Глава 1

Удар!

В глазах потемнело – не иначе впечатался головой в асфальт… Выходит, с машиной все же разминулся? Я попытался было встать, но тут же над ухом раздалось:

– Гаси!

Что, блин?!

От удивления я широко раскрыл глаза – как раз увидеть, как в мое лицо летит кулак. Не особо и большой, и вряд ли «набитый» кулак, но все же со сбитыми костяшками… Я не успел ничего почувствовать, кроме как удивления – пока этот самый кулак не впечатался в мой нос! Внутри что-то хрустнуло, лицо пронзило острой болью – и я полетел на спину, потеряв равновесие…

Да твою ж!

От удара спиной о твёрдое в груди перехватило; выдохнув боль с кровавыми каплями густо потекший из носа юшки, я попытался было встать – но тут же носок чужой ноги врезался в живот, заставив беззвучно закричать.

Беззвучно, потому как дыхание перехватило от острой боли…

Урод! Тварь!!! Меня что, гребанный водила из мазды пресует за спасение малолетки из-под колёс его тачки?! Порву выродка…

Никогда еще я не испытывал в один момент столь глухую, черную ненависть – но она же притупила боль, а тело словно огнем налилось! И на мгновение позабыв про естественны для себя ограничения, я с корячек рванулся вперед, прямо на второй удар ноги!

Удивительно легким вышел этот рывок – видать, заряженное адреналином тело слушается лучше даже с ДЦП…

Мне повезло: уродец явно не умеет бить, и пытался пресануть банальным футбольным «киком» – так что встречи лица с коленом я счастливо избежал, накрыв подъем стопы грудью в тот момент, когда эта тварь только распрямляла ногу! Так что второго удара у него уже не получилось… Левой рукой я успел подхватить бьющую ногу водилы за икру, правой вцепился под коленный сгиб – одновременно с тем врезавшись плечом в ноги выродка повыше колен.

И последний, потеряв равновесие, все ж таки сел на жопу!

– Убью!!!

Остро желая наказать молокососа за откровенный беспредел – сквозь кровавую пелену в глазах я успел разглядеть удивленное лицо пацана лет семнадцати – я от души впечатал кулак правой в эту наглую морду! Вышла совершенно деревенская «колхозница» без всякой попытки вложиться в удар весом тела – но хотя бы быстрая! И бил я в челюсть – так что голову уродца крепко так мотнуло в сторону…

Я вновь успел подивиться тому, как легко идет рука – но потом в глазах у меня словно звезды взорвались! И тут же в них потемнело – тяжелый удар ноги прилетел в голову справа, едва не потушив мне свет… Да что вы творите, ушлепки?! Неужто не видели, что этот чмошник едва не задавил девчонку – а потом бросился на меня?!

Да нет… Наверняка ведь это пассажир из мазды – вмешавшийся, когда водиле стало прилетать.

– Мразь! Ты на кого руку поднял?!

Дальше отборные маты – что сочетаются с ударами ног, летящими и в голову, и в живот. Все, что я смог сделать, чтобы спасти себя – это подтянуть колени к груди, закрыв низ живота, да спрятать голову блоком сцепленных предплечий… Этакий «тайский» блок из муай-тай, с которым тайские боксеры и вперёд идут, и отступают, закрыв голову от прямых ударов.

А еще мне повезло прижаться спиной то ли к высокому бардюру, то ли к какой клумбе – так что удары беспредельщиков приходится именно на «защиту» из голеней и предплечий. Ущерб минимизирован – хотя такими темпами мне ведь кости сломают…

– Александр Васильевич, ну, пожалуйста! Пожалуйста!!!

Сбоку доносится отчаянный девичий возглас – а следом за ним гремит грозный мужской бас:

– Что творите, беспредельщики?! Да я вас…

– Валим!

– Слышь, урод – еще договорим! Вешайся, падла!

– Пошли!!!

Удары тотчас прекратились – но прежде, чем добрый человек отогнал от меня шакалье, выродки успели пообещать мне «второй раунд». Ну, ничего, твари – сейчас я номер мазды срисую, и ждите приглашение в полицию, мажоры хреновы…

С легким испугом я открыл глаза, внутренне переживая за то, что их могли повредить – и тут же я испытал первый шок. Нет, глаза целые – вот только осмысленно осмотревшись, я понял, что нахожусь вовсе не на улице… А в довольно небольшом, тускло освящённом помещении, выкрашенном в зеленый до половины стены (дальше просто штукатурка), с низкими лавками вдоль двух длинных стен – и нависающими над ними полками с крючками. Причем везде висят сумки, рюкзаки или пакеты – вперемешку с одеждой. В основном рубахами, джинсами и свитерами, внешне довольно бедненько так выглядящими…

Школьная раздевалка. Как есть раздевалка!

Обзор мне, правда, закрыло нависшее прямо надо мной девичье лицо – причем это явно не та малолетка, ради которой я прыгнул под машину! Нет, эта девочка – вернее все же сказать, девушка – куда старше. Глаза не особо выразительные, серенькие, но в них прям вот плещется страх и беспокойство. Страх, наверное, за меня… А это уже как ни странно, приятно! Косметики минимум, или вообще нет; губы тонкие – и явно кривятся, едва-едва сдерживая рыдания. Кожа же её бледно-белая, вся в веснушках, плюс очки… Ну, сейчас ведь продаются диоптрические очки, но с красивыми, стильными оправами для девушек – некоторым это даже идет. Однако у моей спасительницы – наверняка же это она привела помощь – очки жутко простые, с круглыми линзами. Прям вот ну очень не модные!

Образ дополняет не шибко густые и не очень длинные русые волосы какого-то мышиного оттенка, стянутые в простой конский хвост…

Короче, явно не прекрасная принцесса, спасенная от дракона, хах! А с другой стороны, спасали-то меня – а я тут еще устроил смотр красоты, мудак… Мне удалось даже благодарно кивнуть девчонке – хотя и это небольшое действие отозвалось в голове острой болью – после чего я попытался отстраниться и хотя бы сесть к стене, подставив ладонь под густо хлещущую из носа кровь. Но именно в этот миг мой взгляд пошел вниз – и случайно, действительно случайно натолкнулся на нежную ложбинку промеж двух невысоких, но безумно нежных холмиков открытой сверху девичьей груди, туго придавленной бюстгальтером… Такой на девчонке фасон платья – никакого вульгарного оголения, но если смотреть в упор и сверху вниз в вырез декольте (ну ровно как я сейчас), то вид открывается…

Елки-палки, да я просто залип, не в силах оторвать взгляда – и подавляя острое желание коснуться пальцами до совершенно точно нежнейшей женской кожи! Вот только мгновение созерцания было наверняка недолгим – и незнакомка, чье обаяние в моих глазах заметно взлетело вверх! – густо покраснела, отстранившись назад.

– Запомни, Михайлов – не можешь себя защитить, никто не защитит. Так и будут забивать в одну калитку!

Я скосил взгляд, услышав сверху знакомый уже бас своего спасителя – и разглядел крепкого, ближе к сорока мужика, бородатого (с проседью) и довольно плечистого. Пусть и с небольшим брюшком, просматривающимся сквозь футболку… Мужик в спортивном костюме, со свистком на шее – костюм, к слову сказать, весьма паршивенький, не первой свежести и пузырями на коленях… Я протянул ему руку, негромко попросив:

– Помогите встать. Пожалуйста…

Дядька уже молча протянул мне руку – крепкую, с намертво въевшимися в кожу мазолями от турника или гантелей. А вот это мы уважаем – сам дома стараюсь заниматься с гантелями по мере сил! Но вот когда неизвестный (блин, ну у меня четкая аналогия со школьным учителем физры!) потянул меня вверх, я вновь испытал шок.

Гораздо больший шок!

Ибо я легко встал на прямые, повторюсь, ПРЯМЫЕ ноги – явно не пострадавшие от родовой травмы и гипертонуса мышц! А после вытянул перед собой руки – и еще не веря в происходящее, развернул к себе ладони… Чистенькие (если не считать юшки) ладони с длинными узкими пальцами пианиста, без отметин мазолей от гантелей.

Вообще не мои руки…

И походу не мое тело.

Я что блин, умер под колесами мазды?!

И теперь значит, «попал»? На Рай явно не похоже – впрочем, за ад также есть вопросики, там вроде должен быть несколько иной антураж… Ну если брать традиционное описание.

Чистилище? Возможно, все возможно… Хотя учение о чистилище чисто католическое, а меня в детстве крестили православным обрядом.

Блин, глупость какая… Хотя какая, на фиг, глупость?! Это ж не мое тело!!!

– Александр Васильевич, Михайлов за меня заступился… Ко мне Савелий с дружками приставал, а Сережа заступился…

Физрук – ну ведь это точно физрук, руку даю на отсечение! – только хохотнул:

– Я вижу, как заступился! Чуть не до кровавого поноса зибили «заступничка»!

– Да его Савелий в раздевалку вытащил, начал базарить – а потом в крысу ударил. Серега упал, ударился затылком об пол, поначалу даже не шевелился! Все крепко струхнули – но тут Чуриков стал подниматься, и Савелий снова стал бить… Хотел в одиночку расправиться, кураж поймал – а Серега его на пол свалил и по роже хорошенько приложился! Вот тогда шакалы на него толпой и навалились, начали ногами забивать…

Бородач взглянул на меня иначе – с некоторым удивлением и даже уважением:

– Вот как… А ты, Киреев, что товарищу-то не помог?

Замерший за спиной физрука чернявый, невысокий пацан лет четырнадцати-пятнадцати только шмыгнул носом – последний кажется довольно щупленьким и тщедушным. И вряд ли мог оказать мне достойную помощь…

Кажется, это понял и Александр Васильевич, глубокомысленно протянувший:

– Понятненько… Так, ладно, Чуриков – смотри сам: медсестра ушла на больничный, так что кровь сам себе остановишь. Голову чуть задерешь – но не очень высоко, чтобы не наглотаться! – и носовой платок приложи… И домой. А Киреев тебя тогда проводит, да, Киреев?

Паренёк молча кивнул, но тут раздался девичий голосок:

– Александр Васильевич, можно и мне с ребятами?

Физрук бросил хмурый взгляд на девчонку, и та уже заметно тише прошептала:

– Просто у меня освобождение…

– Ну, иди.

Я благодарно кивнул девчонке, неожиданно мило улыбнувшейся – и тут бородач с легким укором заметил:

– А вот пошел бы ты ко мне в группу, Чуриков, карате заниматься, сам бы этим гаденышам навалял.

Последними словами Васильевич меня буквально ошпарил! Нет, не сказать, что карате уж прям моя мечта – я вообще в свое время ходил в группу здоровья на хапкидо, занимался корейским единоборством… Понятное дело, что в рамках допустимых возможностей своего тела.

Но страсть и интерес к единоборствам всегда жили в моей крови! Мой отец когда-то выступал по карате на очень высоком уровне – да и я всегда хотел постичь те высоты, что были для меня закрыты из-за родовой травмы… Господи, как же не понимают люди, родившиеся здоровыми, насколько на самом деле они счастливые – и сколько у них на самом деле возможностей, что они не используют!

Криво усмехнувшись своим мыслям, я переспросил:

– А предложение еще в силе?

Физрук коротко хохотнул:

– А что, ты уже готов? Смотри, запал после драки пройдет, бросишь…

Я упрямо мотнул головой:

– Не брошу. Когда тренировки, где?

Кажется, бородач несколько опешил от моей настойчивости:

– Да у нас в спортзале… Ближайшая сегодня в шесть вечера, если хочешь, приходи. Только это… Смотри, если голова кружится и тошнит, ты восстановись…

– Я приду. Обязательно приду!

…Улица встретила нас серой хмарью и гадкой, холодной моросью, летящей прямо в лицо. Пока что я не узнал ни района, ни школы – хотя в дневнике, что я успел мельком посмотреть, указан родной Липецк.

Вот только год сейчас не 2018-й, а 1998-й, ага. Ну хотя бы в карманах куртки едва слышно звякнули уже знакомые мне рубли – немного правда, всего десятка, но… В 98-м это, почитай, едва ли не сотка! Плюс-минус… И хотя владельца (бывшего?) тела зовут Сергей, отчество и фамилия у девятиклассника Чурикова совсем иные.

Короче, хрен знает, что происходит! Но пока что адреналин после драки и ощущение эйфории от необычно свободных движений и легкости во всем теле не отпускают меня. А ситуацию стоит обдумать наедине с самим с собой, когда эмоции схлынут.

Тем более, что тело девятиклассника Сергея Чурикова легко отзывается на каждую эмоцию гормональным взрывом, отчего меня колбасит так, словно… Словно мне самому пятнадцать лет.

– Серега, слышишь, Серег? Савелий ведь это так просто не оставит. Ты зарядил одиннадцатикласснику по щам, это ж надо! При всех! Стопудово закусится…

Замечание школьного товарища – а, судя по попытке выгородить меня, это именно товарищ, пусть и не готовый рискнуть собой (что является уже качеством друга) – вызвало у меня саркастическую усмешку:

– По этому придурку ПДН плачет. И из школы ведь за такую драку наверняка отчислят…

Киреев удивленно воззрился на меня – вскинув брови и замерев на месте на краткое мгновение:

– Ты чего, Серега, совсем головой тронулся? Это же Савелий Боев, у него отца на стрелке завалили, а дядя посейчас с бандосами дела мутит! Да Савва со старшаками с района за руку здоровается! И участковый к ним на вызовы даже не суется… Какое там отчисление?

Вот действительно – какое? Как-то я подзабыл, что конец девяностых до Путина все еще остается эпохой беспредела. Ну, положим, кровавый передел всего и вся, как и регулярные бандитские стрелки, уже приняли меньшие масштабы… Но действуя в рамках «правого поля» вряд ли возможно добиться вменяемого результата.

Нет, конечно, на заявление доблестная милиция реагировать обязана – но разбитый (вроде как даже не сломанный) нос не потянет на «тяжкие телесные». А уж от хулиганки «Савва» наверняка отмажется – зато мстить станет действительно всерьез.

– Точно чистилище…

– Чего?!

Я только неопределенно махнул рукой в духе «будет день – будет и пища», но тут к товарищу обратилась моя спасительница, горячо воскликнув:

– Блин, Дима! Да Сережка ведь единственный, кто посмел хоть что-то сказать этому придурку, когда он меня зажимать начал, козел! Целку он еще не пробовал, ага…

Мы с Димкой (ага, вот уже и знаю, как зовут товарища) разом оглянулись на притихшую девчонку, осознавшую, что сболтнула лишнего – и при этом очень мило залившуюся густой краской. А еще я невольно обратил внимание, что при нормальном дневном свете ее русые волосы отливают довольно приятным рыжим оттенком, а серые глаза изобилуют зелеными крапинками… И что юбка платья длиной чуть ниже колена прикрывает собой весьма налитую такую, аппетитную попку – даже странно для худощавой пигалицы! Причем девчонка довольно-таки высокая – с меня ростом (может, Сережа Чуриков и не великан, но Диман-то пониже будет), и ноги у нее стройные, пусть и по-девичьи худые.

Хотя тут скорее вернее подходит определение «изящные»… А вообще конкретный такой мужской интерес к женщине порой действует на других мужчин лучше всякого афродезиака! Так что на свою спасительницу я посмотрел совсем иными глазами – и тут Киреев как нельзя вовремя спросил:

– Лиз, а ты завтра в школу пойдешь?

Вот, теперь я знаю и имя девушки…

Правда, вопрос товарища прозвучал с довольно странными, опасливыми интонациями – а Лизка вся как-то разом напряглась. Да блин, похоже они этого Савелия и его прихлебал реально бояться! Поняв это, я на эмоциях – но совершенно искренне произнес:

– Пусть только попробует к тебе сунуться. Я ему яйца оторву.

Прозвучало, кстати, весьма убедительно, веско – на что Димон только обескуражено покачал головой. Зато девушка так счастливо заулыбалась, а глаза ее полыхнули такой неподдельной благодарностью, что я сам невольно расплылся в улыбке.

– Лиз, ну меня-то провожать вряд ли стоит – голова вроде не кружится и не шатает. Давай лучше мы тебя проводим, чтобы наверняка? А завтра я тебя и в школу заодно провожу…

А вот тут взгляд девчонки стал удивленным – и даже несколько испуганным, Димка же невольно присвистнул:

– Серег, да ты все-таки крепко приложился затылком, да? Вы же с Лизкой в одном подъезде живете, только на разных этажах, я в соседнем – вот Борисыч нас вместе и отпустил!

– Да, похоже, действительно крепко…

Я чуть обескуражено отвернулся от обеспокоенной девушки, неожиданно для себя зацепившись мыслью за тот самый удар, о котором товарищ рассказывал физруку. Что после первого, внезапного для Сергея удара он ударился головой о кафель… Ну точно, ведь в раздевалке на полу лежит старый, потрескавшийся, но твердый как камень кафель! Удар у Савелия не поставлен – так что вырубить даже подростка-девятиклассника он бы вряд ли смог. Но если тот даже просто упал на затылок, потеряв равновесие – а Димка ведь говорил, что Чурсин какое-то время не вставал…

Блин. Неужели хозяина тела вот так вот по-глупому, по подростковой придури и неосторожности убили? Блин! Тогда я, получается, каким-то образом занял его тело – в своей настоящей жизни, все же угодив под колеса авто?!

Твою же ж!!!

И ведь что странно – именно затылок у меня-то как раз и не болит…