Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно.

Часть I

Сколько уже сказано, рассказано и поведено о любви? Сколько спето и сколько написано строк, в поисках одной правильной? Сколько стихов посвящено любовным страданиям и метаниям? Сколько снято мелодрам, показывающих всю боль и отчаяние влюбленных? Уже тошнит от этого. Уже не жалко. Никого не жалко. Ничего не вызывает жалости и сострадания. Противно смотреть и слушать слезы и сопли. И уже не веришь в эти мифические чувства. Ну ей-богу! Как можно так сильно любить другого человека? Как вообще можно кого-то любить, жертвуя собой любимым? Плачущие подружки в школе, увлекшиеся какими-то парнями, всегда во мне вызывали смешки. Видите ли – нет взаимности, а она уже и жить без него не может. Представляете, как смехотворно звучат подобные причитания? Тогда я сопереживала им. Думала, бедненькие, как сильно страдают, а эти козлы даже не смотрят в их сторону! Ну что ж такое? Как же им помочь? Я помню, как они рассказывали, что шептали ночью в открытую форточку смехотворные заклинания на возлюбленного, тем самым пытаясь приворожить его. Кто-то не брезговал и своей менструальной кровью, исполняя нелепые указания приворотов, напечатанных на дешевой, полупрозрачной бумаге, с соответствующим запахом, вклеенной в не менее дешевые книжонки. Даже тогда, прибывая в неразумном и диком пубертате, действия подруг казались мне диковатыми. Но что не сделаешь ради любви – вот, чем они оправдывали себя и свои поступки. Да, хорошо. Я пожимала плечами. Кто его знает, что бы творила я, окажись на их месте. Тогда, естественно, я так не думала. Тогда, живя под патронажем переходного возраста, мыслей поставить себя на место другого человека ко мне не наведывались. Сейчас-то порой приходиться отключать эмоциональный порыв послать очередного мудака на кукуеву гору, описывая его далеко путешествие этичным языком в деловой переписке, и просто подумать, а что же случилось? Почему этот человек, уже не мудак, а человек, поступил именно так? Может у него безвыходная ситуация и окажись я на его месте, мне пришлось бы поступить также, а потом выглядела таким же мудаком в глазах другого человека? Может я и сейчас выгляжу так, но к счастью, культура, находящаяся при смерти, но еще не подохшая, заставляет людей, и меня в том числе, отключать свои эмоции и по большей части молчать.

В мои 15–20 лет я не молчала. Наоборот, смело рассказывала всем обо всех, ничего не боясь. В мои 15–20 лет я сталкивалась с любовью только с точки зрения наблюдателя за чужими отношениями. Да нет, конечно, я не была затворницей, да и с внешностью все было в порядке. Просто ни один из парней не вызывал у меня желания делать на него приворот, брызгая из окна кровью. Я просто не любила.

В период моих 15–20 лет я практически перестала общаться с подругами и моими друзьями становились ребята. Подруги – это тяжело. Правда, тяжело. Кто скажет, что это не так, скорее всего мало знаком с женской дружбой и с тем, как это утомительно. Вот меня утомляли эти вечные стенания то по одному парню, то по другому. Я начала понимать, что либо любовь липовая, либо ее вовсе нет. Как можно любить одного, любить и любить, а потом встретить другого и полюбить его чуть ли не мгновенно, позабыв про первого? И главное тут же начать изнывать от того, что новый объект вожделения не смотрит, не пишет, не звонит и тому подобные претензии. Ну вы понимаете.

В общем, порядочно устав от того, что происходило с моими подругами, я, неосознанно, незапланированно, начала общаться с парнями. Вот они никогда не страдают. Хорошо, я не видела, чтобы они страдали тогда, в начале 2000х. Не могу сейчас судить обстановку среди 15-летних ребят. Тогда у них не было проблем с безответной любовью. Им нравились девчонки, они пытались встречаться. У кого-то получалось, кто-то совершал ошибки, кто-то наблюдал также, как и я. Но никто не страдал! Они ковырялись в мотоциклах и машинах, я сидела с ними и слушала, слушала и смотрела, мне было интереснее, чем «ах, Антон меня не любит, а я жизнь за него отдам». Мы вместе мастерили луки, стрелы и ножи. Потом ходили гулять и пробовали выпивать. Выбирали из компании самого здорового, который как нам казалось, больше всего походил хотя бы на 18-летнего и отправляли его в магазин, обустроенный в подвале какого-нибудь дома. Раньше продавали алкоголь. Честно, не знаю, насколько это было законно тогда, но мы проблем не знали. Я могла оказаться у знакомого дома, когда его родители опрометчиво укатили на дачу, оставив 17-летнему сыну квартиру, считая его ответственным мальчиком. И знаете что? Все напивались до состояния, когда можно пошевелить только бровью и шли заниматься сексом с тем, кто понравился или в кого влюбились в пьяном чаду. Я же тот человек, который на любой пьянке сидит всю ночь на кухне, поглощая остатки спиртного и философствует. Даже будучи пьяной, я не могла влюбиться.

Я закончила 9 классов так и не узнав, что такое любовь. Попробовала встречаться с парнем, который мне нравился. Чисто человеческая симпатия. Представляю, как нелепо со своей неуклюжей симпатией я бы выглядела в глазах подруг, помешанных на любви. Зато мои друзья поддерживали меня.

Мои отношения закончились быстро, я бы сказала, стремительно быстро – два месяца и все. Ну пропала симпатия, куда теперь деваться? Мне было не стыдно расставаться. Не стыдно потому, что я не говорила громких слов о вечной любви. Я не обещала ему быть с ним в горе и радости, здравии и болезни. Я не давала громких обещаний, что буду с ним, пока смерть не разлучит нас. Я не говорила ему, что люблю его. Поэтому, когда почувствовала, что больше не испытываю желания увидеться, подержаться за ручку и поулыбаться друг другу, когда я поняла, что стала пропускать его звонки, а желания перезвонить не возникало, я сообщила парню, что больше мы не будем держаться за ручку. Извини. Не знаю, злился ли он на меня, ненавидел ли или ему было все равно, но я считала, что поступаю честно и открыто по отношению к нему.

В тот момент никто из моих друзей не предложил мне упиться и уйти в туман, оплакивать рухнувшие отношения. Они просто спросили: как ты? Я сказала, что отлично. Их ответ был: «Класс. Отец Сереге подарил новую удочку, пойдешь на пруд?». Я пошла с ними на пруд, уже не помня даже имени того парня, к которому два месяца назад у меня была симпатия.

Потом я поступила в колледж. Первый семестр активно ничего не делала. Мне казалось, что колледж – это то же самое, что и школа, но первая же сессия убедила меня в обратном. После нее я активно взялась за ум, слегка превратившись в некую пародию ботаника. Почему пародию? Да потому что мне не приходилось ни черта не делать. Мне хотелось ни черта не делать, но в то же время получать за это 4 и 5. Да-да! Пятерки! Тройки мне были не нужны. Поэтому я регулярно посещала лекции и семинары, приходила домой, делала уроки и только потом шла гулять.

Школьная жизнь поменялась на студенческую. А когда меняется жизнь, она удивительным образом меняет и окружение. Мои школьные друзья постепенно терялись из виду и спустя 4 года обучения в колледже, потерялись совсем. Из колледжа я выпускалась с двумя лучшими друзьями. Мы вместе через многое прошли, пока учились. Много раз выручали друг друга. Давали списывать, потому что нам троим хотелось пятерки и при этом ничего не делать. На свой страх и риск шептали друг другу ответы, когда кого-то из нас спрашивали. За это мы получали вначале устные предупреждения, потом и двойки ловили. Это нам не нравилось, поэтому научились читать практически по губам. Мы вместе готовились к экзаменам, беспощадно гоняя друг друга по вопросам. Вместе ходили на волейбол и пить пиво. Мы ездили купаться и загорать, ели и пили чью-то еду из одной тарелки. Сидели на рыбалке в Подмосковье в 4 утра и раздавали друг другу легкие лещи и оплеухи, чтобы не дать уснуть: все должны таращиться на застывшие поплавки на водной глади. И чего мы только не творили вместе! Но всегда заботились друг о друге, уважали, проводили вместе время, смеялись и порой спорили. Но мы никогда не любили друг друга.

Прошло уже много лет, и мы до сих пор общаемся. Да, наши жизни поменялись и развернулись, у кого-то раком, у кого-то боком, но мы общаемся! Не каждый день, не так, как раньше придурковато, а скорее уже обсуждаются семьи, зарплаты, правительство, работы, все чаще вздыхаем, все реже улыбаемся.

Один женился, когда учился в университете. Закончив учебу, родили дочку. Мой друг устроился на вторую работу. Через полтора года у него родилась вторая дочь и он пошел на третью работу. Я ни разу не спрашивала его, любит ли он свою жену. А любит ли она его? Второй друг влюбился в фотографию и спустя какое-то время стал отличным фотографом. Потом тоже женился. Родилась дочь. Пока одна. И я также не знаю, что там с любовь между ним и его супругой.

А я что? А я ничего. Полтора года я встречалась с одним мальчиком, пока училась на первом и втором курсах. Мне было хорошо. Мы веселились. Ругались. В пух и прах ругались, а потом мирились. Встречались и гуляли. Тоже держались за ручку. Целовались! Думаете слюнявые поцелуи под летним дождичком вызывали у меня неумолимое чувство любви? Нет. Ничего подобного. Он говорил мне, что любит и все сопутствующие эпитеты и метафоры. Я слушала их очень внимательно. Пропускала через себя. Пыталась понять, а не чувствуя ли я к нему нечто подобное. И то ли я не понимала, то ли действительно не чувствовала. До поры до времени все его признания и боголепные ухаживания казались мне чем-то классным. Наконец-то у меня тоже есть отношения и вроде бы забавно. А потом, постепенно меня начали раздражать постоянные стенания, вечные признания в бесконечной, бессмертной любви до гроба. Мне все больше и больше казалось, что все это немного наиграно. Может он ожидал от меня ответа о взаимности. Но я лишь молчала. Конечно, я могла соврать ему. Говорить на русском не вызывало у меня сложностей. Это мой родной язык. Я могу сказать на нем что угодно, хоть рассказать страшилку на ночь, хоть в любви признаться. Все одно и то же. Все – слова. Кому-то нравятся слова. Кто-то им верит. И только им. Их это устраивает. А такие как я верят только в действия. Нам не нужны слова. А какими действиями я смогла бы подтвердить сказанное «я люблю тебя»? Войти в горящую избу ради него? Нет, не думаю. Я бы не пошла. Хорошо, опустимся до более земных вещей – встать раньше него и приготовить завтрак? Нет. Нет и все! Если у меня есть шанс поспать подольше, я выберу поспать подольше. Да и зачем обманывать? Зачем давать ложную, бессмысленную надежду?

Вот так я молчала и выносливо продолжала слушать его признания. Потом мне это надоело, и я сообщила ему, что мы расстаемся. Парень очень сильно страдал, звонил, писал, ждал у подъезда, у ворот колледжа. Хотел поговорить. Я отказывала. Конечно, не потому что редкостная сука и мне очень нравится издеваться над людьми, глядя на их страдания, нет. Просто не видела смысла в разговоре. Я знала все, что он собирался мне сказать. Он уже неоднократно говорил мне это, и моя взаимность так и не откликнулась. Неужели она откликнется сейчас? Не думаю. Если бы разговорами можно было вызывать то или иное чувство, или вообще комплекс чувств, было бы классно. Только представьте: поговорил с человеком и влюбился в него, или вы оба внезапно стали счастливыми, или впали в такую безумную эмоциональную эйфорию, что словами вовсе не описать. К сожалению, так не работает. Я понимала это, парень – нет. Кое-как мне удалось с помощью грубости и наигранного хамства отвадить его от себя.

С отношениями я успокоилась. Мне хватило. Я не поняла прикола этого процесса. Погрузилась в учебу, что занимало меня гораздо больше, чем мифическая любовь. Да и кандидатов как-то больше не было.

Мои друзья продолжали активно встречаться с девушками, меняя их как перчатки, не стесняясь погружать нас в детали интимной жизни, от которых меня порой передергивало, то я завидовала и хотела также, то закрывала глаза и думала, как бы не начало мутить.

Я закончила колледж, когда мне было 19. То есть любовь 15-летних я уже пропустила. Меня то ли миновало, то ли я несчастный человек, который теперь никогда не будет способен похвалиться придурочной влюбленностью, пережитой в юности. Я могла похвалиться почти красным дипломом и количеством выпитого в компаниях с друзьями, и парочкой неудачных отношений.

Я пошла в университет, так как оставаться со средним специальным образованием мне не хотелось. Там жизнь подкинула мне забавный сюрпризик. Раскрою сразу все карты – я не влюбилась. В конце первого курса я познакомилась с очень интересным парнем. Он был старше меня на 5 лет, уже работал и веселился. Я веселилась вместе с ним. Веселилась так, что меня едва не отчислились в середине второго курса. Проблемы, образовавшиеся у меня на сессии, немного усмирили мой пыл. Да и страсть улеглась и я взялась за ум. Теперь на первом месте была учеба, потом уже все удовольствия, на которые не хватало времени. Я училась на очной форме, пар было много и еще больше домашнего задания. Что там оставалось? Потусить несколько часов после полуночи, а потом в 5 утра вставать, потому что в 9 утра начинались новые пары? Се ля ви.

Так мы и жили до конца моего третьего курса. Жили у него, с его родителями. Отношения были со всеми хорошие. С парнем иногда ругались, особенно если выпивали где-нибудь с друзьями. В начале было весело, потом одно неловко сказанное слово и понеслось. Но ссоры происходили не часто, к счастью. Я по характеру не скандальный человек. Терпеть не могу выяснять отношения, но несмотря на это, характер у меня сильный и властный. Многие называли меня эгоисткой. Почему нет? Почему я не могу быть эгоисткой? Разве это преступление жить ради себя и для себя? Я не видела и не вижу ничего плохого в эгоизме. Тем более, когда ты окружен миллиардной толпой эгоистов. Здесь два пути: ты будешь либо таким же эгоистом, либо тем, кто будет заботиться о других эгоистах. По-моему, очевидно, какой путь предпочтительнее.

Летом, по окончании третьего курса, мы расписались. Забавно, неправда ли? Я ведь не любила его и к своим 23 годам уже четко понимала, что не надо искать любовь, потому что ее нет. Мне нужен человек, который был бы моим партнером, который не вызывает у меня отвращения, с которым мне будет интересно. Мой муж был именно таким. Нас объединяла музыка и творчество, общие тусовки и знакомые. Мы сочиняли музыку, пытались помочь друг другу в записи альбомов и написании текстов. Много ругались на этой почве, много обижались, потом приходили к компромиссу и наслаждались результатами. Мы слушали чужую музыку и понимали, что наши вкусы расходятся и нам казалось, что это хорошо. Ведь правда хорошо, когда у людей разные взгляды на одни и те же вещи. Мнения порождают дискуссию, иногда серую, почти мертвую, а иногда свирепую, заставляющую эмоции вскипеть яростным бурлящим потоком. Мы общались много и часто. Были как друзья, партнеры. Меня устраивало то, что происходило между нами. Оно и не могло устраивать: я ведь не видела ничего другого в жизни. Я не могла предположить, что может быть по-другому. «По-другому» всегда страшно. Ты с опаской смотришь на «другое», никогда не зная, хорошо оно или плохо, никогда не предполагая, как закончится, во что выльется, но уже всегда в глубине души думаешь, а как сильно будет больно?

Прошло два года супружеской жизни. Я заканчивала университет. Дружба и партнерство с мужем никуда не исчезало. Они были стабильно статичны, а я никогда не сетовала на стабильность. Я приверженец стабильности и ее даров. «Зона комфорта» – вычурное, словосочетание, обсосанное до основания современными офисниками, имело и ко мне отношение. Самое прямое. Я не хотела выходить из этой зоны, чтобы бездумно столкнуться с неизвестностью.