Глава седьмая

– Где тебя носило? – возмутился Дегтярев, выходя из дома.

– Хлебопечку покупала, – объяснила я.

– Зачем она нам? – спросил полковник.

Отличный вопрос.

– Чтобы готовить дома хлеб, – ответила я.

– Странные идеи залетают в твою голову, – зашумел толстяк, – в магазинах хлеба ешь не хочу. Идиотская затея с самопечением.

– Так мы уже больше года едим то, что дома испекли, – уточнила я, – самой…

– Вот почему у нас отвратительные булки, – перебил меня полковник, – клеклые, несъедобные. Ты вообще не умеешь готовить, тебе не стоит даже думать о карьере пекаря.

– Я прекрасно знаю, что повар из меня никакой, поэтому не приближаюсь к плите, – с грустным видом согласилась я, – ладно, скажу Марине, что тебе ее хлебушек не по вкусу.

Полковник насупился.

– При чем тут она?

Я улыбнулась и нанесла толстяку смертельный удар.

– Отлично зная собственную косорукость, я никогда не стану возиться с тестом. Идея не покупать в магазине хлеб принадлежит Маришке. Сейчас объясню ей, что тебе ее инициатива не нравится. Что ты не хочешь есть нечто клеклое…

Александр Михайлович занервничал:

– Я не говорил такого!

– Минуту назад сказал, – не дрогнула я, – Марина расстроится, конечно.

И тут, как по заказу, из дома вышла жена полковника.

– Хорошо, что ты здесь! – обрадовалась я.

– Не верь ей! – закричал толстяк. – Дарья, как обычно, не расслышала, неправильно меня поняла. Я молчал. Она сама глупость ляпнула, а потом на меня стрелку перевела. Ты печешь прекрасный хлеб! Вкуснее его я в жизни ничего не ел! Ароматный! Мягкий!

Я стояла, опустив глаза. Много лет назад, чтобы улучшить свои жилищные условия, полковник и Марина, просто добрые друзья, заключили фиктивный брак. Афера удалась, они обрели прекрасную просторную трешку, потом разменяли ее и разбежались по своим однушкам. Долгие годы Марина и полковник не встречались. Почему они не развелись? Да времени не было. И зачем? Никто из них не собирался вступать в брак. Потом случилась неприятная история, Марине пришлось отыскать Дегтярева, и, поскольку жить ей было негде, она поселилась у нас в домике для гостей. На первом этаже там расположен офис детективного агентства, которым руководит полковник, второй отдан Марине. Члены семьи рады, что супруга полковника теперь с нами. В доме все любят вкусно поесть, а Марина замечательно готовит, ведет кулинарный блог в «Инстаграме», у нее тьма подписчиков.

– Приятно слышать, как ты батончики хвалишь, – улыбнулась Марина. – Нина! Нина!

Из окна дома выглянула няня, а заодно и домработница.

– Ты меня зовешь?

– Александр Михайлович в восторге от хлеба! – сообщила Марина.

– Спасибо, спасибо, – зачастила Нина, – я счастлива.

Александр Михайлович потряс головой.

– О, женщины! Странные и непонятные! Почему ты меня благодаришь?

– Ну, как же! – засуетилась Нина. – Если человек тебя хвалит, надо ему показать, что тебе приятно похвалы слышать.

– Ты-то при чем? – никак не мог сообразить полковник. – Я говорил Марине, что мне очень нравятся батоны, которые она печет.

– Твои дифирамбы попали не по адресу, – хихикнула фиктивная супруга, – хлеб печет Нина. И он у нее замечательный получается!

– Дарья сказала, что пекарь ты! – обомлел толстяк.

Я замахала руками.

– Нет, нет. Ты сам так решил! Я сказала: «Идея не покупать хлеб в магазине принадлежит Марине». Идея! Но не ее исполнение.

– Какая разница, кто хлеб выпек? – удивилась наша кулинарка. – Главное, что он вкусный.

– Угу, – пробормотал полковник.

На дорожке, которая ведет от гостевого коттеджа к особняку, показался Кузя.

– Вы где? – закричал он. – Мухин приехал.

– Дарья, двигайся, – ледяным тоном скомандовал полковник, – как только ты во что-то вмешиваешься, ерунда получается.

Я, посмеиваясь, пошла за Дегтяревым. В офисе были Семен, эксперт Леня, Федор и Кузя.

Дегтярев повеселел.

– Всем добрый день! Что случилось?

– Света жива, – сообщил Мухин, – вернее, она дышит, открывает глаза, но не говорит. Слышит нас. Я попросил ее моргнуть один раз, если она понимает, что я обращаюсь к ней. Она моргнула, но потом сразу заснула, такая слабая. Жену отравили.

– Кто? – изумилась я.

– Замечательный вопрос, – фыркнул полковник. – Знай Федор правильный ответ, он бы к нам не приехал.

Я стала оправдываться:

– Я просто удивилась. У Светы есть враги?

Федор посмотрел в окно.

– Лично у нее? Сомневаюсь. Ты прекрасно знаешь, моя жена тихая, не скандальная. В соцсетях у Светы только «Инстаграм», там, правда, контакты с разными людьми, но близких подруг, кроме тебя и Лены, у нее нет.

– Странно, что к твоей жене не проявила интереса пресса, – удивился Кузя, – обычно папарацци не пропускают сайты жен крупных бизнесменов.

– У Светы закрытый профиль, – пояснил Федор, – все, кто напоминает борзописцев, отсеиваются. И вообще она не допускает на сайт незнакомых, у нее в друзьях числятся только те, с кем она общалась пусть шапочно, но видела человека воочию.

– И правильно, – одобрил Семен. – Зачем свою жизнь выставлять напоказ?

– Чем ее отравили? – спросила я.

– Одно средство старое, как египетские пирамиды, второе недавно в продаже, – уточнил Федя, – врач объяснил, что эти лекарства можно купить в аптеке. Если их там нет, то в интернете есть. Ничего редкого, кармиопатинд^[3] и еще прозакис, антидепрессант. Вроде так. Она приняла большую дозу.

– Он выдается по рецепту, – уточнил Сеня, – так его не купишь.

– Не смеши, – остановил Собачкина Дегтярев, – если деньгами пошуршать, тебе что угодно продадут. Светлана принимала какие-нибудь препараты?

– Нет, – без тени сомнения ответил Федор, – она вообще не увлекается лекарствами. Один раз ей прописали антибиотики, так я еле уговорил жену их принимать. Вот Елена, та мигом за таблетки хватается. Если голова у жены болит, она чай пьет зеленый. А когда у ее сестры виски ломит, та забрасывается колесами по полной программе, фанатка самолечения!

– Тогда очень странно, что Светлана выпила много… э… э… – протянула я. – Может… э… э…

– Спрашивай, не стесняйся, – нахмурился Федор, – хотя я понял, что ты имеешь в виду. Не имел ли место суицид?

– Вроде того, – кивнула я.

Глава восьмая

Мухин прищурился.

– Когда вы в последний раз с ней виделись?

– На твоем дне рождения, вчера, – напомнила я.

– Света походила на бабу, которая решила свести счеты с жизнью? – спросил Федор.

– Нет, – вздохнула я.

– Тогда к чему твой вопрос? – рассердился Дегтярев.

– Анюта Егорова за час до того, как прыгнула с крыши, весело отплясывала на своей свадьбе, – подбросил дров в огонь Сеня. – Даша правильно спросила. Человек может тщательно скрывать свое психическое состояние. Подчас самые близкие не знают, с какими демонами жена или муж сражаются.

– Егорова состояла на учете в психоневрологическом диспансере, – уточнил Дегтярев, – она испытывала патологическую страсть к Виктору Нерину, известному спортсмену. Брак они на самом деле не оформляли, разыграли спектакль, Анюта не соглашалась лечь в клинику. Ее мать это затеяла, чтобы дочку в психушку упечь. Она гостей созвала, ресторан сняла, типа сейчас погуляем и поедем в загс, там жених ждет, дочь ей поверила. А потом, когда из подъезда вышла, увидела, что среди машин стоит «Скорая помощь», поняла: ее обдурили и отправят в психушку, Нерин и не собирался ее в жены брать. Ну и сказала, что ей в туалет нужно, а сама поднялась на чердак и прыгнула. Хорошо, что жива осталась, здание одноэтажное, только руку сломала. Мамаша своего добилась, поместили Анюту в поднадзорную палату. В том деле съехавшая крыша была у каждого участника. У тебя есть любовница?

Федор взял со стола бутылку воды и стал откручивать пробку.

– Если вопрос задан мне, то алаверды тебе. Подскажи, где время взять на танцы-шманцы-обжиманцы? И зачем заводить лишнюю бабу? Что у нее будет необычного? Чего я еще не видел? Чего не знаю? Если меня потянет на свежатину, то можно кое-кому позвонить, сбросят на почту каталог кисок-миссок! Заплатил, и адью! На хрена мне постоянные отношения? Мне что, жить скучно? Хочется драйва? Драки с истерикой? Не мой это формат. И если мне придет в голову налево зарулить, никто и не догадается об этом. Светка не сама таблеток наглоталась. Ей их в рот запихнули.

Собачкин оторвался от ноутбука.

– В больнице, куда поместили Светлану, отметили: следов насильственного приема препаратов не найдено. Лицо чистое, нет ссадин на губах, синяков на щеках, подбородке, зубы целы, язык в порядке. Она сама лекарство приняла. Следов от уколов тоже не обнаружили. И вообще ничего подозрительного нет.

Сеня повернул к нам компьютер.

– Володя сделал фото ее спальни, сбросил мне. Полный порядок. Нет и намека на бурное выяснение отношений. Вещи на местах, платье на Светлане не разорвано, предположительно, она просто легла на диван, потому что ощутила слабость. На тумбочке лампа, планшетник, ваза с цветами, пустая бутылка из-под минералки, пробка.

Я подняла руку.

– Есть два вопроса.

– Спрашивай, – разрешил Дегтярев.

– У Светы вроде не было причин для добровольного ухода из жизни, – начала я. – Федя, ты жене выдавал на расходы фиксированную сумму?

– Хозяйство ведет мама, – ответил Мухин, – она кремень, лишней копейки не потратит. Деньги у нее точно посчитаны. Зарплата прислуги, коммунальные расходы и всякая трень-брень, вроде сантехника… Если интересно, пообщайся с мамой, она тебе с удовольствием расскажет о расходах и как их до минимума урезать, мамуля – ас в плане разумной экономии. Я не вмешиваюсь, банк ежемесячно перечисляет деньги на карту, если матери не хватает, она мне говорит и получает еще.

– Я имела в виду личные траты твоей супруги, – уточнила я.

– Может ли Света купить себе очередную шубу? – усмехнулся Федор. – Легко. И не одну.

– А как она относилась к тому, что ты заботился еще о Елене и Нине? – поинтересовался Собачкин. – Может, ревновала?

Федор усмехнулся.

– Они с сестрой ближе некуда, Лене не повезло, ей попался урод, бросил ее и ребенка. Мы одна семья. Какая ревность?

Я опять подняла руку.

– Лекарства, которые приняла Света, они были в виде капель?

– Таблетки, – ответил Кузя.

Дегтярев не упустил возможности сделать мне замечание:

– Странные у тебя вопросы.

Я решила не реагировать.

– Где пустые блистеры?

Стало тихо. Федор схватил телефон.

– Майя, это я. До того как я вошел вчера в спальню Светы, туда заглядывала прислуга?

Мухин включил громкую связь, поэтому Петрову слышали все.

– Нет. Уборка помещений проводится каждый день в отсутствие хозяев. По правилам никто из горничных не имеет права впираться на территорию владельцев особняка, если те дома. Приходят только по вызову. Светлана Ивановна…

– Хорош ее по отчеству называть, – рассердился Федор, – мы сто лет знаем друг друга.

– Но сейчас я беседую с нанимателем, – парировала Майя.

Федор опять взял стакан и сделал глоток.

– Давай сегодня не играть в барина и прислугу. Я тебя пригласил организовать праздник. Проследить за всем. И где Анна? Куда подевалась управляющая?

– Шмакова сегодня без предупреждения не вышла на работу, – объяснила Майя, – поэтому сейчас в доме временно нахожусь я.

– Кто наводит порядок на половине Светы? – спросила я.

– Алина, дочь Анны Борисовны Шмаковой.

– И где она? – рявкнул Дегтярев.

– Тоже не появилась утром, – отрапортовала Майя.

– Почему ты молчала, мне не доложила? – процедил Федор.

– Все, что связано с ведением хозяйства, я сообщаю Ольге Гавриловне, – парировала Майя, – хозяина по пустякам не беспокоят. Ваша мать в курсе. В девять утра я отрапортовала ей: «Ни управляющей, ни ее дочери на работе нет!»

Кузя быстро застучал по клавишам ноутбука.

– Ольга Гавриловна предположила, что они заболели, – продолжала Майя, – грипп в городе всех косит. Я велела связаться с Анной, выяснить, в чем дело. Шмакова ни на звонок, ни на сообщение в «Ватсап» не ответила. О чем я тоже сообщила матери хозяина. Она приказала временно назначить старшей Кристину. Вчера я занималась только организацией праздника. Что надо выяснить?

– Кто и когда убирал спальню Светланы, – велел Дегтярев, – что унесли из комнаты? Пустые бутылки?

– Светлана не пьет, – встала на защиту жены Федора Майя.

– Даже воду? – съязвил полковник.

– Минералку ставят, – вздохнула Петрова, – на тумбочку у кровати. Там же помещают небольшую коробочку конфет «Лодере», французских, иногда печенье той же фирмы. Это уж как жена Федора Петровича пожелает.

– Майя, – произнес бизнесмен, – я не люблю вести бизнес с друзьями. Не хочется в приятелях разочаровываться, и нет желания уступать в финансовых вопросах, а придется, если связался с давними знакомыми. Ты не очень хотела организовывать очередной мой день рождения, идти к нам кризисной управляющей.

Послышался тяжелый вздох.

– Верно. Трудно работать у тех, кого сто лет знаешь, с кем дружишь, но вы были одним из первых моих клиентов. Вообще-то я не завожу тесных отношений с работодателями, но вы особая статья. Поэтому я всегда помогаю, когда Ольга Гавриловна меня просит.

– У нас беда, – сказал Федор, – врачи подтвердили, что у Светы отравление.

– Боже! – ахнула Майя. – Вся еда была свежайшей! Я сама проверяла! Повара занесло, хотел подать на горячее рыбу как альтернативу.

– Это стандартное решение, – возразил Федор.

– Ага, – согласилась Майя, – лосось, дорадо, сибас, камбала – ешьте все на здоровье. Но мужик предлагал фугу!

– М-да, – крякнул Дегтярев.

– Чуть шеф ошибается, плохо рыбу обработает, и гости цугом едут на кладбище, – фыркнула Майя, – я выгнала креативщика взашей, пригласила простого парня, без фанаберии. Он приготовил морской язык, вино вы сами дали из своего погреба.

– Слушай, хватит выкать, – вскипел Федор, – объяснил же, беда у нас! Ты нам друг! Прекрати.