комплексы и решиться на повторение эксперимента.

– Знаете… – Этель задумчиво умолкла, отвела от себя подальше руку с одним из эскизов. – Вот тут вы хотите повесить серебряное зеркало, я так понимаю?

– Да, – отвечая, Лика приложила все усилия к тому, чтобы голос не дрогнул. – Оно должно быть именно такой формы и именно из полированного серебра.

Сказала – и замерла, снова стараясь не сутулиться. Не могла она вести себя так уверенно, как Анжелка. Как ни пыталась. Нет, сейчас бы самое время присесть на стульчик да стакан воды попросить. Что еще скажет Этель, как отнесется к ее работе? Сколько она еще будет все рассматривать и оценивать? Когда уже, наконец, вынесет свой вердикт? Но, поняв, что сейчас его услышит, Лика вообще была готова упасть, но придержалась рукой за стену.

– Что с вами? – встревожилась Этель. – Вам все еще плохо после того случая? Сядьте. – Она сама принесла Лике стакан воды, о котором та не решилась попросить. И, подождав, пока Лика из него отопьет, подытожила: – Мне нравится ваша работа. Признаться, я ждала несколько иного решения, но ведь для того и обратилась к вам, чтобы вы смогли меня так приятно удивить. Это сочетание благородного металла со струящимися формами и шелкографией… этот свет… в этом столько заключено, это так гармонично! Я закажу такое зеркало, хоть оно и недешево мне обойдется. А кто ваши постоянные поставщики?

– Я пришлю вам их адреса по электронной почте. У меня была травматическая амнезия, поэтому сейчас приходится даже прописные истины вносить в записную книжку. – На самом деле Лика просто не могла признаться, что не запомнила сразу всех тех, с кем общалась лишь несколько предыдущих дней.

– Хорошо, – согласилась Этель. – Постарайтесь сделать это сегодня. И поправляйтесь, Лика. Вы действительно талантливы.

О гонораре за работу Этель даже не заикнулась, а Лика постеснялась напомнить о нем. Насколько она знала, в последнее время Анжелка не делала работ «под ключ», продавая лишь эскизы. Так, может, ей было уже уплачено наперед? И опять же, сколько она должна была запросить за свою работу? Она пыталась выяснить это через Интернет, но никто не озвучивал там стоимость подобных заказов, соглашаясь обговаривать ее только при личной встрече. На которую Лика, как личность известная, пойти, естественно, не могла, ибо что могло быть абсурднее, чем найм одного дизайнера другим? Так что, пустив все на самотек, Лика просто отправила Этель контакты поставщиков.

Под вечер все было полностью завершено. И весьма неплохо. Дело тронулось, почин был положен. Так что, пренебрегая рекомендациями врачей, Лика решила обмыть это событие вином, найденным в баре. Пила в полном одиночестве. Даже зеркало не посмела поставить на стол в качестве собутыльника. Зеркало особенно. Даже несмотря на то, что после пары выпитых бокалов было уже не так страшно, как обычно. За свою недолгую, но богатую на события жизнь она привыкла быстро осваиваться в тех домах и квартирах, в которых иногда приходилось ненадолго обосноваться, с их санузлами, кухнями, бытовой техникой и чужими кроватями. Не имея своего, она даже и не представляла, как можно брезговать чьим-то. В ее собственной квартирке тоже было собрано немало того, что попросту отдали добрые люди. Отмыла, починила, выстирала – и в дело! А еще для нее со времен детдома было вполне естественным одалживать вещи, самой и другим. Так что и здесь, как жилплощадь, так и Анжелкины вещи она взяла в оборот без особых проблем. Но это с практической точки зрения. А оставалась еще психологическая. Восхищаясь домом, она никак не могла при этом забыть, какой же ценой она им завладела. И Анжелкин призрак… точнее, постоянное ощущение того, что он может вдруг появиться… не давал ей покоя. Сейчас отступил, но надолго ли? И как скоро Анжелка снова начнет выглядывать на нее из зеркал и вставать над ней по ночам? И как долго еще Лика это сможет выдержать? Совершенно одна, почти никуда не выходя, почти ни с кем не общаясь? Нет, надо это прекращать! Надо менять эту жизнь, срочно и кардинально! Сегодня она справилась с важным делом, и пусть это будет отправной точкой дальнейших перемен. На сайт знакомств, что ли, выйти? Хотелось бы, но сейчас для этого не самый удачный момент. Не смея подойти к зеркалу с наступлением темноты, Лика провела рукой по лицу. Она знала, что багровый шрам виднеется из-под волос и что следы синяка еще растекаются разводами по лбу и щеке, но теперь уже не было боли. Так не обратиться ли ей в косметический салон? Там и лицо быстрее приведут в норму, и всю ее в целом. Анжелка была вон какая ухоженная. Значит, регулярно куда-то ходила. Опрокинув еще стаканчик вина, Лика, уже в который раз за прошедшие дни, стала копаться в телефоне, важном для нее источнике информации. И нашла там взятое в кавычки «Афродита». Было ли это то, что ей нужно, или нет, а завтра стоило по этому номеру позвонить. А пока… если призрак явится к ней этой ночью и захочет утащить с собой, в загробный мир, то пусть она при этом ничего не почувствует. Лика снова наполнила стакан. В этом доме она не проспала спокойно ни единой ночи, с самого первого дня своей выписки из больницы. Иногда, перед отходом ко сну, даже мелькала отчаянная мысль уехать подальше, снять номер в гостинице. Но она не была уверена, что Анжелка и там не начнет ее преследовать. Неупокоенная душа, жертва убийства. Интересно, нашли ли ее? Закрыли ли дело? И похоронили ли? Лика не могла получить ответов на эти вопросы, но они тоже мучили ее, не хуже зазеркального призрака. Теперь оставалось только жалеть, что она вообще на все на это решилась и что, спохватившись, не успела вовремя вытащить Анжелку из ванны. Оставалось терпеть то, что выпадало на ее долю сейчас как заслуженное наказание. Бессонные ночи, месть с того света. Снова вспоминая тот страшный день, Лика расплакалась. Нет, не в радость ей было то, что она обрела!

Наутро Лика встала с помятым лицом, потому что всю ночь проспала, уткнувшись им в подушку. Но зато ощутила в себе прилив сил и бодрости, впервые за многие дни прекрасно выспавшись. Всегда бы так! Однако так и спиться недолго. Она приняла душ, позавтракала. И решила, что наконец-то надо узнать, номер какой «Афродиты» забит в телефоне. Оказалось – не ошиблась, и это был действительно салон… или центр. «Зевс и Афродита». В нем было все – и косметические процедуры, и массаж, и зал фитнеса. На фитнес ей точно еще не стоило идти, а вот к косметологу и на массаж… Лика взялась договориться, ей назначили время и встретили, сочувствуя куда искреннее, чем все те, с кем ей приходилось общаться до сих пор. Сочувствие было бы очень приятно, если б она не понимала, что оно было оплачено из ее кошелька. Но за неимением лучшего сошло и это. Она благодарно покивала в ответ на теплые слова, а потом доверила себя мастерам своего дела, таким, в чьи руки ей еще никогда не доводилось попадать, и она даже мечтать об этом никогда не смела. Просто даже не подозревала, какое это неземное удовольствие – вытянуться в косметическом кресле или на массажном столе и довериться заботе профессионально ласковых рук, забыв обо всем остальном окружающем мире. Под конец, когда она вышла из душа, смыв с себя остатки какого-то средства после косметического обертывания, ее встретил перед дверью симпатичный молодой человек спортивного вида. Увидев его, Лика машинально прижала руками верхний край простыни, своей единственной одежды на этот момент. Но он этого, кажется, даже и не заметил, и Ликина фея-массажистка, тоже оказавшаяся здесь, ничего ему не сказала, как будто такое появление было в порядке вещей. Лика насторожилась: а не Анжелкин ли это любовник? Ведь что она знала о ее личной жизни? И как вот ей сейчас на него реагировать? Но тут мужчина наконец заговорил. Был кто-то у Анжелки или нет, а сейчас дело оказалось совсем в другом: этот оказался ее тренером.

– Анжелика, мне рассказали про твою травму! Очень сожалею! Если тебе пока противопоказано заниматься, то я возьму на твое время другого клиента. Ты не против? Как только ты восстановишься, мы с тобой приступим к занятиям, когда тебе будет удобно. А деньги за прошедший месяц мы тебе перекинем на следующий. Обычно клуб так не делает, но мы дорожим своими постоянными клиентами и готовы пойти навстречу. Тем более что все твои прогулы были по уважительной причине.

– Спасибо, – только и нашла что сказать Лика.

Потом, уже одевшись, заглянула-таки в фитнес-зал, не отходя далеко от порога: если она там завсегдатай, то не мешало хотя бы осмотреться и подслушать, как зовут этого ее тренера. А заодно хоть понять, как какими тренажерами пользуются. Да и вообще уходить не хотелось. В пустой дом с подкарауливающим ее там призраком она всегда успеет вернуться. А здесь было движение, было много людей, здоровых и энергичных, что вдвойне радовало глаз.

– О, Анжелка! – коротко стриженная блондинка лет тридцати пяти, очень спортивная, вся подтянутая, остановилась с ней рядом. И едко поинтересовалась: – Что, на процедуры приходила? Отпечатки кирпича с лица удалять?

– Не кирпича, а бордюра, – поправила Лика, оглядев внезапную собеседницу. Снова, в который раз, вспомнила про осанку: не сутулиться! Не втягивать голову в плечи, словно ожидая нападения и готовясь оборону держать! Наоборот, выпрямить спину и спокойно попытаться понять, кого же она тут встретила. Память тут же услужливо подсказала: Дана. Тоже из разряда «друзей», не упускающих случая ее сейчас подколоть.

– Боярова, – Дана немного растерялась. Так же, как и Настена, и многие другие, кто приходил к ней еще в больницу, преимущественно позлорадствовать, и явно ожидал, что она в ответ на их подколы и откровения вспылит не на шутку. – Ты что, об свой бордюр не только головой, но еще и характером стукнулась? Тебя не узнать.

– А что, ждешь, чтоб я тебе истерику закатила? Прости, но на это сил сейчас нет. Так что принимаю заказы на будущее, но точных сроков исполнения не гарантирую.

– Да… – протянула Дана. – С тобой точно что-то не то.

Лика лишь пожала в ответ плечами. Она и сама уже поняла, что их с Анжелкой характеры резко разнились. Но что теперь делать? Переделывать себя ей под стать? Не хотелось. Хотя бы потому, что Ликина натура была против Анжелкиной стервозности. Да и ради чего это все затевать? Ради того, чтобы все окружающие по-прежнему тебя лишь терпели? А стоит ли ради такого стараться? Или остаться самой собой и эти перемены в характере тоже на травму списать? Но не много ли всего она пытается повесить на удар об бордюр?