Глава 4

Какое-то время Валентина Петровна смиренно ждала. А потом все же не вытерпела:

– А что тебе удалось выяснить насчет Стукалина? Ты ведь встречался с его приятелем?

– Да! Очень интересная встреча у нас получилась.

Саша поведал своей соседке о том, как он провел сегодня первую половину дня.

– Встретиться с Толиком удалось вообще без проблем. Едва он услышал, что в деле появился еще один труп, сразу же начал сам просить меня о встрече, чтобы выведать подробности.

На это Саша и рассчитывал, забрасывая удочку. Знал, что журналистская душа клюнет на приманку.

– Другими словами, этот Толик еще не знал, что погибла его вчерашняя знакомая?

– Не знал. Или делал вид, что не знает. Так или иначе, мы с ним встретились. Он был крайне заинтригован тем, что случилось еще одно убийство. И все время допытывался, есть ли связь с первым случаем. Ему явно хотелось, чтобы связь была.

Лавры покойного Стукалина не давали Толику покоя.

И Саша продолжил:

– Но я сразу предупредил парня, что ничего он от меня не узнает, пока сам не скажет, откуда у Стукалина взялся пригласительный билет на вчерашний концерт. Как он у него появился?

– Разве это так важно? Ты же должен был с парнем про Агнию Захаровну поговорить.

– Главное, я хотел, чтобы Толик расслабился. Начать разговор надо было с вещей, лично с самим Толиком не связанных. А то если бы я его прямо в лоб спросил, что у него вчера было с той дамой, которую сегодня утром убили, пожалуй что, он вообще отказался бы от знакомства с оной.

– Да, правильно. Ты – молодец. И что же Толик сказал насчет билета?

– Сам Стукалин считал этот билет «чистым», потому что ему принесла его святая.

– Что? Какая святая?

– Вот я точно так же отреагировал. Как я понял, это была молодая, прекрасная собой женщина. Поздним вечером она возникла перед Стукалиным, словно из воздуха, вся в золотистом свечении и переливающемся мерцании.

– Из воздуха? Он был пьян? Или под наркотиками?

– Нет, ничего такого Толик не упоминал. И вот эта девушка сказала Стукалину, что он обязательно должен принять ее приглашение, потому что на празднике ожидается нечто грандиозное. Стукалин даже вымолвить ничего не успел, как она вручила ему билет и сказала журналисту, что он просто обязан туда пойти. Что это его долг перед всеми людьми, которых может спасти только он и никто другой. И исчезла.

– После такого и я бы сама пошла. Кто-нибудь, кроме самого Стукалина, эту прекрасную светящуюся девушку еще видел?

– Никто.

– То есть, возможно, ее и не было? Или она существовала лишь в голове у самого Стукалина?

– Какой смысл ему врать своим друзьям? Да еще придумывать такую сказку? Сказал бы просто: билет подкинули. Зачем измышлять такие подробности, да еще описывать внешность этой девушки?

– А что у нее с внешностью?

– Стукалин, как я понял, поэтической восторженностью не страдал. Все его журналистские репортажи отличаются скорее язвительностью. И в женщинах он видел скорее не светлых ангелов, а прожженных проходимок и лживых насквозь стервозин. А тут, по словам Толика, расчувствовался. Принялся глаза ее описывать. И как! Бездонные, словно морская пучина, глаза, так и тянет в них утонуть. Неземной облик! Она вся словно бы светилась изнутри!

– Светилась?

– Представляете? Стукалин сказал, что от этой девушки исходил какой-то внеземной свет. И что она святая, он так и думал.

– Он просто влюбился, – снисходительно произнесла Валентина Петровна, всем своим видом показывая, что она-то знает, как это бывает, и улыбаясь своим собственным воспоминаниям на этот счет.

Уж в нее-то мужчины влюблялись великое множество раз. И какие мужчины! И как влюблялись!

Один даже уехал покорять целину, когда она не ответила ему взаимностью. Другой уехал строить БАМ! Третий, правда, сильно запил, но как шикарно он выбрасывал потом к ее ногам из своего окна румынскую стенку и телевизор «Горизонт». А телевизор-то, чтобы вы понимали, был цветной! Немыслимая роскошь по тем временам.

Саша спорить с наставницей не стал.

– Может, и влюбился. Но нас с вами в этой истории интересует сама девушка. Откуда она взялась? Кто такая? Как к ней попал этот билет? Что ее потянуло отдать его именно Стукалину?

– Девушка это свое желание ему как-то объяснила?

– Вполне в духе всей их встречи. Она сказала, что он – единственный, кто способен справиться с великим злом. Другими словами, что он – избранный. И, по словам Стукалина, вслед за этим девушка так же таинственно растворилась в воздухе. Сначала она вроде как несколько воспарила над землей, причем сияние вокруг нее обрело такую яркость, что Стукалину даже стало больно глазам. Он на мгновение прикрыл их, а когда вновь взглянул, то девушки уже и след простыл.

– Невероятно.

– Именно так все друзья Стукалину и сказали. Но он твердил, что завтра пойдет, куда его позвали.

– Значит, встреча с чудесной девушкой произошла у Стукалина накануне вечером. Где именно?

– В небольшой роще за домом Стукалина.

– И как он там очутился?

– Он каждый вечер там гуляет. У него есть пес – французский бульдог, это их любимое место прогулок.

– Наверное, там были и другие собачники? Кто-нибудь еще видел эту таинственную девушку? Надо бы уточнить. Мне кажется крайне важным факт такого стремления этой девицы отправить Стукалина на верную смерть.

– Согласен. Вся эта встреча выглядит очень подозрительно. Я узнал адрес дома и рощи, где Стукалин гулял со своим псом. Сегодня же туда съезжу.

– А что насчет встречи Толика и нашей Агнии Захаровны? Или это у них тоже было любовное свидание?

– Что вы! Толику от силы лет тридцать. А Агнии Захаровне сколько?

– Чуть за пятьдесят.

– Вот видите!

– Возраст в таких вещах – далеко не главное! – вдруг строптиво заявила Валентина Петровна. – Если людям хорошо вместе, если им интересно друг с другом, то что такое какие-то двадцать лет разницы? Наоборот, очень даже замечательно, что один старший товарищ может поделится своим жизненным опытом, а другой, молодой, – своей жизненной силой.

Видя, что случайно задел Валентину Петровну за живое, Саша постарался смягчить невольно нанесенное оскорбление.

– Нет, я имел в виду даже не возраст, а несходство их характеров.

– А вот это дело другое! Это да! Тут я с тобой полностью согласна.

Валентина Петровна моментально успокоилась. Тем более, что привлеченный громким возгласом, к ним подбежал Барон. Пес отличался невероятной чуткостью. И сейчас он с тревогой смотрел на хозяина: мол, у вас все в порядке?

– Беги! – велел ему Саша. – Гуляй!

И Барон тут же умчался за какой-то хорошенькой собачкой, которая даже разрешила ему себя обнюхать.

Валентина Петровна умилялась простоте собачьих отношений, зато Саша теперь ломал голову еще над одной загадкой: кто был тот молодой мужчина, из-за которого Валентине Петровне так не хотелось видеть проблему в разнице в возрасте.

– Характер у Агнии был ужасный, – наконец, вернулась к их теме Валентина Петровна. – И что же привлекло в Агнии того юношу?

– Она позвонила ему и сказала, что знает, кто стрелял в Стукалина. И что все думают, что это сделал ваш Максим Сергеевич, а на самом деле это совсем не он!

– Вот как! Значит, Агнии удалось что-то разнюхать. Я так и думала. И, кстати, хочу тебе сказать насчет того, что все думают на Максима. Невозможное это дело! Да Максим умер бы, прежде чем оказался на крыше. У него сильнейшая акрофобия – боязнь высоты.

– Этот диагноз с легкостью можно симулировать.

– Симулировать? Много лет подряд?

– А что тут сложного? Знай закатывай глаза и бухайся в обморок всякий раз, когда тебе доведется подняться выше второго этажа.

– Тогда получается, что Максим начал готовиться к преступлению еще за несколько лет до его свершения. Как только он пришел к нам работать, он сразу же начал демонстрировать приступы своей фобии. Мы сначала тоже не хотели ему верить, но пару раз он попадал в больницу. И врачи нас заверили, что он не притворяется. У него во всех медицинских картах написан этот диагноз. Ну, и еще множество других.

– М-м-м… Но кого же Агния Захаровна наметила на роль преступника?

– Вот ты мне это и объясни. Или этот твой Толик. Он же с ней целый вечер гулял под ручку.

– С чего вы взяли? Вовсе нет! Толик прошел с Агнией до остановки транспорта, там они и попрощались. Толик поехал к себе, кляня на чем свет стоит разных болтливых кумушек, которые сначала наобещают с три короба, а потом ничего путного от них не добьешься.

– Как это?

– По телефону Агния сказала, что у нее есть железные доказательства виновности преступника. Что она знает его имя. И знает, как можно его наказать. Но когда Толик прикатил за этими доказательствами, она вдруг резко включила задний ход. Сказала, что ошиблась. И что ей еще нужно подумать. Думала, думала, да и погибла ни за что.

– Но почему с этими догадками Агния побежала именно к какому-то там Толику? – запоздало удивилась Валентина Петровна. – Почему Агния не обратилась в полицию?

– Толику показалось, что сначала она собиралась с его помощью немножко пошантажировать своего подозреваемого. А пока он ехал, она передумала и решила, что с легкостью справится с этим делом и одна.

– Что же, этим она оказала Толику поистине неоценимую услугу. Можно сказать, подарила ему вторую жизнь. Ведь если бы шантажом занялись они оба, то и трупов сегодня могло бы оказаться уже два. Толика этого мне было бы даже жалко. Он молодой, пусть поживет еще.

– А Агнию вам не жалко?

– Скажу тебе честно, менее симпатичного человека трудно было сыскать. И эта ее идея с шантажом убийцы меня ничуть не удивляет. Вполне в ее духе! Но все равно, плохая или хорошая, а убивать людей нельзя. Если всех плохих взять и перебить, кто тогда останется? Сколько живу, а совсем безгрешных людей еще не встречала.

В это время Барон прибежал к ним.

Все его четвероногие друзья-приятели вместе со своими хозяевами разошлись. И пес внезапно вспомнил, что за столиком сидят его двуногие друзья и совсем не кушают такое замечательно вкусное мороженое.

Аппетит у Валентины Петровны со всеми этими сыскными делами совсем пропал. И она с удовольствием отдала подтаявшее мороженое собаке, а Барон с не меньшим удовольствием это лакомство уничтожил. Что-что, а толк во вкусной еде он знал. Вылизал вазочку дочиста.

Наевшись, он долго с признательностью вилял остатком своего хвоста, лизал Валентине Петровне руки, проверял, не осталось ли у нее еще чего-нибудь вкусненького. И лишь убедившись, что все съедено, побежал дальше по своим собачьим делам.

– Мне тоже пора! – спохватилась Валентина Петровна. – Через десять минут ко мне ученик придет. А я тут в парке прохлаждаюсь.

И они разошлись в разные стороны.

Саша даже не успел рассказать Валентине Петровне, что Толик напоследок расщедрился и дал ему распечатанные фотографии всех тех, кого ему удалось снять в день убийства на ступенях эстетического центра.

Народу там было много. Сам Саша фотографии просмотрел второпях, решив, что вернется к ним и посмотрит все уже более основательно чуть позднее.

А сейчас у Саши были другие дела. Он отправился к дому Стукалина, чтобы попытаться найти там свидетелей его встречи с таинственной светящейся девушкой.

А Валентина Петровна отправилась на урок. То есть она так думала.

Но едва женщина вошла в здание центра, как к ней навстречу кинулась Галина. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – у них очередная новость. И на этот раз хорошая.

– Все! – воскликнула она. – Кончено!

– Что кончено?

– Следствие закончено! Они поймали преступника! Арестовали! Нина Ефимовна с ним в одном доме живет, она видела, как полицейские его выводят!

– Да кого же?

– Кого?! Нашего Максима Сергеевича, конечно!

– Все-таки Максима арестовали!

Валентина Петровна была поражена.

– Никогда бы на него не подумала! А вы?

Валентина Петровна покачала головой.

Нет, и она тоже никак не могла себе представить, что убийцей окажется их Максим Сергеевич. А как же его боязнь высоты? Как же многочисленные болячки? Как могли полицейские не заметить всего этого?