– Я бы сказал, что будь это классический астероид или метеороид, покрытый тёмной и малоотражающей космической пылью, то это тело имело бы диаметр близкий к 100 метрам, – медленно сказал Стивенсон. – Однако это может быть металлический метеор относительно недавнего происхождения, не успевший потемнеть, вследствие чего он так сильно блестит. Тогда его диаметр может быть и намного меньше, может, даже меньше, чем 10 метров.

– Ладно, – устало махнул Ричард.

– А откуда у нас вдруг взялся свежий метеорит из металла? – спросил кто-то из присутствующих.

– Ну, на спутнике Юпитера Ио до сих пор идёт бурная вулканическая активность, быть может, кусок вулканического продукта вылетел из атмосферы из-за слабой гравитации, и…

– Но речь идёт о металле, а не о пемзе, – язвительно заметил тот же голос.

– Да, а ты анализировал состав вулканических пород на Ио?! – огрызнулся на это Стивенсон.

– Так, всё, хватит! – поднял руку Ричард Симпсон. – Полагаю, никто спорить не будет, что данное тело – более чем странный космический объект, к изучению которого есть смысл подключить и другие отделы. Все согласны?

Собравшиеся в зале более-менее активно покивали головами, ожидая, что будет дальше.

– В таком случае, я жду ваши письменные соображения по данному поводу. Передадим эту проблему наверх и посмотрим, на что расщедрится наше начальство.

* * *

– И сколько времени может на это уйти? – недовольно заметил Лори Болден, первый заместитель руководителя НАСА.

– Я не знаю, вероятно, день-два, – ответил Ричард. – Смотря сколько времени уйдёт на отправление запросов, как быстро на них ответят, рассчитают все данные…

– Я надеюсь, что, по крайней мере, оно того стоит? – спросил мистер Болден. – Или нас снова подымут на смех, как в тот раз с сообщениями о вулканах на Венере?

– О нет, – ответил Ричард, покачав головой, – по этому поводу вы можете не сомневаться. Это действительно что-то очень любопытное, хотя я и не рискну даже предположить, что именно мы можем обнаружить.

– Хочется в это верить, – негромко процедил первый заместитель, поигрывая карандашом. – У них и так напряжённый график, да и собственный план наблюдений. Отвлекать отдел управления орбитальным телескопом от штатных задач из-за всякой ерунды совершенно ни к чему, да и потом ещё самим будет не отвертеться, если что-то пойдёт не так.

* * *

– В общем, «Джеймса Вебба» нам никто не дал, – ответил Ричард Полу, вешая трубку. – Однако «Хаббл» обещают развернуть в течение суток.

– Ну это тоже неплохо, – заметил секретарь.

– Да, неплохо, кроме того, что диаметр зеркала «Джеймса Вебба» почти в три раза больше диаметра «Хаббла», и это новейший телескоп из всех находящихся на орбите в данный момент, – проворчал помощник первого заместителя руководителя НАСА. – А «Хаббл» – старый мусор, по непонятным причинам задержавшийся на орбите уже бог весть на сколько лет после года своего официального выведения из эксплуатации.

– Ну, в конце концов, не бросать же в Атлантический океан рабочий телескоп, – пожал плечами Пол. – Да и потом, зеркало «Хаббла» в пять раз больше, чем зеркало телескопа Крамера, в который он впервые засёк тот объект. Плюс ещё отсутствие атмосферы, длительность выдержки, точность наведения, всё такое… В общем, думаю, мы получим прекрасное изображение.

– Дай-то Бог, – вытер вспотевший лоб начальник отдела астрофотографии.

* * *

Теперь уже целый отдел орбитальных аналитиков проводил вычисления на основании полученных с «Хаббла» снимков. Было уже очевидно, что неопознанное тело – ему было присвоено временное название Х-234/2030, или, более коротко, «Бродяга» – являет собой нечто, отличное от простого метеороида или иного подобного тела. Это был крайне маленький объект вытянутой формы, который отсвечивал ярким блеском неясного происхождения. И, что интересно, двигался он действительно быстро.

– Есть параллакс, – произнёс Генри Сименс, быстро записывая что-то в блокнот.

– Сколько? – быстро спросил у него Лори Болден, стоящий позади аналитиков.

– Э… если со всеми поправками, то до «Бродяги» что-то вроде двух миллионов километров. И да, его размер – метров пять-шесть, не больше, причём у него есть собственное вращение, период – примерно полминуты по часовой стрелке.

– Два миллиона! – вскочил Лори Болден. – Чёрт знает что, у нас совсем под носом! Какой тут ещё пояс астероидов? Это же почти в сорок раз ближе, чем до Марса!

– Диаметр очень мал, – пожал плечами Генри. – Тут нет никакой опасности. Да мы бы его не увидели, не будь он таким ярким. Его поверхность имеет поразительно высокий коэффициент отражения…

– А что траектория?

– Пока работаем над этим…

* * *

– Ты знаешь, куда он летит?! – было первое, что выкрикнул Стивенсон вошедшему в отдел Ричарду.

– Нет, откуда бы? А вы что, уже закончили расчёты?

– Да! То есть, не совсем. Но мы знаем, что «Бродяга» летит под углом примерно двенадцать с половиной градусов к нашей орбите и пересечёт её примерно через месяц.

– Что?! Он пересечёт земную орбиту? Сколько до него будет миллионов?

– Пока сложно сказать. Мы ещё не проектировали наше положение на этот момент, сейчас вычисляем точную скорость объекта.

– А когда будет готов расчёт?

– Я, собственно, закончил, – отъехал на своём кресле от компьютера Генри Сименс. – Конечно, ещё придётся поработать над анимацией, ну и в скорость придётся внести уточнение…

– Да чёрт с ним, каким будет минимальное расстояние до этой хреновины, и когда? – перебил его Ричард.

– Сейчас узнаем.

Генри нажал кнопку на клавиатуре, и на экране появился эллипс орбиты. По краям быстро замелькали какие-то цифры, и стало видно, как под острым углом к земной орбите приближается маленькая точка.

Генри начал комментировать:

– Я не стал вбивать земной эксцентриситет и прецессию в программу, так как всё равно…

– Помолчи, и так разберёмся, – поднял ладонь Ричард, напряжённо вглядываясь в тот момент, когда точка пересекла линию орбиты. Внезапно картинка замерла; табло с цифрами моргнуло и просигналило об окончании моделирования.

Внизу загорелась надпись: «Расстояние в момент апогея: 0,3».

– Это что? Ты считал в миллионах километров? – нахмурился Ричард.

Генри Сименс сидел с бледным как мел лицом.

– Нет, – выдавил он из себя. – В тысячах.

* * *

Как только буря голосов, поднявшаяся после объявления Лори Болдена, немного поутихла, а люди уселись на свои места, со своего кресла встал Ричард Симпсон и мрачно добавил:

– Мы немного подкорректировали данные. Объект пройдёт на расстоянии примерно 290 километров от Земли ровно через две недели.

– Ещё лучше, – покачал головой Лори Болден. Затем он снова обратился ко всем присутствовавшим в зале:

– Господа, вы все знаете, что мы публикуем все данные о наших расчётах и результатах нашей деятельности вообще. Но вместе с тем легко предугадать, что может начаться в мире после публикации подобных новостей. Вопрос состоит в том, какова действительно угроза, если она есть, и что мы можем успеть, в свою очередь, сделать?

Экстренное совещание проходило в конференц-зале. Здесь присутствовали представители всех подразделений НАСА, а также все сотрудники отделов, изначально занимавшихся «Бродягой».

Ричард Симпсон снова поднялся с места.

– Мои парни считают, что всё не так плохо, – начал он. – Генри закончил полное моделирование и говорит, что спутник будет обладать слишком большой скоростью для того, чтобы успеть затормозить и упасть на Землю.

– Это действительно так? – обратился к Генри руководитель НАСА.

Тот развёл руками:

– По сути да, он делает не меньше трёх десятков километров в секунду. Когда он будет пролетать мимо Луны, то сделает сильный виток, пролетев у самой поверхности… после чего сильно сбросит свою относительную скорость и под острым углом полетит к Земле. Расстояние всё же достаточно велико, чтобы он мог упасть; хотя, конечно, траектория его круто изменится, примерно градусов на пятьдесят. Правда…

– Что?

– Я не уверен, но он может стать спутником Земли.

В зале снова поднялся шум.

– Что ни день то новость, – устало выдохнул Лори Болден. – Но он точно не упадёт на Землю?

– Вероятность падения, на данный момент, меньше одного процента, – ответил Генри Сименс.

– Это слабовато, – заметил первый заместитель руководителя НАСА. – Мы готовим к запуску на орбиту спутник с оборудованием для «Джеймса Вебба». Быть может, нам стоит ускорить подготовку и послать его навстречу «Бродяге» с зарядом на борту?

Со своего кресла поднялся Грегори Мейсон.

– Я предполагаю, что это не так уж необходимо, – начал он. – Если я не ошибаюсь, диаметр объекта – не более трёх с небольшим метров, значит, его объём – не более двадцати пяти кубометров. При средней плотности метеоритных пород его масса вряд ли превышает сотню с небольшим тонн. Это, конечно, немало, но такие тела, как правило, в большей своей части сгорают при вхождении в атмосферу. Причём если принять во внимание скорость его падения и параболу, которую он при этом опишет, то можно смело говорить о том, что большая часть его вещества останется в атмосфере.

– Но он не сгорит без остатка, – возразил кто-то.

Мейсон ответил:

– Да, но я не думаю, что это событие стоит так сильно раздувать. Тем более два против трёх, что падение произойдёт и вовсе где-нибудь над океаном.

Лори Болден прошёлся вдоль кресел.

– Итак, как я понимаю, причин для особого беспокойства нет, – медленно начал он. – Даже в случае падения тела на Землю вероятность причинения им сколько-нибудь серьёзного вреда близка к нулю. Что ж, это определённо хорошие новости. Моё мнение следующее: мы публикуем данную информацию с заверениями, что ситуация находится под контролем и нам ничто не угрожает. Мы ничего не утаим, при этом избежим неприятной шумихи.

– А как быть с… – начал Ричард Симпсон.

– А по поводу всех странностей, связанных с формой и структурой «Бродяги», распространяться совершенно ни к чему, – отрезал Лори Болден. – Достаточно будет сказать, что это метеороид неизвестного нам на данный момент происхождения.

* * *

– И какая была реакция? – спросил Пола Ричард, отбрасывая в сторону газету.

Его секретарь махнул рукой:

– Ничего особенного. Я думаю, ближе к делу появятся какие-нибудь глупости в соцсетях, но на данный момент всех больше интересует Африканский кризис, а конкретно любители астрономии пребывают в ожидании эпопеи с падением кометы на Юпитер.

– Мда, – задумчиво произнёс Ричард. – Ну что ж, тем лучше. Посмотрим, что будет дальше. А пока что попробую поверить, что этот инцидент исчерпан.

* * *

Два дня спустя дверь, ведущая в кабинет руководителя Орбитального отдела, была чуть не сорвана с петель мощным ударом Генри Сименса. Астроном-теоретик ворвался в помещение подобно марсианской буре и едва не стал причиной преждевременной смерти Ричарда, пытавшегося в тот момент разгрызть гранат. После длительных процедур по приведению Ричарда в чувство Генри хлопнул по его столу какой-то папкой и с выпученными глазами заявил:

– Угадай, что я выяснил?

– Что? – устало спросил Ричард своего коллегу, тяжело дыша и вытирая с глаз выступившие слёзы.

– Мы с парнями из отдела решили уточнить его скорость, для чего направили в эту сторону коротковолновик. Нас насторожили отклонения в данных, и мы…

– Подожди, о чём это ты? – за несколько дней ситуация с «Бродягой» несколько улеглась, и Ричард снова перешёл к более рутинным просчётам, касающимся оптимальной площади солнечных батарей на марсианской орбитальной станции, и не сразу сообразил, о чём идёт речь.

– Я про наш таинственный планетоид. Короче, не буду тебя грузить и утомлять, но смысл таков: мы увидели, что нашему радиосигналу мешает какой-то другой, на схожей частоте, и попытались настроиться на неё. Мы подобрали диапазон и обнаружили, что наш «Бродяга» сам по себе излучает радиоволны.

Ричард удивлённо уставился на Генри.

– Какие?…

– Направленные. Причём с определённой периодичностью, с интервалом в десять с маленьким минут. Мы проверили – импульсивность сигналов всё время одинакова.

– Ну, знаете, это может быть не только он… – неуверенно начал Ричард.

– Нет. Мы проверили волны на допплерово смещение – их источник двигается как раз со скоростью «Бродяги» и по его траектории. К тому же, это направленные волны, и они передаются в очень узком направлении. И засечь их также можно, только напрямую направив антенну передатчика. Но и это ещё не всё, – и Генри возбуждённо подмигнул своему начальнику.

– Ну что там ещё? – безнадёжно выдохнул Ричард Симпсон.

– По сути, если объект не излучает волны по всему диапазону, то он мог бы излучать их перед собой. Однако, он излучает их по несколько другой траектории, с отклонением ровно в 12,5 градусов от своего курса, или примерно на 11 часов.

– То есть как раз так, чтобы…

– … чтобы мы могли их принять.

На несколько секунд в кабинете повисла тишина. Затем Ричард Симпсон медленно поднял трубку телефона и произнёс:

– Что ж, во всяком случае, я думаю, теперь нам дадут воспользоваться «Джеймсом Веббом».

* * *

Конференция собралась на следующее утро под председательством Лори Болдена в главном конференц-зале НАСА в том же составе, как и неделю назад.

– Господа, вы уже знаете цель нашего собрания. Однако буквально только что к нам поступили снимки с орбитального телескопа «Джеймса Вебба», качество которых позволяет сделать вопрос о «Бродяге» гораздо более приоритетным, чем все наши остальные программы.

Руководитель НАСА прошёлся вдоль большого экрана и, взяв в руки пуль управления проектором, остановился сбоку, чтобы не загораживать свет.

По залу прошёл негромкий шёпот, который быстро утих.

Напряжение достигло предела.

– Внимание на экран, господа.

Раздался щелчок открывающегося файла.

Аудитория шумно выдохнула.

* * *

– Данные части, скорее всего, являются солнечными панелями, – обвёл маркером Грегори Мейсон две симметрично выступающие в обе стороны от запечатлённого на снимке объекта пластины. – А вот назначение данного экрана не совсем понятно.

– Может быть, это и есть радиоконтур? – предположил кто-то.

– Возможно, он действительно служит антенной. Впрочем, сейчас это не так важно. Несомненно то, что мы имеем дело с каким-то техническим сооружением, тут нет никаких сомнений, – повернулся Грегори к угрюмо молчавшему Лори Болдену.

– У нас день, максимум два, – едва слышно прохрипел он. – А после этого весь мир узнает, что к Земле летит спутник, созданный инопланетной цивилизацией.

Болден озвучил то, что было в мыслях у всех, но никто пока не осмеливался произнести вслух. Все молча и растерянно смотрели друг на друга, не зная, что делать – радоваться или держаться так же торжественно и мрачно, как их руководитель.

– Я не берусь даже предполагать, какие последствия это вызовет в обществе, – растерянно покачал головой Лори Болден. – Понятно только одно: этот день войдёт в мировую историю, и мы все с вами прямо сейчас открываем новую страницу в истории всего человечества. Мир больше не будет прежним. Теперь нам доподлинно известно, что мы не одни.

* * *

– Это какой-то апофеоз, – устало выдохнул Пол, плюхаясь в глубокий и мягкий диван своего начальника. – Такое ощущение, что мир просто рехнулся.

– Я не уверен, что это не так, – заметил Ричард Симпсон.

– Да пусть, но, чёрт возьми, это уже невозможно! Нельзя перейти улицу, не услышав что-нибудь по этому поводу. Такое ощущение, что в мире просто больше ничего не происходит. Все газеты пишут только об этом. По телевидению на всех каналах только и крутят сюжеты про инопланетный корабль! Каждый разговор, причём с кем угодно, неизбежно переходит на тему инопланетян. И ладно бы, обращались к нам за разъяснениями и обсуждали бы адекватно. Так ведь нет! Изо всех щелей, как тараканы, повылезали мракобесы со своими проповедями и накачивают народ темами по поводу иноземного вторжения. У меня больше нет никаких сил. – Пол раскинул руки, немного сполз по спинке дивана и демонстративно закрыл глаза.

Ричард Симпсон подпёр свою голову и устало вздохнул. Мир действительно сильно изменился за последние дни. Прошедшая пять дней назад мировая пресс-конференция, на которой перед мировой общественностью были продемонстрированы все данные, касающиеся «Бродяги», буквально взорвала всё человечество.

– Ладно, – произнёс он. – Всё когда-нибудь кончается. Пройдёт какое-то время, и мир снова успокоится. Лучше расскажи, что с подготовкой миссии «Гермеса»?

– Ребята на МКС уже почти закончили. Мы связались с русскими и нашими коллегами из Китая в КНКУ, пришлось провести целую международную конференцию. На ней утвердили план по преобразованию нашего общего спутника для исследования транснептуновых объектов в зонд для перехвата.

– А это реально будет проделать на орбите? У нас, считай, каждые сутки на счету, орбита Гермеса по определению будет нестабильна. Предположим, апогей с его скоростью у него выйдет хороший, но орбита получится очень вытянутой, и в перигее он каждый раз будет тереться о верхние слои атмосферы, то есть сбрасывать скорость…

– Всё вполне реально. Аналитики в срочном порядке перепрошивают борткомпьютер «Гермеса», а в русском Агентстве работают с начинкой аппарата, в том числе над проблемой с манипуляторами – приходится модифицировать все подвижные элементы зонда для надёжной состыковки с «Бродягой». Первичные инструкции по монтажу уже выслали астронавтам на орбиту.

– Ладно, вникать в подробности сил у меня уже нет. А есть уже план самой миссии по спуску «Бродяги» с орбиты?

– В принципе, да. Когда «Бродяга» выйдет на стабильную орбиту, наши ребята отстыкуют «Гермеса» от МКС. Зонд начнёт понемногу его догонять, и через восемь с половиной витков «Бродяга» подойдёт вплотную к «Гермесу». Тогда он начнёт программу по его перехвату, после чего включит тормозные двигатели и в жёсткой сцепке с объектом упадёт в атмосферу.

– Падение в атмосферу… – поморщился Ричард.

Пол пожал плечами.

– План проработан до мелочей, – сказал он. – Чтобы избежать повреждений «Бродяги» при трении о воздух, «Гермес» начнёт торможение уже в мезосфере. Первые парашюты вытянутся ещё тогда, когда скорость объектов будет близка к первой космической. Примерно при десяти-пятнадцати Махах дополнительно включится небольшая реактивная ступень, которая затормозит падение зондов и превратит их в просто очень быстрый спуск. Главные же парашюты вытянутся уже при вхождении в стратосферу… в общем, надеюсь, посадка будет максимально мягкой.

– Ладно, понял. А со скоростями накладок не возникнет?.. Скорее всего, менять орбиту спутника придётся прямо по ходу развития событий. Тем более, что этот зонд был предназначен для полёта к Облаку Оорта, а не орбитального перехвата, и я не до конца уверен в том, что он сможет достаточно жёстко захватить объект более трёх метров в диаметре. Ваши ребята справятся?