Читать книгу «Возрождение из пепла» онлайн полностью📖 — Данила Васильевича Казакова — MyBook.

Дорога

Сначала решили, что пока маленькие девочки не устали, то они могут идти сами. На широкую и крепкую тачку положили заработанный мешок картошки, рюкзак и полмешка ржаной муки Марии. Дорога больше напоминала широкую тропинку, по которой бродили местные жители да охотники. В основном тропинку окружали угрюмые ёлочки, с высокими соснами. На маленьких, выкошенных полянках, снова выросла зелёная отава. Травка уже пожухла от недавнего заморозка.

Редкие пожелтевшие берёзовые листочки медленно слетали на землю. Осинки встречали редко, хотя их оранжевые листья хотелось поднять и рассмотреть. Девочки поднимали их, подносили взрослым, чтобы они тоже рассмотрели, и тоже полюбовалась ими.

Ксюша радовалась, что Мария согласилась идти вместе с ней. Сейчас ей веселее шагать и меньше опастности встретить волка или недоброго человека. Она снова повторяла, какие добрые у неё родители, и она не оставят Марию в беде. Через час девочки пошли медленней, они устали. Пришлось их усадить на мешки с картошкой и мукой. Сейчас тачку пришлось толкать одной Марие. Ксюша и Лена немного помогали ей с бока тащить тачку. Пошли медленней, все запыхались, устали. Мария девочкам давала попить немного воды. Остальные должны были терпеть. Кое как они добрались до щедро, усыпанной ягодами, развесистой рябины, когда Сережка решительно запротестовал.

– Всё, не могу больше, отдохнуть надо.

Взрослые не рискнули протестовать, они также сильно устали. Не сговариваясь, они опустили тачку, скинули тяжесть и устало опустились на траву.

– Все десять километров прошли, – уверенно решил Серёжа.

– Всего восемь – не согласилась с ним Ксюша. – Мы всё расстояние между деревнями отмерили. Через три километра покажутся Ичетовкины. Там и отдохнём.

– Всего три осталось! – Обрадовался мальчик – легко дойдём.

Мария раздала всем поровну по куску ржаного с отрубями хлеба, дала выпить воды. Она решила сама распределять еду, а Ксюша не протестовала. Она подсказала, что ягоды рябины лучше собрать, это и еда, и жажду утолить можно. Серёжка с удовольствием выполнил её пожелания, Он подпрыгнул, наломал кучу веток с красными спелыми ягодами и оделил их сестёр и взрослых. Рябину ели тут же, отбрасывая ветки и выплёвывая оскомину.

С большим трудом уставшим людям удалось подняться с земли. Марие пришлось резко прикрикнуть на детей. Снова на тачку положили тяжёлый груз, Валю и Галю заставили пешком. Они останавливались через каждые пять минут, и жалобно смотрели на мать. Мария была неумолима. Сын и дочь и так тащили тяжёлый груз, а Ксюшу уже пошатывало. Мальчик изобрёл свой способ передвижения. Он отбегал на сотню метров, потом, не снимая груза, садился отдыхать, поджидая остальных с тележкой. Лена широко шагала, низко склонившись под грузом. Она уговаривала себя дойти до следующей ветки, кустика, камешка, отвлекая себя от усталости. Мария навалилась всем телом на тележку, медленно продвигая её вперёд. Почему-то сейчас колёса тележки цеплялись на камешек, каждый выступ и ямку. Ксюша с ребёнком уже отставала от них. Наконец деревья расступились, и показалась маленькая деревня с пятью домиками. Пришли. Деревню опоясывала изгородь, из труб тянулись дымки. Снова тут бегали собаки, к колодцу спешила хозяйка, на огорода оставались по несколько грядок не выкопанной картошки и капусты. Здесь живут люди, когда же они обретут своё, пусть на короткое время, пристанище? У крайнего дома с маленькой белой собачонкой стоял невысокий, кряжистый мужик с белыми короткими волосами. Он отогнал собаку и торопливо подбежал к Марие.

– Ты Гришу не видела? Когда он придёт? Сегодня? – Радостное ожидание играло на лице его, погасить которое было трудно. Мария растерянно пожала плечами. Ей не хотелось огорчать старика, у которого, возможно, нужно будет попроситься на ночлег. На помощь ей спешила молодая полная женщина, в синеватом широком платье и зелёной старой, с заплатами на локтях кофте.

– Скажите, что придёт через год – тихонько шепнула она гостье.

– Видела, – с готовностью выполнила пожелание хозяйки Мария – велел передать, что через год придёт.

– Только через год, доживу ли я? Старый уже и болею часто – старик опечалился, сокрушённо покачал головой.

Путешественники устало опустились на прогретые брёвнышки, лежащие около дома. Маленькие девочки повалились на поникшую траву, Лена присела на мешок с картошкой. Серёжка вытянулся вдоль брёвен. Подошедшая Ксюша тяжело присела рядом со стариком. Мария продолжала стоять, намереваясь попроситься на ночлег у хозяйки. Она отошла с ней чуть в сторону и терпеливо выслушивала её сетования. У старика с головой не в порядке, поняла она. Ждёт своего единственного сына Гришу, погибшего ещё в начале войны. Но старый отец начисто забыл печальное сообщение и решил, что Гриша просто задерживается.

– Я ведь сноха ему, – пояснила женщина, – меня Ольгой зовут. Вижу, что устали вы и ночевать вам где-то надо. Оставайтесь у меня, куда же вам ещё идти? Полати у меня широкие, туда залазьте, а то старик вас замучает вопросами о своём Грише. Старик ещё сильный. По кустам кое как на корову смог сена запастись. На огороде мне хорошо помогает, да клеверные головки собирает. А без клевера сейчас, матушка моя, и не прожить. Клевер с ржаной мукой смешаешь, испечёшь, картошки сваришь, лука с капустой прибавишь – вот и еда. Картошка нынче хорошо уродилась. Я вас тоже картошкой накормлю. Ещё молочка налью. Как же маленькие дети и без молока. У меня оба сына на молоке выросли. Сейчас в ремесленном учатся. Там хоть накормят.

Ольге хотелось поговорить с неожиданной гостьей. Она спросила у Марии, видела ли она немцев и какие они на вид?

– Такие же как и мы, – грустно отвечала Мария, – по обличью-то и не различишь, а внутри они – нелюди. У нас в деревне людей в колодец покидали, полный колодец людьми забили.

– Да, что ты? Неужели правда? – не поверила Ольга. Как же так? – Ольга горестно вздыхала, разводила руками, не могла поверить, что так человек, пусть и враг, может поступить с человеком.

– Ты только старику не говори, а то он совсем с ума сойдёт, – предупредила она Марию.

На широких полатях, на ворохе старых одеял и шубеек удобно расположилось семейство Марии и Ксюша с маленьким сыном. Хозяйка сварила им полный чугунок картошки, растолкла её с молоком и позвала гостей к столу. Детям она ещё дала по яйцу, младенцу налила бутылку молока. Старик остался во дворе, оттуда доносился стук молотка.

– Тачку вам чинит, – объяснила Ольга, – там колёсо переднее расшаталось. Он повеселел, когда услышал, что Гриша вернётся через год, поэтому хочет вам помочь. Я хоть немного поживу спокойней.

Ночью снова, не смотря на усталость, Марие не сразу удалось заснуть. Она снова размышляла об оставленном больном Мише. Как он там? Вряд ли жив остался? Даже от холода должен умереть. Мария испугалась свой мысли, и успокоила себя призрачной надеждой. Снова в её дом приплелась старая Матрёна, которой удалось затопить печь и сварить картошку. Дети спокойно спали, полная луна светила в окно. Ксюша часто просыпалась, боясь придавить во сне ребёнка.

Утром Ольга тоже накормила их варёной картошкой, но молока налила только для младенца. Картошку она дала с собой Марие на дорогу.

Их тачка была отремонтирована. Рядом с ней стояла другая тачка с радостно улыбающимся стариком.

– Проводить вас хочет – объяснила его намерения хозяйка, – отпустить его одного я не могу. Заблудится или уплетётся в лес, где его Гриша охотился. Я тоже провожу вас, хоть половину пути с вами пройду. До следующей деревни километров двадцать будет. За один день вы их не осилите. Да, если ещё дождь пойдёт, сами вымокните и детей застудите.

Она дала им старую клеёнку, которая хоть немного могла спасти их от воды. Хозяйка ухватилась за их тачку и по пути советовала им ночевать в избушке охотника. Ту избушку поставил её муж Гриша. Она находится в полукилометре от тропы, на берегу маленького ручейка. Там ещё смородина растёт, не заблудитесь.

– Только бы этот день простоял, да ещё завтра, и тогда мы спасены, – горячо мечтала Ксюша. Она несла малыша и на первых порах шла довольно быстро. Отдохнувшие девочки тоже легко передвигались, сверкая подошвами своих лаптей. Провожать гостей кроме хозяев побежала беленькая собачка. Она играла с маленькими девочками. Те в порыве игры иногда бежали навстречу матери, вызывая её недовольство.

Вы вперёд бегите, – сердито кричала она, – а то бежите поперёк дороги. Только устанете зря.

Серёжка с Леной беспокойно поглядывали на небо, на его ласковую синеву. Солнце разогнало все туманные облака, но грело уже не так жарко. Берёзы и осинки сейчас встречались чаще, заметили ещё одну рябину с тонкими ветками, тяжело свисающими гроздьями ягод. Сейчас их ни кто собирать не стал. Мария через пару километров стала отсылать хозяев обратно. Ей было неудобно задерживать их. Но, они прошли ещё два, прежде чем Ольга остановилась и стала прощаться.

– Может, ещё встретимся, обратно будете возвращаться, то мимо моего дома не проходите.

Она обняла их всех, прижала к груди Ксюшу вместе с ребёнком, а потом ещё долго махала им вслед.

Домик лесника

С уходом Ольги со стариком группа путешественников мигом загрустило. Они почувствовали себя осиротевшими, покинутыми. Да и солнышко, как нарочно, спряталось за лёгкое облачко, потемнели деревья и травы. Девочки перестали убегать вперёд, прижались к матери, попросились на тачку, где уже лежал мешок картошки.

– Глаза боятся, а ноги действуют, – попробовала ободрить их Лена, но её замечание не помогло. Мария усадила их на тачку, строго предупредив, что через пару часов они снова пойдут пешком. Серёжка опустил мешок с мукой на клеёнку и потащил его волоком. Лене пришлось взять все оставшиеся мешочки и кулёчки. Передвигались медленно, часто останавливались, отдыхали, молчали, берегли силы. По верхушкам деревьев прыгали неугомонные сороки. Птицы стрекотали, удивившись, увидев в глубине чащи людей.

– Скоро половину пути пройдём, – хотела ободрить родных Лена. Ни кто не откликнулся на её призыв. Всем было тяжело. Сережка всё чаще поглядывал на младших сестёр, стремясь согнать их с тачки. Тогда он вместо их положит на тачку свой мешок и возьмёт половину вещей у Лены. Ему идти будет легче. Через полтора километра Мария приказала дочерям сойти с тачки и идти пешком. Они нехотя вышли на тропинку и тихо поплелись, взявшись за руки. У круглого водоёма маленькая группа задержалась. Мария не смогла сдержать их желания хоть немного отдохнуть. Да и Ксюша первая присела на землю. Она повернула рюкзак боком и пристроила в выемку младенца. Сама с трудом разогнула затёкшие руки.

– Может, это и есть та речка, о которой говорила хозяйка, – с надеждой напомнил мальчик. Он надеялся, что сейчас ещё пройдут с полкилометра и их ждёт долгожданный отдых.

– Нет, рано ещё сворачивать, – быстро и сердито предупредила Лена, – хозяйка сказала, что один водоём пройдём, и только потом будет та речонка со смородиной.

– Да, знаю я, – тоскливо отозвался брат. Мария разделила всем по паре картошек, всё, чем наделила их Ольга. Они медленно жевали, рассматривая опавшие листья, плавающие в потемневшей воде. Снова услышали стрёкот сорок, и где-то в глубине леса стучал дятел. Ели медленно, оттягивая время, когда снова придётся вставать, брать тяжести и идти вперёд. Первой смогла найти в себе силы хрупкая Лена.

– Хватит сидеть, дорога короче не станет. Пойдём.

– Немного осталось, – ободрила Мария, – скоро до избушки добредём.

Тяжело поднялись и поплелись вперёд. Речушку увидели сразу и все обрадовались. Каждый уверял, что это он первый заметил и понял, что сейчас нужно сворачивать вправо. Все повеселели, и даже Валя с Галей побежали вперёд, продираясь через завалы сучьев, обходя поваленные деревья.

– Стойте! – Забеспокоилась за дочерей Мария – заблудитесь. Не отходите от нас. Здесь и волки ходят.

От упоминания о зверях присмирели все. Сгрудись в кучку, внимательно вслушиваясь и всматриваясь в гущу леса. В густом переплетении сучьев сохранились ещё редкие листья, освещённые сейчас заходящим солнцем. На его фоне чётче и темнее казался затихающий лес. Отдалённо слышался скрип деревьев, шорох невидимой большой птицы, укладывающей на ночлег. Они были здесь чужими среди лесного пространства и его притаившихся обителей. Мария повернула тачку с мешком картошки, даже прокатила её пять метров, пока тачка не упёрлась толстый корень, выпиравшийся из земли. Ксюша привычно передала сына Лене и тоже нагнулась над тачкой, пытаясь хотя бы сдвинуть его с места. Уставшим женщинам хватало сил только приподнять тачку.

– Придётся оставить её здесь. – Сделала вывод Лена. – И мешок картошки тоже.

Бросить картошку, которую тащили два дня, которую можно есть? Ни за что! Однако, подумав, женщины согласились с мнением девочки. Кто картошку здесь утащит? Сейчас пока не так холодно, она не замёрзнет, если хорошо укрыть ветками, запомнить место, то нужно так и сделать. Тачку не стали сдвигать с места, торопливо закидав её лапником, поспешили вперёд. Сейчас впереди шла Лена, внимательно вглядываясь вдаль. Все они внимательно, до рези в глазах смотрели вперёд, надеясь в любое мгновение увидеть избушку. С каждой минутой нетерпение нарастало. Они сильно устали. Каждый пройденный метр им давался с трудом. Солнце скрылось за облаком, видимость резко ухудшилась. Они бы и прошли избушку, скрытую в тени высоких елей, но Валя неловко споткнулась, а поднимаясь, разглядела ветки рябины, свисающие над ровной замшелой крышей.

– Вот она, – громко крикнула она, мигом останавливая всё движение. Радость и разочарование слышалось в её голосе. Избушку нашли, это хорошо. Но, почему избушка такая маленькая? С крошечным окошком? Там, наверно, даже пола нет, печки нет, полатей нет. Где они будут спать? Однако взрослые уже засуетились, они быстро нашли тяжёлую, подпёртую палкой дверь и открыли её. В сумерках путешественники разглядели ровный пол, широкий стол, пристроившийся у окна, маленькую железную печурку и широкие нары, тянувшиеся вдоль стены. Поклажу аккуратно сложили в угол, у нар и принялись готовиться к ночлегу. Ксюша положила спящего малыша на нары, поместив его ближе к стене. Изнемогшие девочки примостились в ногах у него. Ксюша погладила их по головкам и предупредила осторожней обращаться с малышом. Сама она отодвинула ящик у стола и обрадовалась, заметив там свечки, грязный стакан с оплывшим по краям воском и спички. Она привычно зажгла свечу, свет от которой оживил пространство. Они заметили потемневший круглый мешочек, подвешенный к потолку на тонком, но крепком шнурке. За печкой Серёжка вытащил чугунок и маленькое ведёрко. Мария обнаружила сухие дрова с берёстом и спичками. Она принялась растоплять печь. Сухие дрова загорелись сразу, но появившийся при растопке слабый думок, заставил их приоткрыть двери. Ксюша предложила Лене сходить с ней поискать воду. Они прихватили чугунок и ведро, вышли на улицу, свернули в сторону ручейка.

– Это ручеёк и мимо нашей деревни петляет, – ободряюще говорила она, – я здесь как-то была однажды.

Без тяжести, они легко добрались до ручья и зачерпнули у вывороченного корня воду. Воду Ксюша внимательно осмотрела на свет и потом сполоснула чугунок и ведро.

– Однажды я также набирала здесь воду и принесла её вместе с головастиками. Хорошо, что по дороге заметила, а то бы ругали меня. Мы тогда недалеко отсюда косили. Головастиков сейчас нет, но жуков и мошек тоже много бывает.

– Сейчас никого нет, – хмуро отозвался Серёжка. Он хотел спать, есть и пить, его досаждала медлительность Ксюши и её неторопливый разговор.

Когда они вернулись в избушку, Мария уже растопила печь, немного пахло дымом, который медленно выползал через дверь.

– Давно не топили, поэтому – определила Ксюша. Она быстро поставила чугунок на огонь, взглянула, как спит её сын. Тут она заметила, как девочки активно работают челюстями, а на столе лежит раскрытый мешочек с крупой и ржаные сухари. Это из того мешка, мигом поняла она, запас которого охотники подвешивают на тонкий шнур, спасая его от крыс и мышей. Не так жалко было ей продуктов, как боязнь за девочек.

– Мария, – попросила она, – отбери, пожалуйста, у девочек сухари, оставь по одному.

– Почему это? – удивлённо и с досадой резко воскликнула Мария, готовая до конца защищать еду для своих дочерей.

– Такая еда после голода может навредить им, вызвать заворот кишок, если много её съесть, – стараясь, как можно мягче, объясняла Ксюша.

– Да, мама, нам в школе тоже так говорили, – вступила в разговор Лена, забирая у сестёр ржаные сухие корки хлеба, оставляя им чуть-чуть. В школе им ничего не говорили, но так могло быть. За прошедшие два дня Лена почувствовала, что мать больше не может служить им защитой. Она заметила, как Мария старалась услужить немцам. Хотя она сама жутко боялась врагов, но такое поведение матери её покоробило. Став беженкой, девочка почувствовала полную зависимость от чужих людей, в частности от Ксюши. У неё есть родители, есть дом, ей есть, где ночевать, она может приютить и их.

– Да, немного я им дала, – уже растерянно и испуганно соглашалась Мария.

– Ничего, мы сейчас быстренько пшёнку сварим, сухарики накрошим и будет у нас вкусный ужин, – успокоила собравшийся Лена.

Вода в чугунке закипела, Мария бросила ржаные сухари, а Ксюша долго, как показалось Серёжке, мыла крупу. Он бы сразу всё бросил до крупинки, чтобы хоть раз сытно поесть. Ксюша пошарила в ящичке стола и выудила пару чашек и ложек. Пока она мыла их, в избушке запахло сытной вкусной едой. Они, стараясь не торопясь, уселись вокруг стола. Не ели, а насыщались, смаковав каждую крупинку, каждую крошку. Возможность и завтра также сытно покушать делало их добрее друг к другу. Ксюша занялась младенцем, предоставив Лене мыть посуду. Уже в темноте Мария с сыном ещё раз сходили на ручку, запасли воду на завтра.

– Я тоже оставлю здесь хлеб и крупу, как только они у меня появятся, – укладываясь рядом с сёстрами, обещала Лена. Она была благодарна незнакомому охотнику, позаботившемуся о них. Вероятно, что это был погибший Гриша, муж хозяйки Ольги. Девочка была благодарна ему, но ей не хотелось оставаться хоть у кого-либо в долгу. Поэтому она твёрдо решила, что как только у неё появится возможность, отплатить. Места на нарах всем не хватило, и Ксюша решила спать на столе. Он длинный, достаточно широкий, ей место с сыном хватит. Ребёнок чувствовал себя нормально, но появившаяся на сыпь, беспокоила мать. Надо бы его выкупать, но воды мало. Ксюша лишь влажно пелёнкой обтёрла малыша и накормила его.

Взрослые обитатели избушки спали не спокойно. Они даже не спали, а просто дремали, чутко прислушиваясь. Догорала свеча, краснели угли в печурки, покрываясь беловатым пеплом. Младенец иногда всхлипывал, Ксюша похлопывала сына по спинке, и он успокоено на время затихал. Марию успокаивало, что хоть её дети заснули и спять, не просыпаясь. Есть надежда, что завтра они одолеют оставшиеся семь километров. В коротком забытье Марие успевал присниться дом, оставленный ими. То, она слышит голос коровы, то блеянье овец, то вдруг вспоминает, что пора проверить тесто. Проснувшись, она каждый раз горько осознавала печальную действительность. Она в незнакомом месте, с почти незнакомой женщиной, идёт, сама не знает, куда и зачем идёт?

1
...