– Вторым Пришествием Будды принято называть период, начавшийся на Старой Земле на территории бывшей России в 2027-м году. Тогда Будда Владимир впервые прочитал свою проповедь, и его услышали миллионы людей, находящиеся на расстоянии многих тысяч километров от места проповеди. И уже спустя год Россия, принявшая на себя первую энергетическую волну, посланную Буддой, сбросила с себя иго Зла, к тому моменту основательно окопавшегося на Старой Земле, и начала свой нелегкий путь к освобождению людей от его влияния на остальных территориях. И Зло понемногу начало сдавать свои позиции, уступая многочисленным проповедникам и учителям, наводнившим весь мир. Люди с облегчением сбрасывали с себя наваждение, зомбировавшее их на протяжении многих веков, и учились напрямую взаимодействовать с астральными потоками своей планеты. К 2053 году Старая Земля стала единым государством, исчезло большинство болезней, сильно увеличился срок жизни, и люди все больше времени стали уделять творчеству и самосовершенствованию сознания. Было сделано множество удивительных открытий, технологии стали безвредными для людей и для самой планеты, но, тем не менее, Зло искоренить до конца не удалось. Слишком много лет подряд оно проникало в сердца и умы обитателей Старой Земли, и, лишившись массового поклонения, сконцентрировалось в нескольких местах на планете, где и творило теперь свои темные дела. Когда через десять лет стало понятно, что от него невозможно окончательно избавиться – слишком прочно оно запустило свои когти во многие души – было принято коллективное решение об эмиграции с Земли, полностью поддержанное Буддой Владимиром. К этому моменту был изобретен парус, ловящий звездные ветра, который позволил людям добираться в самые отдаленные уголки во Вселенной, и уже ушли к далеким звездам разведывательные корабли Странников, а некоторые даже успели вернуться, принося с собой информацию и координаты новых миров, пригодных для колонизации. И миллионы поэтов, ученых, художников, инженеров и монахов покинули колыбель земной цивилизации. В глубинах космоса, на необычайно похожей на Старую Землю планете, названной Ария, что вращается вокруг звезды Мицар в созвездии Большой Медведицы, было основано Содружество, с тех пор увеличившее свои размеры до нескольких десятков колоний. Второе Пришествие Будды до сих пор не закончилось – Будда Владимир через 47 лет мудрого и справедливого управления Содружеством ушел в нирвану и с тех пор медитирует в Большом Храме в столице, периодически возвращаясь из этого состояния для решения важных вопросов и для обучения самых одаренных энергетов… – Клайд замолчал.

– Где Будда Владимир впервые прочитал свою проповедь? – продолжил опрос Наставник Берг.

– Это было неподалеку от города Иркутск, на северном берегу озера Байкал. Эта проповедь впоследствии получила название «Введение в Веру», на ней присутствовало более двадцати тысяч человек, по окончанию проповеди получивших в дар от Будды Владимира раскрытие своих экстрасенсорных способностей и ставших впоследствии первыми Наставниками, – отвечая, Клайд краем глаза следил за происходившим за иллюминатором.

Субмарина к этому времени уже всплыла полностью и теперь медленно огибала риф. Пристань находилась в заливе с другой стороны, а здесь пологие берега густо заросли сухопутными кораллами, спускающимися к самой воде. Было видно, как по мере поступления в атмосферу кислорода начинает просыпаться жизнь. Вот из-под воды вверх тянется псевдощупальца подсолнечника душистого, пытающегося поймать порхающих в воздухе гвоздекрылов, а вот на берегу сквозь леса кораллов ломится жабожук, преследуя верткую змею-жирафа. Риф Дауге был самым большим коралловым образованием на всей Мирте, многообразие жизни на нем и в его окрестностях в свое время так очаровало буддистов, что они построили здесь научно-исследовательскую станцию Убежище-17, ставшую родным домом для многих ученых.

Наставник Берг решил снова поменять тему.

– Обитаемые зоны Мирты? – спросил он.

– Аквилон, подводный город, построенный Содружеством, и три подземных города на Островах, где живут потомки шахтеров, которые шестьдесят лет назад стали отдельной колонией, независимой от Совета Старейшин Старой Земли, и перестали быть шахтерами по причине выработки месторождений. Еще есть исследовательские поселки на крупных рифах, принадлежащие как той, так и другой стороне (их девятнадцать) и две станции на Айсбергах. На одной из них работает мой дядя, Джеймс, вы знаете его, Наставник?

– Знаю, – Наставник Берг не видел смысла скрывать этот факт от мальчика, – и довольно хорошо. Его исследования по зимней природе Мирты крайне интересны, особенно в последнее время. Вот только ты был немного неточен, Клайд. Шахтерами потомки подданных Старой Земли перестали быть не потому, что месторождения окончательно истощились. Ты ведь знаешь, что добывали на этих шахтах?

– Астролит добывали, Наставник, – Клайд знал и это. – Его использовали в качестве усилителя мощности звездного паруса.

– Именно так! Но в один прекрасный момент в одной из лабораторий… произошло это на планете Лореллея, где двести лет назад была основана одна из первых, после Арии, конечно, колоний Содружества… так вот, там научились выращивать астролит, нисколько не уступающий в своих удивительных свойствах природному минералу. И спрос на астролит с Мирты упал почти до нуля. По этому шахтерам пришлось потихоньку переключаться на выращивание всяких овощей и фруктов, становиться специалистами по ремонту субмарин, вездеходов и прочей техники, а о промышленной добыче минералов им пришлось забыть. Как ты наверняка знаешь, добывать элементы из воды намного проще, чем из горных пород, а технология эта давно уже налажена у нас, и, лишившись спроса на свой единственный товар – астролит – шахтеры, приехавшие сюда с целью побольше заработать, стали просто жителями Мирты. И Зло постепенно уходило из них, вернее, из тех, в ком оно еще осталось, – Наставник Берг помолчал немного, затем снова спросил:

– Кстати, когда было построено Убежище-17, в которое мы с тобой сейчас направляемся? И откуда такое название?

– Убежище-17 было построено тридцать лет назад, теперь риф Дауге – главный научно-исследовательский полигон на Мирте. Название же говорит о том, что купол здания семнадцатый по счету из построенных ранее наземных куполов, большинство из которых маленькие, для двух-трех человек, не более.

Наставник Берг повернулся к иллюминатору, пряча улыбку. Клайд отвечал быстро и очень объемно. Видно было, что ему это интересно, и что объем знаний у него гораздо выше обычного школьного. Видимо, действительно читает архивы, изучает, любопытствует… Бергу очень нравились такие личности, настоящие сыны Арии, истинные наследники Будды Владимира. К таким он причислял и самого себя, что было ни в коем случае не сильно раздутым самомнением, а вполне заслуженной констатацией факта.

За иллюминатором уже был виден шпиль главного купола научной станции.

– Прибыли, господа, – сказал вошедший в шлюзовую камеру капитан субмарины. – Через две минуты стыковка. За бортом содержание кислорода в атмосфере почти приблизилось к норме, 0,98 процентов ядовитых соединений, давление и магнетизм в порядке. Наденьте маски, минут через десять уже вполне можете их снять. Успешных вам Сумерек.

* * *

Над ним было небо, вернее – миллионы тонн льда, населенные колониями Ледяного планктона. Благодаря этим мельчайшим существам небесный ледяной свод переливался всеми цветами радуги, смешиваясь со светом Гиганта, лучи которого после прохождения сквозь лед из ярко-синих становились тусклыми. Всего метров четыреста вверх – и до льда можно было бы дотронуться рукой. Клайд знал, что когда-нибудь он это обязательно сделает – но только не здесь, а на одном из островов, где самая высокая на Мирте гора пронзает насквозь ледяной панцирь планеты, поднимаясь над ним еще на пару километров вверх. А здесь, в Убежище, можно было посмотреть в обзорные камеры, установленные на верхушке шпиля, выступающего над поверхностью на тридцать сантиметров.

Поднимать выше смысла не было – во время бурь, часто случавшихся наверху, лед и обрывки атмосферы сносили все на своем пути, формируя новый ландшафт. Клайд читал о том, что иногда камеры фиксируют движение, но в пурге вечно гонящего стадо снежинок ветра не разглядеть было, что именно там движется. Может быть, Клайду повезет, и он увидит?

Ледосвод был усеян миллиардами разноцветных вспышек: это из пор льда под влиянием излучения Гиганта выделялись в атмосферу кислород и углекислый газ, насыщая и питая ее. Все вокруг было таким ярким, что в глазах начинало рябить. Клайд достал из кармана куртки защитные очки, надел их и огляделся. Кругом из отверстий в коралловом массиве Рифа поднимались электрические черви, распускаясь причудливыми цветками под светом Гиганта, вылуплялись из разнообразных личинок, почек и яиц насекомые, ящерицы и сухопутные моллюски. Все шевелилось и росло, прославляя самое главное, что есть в мире – жизнь.

Клайд сошел с пластиковой дорожки и направился к огромному коралловому дереву, росшему в отдалении. Его привлек необычный белый ствол, от которого отходили какие-то странные розоватые отростки. Подойдя почти вплотную, Клайд понял, что перед ним совсем не коралл, а так называемый Костяной лес, обычно росший на Островах и ранее на рифах вроде бы не замеченный, хотя, как вернее было бы сказать, это Клайд просто ни разу не встречал его описание в прочитанных им многочисленных докладах о рифовых видах жизни, а так, может, и растет он здесь, Будда его знает… Он вспомнил, что когда дошел до этого создания в справочнике по биологии Мирты, там было только краткое описание Костяного леса и приписка «опасен». Вся остальная информация находилось в закрытом доступе. Эх, поскорее бы получить разрешение залезть по самые уши в эту информацию! Сколько там должно быть всего интересного…

На самом деле это был никакой не лес, а животное, обитающее под землей и выставляющее наружу костяные стволы. Из этих стволов вырастали суставчатые ветви – хватательные органы – медленно, по метру в час, но этого было вполне достаточно, чтобы добраться до какого-нибудь электрического червя, в слепоте своей выросшего поблизости, и впрыснуть ему яд. Затем это существо вытягивало из парализованной жертвы все жизненные соки, оставляя лишь пустую оболочку. В справочнике было написано, что яд очень опасен и для человека, но формула его химического состава не была приведена, и про последствия тоже ничего не было сказано.

Костяной лес почему-то не выглядел смертельно опасным, Клайд чувствовал это, но не мог понять, откуда пришло это ощущение. В уголке сознания, где притаился неведомый музыкальный зов, знакомо запульсировала пустота, успокаивая и подталкивая. Клайд решил довериться этому чувству, почти дал до себя дотронуться, даже хотел подойти поближе, но ему помешал Наставник Берг, появившийся в самый неподходящий момент. Хотя сам Наставник сказал бы, что момент как раз самый подходящий.

– Гм, – сказал Наставник Берг, покосившись на нелепый отросток, – Costianus vulgaris. Ты знаешь, что они обычно делают, когда чувствуют прикосновение какого-нибудь существа?

Клайд собрался было ответить, что ничего опасного, но поймал себя на том, что ощущает свою кожу как надежный прочный панцирь, и передумал.

– Впрыскивают яд, Наставник, – покаянно ответил он, внезапно почувствовав неуверенность в своей неуязвимости.

– Именно. Тогда ты, наверное, знаешь, что противоядие так и не было найдено до сих пор…

– Нет, Наставник. В справочнике много засекреченной информации, вероятно, об этом сказано там?

– Да, о мудрый отрок, там. И не зря, кстати, засекреченной, потому как обладание этой информацией есть большой соблазн для человека… – Наставник посмотрел на Клайда. – Дело в том, что яд Костяного леса не убивает сразу, а наоборот, продлевает жизнь.

– Но… но ведь это же хорошо? – недоуменно спросил Клайд.

– Если бы, – вздохнул Берг. – Сейчас попробую объяснить… Жизнь продлевается на тридцать лет, ровно с того момента, как яд начинает действовать, – он замолчал, но, по-прежнему видя непонимание на лице Клайда, продолжил: – То есть если жить тебе, к примеру, еще как минимум лет двести, да поживать, да добра наживать, после встречи с ядом Костяного леса тело твое через тридцать лет все равно будет вынуждено умереть, а вот душа… душа на оставшиеся ей сто семьдесят лет окажется запертой в мертвом теле. Представь, почти два века без возможностей услышать, увидеть, почувствовать…

Клайд ошарашено молчал. Он попытался представить себе душу в медленно разлагающемся теле, и картинка получилась настолько яркой и реалистичной, что ему стало плохо. Он помотал головой, потом спросил:

– А если давать этот яд не тем, кому жить осталось больше тридцати лет, а наоборот, тем, кому осталось гораздо меньше?

– Молодец, правильный вопрос, – довольно ответил Наставник, до этого с интересом рассматривавший своего подопечного и анализировавший его психофизическую реакцию. – Действительно, если жизненный цикл твой на исходе, от старости ли или от болезни какой, тело твое после принятия дозы этого яда проживет еще тридцать лет, не больше и не меньше. Но и в этом случае тоже не все так гладко, как могло бы показаться на первый взгляд… Душа или астральная сущность, живущая в нас – можно называть это по-разному, но суть все равно останется одинаковой – так вот, душа существует в теле только то время, что выдано ей на данную инкарнацию, потом она уходит, бросив вполне еще живое и бодрое тело, которое, как ты помнишь, еще тридцатью годами разжилось сверх отпущенного срока. И тело остается пустым, но – свято место пусто не бывает! – и мимо такого соблазна не может пройти ни одна из темных сущностей, населяющих астральный эфир. А теперь представь, каким будет человек, у которого вместо души – сгусток темной энергии Зла…

Клайд попытался и это представить. И снова вышло настолько натурально и живо, что он встряхнулся и машинально шагнул в сторону, случайно задев рукой костяную ветку, успевшую за это время еще немного подрасти в его сторону. В то же мгновение Наставник ударил по его руке, а после схватил ее и внимательно осмотрел место прикосновения.

– Будда тебе в учителя! – только и смог сказать он, неверяще глядя, как капли яда стекают вниз, не сумев проникнуть внутрь обнаженной кожи.

– Перчатки твои где? – вздохнув спросил Берг.

– Перчатки в рюкзаке, Наставник, – Клайд сам был, мягко выражаясь, ошеломлен произошедшим. Он не хотел дотрагиваться до ветки, особенно после рассказа о таящихся за этим опасностях. «Клайд, – сказал он сам себе. – Что это было? Наставник обманул, решив напугать? Не может быть. Так не шутят. Моя кожа действительно – твердый панцирь?..». На этом месте разум тормозил, категорически отказываясь развивать эту мысль дальше, и лишь странная пустота, наполняющая Клайда каждый раз во время медитаций, потихоньку нашептывала успокаивающе «не торопись, не торопись… всему свое время…».

– Так, – Наставник Берг еще раз тщательным образом осмотрел руку Клайда. – Я, значит, тебя тут пугаю, вернее, предостерегаю, а ты решил сразу на практике все проверить? Ай да молодец! Ну, пойдем в лабораторию, будем изучать сей феномен. И чтобы ни на шаг от меня, понятно?

– Да, Наставник, – Клайд опустил голову и поплелся вслед за Бергом туда, где меж зарослей кораллов возвышался купол Убежища. Ему было очень стыдно. Как можно было быть таким неосторожным! И это в самые первые минуты на поверхности… Как теперь реабилитироваться перед Наставником? Клайд в мыслях огорченно попрощался с мечтой об открытом доступе к файлотеке. На месте Наставника он бы вообще сразу отправил себя обратно в город, порекомендовав заняться чем-то другим и найти себе более подходящую профессию.

* * *

Купол Убежища был невелик, где-то с километр диаметре и метров на двести – ввысь. В центре торчал шпиль, упирающийся в кромку льда. Создавалось впечатление, что Убежище-17 – это просто огромная опора неба, этакий Атлант, держащий на себе ледосвод. Именно здесь осуществлялись анализ и разбор всех научных исследований Мирты, проводились конференции, читались лекции и велись лабораторные работы. В эти часы, после захода Везена, с началом Синих Сумерек, на Рифе Дауге всегда можно было увидеть много народу – сюда приезжали с отдаленных станций, из Аквилона, с Островов, для исследований и на обучение. Пока Клайд с Наставником шли по пластиковой дорожке к куполу, они встретили несколько групп людей, несущих всевозможное оборудование, большие сачки, клетки и банки. Наставник Берг остановил одного из них, тащившего длинное телескопическое удилище.

– Гленарван, Будда в помощь.

– И тебе того же, достопочтимый, – высокий бородач в комбинезоне, к которому обратился Берг, посмотрел на Клайда. – Новая смена, Наставник? Здравствуйте, юноша.

– Здравствуйте, – Клайд, в свою очередь, уставился на удилище. Ух ты, какая штуковина! Вот бы посидеть с такой на берегу моря… Сколько всего можно будет поймать! Бородач перехватил его взгляд и добродушно улыбнулся, собираясь что-то сказать, но его перебил Наставник Берг.

– Гленарван, – сказал он. – Скажи, дружище, а с каких это пор здесь рядом с причалом растет Костяной лес? Что-то я не слышал о таком в прошлом месяце, когда посещал сии гостеприимные места.

– Вырос, – ответил Гленарван и почесал переносицу. Ему явно не терпелось продолжить волочение удочки – с последующим немедленным использованием ее по назначению. – В прошлые Сумерки вырос. Только чахлый – ему еды здесь не хватает. Даже на яд толком сил нет, для человека он теперь не опасен, поэтому и оставили, не стали убирать. Пускай растет! Только жжет очень, лучше его не трогать, – и он потрепал мальчика по плечу.

– Уже, – огорченно ответил Клайд. Все встало на свои места! Нууу, как неинтересно… А уж напридумывал себе! Сны – снами, а реальность – реальностью… Хотя все равно непонятно, почему яд даже не обжег руку, а просто стек с нее безвредными капельками.

Гленарван не обратил на его слова никакого внимания.

– Ковальский был абсолютно прав, Наставник, это теперь видно абсолютно во всем… Так что пойду я, надо успеть поймать кучу всякого водяного зверья, пока они не стали изменяться прямо на глазах. Увидимся в лекционном зале! Ты ведь пойдешь на выступление Орри Тимена с Зеленого Острова?

– Да, – Наставник Берг чуть помедлил. – Спасибо.

И повернулся к Клайду, провожающему взглядом счастливого обладателя супер-удочки.

– Вот в чем дело… Я, если честно, примерно так и думал.

* * *

На эти пятьдесят шесть часов, отпущенные колонистам благодатными Сумерками, Наставник Берг зарезервировал на двоих лабораторию и жилые блоки. Теперь же он пытался представить, какие еще сюрпризы преподнесет ему Клайд, если он уже, всего лишь по дороге с причала до входа где идти всего пятнадцать минут быстрым шагом! – умудрился влипнуть в историю. Да, за мальчиком действительно нужен глаз да глаз! Клайд напичкан знаниями, как бочка огурцами, и явно запутался в таком объеме информации. Но поговорить с ним в воспитательных целях нужно обязательно, пусть даже он и не был виноват в том, что случилось.

От шлюза к лифтам шел длинный коридор, и все люди, встреченные ими на пути, здоровались с Наставником Бергом, обменивались с ним новостями, задавали вопросы, и просто радовались встрече с ним – поэтому путь до лаборатории показался Клайду невыносимо долгим. Он готовил себя к худшему.

– Ну? – спросил Наставник Берг, разместившись в удобном кресле рядом с проекционным экраном и усадив Клайда на табурет напротив себя. – Давай теперь все хорошенько обсудим. Есть некоторые аспекты произошедшего, которые я хотел бы у тебя выяснить, Клайд. Начнем с самого начала, – Наставник Берг потер лысину, и татуировка в виде глаза Будды на затылке засветилась в ярких лучах ультрафиолетовой лампы над одним из столов, – с Костяного леса. Скажи, если ты читал об этом животном, пусть и не во всех подробностях, но о яде-то знал, зачем ты собирался его потрогать, когда я так навязчиво помешал тебе это сделать? О чем ты думал? Ты ведь начинающий биолог, должен соображать, что можно, а что нельзя.

Клайд немного расслабился – о возвращении в город Наставник пока ничего не сказал, и отвечать ему надо было предельно честно и откровенно.

– Я был в той экспедиции, которая впервые обнаружила свойства этого яда. Мой научный руководитель тогда случайно дотронулся до такой ветки, – продолжил Наставник, прикрыв глаза, после чего замолчал, вспоминая.

– Он умер? – спросил Клайд.

– Что? А. Нет пока. Умрет через четырнадцать лет, пока прошла всего лишь половина из положенных тридцати… – Наставник Берг открыл глаза и посмотрел на мальчика.

– Я жду ответа, Клайд.

– Мне показалось, что Костяной лес не сможет причинить мне никакого вреда, что моя кожа прочна и непроницаема, как… – Тут Клайд, наконец, понял, кого он себе во сне напоминал. Точно! Сороконожка Бегерхема! Очень редко попадавшее в объектив фотокамер существо, живущее в зарослях Костяных лесов. – … Как у сороконожки Бегерхема! И – да, Наставник, ее мы тоже не проходили в школе.

– А ее нечего проходить. Ни одного живого экземпляра до сих пор поймано не было, только несколько видеосъемок, фотографий – и все, крайне скудная информация. Хотя, судя по среде обитания, у них действительно должен быть какой-то защитный комплекс против яда Костяного леса. Иначе какой смысл им там жить, – Наставник Берг покачал головой. – Но это не оправдание для таких необдуманных поступков, ты ведь не сороконожка Бегерхема на самом деле. Тебе показалось… Ты всегда поступаешь так импульсивно? А как же самоконтроль и ясность мыслей, которым учит нас Будда?

Клайд смущенно опустил глаза, но потом снова поднял их на Наставника.