Фестиваль «White snow» представлял бы собой более чем привычный синдикат танцевальной музыки стилей House and Trance, если бы не одна, замечательно закрепленная организацией, тонкость – новогодняя тематика. Сливочная, с макушек, замазанных гелем, голов до кожаных, тряпочных, даже абсолютно босых, у девочек на пилонах, розовых пяточек. Шапки с косичками, помпончиком, без всего. Для данного мероприятия, проходившего не только в Тольятти, но и в других городах России, владельцами клубов специально была закуплена даже белая аппаратура со стелящимся по проводам инеем. Своей привлекательностью зрелище чем-то напоминало великий «Sensation», однако бесценную лепту внесла атмосфера, породившая самое, что ни на есть зимнее настроение и улетное состояние, которое, к тому же, уверенно подкреплял падающий с потолка, как со звездного неба, искусственный снег.

Прямо тут, за ничем не отличающимся внешне от многих других, столиком с небольшим депозитом, расположились наши, уже совсем взрослые, красавицы – Лиза и Яна.

– Кажется, мне уже хватит! – протягивая стакан с недопитым виски, прокричала моя подруга, стараясь быть громче музыки.

Я положила в ладонь подбородок и сделала лицо из серии – «Да что ты?»

– Конечно, хватит! – орала я ей в ответ. – Я думала ты после семи шотов с теми парнями у стойки, – мой взор пал на алкогольное безумство за спиной бармена. – Вообще к спиртным напиткам, сегодня, уже не притронешься!

Яна уронила стакан перед собою, выплеснув из него пару капель, затем подняла его и гордым лебедем приосанилась.

– Но зато как я их сделала, а?

«Да уж», – подумала я и отвернулась к танцующим босоногим снегурочкам. Гоу-гоу эпопея по-прежнему фиксировала на себе не только взгляды ненасытных бухих мужчин со сминающим руль авто животом, но и привередливое око трезвых девчонок. Большинство из этих, так называемых, танцовщиц не обладали ничем, кроме данных и пластики. Хореографии – ноль. Акробатики – ноль. Хотя, наверное, в ночном клубе из вышеперечисленного, кроме фигуры и смазливого личика ничего и не нужно. Но эти дочурки Деда Мороза еще и грудь свою оголили. А та вся как на подбор: двоечка, не висит и с крохотным привлекательным ореолом.

– Хей! – внезапно стукнула кулаком по столу моя «накачанная» подруга. – Ты что за меня не рада?

Я издевательски улыбнулась.

– Да они просто сжалились над тобой! У тебя половина последнего шота, по-моему, вся на подбородке осталась.

Яна рефлекторно вытерла названную мною часть головы и, глубоко разочаровавшись в моих неверных догадках, скорчила сварливую мину.

– Ой, все! Ик. Один из них, между прочим, предложил посмотреть мне ночную родину АвтоВАЗа, усыпанную бархатистым пуховым снегом. Ик.

– Что вы, что вы! Бархатистым! А то ты ее ни разу не видела?

– Нет!

Только не это.

– Даже не думай, Ян! Мы ведь договорились, что поедем к Оксане вместе, безо всяких ночных свиданий!

– Ну, Лиза, ты такая тухлая, – бахнулась она на диван и теперь пропала с поля моего зрения. Лишь пьяный, кричащий из преисподней, голос. – Пойдем! Ик. Их ведь двое! Того, который меня пригласил, вообще Ипполит зовут. Представляешь? Как в «Иронии судьбы»! А вдруг, он мой принц? Ик.

Яна выглядела чудовищно опьяненной. А сейчас и вовсе валялась. С каждой секундой ее икота и манера невербального общения с внешним миром только усиливали эффект. Я снова оперлась на одну руку и томно взирала на бар.

– Какая судьба, Чижик? (У Яны фамилия Чижикова, если кто вдруг не помнит. С недавних пор это слово стало ее вторым именем). – Какой принц? Он – молодой парень, ты – симпатичная девушка. Ночной клуб. Да это элементарное либидо, моя дорогуша!

Она вновь перебралась в сидячее положение и ее брови криво нахмурились. Кажется, она не расслышала.

– Что?! Ик. Какая еще обида?!

Ну вот. Точно.

– Ли-би-до, – повторяла я ей по слогам. – Я говорю, переспать он с тобой просто хочет. И вся любовь.

– Дура! – крикнула на разрыв проспиртованная подруга, после чего образцово и демонстративно подняла с дивана свою пятую точку опоры, схватила сумку, еще раз громко икнула и пошагала, не без труда, конечно же, однако в заданном направлении. К безмерно напивающимся ребятам у барной стойки.

Покачав головой из стороны в сторону, я осушила бокал с недопитым виски и звонко поставила прямо перед собой. По его стенкам медленно продолжали сползать янтарные капли. Мне кажется, я видела в них себя. Маленькую. Взбалмошную. Беззаботную. Бегущую по солнечному кварталу и наступающую сандалиями в лужу от промчавшегося ночью злющего ливня. Бабушки поливают на балконах свои цветы, а я безостановочно шлепаю, вырываясь на тротуарную плитку. Она новая. Ее только недавно выложили. Я бегу, запрокинув голову, и гляжу в голубое небо. Желтый шар вынуждает щуриться, а пальцы правой ноги находят очередной мини-водоем. Я опускаю взор и смотрю в его отражение. Там Яна, наклонившись, держится за колено, а я стою рядом и озираюсь. Вокруг неожиданно потемнело. В лужу начали падать капли, смывая картину и заставляя меня оторваться. Подняв голову, я вдруг поняла, что оказалась посреди большой магистрали. Машины пролетали с бешеной скоростью в обе стороны. Вдалеке засверкала молния. Я вздрогнула. Свист разрезающих воздух автомобилей вселял страх, и мне не оставалось более ничего, кроме как закрыть ладонями уши. Дождь обрушился с бешеной силой. Я закрыла глаза.

– Простите, сударыня, – вытянув на свободу и снова показав мне пустой бокал из-под виски, ворвался в мое ухо задорный мужской голосок.

Я повернулась к его источнику. Среди снова пришедшей в мою волнительную серую жизнь громкой музыки и праздничной обстановки, стоял сгорбившийся парнишка – закадычный друг того самого Ипполита, победитель алкогольного пиршества.

– Вы не желаете, – вежливо продолжал он. – Покинуть сей бал в отсутствии одной туфельки? М?

Этот парень серьезно пьян. Язык его заплетается, но он держится. Стойкий мне алкоголик попался.

– Это что, какой-то дурацкий розыгрыш? – спросила я изумленно. – Или ты свадебным тамадой подрабатываешь?

Он наклонился еще сильнее и походил на разрыдавшуюся иву у побережья. Со всей своей неуклюжестью этот парень выдул перегар шепотом в мое ухо.

– Вы даже не представляете, как я боюсь упустить вас…

– А что, для этого разве обязательно снимать обувь? – подыгрывала я, не убирая ухо от его губ.

Он тяжело вздохнул и оторвался от него сам, после чего, ухмыляясь, посмотрел в мои, иронизирующие знакомство, глаза.

– Нет, – произнес почти трезвый голос. – Но так у меня хотя бы появится шанс найти вас. Найти и отдать вам туфельку.

Я выпучила глаза.

– На улице зима, уважаемый! Я с вами обморожение получу.

– А я быстро найду вас.

Мне пришлась по вкусу его находчивость.

– Хорошо. Но знайте – у меня размер сорок третий.

– Плевать.

– Еще и ноги воняют.

– Вот как? И у кого же они пахнут лавандой?

Я призадумалась.

– Да ни у кого! – заявил он, улыбнувшись намного шире.

– А еще есть натоптыши…

– Так, стоп! – хлопнула громко по столу мужская ладонь, но ничье внимание эта выходка не привлекла, ибо в шумном клубе такие звуки распространяются максимум в радиусе трех метров. – Мне абсолютно все равно что у тебя с ногами! Я просто хочу пригласить тебя на свидание.

Я откинулась на мягкую спинку и сделала важный вид.

– Оригинальный подход. И когда же?

– Сейчас.

«Ну вот», – подумала я, глядя на него большими глазами. «А то выделывался стоял…вы да не вы…с золушкой какую-то параллель проводить тут начал».

– Ну, так что? – не унимался почти до конца протрезвевший парень.

Мое лицо снова стало предельно важным. Авантюра так авантюра.

– Я согласна.

* * *

Двери лифта открылись с металлическим скрежетом и из него буквально вывалились на холодный бетон, словно сбитые за борт кегли, я и мой новый знакомый – Денис в состоянии глубочайшего алкогольного опьянения. На этаже тускло светила бюджетная маломощная лампа. Оттенок нити внутри нее был почти что оранжевым, и казалось, вот-вот должен был прекратить свое унылое существование. Лежа напротив и запутавшись в собственных куртках, мы закатывались от смеха так, как это когда-то происходило с поколением серпа и молота на концертах Задорнова.

– Ты живешь здесь? – обратился ко мне кавалер, оглядывая подъезд.

– Нееееет, тут живет моя подруга.

– Подруга?

Он принял довольно испуганный вид и вновь сконцентрировался на мне. «Ты чего, мужик?» – отзывалось мое сознание.

– Она самая, – утвердительно уточнив и накренив брови, ответила я. – Сегодня я у нее ночую. Мы еще утром договорились. А ты ведь обязался меня проводить и слово свое сдержал. Самый настоящий джентльмен, как – никак.

– Ну, да… – лицо Дениса вдруг резко переменилось. Оно стало отражать нарочитое разочарование и он, теперь, лишь сухо улыбался, взирая на мои розоватые, от развернувшейся на улице пурги и мороза, щечки. «Видимо, он ожидал чего-то большего от свидания», – размышляла я про себя. «Все мужики одинаковые».

– Спасибо тебе, я, правда, здорово провела время, но мне пора идти баиньки, – окончила я предложение игрушечным голосочком, ухватив обеими ручками кавалера за мокрый меховой воротник.

Он отвернулся и мгновенно засобирался в заблудшем, тоскливом безмолвии. Привстал. Отряхнулся от налипшей с грязного пола сухой и противной пыли. Застегнул куртку и только тогда отважился одарить меня своим, полным надежды, взглядом.

– Хорошо. Тогда я пойду?

Его голос звучал неуверенно. Этот парень все еще не верил в произошедший облом. Однако я поскупилась на всякого рода лирические выражения из любвеобильных, пропитанных соплями, слюнями и чем-то еще, мелодрам, а потому лишь коротко промычала:

– Угу.

Денис снова неохотно развернулся и пошагал к лифту. Нажал на кнопку. Музыка радикально сменила мотив в моей голове с позитивного на какой-то дико тоскливый и своего нового знакомого я провожала взором, наполненным глубокой печалью. В эту минуту меня обволакивала пелена забвенья, и я уже не думала ни о чем, уставившись в потускневшую от времени стену, при этом, не обращая никакого внимания на закрывающиеся, за неудавшимся кавалером, двери старого лифта.

Мое, обездвиженное думами, тело продолжало валяться на сером бетоне. Едва слышные звуки бренчащей шахты с трудом доносились до уха. Тишина. Такая милая, ледяная и ни о чем не подозревающая. Я отчаянно возжелала слиться с ней воедино. Не дергаться. Не дышать. Ни о чем не думать. Но…нет. За моей спиною внезапно возник звук, олицетворяющий всю неудачу моих попыток. Я повернулась. Механизм в замочной скважине неожиданно щелкнул еще раз. Дверь приоткрылась. Вместе с лучиком света, пробивающимся сквозь щелку, в подъезд полились громкие, перебивающие друг друга, повышенные тона ссорящихся парня и девушки. Голос барышни мне показался знакомым, но прежде чем я догадалась, они оба выскочили наружу, распахнув двери настежь – тот самый Ипполит и, повисшая на нем, Чижикова. Я спряталась в пуховик поглубже.

– Нуууу, я так не хочу, чтобы ты уходил, – жалобно стонала моя, упрямая в квадрате, подруга, после чего страстно впилась в губы героя киношедевра. – Останься! А утром я тебя провожать буду, м?

Яна уже перестала икать, однако от этого ее эксцентричный образ не многое потерял. В дверях мне удалось разглядеть Оксану, застывшую в позе подруги невесты и терпеливо ждущую, когда Чижик, наконец, бросит ей судьбоносный букет. У молодых же диалог был в самом разгаре.

– Могу поклясться, – оторвав губы, обратился Ипполит к Яне. – Что утром ты захочешь подольше поваляться в кроватке, а затем, в такой же, не менее мольбообразной форме, будешь упрашивать меня дойти до дома самостоятельно, за что щедро пообещаешь вознаградить при следующей встрече.

– Нет, нет, нет! Я так не сделаю! Обещаю!

Возлюбленный чуть помялся и опустил Чижика на ноги.

– Я все равно не могу остаться, мой костерок. У меня с самого утра непочатый край всякой занудной работы. Прости.

Ну, прям Ромео и Джульетта. Сейчас расплачусь.

– Смотри, – Ипполит вдруг заметил кучу теплых вещей, в кои было закутано мое тело, и теперь невоспитанным зевакой указывал на нее.

Яна сразу меня узнала и искренне удивилась, распахнув очи так, что они чудом не вылезли из орбит.

– Лиза?!

Моя голова подалась повыше.

– Я, я, натюрлих!

– Ты где была?

– Здесь, как ни странно.

– Остришь, подруга. С Денисом гуляли, да? Я все про тебя знаю, – забралась она в сценический образ вылитой Ванги, затем снова поцеловала своего кинопарня и слезным взглядом проводила сбегающего по лестнице. Я встала, отряхнулась и подошла к ней.

– Пойдем в дом, костерок, – с улыбкой издали мои уста, а рука крепко приобняла за плечо загрустившую Яну.

Она вздохнула.

– Эх,…пойдем.

Мы вошли в квартиру, и я молча поздоровалась с Оксаной, кивнув ей в ответ.

– Лиз, ты, может быть, кушать хочешь? – бодро обратилась она. А то у меня припасена парочка салатиков для этого случая.

Вдохновляясь ее этикетом, я улыбнулась в ответ глазами, но вежливо отказалась. Кушать мне совсем не хотелось. А вот небольшое отступление сделать хочется, дабы рассказать читателю поподробней о нашей общей подруге из взрослой команды. Почему взрослой? Потому что мы с Яной играем за молодежку. Недоросли еще. Так вот. Ей двадцать четыре года и она уже неоднократно становилась участницей Чемпионата Европы, Мира, выступая за национальную сборную и попадая в призы. С ней мы познакомились на общекомандных сборах в городе Краснодаре. Живет она одна и наш дуэт изрядно этим пользуется, как, например, сегодня. Но Оксана ничего против, ровным счетом, не имеет. Она и сама частенько загуливает. Ну да ладно. Прямой эфир. Да, да, я помню.

Разувшись, мы с Чижиком, не проронив ни единого слова, беззвучными шагами, в обнимку, слегка пошатываясь, будто моряки на подвижной палубе, упрямо прокладывали свой путь в большущую спальню. Хозяйка квартиры же пустила корни еще на входе, провожая нас смеющимся взглядом.

– Я, конечно, не буду тебя спрашивать, Лиз, как ты оказалась на грязном полу подъезда, – кричала нам в след она. – Но раздеться все равно бы не помешало.

Я отмахнулась.

– И все же? – продолжала Оксана.

Яна повернула лицо ко мне и недоумевающе посмотрела, нахмурилась, после чего немедленно поспешила вступиться.

– В комнате она переоденется!

– Но как же?

– Никаких как же! Утром поговорим!

На этом хозяйка сдалась. Или просто решила, что вразумить в стельку пьяную Чижикову ей не под силу.

Открыв дверь ногою, мы, немного изменив угол, зашли в спальню, по-прежнему шагая в обнимку. Я захлопнула пяткой дверной проем и наши глаза, словно лопнувшие, увидели кромешную темноту. Яна, обессилив, повисла на мне. Тяжело, однако. Но этой леди, кажется, невдомек.

– Ну и что дальше? – спросила она, когда ее голова уже сползла на уровень моей талии.

Мне захотелось сразу же ответить довольно остро, но все силы уходили на то, чтобы удержать ее. Поднатужившись еще самую малость, я психанула. Чижик упала на пол без промедления. Грохот, с коим она свалилась, был устрашающим.

– Будем искать кровати, – произнесла я, с облегчением выдохнув.

Послышалось бормотание. Очевидно, Яна лежала устами вниз.

– Ты помниф хде фдесь выклюфятель?

– Нет.

– А фак быть?

– Элементарно, Ватсон!

Я засунула руку в карман своих джинсов и вытащила оттуда гаджет. Зажгла экран. Разблокировала. Включила фонарик.

– Это ты хруто придумала, – раздалось с пола.

...

9 10 11

Премиум

3.77