Глава 2. Лунная роща

Причины ухода Мелиссы Шефер из «Белых амазонок» были такими банальными, что я даже не знал, как это комментировать. После подставы с Магваем и его Подчинением разума девушка решила порвать отношения со своим парнем, выяснив, что помимо прочего Лиам ей изменяет.

– И как она это поняла? – поинтересовался я.

– Похоже, остров «амазонок» – то еще гнездо с пауками, – ответил Эд.

– С паучихами! – поправил его Ханг. – Короче, слухи об изменах Лиама до Тиссы доходили еще до Игр, а после них это подтвердили те, с кем парень изменял. Девчонкам только дай повод посплетничать.

– К тому же Тиссу там невзлюбили, потому что «амазонки» соревновались за внимание Лиама, а тот типа выбрал нашу подругу, – добавил Эд.

– Только оказалось, что выбирал не он, а за него. Другие «амазонки» рассказали Тиссе, что таким было задание тетки Лиама, Элизабет. Так Хинтерлист искал к тебе, Алекс, подход. А сам Лиам, строя из себя влюбленного, продолжал… э… – Ханг покосился на Марию. – В общем, весело проводить время с другими «амазонками». Тисса, как узнала, сразу собрала вещи и свалила. Не знаю, как она договорилась с Элизабет, но, похоже, ей светит выплата штрафа за досрочный разрыв контракта…

– Откуда Мелиссе вообще знать, что мы ее простим? – спросил я. – Или она в курсе про запись?

– В курсе… – буркнул Эд. – Я с ней встречался и рассказал…

– Я контролировал их встречу, – перебил Хайро, поймав мой сердитый взгляд. – Эдвард летал в ваш дистрикт со мной.

– Ну тогда и я повинюсь, Алекс, – сказал Вилли. – Сразу после того, как Кетцаль спас тебя Эгидой и пророчество Бегемота подтвердилось, я дал прослушать запись парням. Не мог держать такое в себе.

– А я посоветовала Эду поговорить с Мелиссой, – добила меня Мария. – Важно было дать понять, что для нее не все кончено. Иначе девчонка могла наделать глупостей.

– Был у нас случай в армии, – заговорил Рой, – когда один новобранец узнал, что его…

– Рой! – перебила Мария, и он осекся. – Давай потом?

Ничего никому не ответив, я пытался понять, что чувствую. Какая-то часть меня злилась на них за самодеятельность. Провернули что-то за моей спиной и только сейчас поставили в известность? Хотелось наорать и потребовать…

«Чего потребовать, Алекс? – мягко поинтересовалась другая часть меня. – Полного подчинения? Безынициативности? По какому праву? Ты связался с этими людьми, потому что был уверен, что они в чем-то разбираются лучше тебя, больше знают и куда опытнее!»

Обе части моего «я» дрались за влияние и власть. Первая, рациональная и сфокусированная на успехе, еще на Играх требовала избавиться от рейда и победить Аваддона самому. Я хорошо знал эту часть себя, ведь она командовала мною почти всю жизнь. Эгоистичная, самовлюбленная, она считала, что только Алекс Шеппард знает, как надо, а потому всегда выбирала одиночество.

Вторая проявилась во мне во время встречи с личем Дарго. Возможно, она существовала и раньше, но голос ее был таким тихим, что я его почти не слышал. Окончательно она пробудилась, когда я возвращался с трофеями за Крушителя, и «дементоры» защитили меня от Утеса, Рашидоса и Висты у стен Тристада. Убей меня Утес, мой статус «угрозы» засветился бы в тот же вечер, и даже я сам не поставил бы на то, что Скиф выберется из песочницы. С того дня второе «я» звучало все громче, и именно оно отправило меня договариваться с Большим По.

Размышляя, я стеклянным взглядом изучал карту Дисгардиума на стене. А опомнившись, осознал, что мы сидим в тишине и все смотрят на меня.

Ханг кашлянул, привлекая внимание, и вопросительно кивнул:

– Что будем делать с Тиссой?

– Да возвращать и везти к нам! – воскликнул Эд. – Что тут думать?

– Заодно договор разума заключим, – согласился Хайро, слушавший наш разговор не вмешиваясь.

– Будет под присмотром, – кивнул Вилли. – Сейчас Мелисса Шефер – самое слабое звено в нашей безопасности. Судя по тому, что я слышал об атаке Магвая на наш остров, не только в реале.

Мне понравилось, что он сказал «наш остров». Раньше-то безопасники употребляли «ваш» относительно дел «Пробужденных» в Дисе. Но что им ответить, если я не хочу видеть Тиссу ни здесь, ни на Кхаринзе? Включить жесткого лидера и запретить?

– Так что делаем с подругой, Алекс? – спросил Ханг.

– Не знаю. Здесь не все офицеры, – сказал я, имея в виду Риту. – А такие решения надо принимать всем составом.

– Да что там решать? – удивился Эд. – Алекс, ты все еще обижаешься на Тиссу из-за «амазонок»?

– Или Лиама? – добавил Ханг.

– Не обижаюсь, но доверять перестал.

Поднявшись, я посмотрел на часы.

– Пора? – спросил Эд.

– Да, вот-вот начнется награждение. Увидимся в замке.

– Когда?

Неизвестно, сколько времени будут чествовать чемпионов Демонических игр. Эльфы обычно говорят высокопарно, певуче, а потому даже простейшее предложение в их устах превращается в поэму. Так что я пожал плечами:

– Без понятия, но вы будьте онлайн. А то там Бегемот заждался, надо будет быстро решить, что делать с предателями.

– Да, мне тоже нужно поскорее, – крикнул вслед Ханг. – Я щас вообще черт знает где в центре океана!

Войдя в капсулу, я не сразу активировал погружение. На душе было муторно – больше из-за Малика, но и из-за Тиссы тоже. Неправильно все это. Я злился на обоих, но почему один сидит в изоляторе и будет выпнут из клана, а другая вернется как ни в чем не бывало?

Съехав голой спиной по стенке капсулы, я сел и сложил руки на коленях. Сердце кричало, что я вот-вот сделаю непоправимое, после чего что-то внутри – например, душа, если она существует, – надломится, треснет и никогда не станет прежним.

Быть жестким, использовать близких лишь как инструмент в достижении собственных целей… Такое точно не по мне. Я никогда не рвался командовать, не стремился к власти. В этом плане все еще доминировало мое старое «я», привыкшее все делать в одиночку. «Дементоры», которым я захотел помочь в конфликте с «Аксиомой», сами все провернули, причем у меня не оставалось другого выхода, кроме как возглавить новый клан. Неграждане Калийского дна? Спору нет, не построй полгода назад Дьюла храм на Кхаринзе, клан бы так не поднялся, но ведь и жизнь работяг на порядок улучшилась.

Самые свежие впечатления о моем опыте лидерства – это позавчерашний бой с Аваддоном, когда я принял решение за всех соратников. Хорошо, что у меня получилось, и больших претензий, не считая ворчания Хеллфиша, мне не предъявили. Рейд получил три легендарных достижения, сделав то, что за почти двадцать лет еще никому не удавалось!

И что, выходит, все мои решения правильные, а я непогрешим? Конечно нет. За время активной игры я уяснил одну вещь: если внутри что-то сомневается, хотя разум уверен в верности поступка, лучше прислушаться к сердцу. Словно Алекс Шеппард, человек, которым я сам себя считаю и каким меня видят остальные, – одно, а мое второе «я» – другое. Может, оно и есть настоящее? То есть то, что я принимал за совесть, слабость или излишние сомнения, – настоящий Алекс? Не тот, каким хотел бы быть, и не тот, каким видят другие, а истинный «я».

Истинный «я» непроизвольно потер лоб, почесал затылок… Бездна, а нет ли в этом влияния Бегемота? После того как он угостил меня своей Амброзией Спящих, я даже думать стал иначе! Видеть всякую хрень, оценивать свои дела не с сиюминутной перспективы, а свысока…

И я снова вернулся к мыслям о Малике и Мелиссе. Если откинуть их «предательство» на Демонических играх, они же все равно так или иначе кинули… даже не меня, клан! Своих друзей, ближе которых у них никого! Одна свалила, стоило ее поманить роскошной жизнью и светлым будущим, другой воровал. Стелил соломку на случай, если я лишусь статуса «угрозы».

Хуже всего, что оба нужны клану. Инфект – прокачанный бард-археолог, почти собравший строительный проект «Святилище Ушедших»; у Тиссы имба-способность, от которой не откажется ни один топ-клан. И оба слишком много знают и о базе «Пробужденных», и о замке с Кхаринзой, и о Спящих…

Прав был Бегемот, предсказывая, что я никогда не прощу Малика и Мелиссу. Просто они его неправильно поняли. Я их не прощу не за балаган на Играх, а за настоящее предательство, совершенное раньше.

– Начать погружение, – велел я ИскИну капсулы, приняв решение.

* * *

Меня выбросило в Лунную рощу, столицу лесных эльфов, которые были стволом эльфийского древа. Все остальные ветви, такие как те же темные эльфы, когда-то откололись и ушли из леса.

Оглядевшись, я понял, что прибыл третьим.

– Скиф! – завизжала дриада Мишель.

На мне было Хладнокровие карателя, руки грозно щетинились Косами Жнеца, а потому, приблизившись, дриада не осмелилась обнять меня, как намеревалась, лишь протянула руку и тронула шлем.

– Открой забрало, парень! – донеслось сбоку знакомое ворчание. – Как добрался до дому?

– Мишель, Хеллфиш… – Я снял доспехи и оружие, улыбнулся и обнялся с соратниками. – Добрался нормально, почти всю дорогу отсыпался. А где остальные?

С неравномерным треском из ткани пространства вывалились еще шестеро: Кетцаль, Кара, Мейстер, Цветик, Джокер и Нобу. Здесь, в большом Дисе, все выглядели по-новому, но все же видеть лица, ставшие почти родными, было радостно.

Следующей появилась серебряный рейнджер Дестини. Великолепная, как обычно. Я бы даже сказал – сияющая, учитывая ее легендарный сет экипировки. Поздоровавшись со всеми, она приблизилась ко мне, чмокнула в щеку и шепнула:

– Спасибо! Отец был счастлив.

– А корпорация что? Могут быть проблемы?

– Им нечего предъявить, но мои юристы наготове, только знаешь… – Дес посмотрела по сторонам и едва слышно прошептала на ухо: – Алекс, будь осторожнее.

– Я осторожен.

– Не только в Дисе, вообще… Хотя и здесь будь! «Дети Кратоса» что-то готовят, но из-за отношений с тобой Галлахеры отстранили меня от операции…

Вскоре собрались все двадцать четыре истинных чемпиона Демонических игр. Эльфийские рейнджеры, восседавшие на черных пантерах, повели нас ко дворцу Эйниона. Соратники оседлали своих маунтов, я же, поглядев на узкие тропинки, призвал своего Пятнистого мехастрауса. Гроза бы здесь не сдвинулась с места, запертая могучими стволами деревьев.

– Вы только поглядите! – изумился Цветик. – Топовая «угроза» рассекает на стандартном мехастраусе за пару тыщ золотых!

– Эй! – возмутился я. – Он обошелся мне в девять!

– Ты сильно переплатил, дружище Скиф, – сказал инженер Джокер. – Себестоимость механической птицы не превышает тысячи. А обратился бы ко мне, я бы бесплатно сделал, и не такой хлам, а эпик! Летающего птеродактиля со встроенным гномьим пулеметом!

– Боюсь, в то время, когда я покупал мехастрауса, на мою просьбу ты бы просто не ответил.

– Это точно! – захохотал Джокер, а отсмеявшись, воскликнул: – Кстати! Вам в замок не нужны эпические стационарные турели? Какие хочешь! Пулеметные, громовые, огненные, замораживающие! С тебя только материалы, работа – бесплатно! Ну и право внести «Пробужденных» в портфолио! А? Что скажешь, Скиф?

– Осмелюсь вмешаться с таким же предложением, – прокряхтел Мейстер.

Седовласый гном пристроился сбоку, оседлав кабана с серебристой шерстью. Он сидел на загривке, а на кабаньей спине я увидел два свернутых крыла! А-а-а, держите меня семеро! Летающая свинка! Ну точно мир перевернулся, раз свинья полетела! Я фыркнул, сдерживая смех, а гном обиделся:

– Ничего смешного! Мои работы украшают королей!

– Думаю, смех Скифа вызвала ваша эпическая крылатая хрюшка, – заметил Цветик.

– Попрошу вас! – возмутился Мейстер. – Это Небесный вепрь!

В Кали была середина дня, а здесь уже близилась полночь. Вековечные деревья кронами заслоняли ночное небо, но все равно казалось, что путь ко дворцу Эйниона освещают тысячи тысяч звезд.