Встречал он и парочек, которые насупившись шли порознь. Парень брел, опустив голову, а девушка, сложив руки на груди, смотрела отрешенным взглядом вроде бы вперед. Но Харон мог прочитать и взгляд и мысли: она просто смотрела, потому что у нее есть глаза. У нее не было никакого интереса созерцать развесившуюся ночную улицу.

Что могло расстроить их? Что за причина, что они идут как чужие друг другу? Демон не знал. Не знал он также, что «чужие» это нормально для человеческих отношений. Время беспощадно забирает то, чему так все радуются. Постепенно люди начинают отворачиваться друг от друга, перестают понимать друг друга, а в один прекрасный день, они просыпаются, смотрят друг на друга и синхронно задаются лишь одним вопросом: «Кто ты такой и почему лежишь в моей кровати?»

Демон уже ни на микросекунду не задумывался о реальной сложности человеческих взаимоотношений, о безумном спектре их необъяснимых чувств и вмешательствах кровожадного сознания. Пока Харон смотрел на одержимых страстью, возможно, любовью людей, он пытался их сразу же понять.

Любое человеческое движение Харон примерял на себя. А смог бы он также? Что вообще он испытывал к этой девушке с печатью Люцифера? И испытывал ли?

Безусловно, он точно понимал, что хочет ее попробовать в постели, от нее пахло сексом, и, несмотря на то, что она была совсем юной и чертовски неопытной, демон чувствовал непреодолимую сексуальную тягу. Хорошо ли это? Достаточно ли этого для женщины? Во снах секс – это все, что было нужно. Ему никогда не отказывали, никогда не стеснялись, но всегда хотели. Все его женщины просто ждали повторения в следующем сне, не думая о том, что умрут после первой ночи. Никто из них и подумать не мог, что такое может случиться в реальности.

Харон наблюдал за всеми. Он слушал людские речи и подслушивал их мысли. Довольно часто то, что говорилось не совпадало с тем, о чем думалось. Иногда говорилось красиво, что даже Харон заслушивался. А в голове текли дикие мысли о том, как все достало. Реже, думалось хорошо, а говорилось еще лучше.

Харон был решительно настроен не разочаровать своего повелителя и девушку, которую ждало малоприятное будущее.

4 сентября 2013 (полдень, среда)

Виктория ехала в метро, с левой стороны ее поддерживал Харон. Она ехала на стотысячное собеседование, демон просто сопровождал.

Они оба молчали. Виктория вышвыривала мысли из головы одну за другой, пока сильные руки обнимали ее. Харон улыбался, наблюдая тщетные попытки перестать думать о любви.

Такой странный и непонятный казус для него: вначале ищут любовь, долго и страстно ищут, перепробовав много горестей. Потом некоторым везет и они находят ее. Вместо того, чтобы полностью подчиниться, поддаться этой любви, они начинают выгонять ее из головы и сердца. Ну в чем же дело? Как так можно?

Виктория искала оправдания себе: у меня собеседование, не хочу выглядеть глупо.

– Виктория Драхе? – в огромном коридоре появилась миловидная девушка.

– Да. – Вика улыбнулась, поднимаясь со стула.

– Давайте знакомиться. Меня зовут Анна. Я специалист по подбору персонала.

– Виктория. Специалист в области дизайна.

– Хорошо, Вик. Очень приятно познакомиться. Расскажите немного о себе.

– Я закончила….

Неожиданно перед глазами появилась тьма. То была непросто непроглядная тьма, а субстанция в которой можно было бы блуждать бесконечно долго, так как сквозь мрачную завесу все равно виднелись серые дорожки, которые то и дело пересекались. Лабиринт. Ужасный страшный лабиринт.

Девушка стояла одна посреди этой тьмы, окутанная перемежающимися дорогами. Дышать становилось все труднее и труднее, сердце совсем не слушалось ее. И вот результат: вертевшись на одном месте, как юла, пытаясь понять, куда идти и надо ли вообще идти, девушка помчалась куда глаза глядят. Она переступала с одной дорожки на другую, проходя сквозь черные стены, чувствуя легкую преграду, которая беспроблемно преодолевалась.

Страх подступал все ближе и ближе, уже готовый душить своими тощими ручонками, похожими на огромные клещи. Паника достигла своего пика безумства, окутывая сознание…

– Ну что ж, Виктория, не буду лукавить – Вы мне очень понравились и… Вот список документов, которые нужно предоставить в HR в течение следующей недели. Как только разберетесь с документами, можете сразу приступать к работе. Согласны?

Вика смотрела круглыми глазами на собеседницу. Сказать, что она ничего не понимала, это ничего не сказать.

– То есть, Вы берете меня на работу? – тихо и неуверенно переспросила она.

– Конечно! – воскликнула Анна, – все в порядке?

– Да, абсолютно… – Виктория смутилась еще больше.

– Что ж Вика, вот список, подготовьте и приходите. Ваш телефон у меня есть. Мой – вот. Будут вопросы, звоните без стеснения, отвечу на все.

– Хорошо. Спасибо. Я пошла?

– Да, конечно, идите. Прошу Вас, не затягивайте с документами.

– Хорошо. До свидания. – Вика выскользнула за дверь и остановилась в коридоре, тяжело дыша.

В коридоре не было ни единой души. Когда Виктория пришла, с ней было еще четыре человека…. Коридор пуст.

Девушка посмотрела на часы и ахнула: ее собеседование длилось два с половиной часа! Как же так?

Виктория ничего не помнила. Рядом никого не было, кто бы мог объяснить наистраннейшие приключение на собеседовании.

Не успела она выйти на улицу, как рядом появился Харон. Он был улыбчив, можно сказать, даже весел. Виктория же напротив, выглядела удрученно.

– Ну как? – поинтересовался Харон, исполняя один из увиденных в мире людей жестов: он взял ее за руку.

Девушка не смогла не улыбнуться. Ей безумно было приятно внезапное прикосновение любимого мужчины. Его теплая рука тут же заставила вздрогнуть нервную систему, очнуться от долгого сна.

– Меня взяли… на работу. – Вика вернулась на землю, борясь с опьяняющим желанием, чтобы его рука, продолжила свой тернистый путь.

– Я даже не сомневался. – Демон лукаво улыбнулся.

– Почему ты так улыбаешься? – Виктория что-то заподозрила.

– Ты очень сочная внутри… – Сообщил Харон и прикрыл глаза от удовольствия.

– Не поняла? – Вика нахмурилась еще сильнее. – Что это значит?

– Я подселился к тебе во время собеседования.

– Ты…что? – она вытаращила глаза, рассматривая самодовольное лицо демона.

– Подселился. Я отправил твою душу в районы преисподни. Погулять. Сам занял твое тело, чтобы помочь с собеседованием. Как тебе просторы небытия? На мой вкус, немного запутанно.

Девушка слушала его, в очередной раз будучи не в состоянии поверить ни одному слову. Что бы Харон не говорил, звучало как отрывок из книги о ведьмах или из какого-то мистического сериала. Ну как в такое можно поверить? И, конечно, Виктория не могла. Она стояла в недоумении, пытаясь хоть как-нибудь перенаправить фантазию в позитивную сторону.

– Не переживай. Демоны вообще часто подселяются к людям.

– Зачем?

– Как зачем? – удивился Харон. – Питаться энергией. Если ты утром просыпаешься и перед твоими глазами воспоминания о черной пустоте, вместо прекрасного сна, то можешь быть уверена, в ту ночь тобой кто-то питался.

– Ты что, серьезно сейчас? – Виктория все еще не верила.

– Как никогда. Это нормальное, частое явление. Люди ничего не подозревают, чувствуют амебную сопливость и уверены в том, что всю ночь разгружали вагоны, пока лунатили.

– То есть, ты питался моей энергией?

– Нет. Я проходил собеседование. С первых твоих слов я уже знал, что ты провалишь этот важный разговор. Прости мою самостоятельность, но я решил, что тебе непременно нужно помочь. Сколько времени ты ходила по собеседованиям? Два? Три месяца? Я же справился за один раз.

Девушка шокировано смотрела на стоящего перед ней мужчину. Неужели, все что он говорил, имело хоть какое-то отношение к реальности? Десятки разнообразных вопросов изничтожали рассудок.

– Получается, ко мне может… «подселиться» еще кто-то? – с опаской спросила Вика, хватая его за руку.

– Гипотетически – да. Даже самые низшие чины, не говоря уже о высших. Но не надо переживать, дорогой мой человек. В ближайшие два года этого никто не посмеет сделать. Предугадывая твой вопрос «почему?», отвечаю: у тебя очень мощная защита в виде меня. Так что спи спокойно…или не спокойно, если ты, наконец, позволишь мне дотронуться до тебя. Позволишь?

Его янтарные глаза смотрели в глубину души девушки. Они улыбались, слыша ее мысли, полные самоотверженного желания.

– Ты никогда никого не насиловал? – выскочил вопрос из ее рта.

Демон усмехнулся, покачал головой, крепко сжал ее руку и пошел вперед. Вика шла на полшага сзади, ругая всякими гадкими словами себя за идиотский вопрос. Внезапно демон остановился и подтянул к себе девушку.

– Я не вижу таких мыслей в твоей голове. Ты этого хочешь?– с абсолютно серьезным выражением лица спросил он.

Вика занервничала и отрицательно покачала головой, пряча глаза и матеря себя еще сильнее.

– В постели я дамский угодник. Если женщина хочет то, что ты сказала, я это сделаю. Но я действительно не вижу такого желания в твоих мыслях, от того делаю вывод, что вопрос был задан просто так. Почему?

– Я не знаю… Вообще люди любят задавать вопросы просто так. Когда на самом деле им совершенно безразличны ответы. Я спросила, потому что ты всегда спрашиваешь: «Могу ли я, можно ли мне, согласна ли я». Ты всех их спрашивал или только меня?

– Ох, детка, ты затронула очень серьезную тему. Давай присядем где-нибудь, я тебе расскажу, как это работает.

Без разбора, они зашли в первое попавшееся место, где были столы, заказали по напитку и уселись решать сложные вопросы.

– Понимаешь, человеческое дитя, ад – очень гуманная штука. Мы никогда ничего не делаем против воли человека….

– Кроме подселения, да? – усмехнулась она.

– Это производственная необходимость.

Харон улыбнулся в ответ, думая о том, что перед ним сидит мощный дух ведьмы, который к ней подселили. Подселение – опасная штука и даже демон это понимал, но не хотел ничего этого рассказывать и без того перепуганной девушке.

Дух может подселиться по собственному желанию, а может и по желанию ведьмы… Харон не хотел об этом думать. Он прекрасно знал, чем может, да и скорее всего, закончиться ведьмовское подселение. Это же своеобразная порча! Ведьмы чаще всего подселяют в непонравившегося им человека что-то типа лярвы, низкосортного душка, но от него, как и от тараканов, очень сложно избавиться. Практически невозможно.

Подселенный дух постепенно начинает уничтожать человека изнутри. Со временем несчастного невозможно даже узнать. Из молодого жизнерадостного живчика выходит угрюмый, ничего не хотящий, меланхолик, который мечтает лишь об одном – умереть. И тут в игру вступает судьба: он все-таки погибает. Врачи разводят руками, перекидываю вину на психиатров, последние все валят на случай, чуть-чуть на невнимательность и на депрессию. В результате никто не виноват, а между тем, дело-то сделано.

И нужно ли все это было Виктории? Благоразумный посланник ада подумал, что, конечно же, нет.

– Почему вы ничего не делаете против воли человека? Неужели, если человек страдает во время или после столкновения с кем-то вроде тебя, то страдает он, потому что сам захотел?

– Именно, – он окинул собеседницу добрым, но уставшим взглядом. – Это наш кодекс. Никто не вредит человеку, пока он сам не захочет. Я говорю не о посредственном контакте души и, как вы это называете, сверхъестественной субстанции. Вообще, естественно, существует много пунктов и подпунктов, о которых никто не знает и не предупреждает. Это уже как повезет, как справится хранитель и насколько он силен. На самом деле, детка, все очень сложно. Соблюден кодекс чести. Это в сказках у людей Бог хороший, Сатана – плохой. В действительности же, что Бог, что Люцифер в первую очередь, очень философские персонажи. У них у обоих все очень сложно и в то же время интересно устроено. Это для людей они натуральный инь-янь, но я-то знаю, что у них есть общие черты, и самая сильная и значимая, общая черта – дух соревнования.

– Соревнования? – Виктория слушала с неподдельным интересом.

– Именно! – Улыбнулся демон. – Простите, еще, пожалуйста, чай и…пиццу.

Харон перевел взгляд на девушку, нахмурился, глядя как она вертела в руках пустой стакан. Он читал ее глаза.

– … Пиццу с морепродуктами, – не отрываясь от оливковых глаз, сказал Харон. – и, добавьте больше сыра.

Официант кивнул и ушел. Виктория улыбнулась и опустила взгляд.

– Как ты это делаешь? – спросила она.

– Дорогая моя, – он наклонился к ней поближе, – ежедневно, ежечасно, скорее ежесекундно, я слышу десятки сотни голосов и среди них я отчетливо вычленяю твой, о чем-то просящий меня, умоляющий. Порой невыносимо просящий прикоснуться… Но я держусь. Больше сыра и морепродуктов… Хорошо. Я понял тебя.

Виктория не переставала улыбаться. Сказка, дурацкая мистика, но демон на земле не более двух суток или около того. А девушка уже считала себя самым счастливым человеком на земле. Никогда в жизни она не испытывала такой огромной, необычный спектр эмоций. И, конечно, она была полностью и бесповоротно помешана на любви к нечеловеческому, к коварному, лживому существу. Она ни разу за все время не подумала, что она – дура! Она не считала, что любить – дурно. Неважно кого при этом. Это общество навешало ярлыков, что любить бедняка – стыдно, а толстобрюхего миллиардера – стыдно, но хорошо. Любовь не знает, что такое зазорно, общество – знает. Более того, оно решает и навязывает свое мнение. Окружение говорит, кого любить хорошо, а кого плохо. Чтобы выжить, приходится прислушиваться… Лишь только тем, кто не влюблен по настоящему. Общество может навязать свою волю только тем, кто не испытывает искренних чувств, не понимает того, что слово, неважно кем сказанное, может убить.

Девушка погрязла в сказке, красоте лица демона. Она сходила с ума, когда видела, как мило и выразительно поднимался уголок его губ; зачарованно смотрела, как его глаза пожирают ее, так сладко они прищуриваются, разглядывая ее в упоительном экстазе; движение его рук, плавные, змеиные и такие нежные, несмотря на всю мужскую грубость; его запах… О боже, его запах. Один лишь он манил и без того безумную голову. Его невозможно описать, но почуяв его, Вика просто хотела, чтобы этот мужчина обнял ее, прижал к себе, поцеловал; чтобы она почувствовала себя защищенной; звук его голоса, слишком пьяняще-манящий, голос можно было слушать часами, струящийся сквозь разум, окутывающий собой сознание. И даже, когда Харон молчал, эхо его голоса продолжало звучать, не отпуская от себя ни на секунду.

– Почему между вашими мирами идет соревнование? – Виктория пыталась отвлечь себя от мыслей о Хароне.

– Запутанная, тяжелая…война. Бог всегда хотел быть хорошим. Он хорошо говорил, красиво, люди ему верили. Верят до сих пор. Но он не дал им права выбора и смело говорит о своих благодетелях, выставляя себя сундуком хороших качеств. Мы были низвергнуты по его воле… Мы отреклись и теперь у нас есть право голоса и выбора. Люцифер – строгий властитель, может обязать кого-то делать то, что ему надо, но он никогда не будет заставлять людей верить в него. Люцифер всегда призывал людей к материализму. Бог, в свою очередь, говорил об идеологии, о любви к тому, кого люди даже никогда не видели. Господь вообще не очень любит посещать своих подчиненных… Люцифер не брезгует спуститься к людям, провести с ними пару недель….

– Люцифер живет среди людей? – Удивилась Виктория.

– Бывает. Когда ему становится тягостно, он опускается на землю. Богу тягостно не становится, ну или он просто не хочет к вам спускаться. Своими антигосподними делами вы его и так утомили. Я не хочу погружать тебя в наше «небесное» недопонимание. Оно длится уже не одно тысячелетие и порой мы уже сами не понимаем, за что и почему происходит то, что происходит.

– Мда… – Виктория вздохнула, – разногласия – всегда неприятно. Так значит, вы всегда спрашиваете разрешения?

– Практически.

– Подожди! А если вы хотите убить, тоже разрешения спросите?

– Как-то я сказал тебе, что демоны много врут… Если я хочу кого-то убить, то это дело – нехитрое – заболтать человека и заставить его самого согласиться на свою смерть. Если перед тобой Абаддон, то он даже спрашивать не будет ничего. Просто оторвет голову и съест. На самом деле, Виктория, у каждого духа, демона, черта – свой индивидуальный характер. Кто-то захочет поиграть с тобой, кто-то поговорить, кто-то просто распотрошит на микрочастички и атомы…

Виктория еще долго пытала Харона вопросами о мироустройстве ада. Демон покорно отвечал на все и практически не лукавил.

Внезапно, ему показалось, что Виктория – не самая худшая компания в мире. Более того, она ему нравилась. Конечно, он понимал свое природное влечение к женщинам. Они все ему нравились, правда на одну ночь. Но Харон никогда не обещался с ним ни до, ни после секса. Виктория стала первой женщиной из человеческого мира, с которой демону привелось проводить время. Он поймал себя на мысли, что ему интересно, как складывается жизнь у человека, что и через что он проходит, что чувствует, как переживает. Ведь Харон смотрел на людей лишь сквозь сны…Он привык к тому, что сон – это то, чего не существует. Те люди, во сне, ничего не знают об истинности чувств, не знают, что такое стыд, смущение. Безликое существование в тени собственного сознания. Харону действительно стало интересно, насколько сильно люди вживаются в реальность, забывая о своем истинном характере.

– Наверное, теперь моя очередь дальше задавать вопросы, да, детка? – Харон открыл дверь, пропуская девушку вперед.

– Похоже на то, – она улыбнулась ему, с опаской взяла его за руку.

– Почему ты отталкиваешь мою ласку? – стиснул он ее пальцы, но держался на расстоянии. Ведь стоило ему позволить себе чуть лишнего по отношению к девушке, как она тут же теряла самообладание и вряд ли от нее тогда можно добиться каких-либо ответов.

Виктория отвела взгляд в сторону. Вот он и стыд, и смущение в единой форме, тесно сплетенные между собой. Красные щеки, щенячий взгляд. Харон слышал ее стыдливые мысли и улыбался.

– Я же говорила тебе….романтика.

– Да, да я помню… Я просто не очень понял, когда ее сроки заканчиваются. Сколько времени отводится на романтику у людей?

– Харон, ты задаешь такие вопросы, на которые я, к сожалению, не могу ответить. Я бы очень хотела знать, но, правда, не знаю. Это непредсказуемо… Давай просто будем жить и я буду наслаждаться твоим присутствием… потом и всем остальным. Извини.

Девушка достала мобильный, разрывающийся в сумке.

– Вась, привет! – Вика одарила замолчавшего Харона извиняющейся улыбкой. – Да, конечно. А что случилось? Уже? Встретиться?

Виктория снова виновато посмотрела на Харона. Она была в замешательстве. Подруге нужно было пообщаться, поделиться своими чувствами и переживаниями. А с другой стороны, Харон, чьи переживания Виктории хотелось знать не меньше.

– Хорошо, через сколько ты сможешь подъехать на Маяковскую? Жду тогда на площади… Харон, – Виктория обратилась к мужчине. – Поехали со мной, я познакомлю тебя с Василисой. Она моя хорошая знакомая…подруга.