Тем не менее, именно массовые волнения, вызванные гибелью Джорджа Флойда, привели к тому, что летом 2020 г., под влиянием левой общественности, крупнейшие цифровые компании – сначала IBM, а затем Amazon и Microsoft – наложили мораторий на использование полицией их разработок в этой сфере. А члены Демократической партии 9 июня 2020 г. внесли в Конгресс США законопроект, запрещающий использование федеральными правоохранительными органами соответствующих систем^[76] (сведений о его принятии, правда, не поступало).

Европейским примером сопротивления гражданского общества нео-авторитарным устремлениям власти может служить история попыток французского государства в 1990–2000-х гг. законодательно регулировать (притом как «слева», так и «справа») историко-мемориальную политику. В середине 2000-х Евросоюз попытался было даже взять данный французский опыт на вооружение. В конечном счёте, однако, всё это привело к появлению в 2005 г. созданного по инициативе известного французского историка Пьера Нора общества «За свободу истории», а в 2008 г. по его же инициативе – «Воззвания из Блуа», подписанного многими европейскими историками.

Пьер Нора

В этом документе говорилось о том, что

«политики должны заботиться о коллективной памяти, но ни в коем случае не должны институционализировать её от имени государства посредством правовых актов»^[77].

В конце концов президент Национального собрания Франции Бернар Акуайе в ноябре 2008 г. своим постановлением запретил впредь принимать законы, подобные уже принятым «законам памяти», а вместо этого разрешил принимать резолюции, не имеющие юридических последствий^[78]. В свою очередь ЕС также воздержался от распространения на европейские страны в целом «французского опыта» криминализации исторических высказываний.

Таким образом, в ситуации авторитарной коллизии, когда права и свободы человека сталкивались с цензурно-полицейскими устремлениями государства, – хотя формально и выступавшего от имени общества и во имя общественной безопасности, – традиционная либеральная сила противодействия авторитаризму в ведущих странах Запада оставалась и по-прежнему остаётся актуальной и эффективной.

В то же время далеко не всегда леволиберальные общественные протесты против нео-авторитарных решений, принимаемых государственной властью стран Запада, достигали успеха.

Классической и самой известной историей последних лет является судебное преследование Джулиана Ассанжа и Челси Меннинг (до смены пола носившей имя Бредли Меннинга), благодаря которым мир в 2010 г. через сайт Wikileaks получил информацию о военных преступлениях армии США в Ираке, в частности, видео-подтверждение обстрела, произведённого с американского военного вертолёта^[79], в результате чего погибли от 12 до 18 мирных граждан^[80], включая двух репортёров Reuters, а также женщин и детей.

Джулиан Ассанж и Бредли Меннинг

В итоге Меннинг, задержанный в мае 2010 г., в 2013 г. был приговорён военным трибуналом США к 35 годам лишения свободы за передачу секретных документов сайту Wikileaks. Те, кто видел Меннинга после ареста, говорили, что опасаются за его психическое здоровье по причине оказываемого на него давления и непрерывных унижений^[81]. В частности, под предлогом защиты от возможного суицида, охранниками устраивались постоянные проверки, ночью и во время утреннего осмотра Меннинг находился без одежды. В его защиту выступали многие правозащитные организации, в частности, Amnesty International, представители которой в январе 2011 г. опубликовали открытое письмо в его поддержку, обращённое к министру обороны США Роберту Гейтсу. В заявлении организации говорилось, что 23 часа в сутки Меннинг содержится в камере-одиночке и что с июля 2010 г. ему не дают даже подушки, постельного белья и личных вещей. О поддержке Меннинга заявили кинематографист Майкл Мур и «разоблачитель Пентагона» Даниэль Эллсберг^[82]. Майк Гогулски, эмигрант из США, проживающий в Словакии, создал в июне 2010 г. «Сеть поддержки Брэдли Меннинга», проводившую митинги, а также протесты возле тюрьмы, где тот содержался. К августу 2012 г. более 12 000 человек внесли в фонд Сети пожертвования на общую сумму 650 000 долларов США, из которых 15 100 долларов поступило от WikiLeaks^[83]. 10 марта 2011 г., выступая в Массачусетском Технологическом институте, пресс-секретарь Госдепа США Филипп Кроули сказал:

«То, что происходит с Меннингом, это глупо и контрпродуктивно. Не знаю, почему министерство обороны это делает».

14 марта чиновник подал в отставку^[84]. Однако президент США Барак Обама, которого попросили прокомментировать данную ситуацию, заявил, что условия содержания Меннинга «соответствуют правилам»^[85]. В конце концов, пережив в 2016 г. две попытки суицида, в 2017 г. Челси Меннинг (Бредли Меннинг, находясь в тюрьме, осуществил трансгендерный переход) была помилована президентом Обамой, хотя соответствующее прошение было отправлено Меннингом Обаме ещё в 2013 г. Однако в марте 2019 г. за отказ давать показания против Ассанжа Меннинг вновь была арестована и приговорена к 18 месяцам заключения. После третьей попытки суицида, в марте 2020 г. выпущена на свободу^[86].

Судьба Джулиана Ассанжа оказалась ещё более драматичной. После серии обвинений в изнасиловании, предъявленных ему прокуратурой Швеции в том же 2010 г., в 2011–2012 гг. в ходе нескольких судебных рассмотрений было вынесено окончательное решение об экстрадиции Ассанжа в Швецию. Согласно предъявленным ему обвинениям, он якобы вступил в половой контакт со шведкой «мисс A» без презерватива, вопреки просьбам с её стороны, а также совершил половой акт с «мисс W» без презерватива в то время, когда она спала. Защита Ассанжа заявила, что появление этих обвинений было мотивировано политическими причинами^[87]. Если допустить, что это так, то данный случай представляется наглядным примером использования неототалитарного (отсылающего к культу безопасности) инструментария как составной части политики нового авторитаризма.

В дальнейшем Ассанж был вынужден скрываться на территории посольства Эквадора в Лондоне, получив у эквадорских властей статус политического беженца. После смены власти в Эквадоре и прихода к власти проамериканского президента Ленина Морено WikiLeaks опубликовал сведения о коррупционном скандале, в котором был замешан брат президента Морено. Со своей стороны, новые власти Эквадора обвинили Ассанжа в совместном с прежним лидером Эквадора заговоре, имеющем целью свержение Морено.

В итоге Ассанж лишился гражданства Эквадора и статуса беженца. Официальная причина для отказа в убежище звучала так: «из-за неоднократного нарушения им международных конвенций». Морено уточнил, что Ассанж пользовался запрещённым компьютерным оборудованием, получал доступ к дипломатическим документам посольства и блокировал камеры видеонаблюдения^[88]. В декабре 2018 г. президент Эквадора Ленин Морено получил от Великобритании письменные заверения в том, что Ассанж в случае ареста не будет экстрадирован в США. Это позволило не только лишить его статуса политического беженца, но также выдворить из здания посольства и передать в руки британской полиции^[89].

24 декабря 2019 г. международная организация «Репортёры без границ» выступила с требованием немедленно отпустить из тюрьмы основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа по гуманитарным соображениям^[90]. 4 января 2021 г. суд постановил, что Ассанж не может быть экстрадирован в США из-за состояния здоровья, так как он страдает аутизмом и клинической депрессией, а также склонен к суициду, в связи с чем его состояние грозит серьёзно ухудшиться в результате содержания в одиночном заключении в США и он может совершить самоубийство^[91].

27–29 октября 2021 г. в Лондонском суде прошли слушания по апелляции Минюста США по делу об экстрадиции Ассанжа. В итоге Высокий суд отменил решение судьи Вестминстерского магистратского суда, который в январе этого года заблокировал экстрадицию Ассанжа на том основании, что тот будет содержаться в суровых условиях американской тюрьмы^[92]. Суд разрешил экстрадировать Ассанжа и перевести его в США^[93].

Американская прокуратура изначально предъявила Ассанжу обвинение в компьютерном взломе и 17 обвинений в нарушении американского Закона о шпионаже 1917 г. в связи с публикацией WikiLeaks тысяч военных и дипломатических секретных документов. Обвинение утверждает, что своими разоблачениями он поставил под угрозу жизни агентов американской разведки в ряде стран. Летом 2020 г. Минюст США расширил обвинительное заключение против Ассанжа. По сообщениям ВВС, у следствия появилась новая доказательная база. В частности, американские власти рассказали о предполагаемых попытках Ассанжа завербовать хакеров, чтобы они добывали ему секретную информацию. Кроме того, Ассанжа обвиняют в том, что он предоставлял хакерским группировкам списки целей для взлома. В этих списках, по утверждению Минюста США, были ЦРУ и Агентство национальной безопасности. Обвинения предусматривают максимальное наказание в виде 175 лет лишения свободы^[94].

Таким образом, множественные протесты леволиберальной общественности, включая известных деятелей британской культуры – таких, как рок-музыкант, участник группы Pink Floyd и создатель антиавторитарной по духу рок-оперы The Wall Роджер Уотерс^[95], на решение властей в итоге не повлияли.

Роджер Уотерс

Под угрозой судебного преследования продолжает находиться скрывающийся от американского правосудия на территории РФ и получивший здесь статус политического беженца и бессрочный вид на жительство Эдвард Сноуден, благодаря разоблачениям которого, как рассказывалось выше, был отменён «Патриотический акт» и уничтожены наиболее антиправовые методы слежки правительства США за гражданами страны. В частности, в сентябре 2020 г. Апелляционный суд девятого округа США в Калифорнии признал незаконной проводившуюся АНБ слежку за телефонными звонками и электронной перепиской американцев, а некоторые заявления руководителей разведывательных служб США, публично защищавших её, – не соответствующими действительности^[96].

Эдвард Сноуден

Напомню, что в начале июня 2013 г. Сноуден передал газетам The Guardian и The Washington Post секретную информацию АНБ, касавшуюся тотальной слежки американских спецслужб за информационными коммуникациями между гражданами многих государств по всему миру. В числе прочего Сноуден обнародовал сведения о проектах PRISM, X-Keyscore и Tempora. По данным закрытого доклада Пентагона, Сноуден похитил 1,7 млн секретных файлов, большинство документов касается «жизненно важных операций американской армии, флота, морской пехоты и военно-воздушных сил»^[97].

В США 14 июня 2013 г. Сноудена заочно обвинили в шпионаже и похищении государственной собственности^[98] и объявили в международный розыск. В итоге Сноуден бежал сперва в Гонконг, а затем в Россию. Ему грозит тюремное заключение на срок до 30 лет, а по его собственным заявлениям, возможно, и смертная казнь.

Генпрокурор США Эрик Холдер в письме на имя главы Минюста России Александра Коновалова внёс уточнения: «Как мы поняли из сообщений СМИ, Сноуден просит о временном убежище в России на основании того, что по возвращении в США его будут пытать и ему грозит смертная казнь. Эти заявления абсолютно безосновательны. США готовы предоставить российским властям <…> гарантии относительно обращения со Сноуденом»^[99]. Тем не менее, Сноуден не был экстрадирован из РФ в США. Президент США Барак Обама отказался помиловать Сноудена, заявив, что, возможно, сделал бы это, если бы тот предстал перед американским судом. Президент Дональд Трамп характеризовал Сноудена как «предателя». Сам Сноуден в 2020 г. заявил, что в последнее время замечает ослабление критики в свой адрес в Соединённых Штатах и не исключает своё возвращение на родину, чтобы принять участие в судебном процессе^[100], однако практических последствий данное заявление не имело.

В странах с авторитарным или тяготеющим к авторитаризму политическим устройством – таких, как РФ, Белоруссия, КНР и др. – новый авторитаризм, то есть нарастание запретительно-регулятивного законодательства в целях профилактики новейших угроз общественной безопасности, обладает спецификой, отличающей его от аналогичных тенденций на Западе.

Прежде всего следует отметить своего рода вторичность неоавторитарных тенденций в странах «старого авторитаризма» по отношению к аналогичным тенденциям, возникшим и получившим развитие в либерально-демократических государствах в последние два десятилетия. Иными словами, по мере того как в либерально-демократических странах происходило усиление запретительно-регулятивных функций государств в ответ на идущий «снизу» и постоянно усиливающийся запрос на общественную безопасность, в странах, не относящихся к категории либеральных демократий, происходило своего рода «зеркальное» повторение того же процесса, притом что оно зачастую оказывалось в итоге «креативно приумноженным».

Весьма наглядно данная тенденция видна на российском примере.

Одна из наиболее резонансных в этом плане – история принятия и применения на практике российского законодательства об «иностранных агентах», формально повторяющего аналогичные американские правовые акты, но по сути оказывающегося более широкоохватным^[101].

Можно также вспомнить узаконенные в РФ в течение последних двух десятилетий многочисленные запреты возбуждения ненависти, оскорбления чувств верующих, оправдания терроризма и т. п. акты, также явившиеся своеобразным отражением регулятивно-правовых практик, активно развивавшихся на протяжении 2000-х гг. на Западе. Так, 19 апреля 2007 г. министры внутренних дел стран ЕС договорились признать разжигание национальной и расовой розни преступлением во всех 27 странах блока^[102], а 18 апреля 2008 г. министры юстиции и внутренних дел стран ЕС одобрили введение наказания за подстрекательство к терроризму в интернете^[103]. В 2014 г. схожие поправки были внесены и в российское законодательство^[104].

Следствием «параллельности» запретительных тенденций, развивавшихся на протяжении последних двух десятилетий в странах Запада и «не Запада», а также того обстоятельства, что Запад в данном случае оказывался в роли трендового флагмана, явилось то, что субстанциональный авторитаризм стран, не относящихся к категории либеральных демократий (который сам по себе никуда не исчез и продолжал разделять власть и общество на потенциально конфликтные «полюса»), оказался по сути «затушёванным» пришедшими с Запада социально консенсусными ново-авторитарными тенденциями. И в итоге предстал в облике запретительных инициатив, отражающих общий для всех современных государств объективный «низовой» запрос на усиление общественной безопасности «сверху».

Весьма показательно в этой связи рассуждение российского адвоката и английского солиситора Дмитрия Гололобова:

«Распространено мнение, что наказание якобы за “мысли в интернете” является чуть ли не эксклюзивным изобретением Кремля для расправы с политическими оппонентами. Это не так. Более того, практика борьбы с ненавистью сначала “вживую”, а потом и в Сети была в определённом смысле навязана России международным сообществом в рамках сверхмасштабной кампании борьбы против так называемых hate speech и hate crime (высказывания и преступления, связанные с разжиганием ненависти). <…>

Дмитрий Гололобов

В Европе <…> много сделано по борьбе с hate speech. Достаточно отметить решение Совета ЕС 2008 / 913 / JHA от 28 ноября 2008 г., которое требует наказывать “публичное поощрение всякого выражения, распространения или оправдания расовой ненависти, ксенофобии, антисемитизма и других форм ненависти, основанных на нетерпимости”. А ещё в Европе был даже принят специальный Кодекс для медиа- и интернет-компаний по борьбе с незаконными высказываниями, разжигающими ненависть и вражду в интернете. Как следствие, законы многих европейских стран, наказывающие за “разжигание ненависти” в интернете, стали весьма жёсткими. В качестве примера можно привести германский Network Enforcement Act (NetzDG) 2017, согласно которому можно накладывать штрафы до 50 млн евро. <…>

В решении ЕСПЧ по делу Erbakan v Turkey (2006) указывалось, что, хотя толерантность и уважение равного достоинства для всех представителей человечества являются основой демократического общества, в нем возможно наказание, а иногда даже запрет любых форм выражения мнения, направленных на распространение, возбуждение или оправдание вражды, основанной на нетерпимости. <…>

Повседневные реалии ещё показательнее – достаточно почитать британские СМИ. Independent: “Около 2500 лондонцев было арестовано за последние пять лет за отправку оскорбительных сообщений через интернет. В 2015 г. 857 человек было наказано за это лишением свободы, что на 37 % больше по сравнению с 2010 г.”. Пресс-релиз британской прокуратуры: четыре из пяти дел в Великобритании, связанных с hate crime, оканчиваются обвинительным приговором. А вот ВВС: в Шотландии собираются принять Hate Crime Act, который будет наказывать за hate speech дома (поговорил вечером с женой на повышенных тонах, а наутро за тобой пришли). И наконец, The Times of London: “В 2016 г. полиция в Великобритании арестовывала в среднем девять человек в день за отправку оскорбительных сообщений через интернет”.

Неужели в России задерживают за посты больше девяти человек в день?»^[105].

Как хорошо видно на примере цитированного рассуждения, в современном российском общественно-политическом дискурсе запретительные тренды, нарастающие на Западе с одной стороны и в России с другой, зачастую рассматриваются как явления одного порядка. В то же время различия между этими внешне сходными процессами есть.