– Ты уверен? – обеспокоенно спросил Джо уже почти из-за двери.

– Нет, – уверенно ответил ему Ворон, небрежно махнув рукой, и снова рассмеялся, увидев его реакцию. – Давай-давай, иди, а я пока развлеку нашего юного Мастера…

После чего он залез в кресло и уже пару минут молчал, насвистывая. Клайд ждал, с интересом осматриваясь. Заметив на лабораторном столе мощный микроскоп, он поднял глаза на Ворона, и тот разрешающе махнул рукой – смотри, мол! От коллеги секретов не держим… Причем Клайд готов был поклясться, что слышал эту фразу, хотя губы Ворона не пошевелились.

«Вот оно!», – с удовольствием подумал он, – «похоже, я действительно становлюсь Мастером Кармы…». Телепатия была реальностью уже несколько веков, но оставалась доступна только посвященным, чей энергетический потенциал позволял совершать и более удивительные вещи. Клайд даже не мечтал никогда о таких способностях, ему всегда было достаточно своего увлечения живой природой. На большее он и не рассчитывал. И зря, как оказалось…

На экране микроскопа была какая-то полярная форма жизни, маленькая и страшно несимпатичная. Клайд посмотрел на нее, а она посмотрела на Клайда. Вернее, не то чтобы посмотрела, но Клайд понял, что она ощутила на себе его внимание и знает о его присутствии. Чувство было такое яркое и неожиданное, что он отшатнулся от экрана. Тут Ворон нарушил тишину, одновременно с этим вставая с кресла и подходя к лабораторному столу:

– Что, вступил в контакт с враждебными силами?

Клайд потер лоб и улыбнулся ему в ответ.

– Дядя Джеймс… – начал было он, но был прерван.

– Ворон, парень. Запомни, я – Ворон, – тон маминого брата был категоричен, и Клайд не стал спорить и легко перестроился.

– …Ворон, – снова начал он. – Мне показалось, что я на мгновение стал этим существом и что я – только малая часть чего-то настолько огромного, что прямо жуть берет…

– Так и есть, парень, так и есть, – задумчиво глядя на него, проговорил Ворон. – Очень малая часть. Пока.

И он снова замолчал. Клайд чувствовал, что Ворон сейчас изучает его ауру, как будто прикасаясь кончиками пальцев, и тут же их отдергивая. Казалось, Ворон ошеломлен, Клайд чувствовал его удивление, смешенное с восхищением, и был ужасно доволен. Как же! – его образец для подражания восхищался им!

– Ну-ну, только не возгордись уж слишком, – иронически хмыкнул образец для подражания. – Для начала научился бы держать свои чувства закрытыми, а то ушам больно.

Тут он посерьезнел и спросил:

– Так значит, Пузан… в смысле, для тебя он Наставник Берг, понял, парень?.. Значит, твой наставник ничего не заметил? И как ты это объяснишь? И учти, я не поверю, что ты смог закрыть свой разум от такого профессионала, как он. Тем более, я все равно не понял бы, зачем бы тебе это делать. А? Есть какие-то мысли по этому поводу?

У Клайда сейчас все мысли были по этому поводу, и ему не терпелось поделиться всем этим с благодарным слушателем. Он рассказал Ворону сначала о снах, а потом о том, что произошло непосредственно перед аварией субмарины. Рассказывая эпизод с глазом, Клайд будто бы заново окунулся в океан эмоций и чувств, образов и загадочных воспоминаний, нахлынувших на него в тот момент. Мир раскрылся мельчайшими подробностями, блестел и переливался всеми цветами и оттенками, какие только могут существовать во Вселенной, все обрело смысл и покой. Хотя теперь Клайду было понятно, что покой этот был довольно относительным, что-то свербело и мешалось, будто соринка в глазу, как будто пытаешься ухватить ускользающую мысль, а она все ускользает и ускользает… Ускользает и ускользает в пустоту, которая затягивает в себя, успокаивает и одновременно… выдергивает обратно! Именно так показалось Клайду, внезапно очнувшемуся от наплыва всех этих ощущений. Он увидел склонившегося над ним Ворона. В глазах у того было беспокойство, сменившееся облегчением, когда он увидел, что Клайд смотрит на него.

– Ну, слава Будде, парень! – сказал Ворон. – А то я уже готовил оправдательную речь для твоего отца.

– А что случилось? – немного недоуменно спросил Клайд.

– Случилось? Ничего. Пока. – Ворон посмотрел на племянника и покачал головой. – Но ты в течение нескольких минут молчал, прервавшись на полуслове, и я не мог достучаться до твоего разума, хотя старался изо всех сил. Поэтому могу задать тебе тот же вопрос – что случилось? На энергетическом уровне было ощущение, что ты одновременно и здесь, и везде. Я чувствовал, что с тобой все в порядке, но что это за порядок – понять не мог.

– А на каком месте я прервался?

– Ты рассказывал о том, что почувствовал, заглянув в этот глаз. Кстати, не обратил внимания, какому существу этот глаз принадлежал? Хотя бы приблизительно?

Клайд покачал головой.

– Мне показалось, что я снова там, и все чувства, все ощущения были такими же сильными! В тот раз я тоже как будто провалился куда-то, а может, наоборот, взлетел… Очень трудно объяснить, правда! Это как… – он поискал аналогию. – Словно рассказывать о цвете слепому человеку!

– Спасибо, парень, – усмехнулся Ворон.

Клайд немного опомнился и бросился извиняться.

– Простите, Будды ради, это я не про вас, правда! Только я никогда ничего подобного не испытывал, и мне трудно подобрать слова…

– Я тебя понял, не извиняйся, – сказал Ворон, глядя на Клайда и пряча в уголке рта улыбку. – Так чего, не напомнил тебе этот зверь какой-нибудь из уже изученных видов?

– Нет, вроде бы. По глазу сложно идентифицировать… А там был только глаз. Ворон на пару секунд задумался.

– Только глаз, говоришь? Мда… Из имеющихся у нас на данный момент крупных обитателей глубин глаза как таковые есть только у трех видов.

Он подошел к пульту общей сети и ввел запрос.

– Та-а-ак, посмотрим, посмотрим… Головокрылый моллюск Hrentus Pofigis… Самые крупные из наблюдаемых ранее особей достигают порой пяти метров в длину… шириной в три сантиметра. Это не то… Широкозадый улитконарвал… У этого как раз один глаз! Ага… Большой и расположен в задней части туловища. Смотри, Клайд, это не твой приятель?

Клайд посмотрел на голографическое изображение, парящее над пультом.

– Нет. У этого… кстати, какая интересная зверушка! Таких улитконарвалов я еще не видел. Но все равно, у этого глаз фасетчатый, а у того… у того был человеческий. По крайней мере, мне так показалось, в тот момент как-то было не до того, чтобы этот глаз классифицировать, знаете ли… – Тут он виновато посмотрел на Ворона. – Вряд ли я смогу сильно в этом помочь.

– Ничего, не переживай, – Ворон сделал другой запрос в Инфосеть. – Мне почему-то кажется, что именно благодаря этому глазу ты теперь светишься как Мастер Кармы. – Заметив выражение лица Клайда – а оно было разочарованным, он продолжил. – А вот что до твоих возможностей… Ну, всем ты себя ощутил уже, это мы поняли. Это второй круг обучения Мастеров Кармы, и главный экзамен для Адептов… А что еще? Что еще может и умеет – или может, но не умеет – мой племянник? А?

Ворон прищурился и уставился на Клайда, так выразительно приподняв одну из смоляных бровей, что тот улыбнулся.

– Мне кажется, субмарину починил я.

– Интересное заявление, – заметил Ворон. – И как? Клайд ненадолго задумался.

– Помните музыку? – потом спросил он.

– Ту, которая играла туш, когда я открыл твою ауру?

– Туш?

– Ну, не туш, конечно же, а… Ммм… Симпатичная такая музыка, кстати, хотя и не очень понятно, что это такое. Скорее всего, это твое виденье всемирных силовых потоков… ну, которые связаны с самой сутью – с реинкарнациями, с пространством нирваны, с жизнью и смертью… и все такое. Что там с музыкой, говоришь?

– Когда я пришел в себя после встречи с глазом, энергии на нашей субмарине еще не было. И я услышал музыку – вернее, слышу я ее всегда, стоит лишь сосредоточиться на ней, но тогда она появилась сама, и мелодия была ущербной… ну, не такой какой-то. И я сделал так, что она зазвучала правильно. И, – сразу продолжил Клайд, видя, что Ворон собирается что-то сказать. – Не спрашивайте меня, как я это сделал. Такое ощущение было, что это как часть меня – как есть ложкой суп, мы ведь это с детства умеем.

– Для того, чтобы научиться пользоваться ложкой, нужно, чтобы тебя этому кто-то научил, ну, или ты это где-то увидел, – задумчиво сказал Ворон. Он посмотрел на полученные по запросу данные, что-то проворчал и ввел новый запрос.

– А тут у нас получается, что научил тебя этому всему глаз.

– Круто! – искренне сказал Клайд. Он быстро смирился с тем, что внезапный рост его ментальных способностей был приобретенным, а не спящим до этого момента где-то глубоко внутри потенциалом, теперь вдруг решившим проявиться.

– Я тоже так считаю, – улыбнулся Ворон. – Думаю также, что если глаз тобой заинтересовался, то будет и продолжение.

* * *

Клайд закрыл глаза, погрузился в знакомый с детства медитативный транс и был поражен открывшейся ему картинкой. Раньше он видел лишь самые яркие энергетические линии, теперь же окружающее пространство пронизывали сотни и тысячи нитей разного цвета и размера. Искрясь и переливаясь, они тихо пульсировали в такт музыке. Если раньше музыка таилась где-то на задворках сознания, то теперь у нее была, похоже, ведущая партия во всем происходящем. Клайд отпустил привязывающий его к физическому телу силовой узел и искрящимся вихрем понесся вдоль линий. Это было опасно, об этом предупреждал Мастер-Наставник на уроках астрала. Он советовал вообще не злоупотреблять воздействиями на энергетические линии, этим занимались Мастера Кармы – не в смысле, что злоупотребляли, а просто они находились на таком высоком уровне восприятия, что случайно навредить ничему не могли уже в принципе. Будда Владимир учил, что все на этом – да и на любом другом – свете взаимосвязано. Изменишь что-то в одном месте, и изменения как-то отразятся вообще на всем, что есть. Не изменять мир вокруг себя мы не можем. И высшее искусство – изменять так, чтобы все остальное становилось от этого только лучше. Почти незаметно: где-то в саду яблоко зарозовело и налилось соком раньше времени, распустились гортензии в городском парке Марсограда, родившейся младенец получил вдобавок к абсолютному слуху еще и отличный голос… «Каждое изменение, – говорил Владимир, – влечет за собой целый ряд событий, постоянно изменяющих ткань пространственно временной материи. Создавая будущее, мы так же убиваем несметное количество других миров-вариантов, где все могло бы быть по-другому, не будь этих изменений. И наша задача – рассчитать максимальное количество положительных воздействий для каждого из этих миров. Чем больше миров мы сохраним, тем лучше. И в какой-то момент из множества миров возникнет один. Это пока за гранью нашего понимания. Он будет с другими физическими законами и порядками, абсолютно другой. И это будет круто – уж поверьте мне». И ему верили. Потому, что видели сами, что он прав. Однажды открыв для остальных людей вход в астрал, Владимир приобщил всех к достижению этой цели – слияния миров. Обычными темпами, без помощи Будды, для этого потребовались бы несчетные количества лет. Буддисты же надеялись уложиться в пять веков, из которых два уже прошли. Мастера Кармы и Адепты постоянно дергали ткань мироздания, выпарывая нити из одного места и перенося в другое. Если изменение влекло за собой утрату какой-то из нитей, на него накладывали вето, и искали другой путь.