– По поводу корректировки проблем не будет. На зонде стоит очень высокоточная аппаратура, и в случае любой непредвиденной ситуации «Гермес» сможет выйти на пересечение с «Бродягой». Другое дело – сама стыковка, вернее, «сцепка». На «Гермесе», как Вы помните, есть манипуляторы для захвата мелкогабаритных объектов. Сейчас над ними колдуют наши астронавты, чтобы приспособить их для возможности удержания более крупного тела неправильной формы. Разумеется, на практике могут, конечно, возникнуть и различные трудности, но мы стараемся просчитать все подобные вероятности… Эх, жаль, что у нас не осталось ни одного самого завалящего «Шаттла»!..

– Ну кто же знал? – развёл руками Пол – У Китая, кстати, тоже нет в наличии никаких подходящих по размеру кораблей. С русскими мы связывались, но их таинственный новый супер-«Союз» пока существует лишь на бумаге, а все «Бураны» сгнили в ангарах ещё задолго до того, как мы окончательно отказались от «Шаттлов».

– Мда, если так подумать, то было бы неплохо держать на такой случай какой-нибудь корабль под парами… – задумчиво проговорил Ричард.

– Такой – это какой? – поинтересовался его секретарь. – На случай пролёта мимо инопланетного корабля?

– Ладно, – махнул рукой Ричард. – Давай-ка лучше ещё раз пройдёмся по плану захвата.

* * *

Спустя несколько дней «Бродяга» на скорости чуть более восьми километров в секунду пересёк линию земной орбиты, пролетев почти в тысяче километров перед планетой, и, немного замедляясь, начал отклоняться. Пролетев по широкой дуге, объект немного отдалился от Земли, затем развернулся, описал широкую параболу и начал своё вращение вокруг планеты на вытянутой орбите.

Миссия «Гермеса» стартовала. Астронавты орбитальной станции запустили зонд, и началась корректировка его орбиты.

Теоретики из центра полётов НАСА отследили максимально точные орбитальные данные «Бродяги», и теперь оставалось только ждать.

Ричард Симпсон снова прохаживался вдоль компьютерных мониторов аналитического центра, поглядывая на экраны и спрашивая иногда, что происходит с зондом в данный момент.

– Так… отделение от состыковочных панелей…

– Переход двигателей в автономный режим…

– Начало продувки… Отладка системы наведения…

В напряжении прошло примерно полчаса. Наконец аналитики объявили, что орбита является удовлетворительной и дальнейшую корректировку смогут завершить бортовые системы по ходу движения.

– Теперь ждём 11 часов и начинаем операцию по захвату объекта, – повернулся в сторону начальника Генри Сименс и, расцепив бледные руки, напряжённо выдохнул.

* * *

– Мы с вами становимся свидетелями уникального события. Этот момент войдёт в историю всего человечества как первый официальный контакт с иноземной цивилизацией! Меньше чем через полчаса наш зонд, находящийся на одной орбите с инопланетным объектом, состыкуется с ним и спустится на землю, чтобы позволить нам провести его подробные исследования. Весь мир замер, наблюдая за тем, как развиваются события в центре управления полётов! – исходился слюной диктор, и Пол, устало вздохнув, отключил радио.

Далеко не все каналы и печатные издания сохраняли подобную объективность. В одной из газет была опубликована заметка какого-то фантаста, который считал, что этот зонд – не что иное как межпланетный корабль пигмеев-колонистов; особой популярностью и уважением в обществе пользовалась мысль о начале инопланетного вторжения. Кто-то полагал, что никакого зонда вовсе не существует и это подделка учёных, сфабрикованная для привлечения интереса к своей деятельности и роста финансирования.

С пафосной речью выступил Папа римский, в обтекаемых фразах призывая католический мир к смирению и готовности к любым неожиданностям. В городах устраивались обширные демонстрации, работа учреждений и контор приостановилась – все знали, что совсем скоро люди встретятся с инопланетным аппаратом, и постоянно листали всё время обновляющиеся сводки различных таблоидов. То тут, то там вспыхивали митинги, правительство обвиняли в фальсификации и попытках отвлечь общественность от других проблем, подпольные лидеры сомнительных движений призывали граждан раскрыть глаза и увидеть правду. Бывшие диванные фантасты и любители стареньких космо-боевиков очень оперативно переквалифицировались в безумных пророков, собиравших целые армии школьников, проповедуя идеи о том, что на самом деле к Земле летит целый инопланетный флот, и совсем скоро наступит апокалипсис.

В то время, как весь мир понемногу сходил с ума и заражался безумием, в Хьюстоне кипела работа. Аналитики и техники сбились с ног – давненько не приходилось решать такие объёмные и сложные задачи в столь короткий срок. Права на ошибку ни у кого не было, второго такого шанса просто не будет, ведь при расстыковке «Гермеса» с «Бродягой» после включения тормозных двигателей «Бродяга» бы непременно сгорел в атмосфере. Это понимали все, и напряжение в ЦУПе достигало апогея. Кофейные автоматы не успевали заправлять. Аналитики, учёные, конструкторы и инженеры космического агентства работали круглосуточно, спали прямо на своих рабочих местах.

Ричард, державшийся в последние дни исключительно на кофеине, с мешками под глазами притащился в набитый до отказа центр управления полётов. Все, кто не занимался расчётами, смотрели на многочисленные экраны и дисплеи, отслеживая происходящие события и отпуская негромкие комментарии.

– Одна минута до начала захвата, – произнёс в микрофон Генри Сименс. Зал оживился.

– Расстояние до объекта – полтора километра, – сказал Генри и нажал какую-то клавишу на блоке управления. – Начинаем подготовку средств захвата.

Это означало, что на «Гермесе» активировались подвижные части его захватывающих элементов, изготавливаясь для осуществления стыкования.

– Расстояние до объекта – тысяча метров, – произнёс Генри Сименс. Процесс подготовки был завершён.

Два куска металла, до смешного крошечные по сравнению с Землёй, в абсолютной тьме и тишине мчались на высоте нескольких сотен километров над её поверхностью со скоростью свыше тридцати тысяч километров в час, медленно догоняя друг друга.

– Расстояние – пятьсот метров.

Были включены маленькие двигатели торможения, и скорость «Гермеса» стала резко падать. Обратная перегрузка была более чем десятикратная. Теперь корректировка курса проводилась примерно двести пятьдесят раз каждую секунду борткомпьютером, который постоянно подправлял направление полёта и удерживал аппарат с помощью маневровых мини-сопел нацеленным точно на «Бродягу». К моменту, когда расстояние между зондами сократилось до ста метров, скорость сближения упала уже до примерно десяти метров в секунду.

Весь персонал НАСА следил за показаниями телеметрии. Вот-вот должна была начаться состыковка. Данный этап запустился бы и автоматически, как только расстояние между объектами стыковки станет меньше, чем три метра, но Генри Сименс всё равно держал руки на элементах ручного управления, готовый в случае отказа автоматики переключиться на них с автоматического режима.

– Началась автоматическая стыковка, – выдохнул Генри и опустил руки с джойстиков на брюки. Затем снова поднял их и сцепил бледные пальцы на уровне груди, не отрывая глаз от дисплея.

Где-то на расстоянии примерно одиннадцати тысяч километров от Хьюстона полуторатонный зонд «Гермес» на скорости около десяти сантиметров в секунду мягко врезался в «Бродягу», одновременно сомкнув на нём свои стальные элементы.

Захват произошёл. Теперь оба тела оказались в жёсткой сцепке и двигались по единой орбите, понемногу закручиваясь от ударного импульса.

– Выполняется проверка сцепки, – произнёс Генри Сименс и запустил проверочную программу. Зонд включил поворотные сопла и несколько раз провернулся вокруг своей оси сначала в одну, потом в другую сторону. «Бродяга» держался прочно.

– Начинайте первый этап спуска с орбиты, – сказал наконец Ричард, кивая Генри. Тот сразу же скомандовал:

– Включить систему лунной ориентации!

Находящийся на тёмной стороне Земли «Гермес» быстро уловил одним из своих многочисленных оптических визиров яркий свет Луны и начал вращение по фиксированной оси. Как только второй «глаз» оказался направлен точно на Вегу, двигатели ориентации отключились, а зонд вместе с захваченным объектом оказались развёрнуты точно против своего вращения вокруг Земли.

– Включить тормозные двигатели!

В противоположную движению состыкованных объектов сторону сработала мощная реактивная струя. Скорость полёта объектов начала резко падать, и уже через несколько секунд стала ниже первой космической. Теперь импульса тел уже не хватало на то, чтобы постоянно ускользать от земной гравитации и находиться в постоянном падении, удерживаясь на орбите; оба зонда начали стремительно приближаться к Земле, разгоняясь с каждой секундой.

Началось медленное вхождение в атмосферу. Хотя номинально атмосфера Земли простирается примерно на тысячу километров в высоту (астрономы же обычно ведут отсчёт космоса уже со ста километров), почти весь воздух сконцентрирован в пределах десятка километров от земной поверхности, так что на данном этапе падение состыкованных зондов почти не замедлялось разряженными газами.

Прошла минута. Индикаторы стали показывать разогрев.

– Температура начинает плавно возрастать, – произнёс Генри. – Приближается стратосфера.

Был выпущен маленький контрольный парашют, который должен был замедлить падение и не допустить хаотичное вращение аппаратов. На скорости около пяти-шести километров в секунду состыкованные аппараты, всё сильнее разогреваясь, наконец вошли в высокие слои, и тут же сработала система реактивного торможения, стремительно снижая скорость падения.

– Разогрев в пределах нормы… – негромко проговорил Генри, не отрывая глаз от многочисленных экранов.

Считанные секунды, и аппараты окунулись уже в толщу плотной атмосферы. Почти сразу среагировали системы конечного торможения, выбрасывая три огромных парашюта.

Несколько секунд сигнала не поступало. Наконец, радиоантенна, установленная на стропах главного парашюта, передала слабый сигнал.

– «Гермес» осуществляет плавное падение на скорости примерно 10 метров в секунду, – выкрикнул кто-то из радиотехников.

– Запросите геолокацию, – быстро скомандовал Ричард.

Дальше пошли длительные минуты ожидания, пока зонды опускались к самой поверхности. За несколько секунд до касания сработала последняя тормозная ступень, перпендикулярно к Земле выбрасывая всё оставшееся в баках топливо и сводя скорость падения практически к нулю. На долю секунды «Гермес» завис в воздухе, не достигнув до земли примерно двух метров, чуть качнулся вбок и резко обрушился на какую-то поляну рядом с шоссе.

– Мягкая посадка, – спустя несколько мгновений отрешённо произнёс Генри Сименс и посмотрел на коллег. Зал тут же отозвался громкими криками радости и аплодисментами.

Все кинулись поздравлять друг друга, а Ричард подошёл к Генри:

– Нам нужно как можно скорее организовывать спасательную операцию, – сказал он сквозь окружающий шум.

– Они уже должны выезжать, – громко прокричал Генри. – Я только что отправил полученные координаты.

* * *

На следующий день в один из исследовательских ангаров НАСА въехал крытый грузовик, сопровождаемый несколькими автомобилями с тонированными стёклами. Для того чтобы разместить объект, из центрального ангара были убраны почти все разрабатываемые в данный момент агрегаты и аппараты; сотрудники всех отделов столпились рядом со входом.

Наконец, автомобиль остановился рядом с подготовленным помостом. Несколько сотрудников НАСА выскочили из его кабины и начали раскрывать задние двери грузовика. Все присутствовавшие инстинктивно подались вперёд, стараясь разглядеть что-либо в тёмном пространстве кузова.

Задвигались лебёдки, приводя в действие погрузочную платформу, и из глубин грузовика начало медленно выступать какое-то непонятное тело.

Все резко выдохнули. Это был «Гермес», сильно повреждённый в атмосфере, с безжизненно висевшими белыми куполами парашютов.

Аппарат продолжал выползать из кузова, и наконец все увидели нечто, зажатое стальными манипуляторами «Гермеса». Это было продолговатое тело металлического цвета, покрытое пылью и радужными разводами от резкого перегрева. В две стороны смотрели какие-то погнутые экраны матового цвета, покрытые разводами, напоминавшими битое стекло.

– О боже, – проговорил Лори Болден. – Я до этого момента и не осознавал, что же мы такое изловили.

– Я и сейчас это не очень понимаю, – так же тихо пробормотал ему в ответ Ричард Симпсон.

* * *

– Что ещё? – деловито спросил Лори Болден.

Ричард разложил ряд документов на столе перед собой.

– Техники продолжают вскрывать корпус. Сплав точно не определён, но, похоже, там очень много титана и алюминия. Маршевые двигатели на объекте отсутствуют; вероятно, была изначальная ступень, которая вывела зонд на нужную траекторию и отсоединилась за ненадобностью. В боковых частях есть небольшие раструбы – вероятно, это маневровые, возможно, ими бортовая система могла контролировать полёт зонда на различных этапах полёта, в том числе, и на подлёте к Земле. Впрочем, пока об этом ещё рано говорить.

– Так, ладно. А какие соображения по поводу боковых плат?

– Солнечные батареи, как мы и предполагали. Сильно битые и, судя по всему, уже очень давно вышедшие из строя. Там почти такая же электросхема, как и на нашей МКС.

Лори Болден покачал головой.

– Что такое?…

– Мы даже не представляем, кто и откуда послал нам этот зонд, но уже знаем, что эти гуманоиды знают электричество и разбираются в постоянном токе. Поразительно.

– Кстати, о гуманоидах. Размеры зонда сопоставимы с размерами наших аппаратов, поэтому аналитики предполагают, что средний рост представителей цивилизации-отправителя схож с человеческим.

– А можно ли признать их антропоморфными?

– С уверенностью, нет. Однако этот зонд очень напоминает любое наше устройство, и сложно представить себе какого-нибудь спрута, собирающего такой аппарат. Впрочем, оставим этот вопрос для биологов.

– Так. А что по поводу несущей информации? Вы что-то говорили об этом.

– Да… Мы обнаружили капсулу из тонкого металла, с пристёгнутой крышкой. С ней пришлось повозиться – тем более, что все манипуляции с «Бродягой» приходится осуществлять дистанционно в специальной вакуумной камере – но в конце концов мы разобрались в этих инопланетных премудростях и смогли вскрыть её. Внутренность капсулы представляла собой безвоздушное пространство с большим количеством тонких посеребрённых пластин и небольшой полый платиновый цилиндр.

– И что это, по-вашему, такое?

– Пока сложно сказать. На пластинах были обнаружены остатки каких-то химвеществ; одним из специалистов было высказано предположение, что нам отправили пачку фотографий.

– Серьёзно?! – руководитель космического агентства подался вперёд от возбуждения. – И там на них что-нибудь видно?

– Абсолютно ничего. Если что-то и было, то наши адресанты не рассчитали устойчивость покрытия к космической радиации – за неимоверно долгие годы полёта она начисто сожгла все изображения. Там только пустые пластины.

Лори Болден стукнул кулаком по столу:

– Чёрт! Ладно, продолжайте работу с другими устройствами. По поводу осторожности я, конечно, напоминать вам не буду, но хочу вас попросить воздержаться от каких-либо комментариев о своей работе перед представителями прессы. Я знаю, что они разбили бивуак рядом с нашими ангарами и регулярно предпринимают вылазки, но вы не должны поддаваться на их провокации. Это уже моя забота, и любая информация в СМИ в любом случае должна предварительно проходить через Болдена.

– Конечно, сэр, – кивнул головой Ричард, поднимаясь.

* * *

Джейкоб Картер уныло сидел в своём шезлонге, глядя на небо. Из-за плотных туч звёзд было не видно, но астрофотограф всё равно смотрел вверх с какой-то опаской.

– Боже мой… – проговорил он, устало закрывая глаза и поднося к губам банку с пивом.

Какая находка, какое открытие в астрономии – да и в любой другой науке – могло бы сравниться с тем, что обнаружил Джейкоб? Разве это не мечта любого астронома, любого учёного? Да и, по сути, обнаружить следы инопланетной цивилизации – разве не к этому, скрыто или явно, стремилось человечество последние десятилетия? Лучше всего такое желание землян вступить в контакт с представителями чужих цивилизаций продемонстрировано золотыми пластинами «Вояджеров» и «Пионеров»… так почему же теперь Картер испытывает такое странное чувство пустоты?

Немного поёрзав в шезлонге, Картер сам себя одёрнул: не пустоты, а самого настоящего страха. А ведь как удобно было быть единственными разумными существами во Вселенной!..

Что же теперь будет? Раз с нами смогла связаться одна раса – сможет связаться и другая… а кто-то, возможно, нанесёт и визит. Кто знает, каков современный уровень развития существ, отправивших к Земле свой исследовательский зонд ещё несколько десятков тысяч (ну или сколько там?!) лет назад?

Ни новая должность начальника отдела, ни солидный гонорар от руководства НАСА и почётное членство в различных обществах и клубах, ни участие в популярных телепрограммах и вечерних шоу как первооткрывателя «гостя из иных миров» не доставляли Джейкобу радости. Более того, астрофотограф больше не мог снимать небо – это занятие наскучило ему и стало казаться уже каким-то бессмысленным.

И хотя в этом Джейкоб не признавался даже себе, всё чаще астроном ловил себя на мысли, что больше всего ему хотелось бы, чтобы всё было как раньше – когда были только мы, люди, всесильные и единственные в своём роде.

* * *

– В общем, ситуация такая, – начал свой доклад Грегори Мейсон, как только Ричард вошёл в отдел. – На «объекте А» …

– Где? – не понял тот.

– «Объект А». Это рабочее название платинового цилиндра, извлечённого из капсулы «Бродяги».

– Понятно. Продолжай.

– Так вот, на нём мы обнаружили микроскопические борозды.

– Так, – задумался Ричард. – И какие у вас возникли предположения?

– Вы помните, что мы отправляли с «Вояджером»? – неожиданно спросил начальника Грегори.

– Ну да, – удивился Ричард. – Золотую пластину, диск…

– Вот именно, – значительно поднял палец теоретик. – Мы решили, что платиновый цилиндр – не что иное, как аналог нашего золотого диска с записями приветствия и звуками Земли. Сам по себе он очень похож на объёмную пластинку для допотопного граммофона.