Благоприятно справившись со своим задуманным планом, Виктория вышла из здания налоговой. Она шла по улице, стараясь не смотреть на людей, боясь снова увидеть пустые глаза заблудших душ, боясь столкнуться с кем-то потусторонним.

Виктория шла к метро, чтобы добраться до Арбатской, где они с Хароном договорились встретиться.

В голове бродили самые разнородные мысли, от которых девушке было не по себе. Виктория уже устала думать, но разум продолжал свой безвольный террор.

В ушах играла музыка, чтобы не слышать окружающий мир. Чтобы не услышать никого и не сойти с ума окончательно. Так страшно, когда чувствуешь, как частички разума просто покидают его. Вакуум. Ничего не понимаешь, но отчетливо видишь, как он уходит, даже не прощаясь.

А что можно сделать? Как можно заставить разум остаться? Страшно от одной только мысли, что ты – безрассудный кретин. Овощ, который теперь будут закармливать таблетками в сумасшедшем доме.

Виктория твердо решила, что никто не должен знать о ее новой способности, иначе дурдом обеспечен. Никто не должен знать, кто такой Харон и откуда он взялся на самом деле, и что было для этого сделано. Никто не должен знать о встрече с Люцифером…

Девушка шла вперед, не поднимая головы, то и дело поправляя спадающую сумку с плеча. Она шмыгала носом, пряча волосы за ухо, вела беседу сама с собой. Словно уговаривая себя: «а давай сохраним это в тайне?», «Конечно, давай! Было бы совсем безрассудно разболтать хоть кому-то о случившемся». «Да, но про девушку надо было сказать». «Нет, нет, меня бы запрятали за решетку. Что я сказала бы полиции? Ко мне пришел дух умершей, который швырнул меня немного назад в прошлое и я видела в деталях всю сцену убийства? Что какой-то психопат покромсал несчастную девчонку, как конфетти, лишь только потому, что мозги окунулись в сумасшествие и он перепутал ее с кем-то другим? А вдруг такое сумасшествие придет и ко мне? Нет, ничего этого не было…»

Виктория осмелилась поднять голову только уже у самого Арбата и тут же наткнулась на Харона.

Он стоял около первого высокого дома, задрав голову и разглядывал что-то наверху.

Как же он был похож на ангела, созерцающего небеса, с которых его давным-давно сбросили. Вот он, стоит во всем черном, с букетом ярких кроваво-бордовых роз и со странной ухмылочкой разглядывает лазурные облака.

Жгучее солнце гладило его черную рубашку, питая тело нещадным теплом, лаская лицо, которое так бессовестно таращится на него и даже не жмурится.

Мужчина никого не замечал, ничто ему было неинтересно, лишь голубая высь.

Виктория стояла как вкопанная и рассматривала демоническое существо необыкновенной красоты и удивительного поведения.

Рядом с ним проходила женщина в развивающемся на ветру платье. Оно было нежно бирюзового цвета и такое лоснящееся. Женщина прошла насколько близко, что полы ее платья обхватили ноги демона в свои мягкие объятия. Харон тут же бросил улыбчивый взгляд на скользящую по брюкам юбку, а затем и на удаляющуюся женщину. Она окинула его игривым взглядом через плечо и скрылась в подземном переходе.

Виктория, стоявшая около перехода, ждала сказочную женщину, чтобы получше разглядеть. Но она так и не поднялась, словно испарилась.

Внезапно Харон резко повернул голову в сторону, где стояла Виктория и, окинув смущенную девушку хмурым взглядом, улыбнулся. Виктория усмехнулась, покачала головой и спустилась в подземный переход. Она мчалась к своему любимому на всех парах и даже не заметила, как уже в переходе влетела в мужчину.

Какого же было ее удивление, когда она поняла, что мужичина – это Харон, который еще неподвижно стоял на Арбате секунду-другую назад.

– Ты ко мне бежишь? – спросил он ее, обнимая.

– Как ты тут оказался? – Вика закрыла глаза, прижимаясь к нему. – Твое внезапное появление могут заметить люди.

– Нет, не могут. Они слишком заняты своим жизненным потоком, в котором им надо барахтаться. А вот ты сразу заметила меня, да? Я чувствовал твой пожирающий взгляд. Как странно он лазил по моему лицу, бесстыдно пытался заглянуть под рубашку… Виктория… Твои мысли – шикарны, с нетерпением жду, когда ты позволишь им войти…нет, захватить реальность.

Мужчина поцеловал ее. Виктория же таяла в его объятиях, от его искусных поцелуев, от его слов и шепота. Она наслаждалась каждой секундой, которую Харон ей дарил.

– Пойдем, прогуляемся, расскажешь, как сильно ты ненавидела людей в очереди в налоговой, – Харон не торопливо взял девушку за руку и повел к выходу из перехода в сторону Арбата. – О, совсем забыл. – Остановился он и вновь уставился на недоумевающую девушку. – Я видел, что мужчины на земле дарят женщинам цветы… Это романтика?

Харон протянул букет Виктории. Девушка, наконец, разглядев цветы, была поражена необычной красотой лепестков. Они действительно были кровавого цвета, словно кто-то окунал кисть в живой венозный поток, а затем рисовал по цветам. Кончики лепестков были в буквальном смысле бархатными. На них как будто лежали невесомые, но видимые, пылинки нежности, которые человек мог разглядеть. Бутоны пухлые-пухлые, полные жизненной энергии.

– Харон, – прошептала завороженно Виктория, не в силах оторвать взгляд от цветов. – Они такие красивые. Я прежде не видела такого умопомрачительного цвета.

– Оно и понятно, – демон улыбнулся. – Эти цветы были выращены не на земле.

– Как это понимать? Они с Марса? – на полном серьезе спросила Вика.

– Ну нет, конечно, не с Марса. Я принес их из, как вы любите называть это место, ада. У нас растут там такие цветы. Здесь таких нет и вряд ли когда будут.

– Цветы из ада. От демона. Харон, я точно здорова на голову? – девушка смущенно посмотрела на своего спутника.

– Абсолютно. Ты веришь в мое существование, но не веришь в мир, в котором я живу и где могут расти такие цветы? Ты такая странная.

– Странная – это лучше, чем сумасшедшая. Понимаешь, это ты знаешь себя всю жизнь, ты себя не удивляешь этим. А я всю свою жизнь знала совсем другие вещи. Двадцать лет меня растили атеистом, скептиком и материалистом. Двадцать лет я смеялась над теми, кто верил. Моя мать – реаниматолог. Она никогда в жизни не поверит, что у мертвого человека есть душа и она куда-то отправляется путешествовать. Конечно, я чувствую себя глупо, когда ты появляешься.

– Я всегда забавлялся, как люди реагируют на мое появление. Хоть что-то необычное в их жизнях. Но обычно мне не приходится им ничего доказывать. С тобой же все иначе… С тобой я в твоем мире, в твоей жизни… в реальности.

Они шли по Старому Арбату, держась за руки. Таких как они миллионы на земле, они ничем не отличались. Демон в мужском обличие остался не замеченным, да и девушка с проданной душой.

Харон безустанно смотрел на окружающий мир. На то, что делают люди, как они одеваются, как причесываются, какие у них сумки и украшения. Он строил и строил картину, внедряя себя в человеческую жизнь, пытаясь понять, какую ступень общества ему надо занять для комфортного существования.

Виктория думала лишь о его теплой руке, о его пальцах между ее, о том, как приятно и нежно его большой палец ритмично поглаживал ее указательный, и как приятно мог бы этот палец гладить ее тело…

Демон улыбался – мысли девушки он также прекрасно слышал. Ему нравилось то, что она себе представляла и он с воодушевлением ждал, когда все то, что у нее в голове, выплеснется в реальность.

– Харон. – Внезапно девушка остановилась. – Я должна кое-что тебе рассказать. Вчера, когда ты ушел, я видела как убили девушку…

– Ты о своем видении? Я уже видел сквозь твои воспоминая и глаза все, что происходило с тобой вчера.

– Тогда, ты должен знать, что это было.

– Это было видение о прошлом. – Харон пожал плечами.

– И ты считаешь, что это нормально? – Вика не могла понять невозмутимое спокойствие мужчины.

– Да. Вполне. Я такое каждый день вижу.

– Харон, – Виктория прижалась к нему, стараясь добраться до его уха. – А что если я тебе скажу, что у людей – видеть прошлое в картинках – ненормально. Мы не умеем видеть прошлое, будущее, настоящее…У нас нет таких видений.

– А что если тебе скажу, – Харон наклонился к ее уху и тоже зашептал, – что ты не можешь знать все то, что происходит с другими людьми. То, что тебе кажется нормальным или ненормальным, потому что происходит с тобой, может происходить и с другими и они чувствуют себя вполне комфортно.

Виктория смотрела в янтарно-карие глаза и понимала, что мужчина прав. Харон же завуалировано старался объяснить, что с ведьмами и не такое бывает и это вообще не худший вариант. Но он совсем не хотел прямо говорить, кто она. Не хотелось ему объяснять, как умирающая бабка умудрилась под натиском Люцифера передать свой дар.

– Я успокоил тебя?

– Да.

– Хочешь посмотреть мою квартиру? – он улыбнулся. – Я даже подписал договор по…сейчас, подожди. По… аренде жилплощади ровно на два года.

– Какой нелепый намек. – Виктория не смогла сдержать улыбку. – Ты еще на чай меня пригласи.

– Я могу. Чай я купил. И кофе, кажется, тоже. – Смутившись ответил Харон.

Он был серьезен, наверное, слегка даже обижен насмешками девушки, старался не смотреть на нее. И тут Виктория поняла, что «посмотреть квартиру» значит посмотреть квартиру. У него и в мыслях не было с помощью такого жуткого человеческого хода дурманить девушку, чтобы затащить к себе в койку.

– Пойдем. – Виктория почувствовала себя дурой в очередной раз.

Как же так? Даже демон секса порой думает не о сексе, а люди все об этом. Еще и желания свои пытаются перевесить на других.

– Почему у тебя была такая странная реакция? – спросил Харон.

– Да так, не обращай внимания. – Девушка ответила быстрой улыбкой.

Демон снова остановился и внимательно посмотрел на лицо подруги.

– Я повел себя как бестолковый мальчишка? – удивленно спросил он.

– Харон, прекрати копаться у меня в голове. – Вика засмущалась еще больше.

– Нет, детка, объясни мне! – настаивал он. – Я собираюсь пробыть на земле довольно долгое время. Я должен все знать, чтобы больше не выглядеть бестолковым мальчишкой!

– Обычно, если парень предлагает девушке посмотреть на его апартаменты, скорее всего он хочет показать только свою кровать и в действии себя самого. Это стереотипы. Я еще не встречала и не слышала ни об одном парне, который действительно хотел показать квартиру.

– О, – Харон отвел взгляд в сторону. – Ты серьезно подумала, что я так предлагаю переспать? Я настолько неудачник по-твоему?

Он уже улыбался, обнимая девушку, откусывая от нее части своими невообразимыми глазами. Ей же казалось, что она сейчас лопнет от смущения.

– Харон…

– Что?

Он смотрел на рыжеволосое солнце, которое держал у себя в объятиях. Да, она определенно ему нравилась. Он наблюдал за милой улыбкой, за улыбающимися веснушками. Глаза. Сколько же неподдельной радости было в этих глазах. Океан жизни. Демон слышал, как бьется ее сердце, как оно наполнялось энергетикой любимого человека. Харон не мог поверить, неужели, людей, действительно, способны на такую любовь к кому-то кроме себя?

– Ты смущаешь меня.

– Ну хоть какое– то достижение у меня имеется. А то я уже расстроился, что не вызываю у тебя никаких эмоций!

– Ты знаешь о моих эмоциях лучше меня.

– Правда. Но твое сумасшедшее желание дотронуться до моего тела, ощутить мои губы на своих, чтобы я расстегнул следующую пуговицу на рубашке, сильнее сжал твою руку и все то, что происходит у тебя в голове… И твое поведение в реальности… это два абсолютно разных человека. Ты отталкиваешь меня, избегаешь… Я уже начал сомневаться в своих способностях правильно считывать мысли. Скажи мне детка, может, я что-то не так понимаю? Я неправильно интерпретирую твои мысли, а?

– На нас смотрят люди, – прошептала Виктория, не позволяя мужским рукам прорваться туда, куда им хотелось.

Харон отступил. Виктория улыбалась, в ней горело пламя страсти и демон не мог неправильно считать его. Он все прекрасно понимал, но не понимал, почему эта девушка так странно себя ведет. Теперь еще и люди.

– Почему они смотрят на нас? Разве они не делают то же самое? – удивился Харон, взяв девушку за руку, продолжая свой путь к Манежной Площади.

– Делают. Иногда делают даже хуже. Но как правило, они находят себе оправдание, почему им можно так делать, а нам нельзя.

– Ты всегда слушаешься людей?

– Нет. Я не слушаюсь людей. Мне не нравится, что они смотрят на нас.

– Ты хоть представляешь, как сильно они ненавидят нас, целующихся таким прекрасным вечером, в старых улочках Москвы? Может, многим хочется того же…

– Может. – Виктория была непреклонна. – Но большинство смотрит осуждающе. Это все настолько интимно, на это не должны смотреть чужие глаза.

Харон опять остановился.

– Вы меня удивляете! Ты, в частности! Ну как так, детка? Я не понимаю! Говорить о стыде и смущении, при этом в твоей голове творится такой умопомрачительный секс, что я, наверное, с трудом дождусь, когда он вырвется оттуда.

– В этом-то и дело. Я не прочь воплотить его в реальность, но наедине с тобой, а не чтобы весь Арбат наблюдал.

– Я понял тебя. Понял.

Они подошли к красивому дому, архитектура которого явно отличалась от современной. Постройка советских времен, сохранившаяся до наших дней. По этому дому никогда не скажешь, что в нем живут люди.

Харон поздоровался с консьержем и повел девушку за собой. Женщина окинула Викторию презренным взглядом, мысленно обозвав ее проституткой. Демон улыбнулся, услышав ярлык.

– Немного пешком… на третий этаж. Лифтов нет. – Предупредил демон о предстоящем путешествии.

– Я выдержу…всего-то три этажа. – Она улыбнулась и пошла вперед.

Харон открыл дверь и пропустил девушку вперед.

– Вот мое временное пристанище серди людей… – Мужчина закрыл дверь.

Виктория сняла кеды и прошла в гостиную огромных размеров. Харон шел за ней, не сводя глаз с ее затылка.

– Тебе сделать чай? Ты же чаю хотела.

– Да, не откажусь. – Девушка развернулась и заорала не своим голосом, бросившись бежать.

С перепугу не заметив выступающую стенку, девчонка влетела прямо лбом в нее. Без сознания она грохнулась на пол и наступила неожиданная тишина.

Харон удивленно смотрел на лежащую на полу девушку, ничего не понимая. Что так сильно могло напугать ее, что она хотела даже сбежать?

Он поднял ее и отнес на кровать. Вот она, без сознания, в мире сновидений. Одна секунда и Харон уже будет там. Но Вика на его кровати, беззащитная, с растущей шишкой на лбу, с зарождающимся безумием во лбу. Оголенное нежное плечо, на лице выражение страха и отчаяния.

Харон принес мокрое, холодное полотенце, положил его Вике на лоб. Может шишка хоть чуть-чуть станет меньше. Его смущало обнаженная часть тела. Несмотря на свою похоть и едва контролируемую страсть, Харон поправил футболку, спрятав кусочек наготы.

Он поправил ей подушки и сел рядом в кресло, задрав голову к потолку. Мысли тут же начали атаку и мозговой шторм. Земная женщина, реальность, два года отпуска. Сможет ли он дать этой женщине то, что она хочет? Способен ли вообще на это?

Кто-то тихо откашлялся в гостиной. Демон улыбнулся. Он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь и тут же нашел глазами статного мужчину за своим столом.

– Друг мой, – сказал он, вставая из-за стола, – решил проведать тебя… Посмотреть, кому ты принес букет этих прекрасных роз. Виктории, надеюсь?

– Люцифер, рад тебя видеть в столь приподнятом настроении. По договору я должен сделать эти два года прекрасными, а если получится, может, и идеальными.

– Ты прав, прав. – Люцифер стоял у окна.

– Как дела дома? – Харон все-таки добрался до чая. – Выпить что-нибудь?

– О, нет, – мужчина развернулся лицом к демону. – Я здесь по делу. Мне что-то мешает в спине уже второй день. Ты мой ближайший друг. Будь добр, посмотри, что там у меня…

Люцифер скинул рубашку на пол и…

Харон много раз видел своего владыку в таком виде, но каждый раз у него замирало сердце, на лице был неописуемый восторг, а в глазах – едва выносимая боль.

Люцифер стоял к нему спиной, а вместо лопаток возвышались огромные белые крылья. Они были такие величественные, мощные, представляя, сколько пережил их хозяин, спускаясь на них сверху, Харон все больше и больше приклонялся уважением и преданностью. Не надо было смотреть ни на тело, ни на лицо, ни в глаза их хозяина, достаточно было просто посмотреть на могущественные крылья. А какие же они белоснежные! В облачную погоду, пропитанную меланхолией, они обжигали глаза своей божественной белизной. Если на величественные перья падали лучи солнца, то глаза просто слепли. Гладкая и белая поверхность отражала лучи, отправляя их в обратное путешествие по космосу, лишая зрения несчастных.

Конечно, демоны были сильнее людей, но даже им жгло глаза. Слишком яркий свет. Словно в глазах сверкнула молния, но не исчезла тут же, как положено, а осталась в глазах, крепко покрыв своей безжалостный пеленой зрачок.

В голове пульсирует глазная боль. Люцифер раскрывает свои крылья. Харон, бросив свой чай, сквозь терзающий глаза свет, направился к Люциферу узнать, что беспокоит его.

Осматривая могущественную спину, плавные переходы в крылья, рыдая, демон заметил, что у правого крыла торчит длинное перо, которое утыкается в поясницу. Несмотря на свою мягкость, нежность, оно было довольно твердым. Если Люцифер прятал крылья, то оно словно металлический кинжал, впивалось чуть правее позвоночника.

– Перо. Люцифер, здесь перо. – Вытирая кровавые слезы больных и ослепляемых глаз, прошептал Харон. – Что мне делать, оно еще не до конца вышло.

– Ну так вырви его, поскорее, чтобы я не мучал твои ослабшие глаза.

Харон дернул мешающее перо, Люцифер усмехнулся и тут же подхватил рубашку с полу, пряча крылья.

– Прости, друг мой, что вновь ослепил, но кто мне еще поможет, кроме тебя? – он улыбнулся, застегивая пуговицы.

– Кто? – удивился демон. – Да кто угодно! На моем месте мечтает оказаться минимум пол земли и уж точно весь ад. Это же честь, Люцифер.

– Конечно. Я не сомневался. Проблема лишь в том, что знающих о моем сиянии крыльев можно посчитать по пальцам на одной руке. А на дураков не хватит даже всех пылинок мира. Глупцы просто будут слепнуть, корчась от боли. Как ты считаешь, когда их глаза будут выжигать словно кислотой, они будут думать о предоставленной им чести?

Харон улыбнулся и опустил голову, Люцифер как всегда веселился.

– А если все равно будут считать это честью? Ты допустишь их пожизненные муки в слепоте?

– Ох, друг мой, ну что же я садист? В таких случаях всегда действенна сделка. Заключаем. Забираем. Исчезаем. Кстати, ровно через две минуты откроет глаза та, которая в агонии от одного лишь вида твоего лица. Если у тебя есть еще что спросить по срочным вопросам, спрашивай.

Харон смотрел на длинное перо, лежащее на полу и больше не улыбался. Его лицо помрачнело, укрывшись тяжелой серьезностью.

– Зачем ты дал ей силы ведьмы?

– А как бы она смогла произвести на меня впечатление и «заставила» прийти, если бы я не дал их? Я не могу позволить себе спуститься к ней после всего того бреда, что она вытворяла, начитавшись глупостей в просторах интернета и книгах. Но, ты же не держишь на меня зла?

– Нет. Наоборот, я в предвкушении путешествия и разнообразия. Стоит ли мне говорить ей об ее новых возможностях?

– Нет, друг мой, позволь ей тоже повеселиться. Я уверен, это миссия будет увлекательна не только для тебя. Я ведь тоже наблюдаю за вашими отношениями. Увидимся.