Снова неловкое молчание. И тут до Теона вдруг дошло. Он еще не приходил домой. Он, черт возьми, так и не пришел домой. Прошло два дня! Тео положил трубку и помчался в свою комнату.

Яркое солнце заставило Теона сощуриться. Где была та улица? Бондери 57? Взгляд зацепился за дом с прелестным маленьким садиком. Выглядя одновременно нервным и в ярости, он перешел дорогу. Нейтан должен был быть там. Прокашлявшись, Тео постучал в дверь.

– Здрасьте, э… доброе утро, эм… миссис Киллстоун,– сказал он.

Сара, худая, высокая женщина с бигуди в волосах, одетая в поношенный халат, с улыбкой посмотрела на Теона. Она была прекрасной женщиной, очень доброй.

– Да, милый, что такое?

– Нейт у вас?

– Да вроде бы нет. Насколько я знаю. Он и не приходил.

– Может быть, дома ваш сын?

– Нет. Он на рыбалке с отцом.

– Два дня назад Нейтан пропустил школу. Но и домой еще не возвращался. Я просто хотел… просто хотел спросить, не с Брэдом ли он.

– Слушай, я только вчера вернулась из отпуска. Может, если зайдешь… даже не знаю, солнышко.

– Как-нибудь в другой раз,– кивнул Теон и, развернувшись, ушел. Он знал, что заходить в дом никакого смысла не было.

Теон знал, что коррупция давно добралась до полиции, поэтому следующее его действие было рискованным. С другой стороны, какой брат оставит такую проблему висеть в воздухе только из-за страха, что ему откажут. Примерно через полчаса Теон добрался до пункта назначения.

Раньше в полицейском участке он никогда не был, к счастью, и понятия не имел, что к чему и как все работало. За стойкой ресепшена, или как ее там, вроде бы не было никого. Теон глубоко вздохнул.

– Простите,– сказал он.– Сэр? Мэм? Послушайте, я лишь…

Старая женщина с вымученным лицом подняла глаза и закашлялась. Кашель был громкий, будто туберкулезный. Теон прижал руку к сердцу и сделал шаг назад. Он, конечно, не был трусом, но такой звук едва не оставил беднягу заикой.

– Ну? Чего ты здесь забыл, молодой человек?

– Я… я бы хотел подать заявление на кое-что, эм…

– И что же конкретно?– спросила она практически без всякого энтузиазма.

Старушка, должно быть, жутка устала, и Теон в этом винить ее не мог. Чаще всего добрая половина людей пишут жалобы на что-то абсолютно тупое, например, на громко слушающих музыку соседей.

– А… мой брат, Нейтан Холланд, пропал.

– Вниз по коридору, седьмая дверь слева.

Тео кивнул. С бешено бьющимся сердцем он пошел, куда было сказано. Как там было? Седьмая дверь? Открыл ее и ворвался внутрь, каждая секунда на счету. Время, говорила, бывало, его бабушка, это сокровище, попусту тратить которое нельзя. Запах был отвратительным. Запах… смерти почему-то. Теон сглотнул. Он ошибся? Может, не та комната? Из ниоткуда появился человек. «У них там, что, телепорты, блин, повсюду?» – подумалось Холланду.

– Дай угадаю, ты пришел, чтобы накатать на кого-то заяву, но миссис Джебберсмит дала тебе неправильные координаты?

– Хм, возможно. Я хотел… мой брат… кажется, он пропал,– сказал он,– Так что, ну, вы понимаете.

– Пропал – в смысле умер? Потому что у нас как раз сейчас парочка свеженьких, прекрасных трупаков. Ты… ох, чтоб меня, думаю, ты не понял, с кем разговариваешь. Джеффри Боулерс,– мужчина пожал руку Теона, забыв снять окровавленные перчатки.– Я – судмедэксперт. В большинстве случаев моя работа – заботиться о мертвых, находить причину смерти, также работаю с живыми, сверяю ДНК и занимаюсь другой интересной фигней. Так, каким, бишь, был твой брат?

– Маленьким,– прохрипел Теон.– Таким маленьким… всего двенадцать лет. Наивный и… простите, наверное, это не важно. У него голубые глаза. Рост, ну, обычный для такого возраста. Пухлые губы. Каштановые волосы. О, и еще – родинка над губами. Такая маленькая, ее едва видно.

– Ты же понимаешь, что он не обязательно будет здесь?– сказал судмедэксперт, услышав боль в голосе мальчишки.– Ладно, следуй за мной. Наш поезд смерти готов отправляться, настоятельно просим вас убедиться, что до путешествия ничего не ели, ибо вашу рвоту мы убирать не собираемся. Наслаждайтесь поездкой. Чу-чух, чу-чух, чу-чууууууууууууух!

Они пошли в другую комнату.

– Дубак какой!– проворчал Тео.

– А ты чего ожидал? Мне ведь не нужно, чтобы клиенты разлагались. Так, напомни-ка имя?

– Нейтан. Нейтан Холланд. Ему двенадцать и…

– Двенадцать, говоришь? Хм, ну посмотрим.

Трупов было пять. Пять детей под пятью белыми простынями. Уже это заставило Теона побледнеть. Первый труп – девочка. Потому он и отвернулся. Это был не мальчик, а значит, глазеть было незачем. Второму было около двадцати – точно не Нейт. Третий – ребенок лет пяти. Хотел бы Теон развидеть лицо этого бедолаги. Четвертый труп – девочка, лет эдак десяти. Боулерс снимал простынь с последнего.

– Только б не Нейтан! Прошу, только не Нейтан!– умолял Холланд, боясь открыть глаза. В горле встрял ком. Это был не Нейтан. Это был Брэд Киллстоун.

Теон уставился на него, протянул руку… холод. Единственное, что ему пришло на ум. Брэд был холодным. Холоднее самого льда. Как Киллстоун мог умереть?

– Это ведь не твой брат, верно?

«Он на рыбалке с отцом», – прозвенел голос в голове Холланда, такой спокойный, даже счастливый. Миссис Киллстоун, должно быть, понятия не имела.

– Нет. Но я знаю его.

– Правда? Это упрощает дело.

– Брэд Киллстоун. Лучший друг моего брата. Что с ним случилось?

– Как по мне, это обезвоживание.

– А? У него же буквально отметина от веревки на шее.

– Тогда сам как думаешь, что с ним случилось, умник? Но ты, молодой человек, здесь не из-за него, я прав? Вверх по коридору, четвертая дверь справа. Удачи с братиком. А я вернусь к своим корешам. Че по чем, кореша?– неловкое мгновение тишины.– Эй, ну и где ваши манеры, то, что вы мертвы, не дает вам права меня игнорировать! Как это грубо с вашей стороны.

Теон не знал, как и почему, но эта нелепая шутка заставила уголки его губ слегка приподняться в улыбке. Затем он просто ушел, не сказав ни слова, но, не дойдя до комнаты следователя, вернулся к Джеффри.

– Э, прости, что отвлекаю, просто хотел, типа, поблагодарить тебя. И насчет матери Киллстоуна. Она знает, что ее сын мертв?

– К сожалению, нет. Ни паспорта, ни каких-то еще документов у него не было. И почему-то он не сказал мне, как его зовут. Едва ли это можно понять – большинство трупов крайне разговорчивы. Этот, видимо, был из числа социофобов.

– Ты всегда такой саркастичный?

– Нет, только по понедельникам. Именно сарказм не дает мне свихнуться, иначе я бы с наибольшей вероятностью присоединился к этим прелестным, драгоценным жмурикам.

– На вопрос ты ответил. Но вы как бы… позвоните ей?

Казалось, забыв о том, что они разговаривали, Боулерс поднял на него глаза, а затем ушел в другую комнату, напевая при этом «Жмурики, жмурики, молодые и старые, ударенные молнией или Авадой Кедаврой, кудрявые или лысые!». Теон покачал головой и наконец решился написать заявление о пропаже. Самую важную вещь он узнал – Нейтана среди трупов не было. Это дало Теону Холланду крохотный лучик надежды. Он открыл и дверь и, слегка задыхаясь, зашел. Внутри никого не было. Около минуты Тео простоял неподвижно, пока не услышал шаги и приглушенные голоса в коридоре.

– И я такой, счастливого Хеллоуина, ты…

В комнату вошли четверо мужчин. Один был лысым и мускулистым, второй – пухлым и мелким. А что до третьего – он, судя по всему, стажер, на вид лет эдак двадцать – двадцать два. Теон сглотнул. Что говорить?

– Здрасьте, я, э… хотел бы написать заявление.

– Вперед тогда,– сказал высокий, показывая на стул напротив деревянного стола. Холланд сел. Ему дали листок и ручку.– Ну, парень, на что заявление пишешь?

– Пропавший человек. Ребенок. Я… что мне делать?

– Расскажи нам все. А там и посмотрим.

– Ладно. Хотя многого я не знаю. Мой брат…

– Джеймс, ты там записывай что-нибудь, ладно? Прости. Продолжай.

– Пропал мой брат. В последний раз я его видел на… Хеллоуин. Да, это был Хеллоуин. Мы хорошо провели время, выпрашивая конфеты, ну, знаете, сладость или гадость, потом была вечеринка-сюрприз с пиццей, просмотром фильмов на ночь и все такое. Я отрубился и проснулся только рано утром, думал, он пошел в школу, но нет. Когда я вернулся с работы, дома его все еще не было. А позже мне позвонила учительница Нейта, сказала, что он не пришел ни на один урок. Как же он любил учиться! В тот день должен был быть важная контрольная.

– Хеллоуин был два дня назад, а пришел ты только сейчас. Что, неужели было плевать?

– Нет, конечно! То есть – говорил же, мой брат любил учиться. У него был сложный тест. Экзамен или что-то вроде того, точно не знаю. Возможно, ему стало нехорошо из-за нервов. Возможно, решил остаться у лучшего друга. По крайней мере, так я подумал. А примерно час назад я пошел туда, чтобы понять, прав был или нет. Не был. Я просто… его там не было. Я испугался и пришел сюда.

– Странно. Обычно дети от родных ничего не скрывают. Если только не боятся их.

– Прошу прощения? Это еще что значит?

– Ничего. Просто я нахожу это странным. Ты говоришь о нем в прошедшем времени. Почему?

– Стоп, чего? Есть такая штука как согласование времен. Вам, что, уже и грамматика кажется подозрительной?

Никакого продолжения у этого диалога не было. Кто-то позвонил, видимо, кто-то, занимающий пост повыше. С каждой секундой лицо высокого мужчины становилось все более и более серьезным.

– Вас понял,– сказал он, кладя трубку.– Убийство. Улица Бейл 37. Погнали. Джеймс, Салли, ищите свидетелей. Я попробую найти…

– А что насчет моего брата?– спросил Теон.– Что делать мне?

– Эм… просто иди домой, закончим завтра.

– Но разве вашей первостепенной задачей не должен быть пропавший несовершеннолетний мальчик?

– Не тебе расставлять наши приоритеты. Я все сказал. На выход.

Теон спорить не хотел, да и сил на это не осталось. А потому он ушел. Ушел, не сказав спасибо и не попрощавшись. Ибо вот в чем был уверен – он снова придет, правда, уже на следующий день ни свет ни заря. В пять утра или, быть может, в половине шестого.

Холланд пришел домой полностью опустошенным. Нескончаемые темные мысли было не остановить. От одной из них сердце Теона ушло в пятки, а мурашки пробежали по спине. «Моего брата нет. И, возможно, не вернется больше никогда».

Телефон зазвонил. В который раз Тео надеялся, что это был Нейтан. Он подбежал, немного постоял, не решаясь, а затем снял трубку.

~ ~ ~

ГЛАВА 4. Да начнется ад…

Голова Нейтана ужасно болела. Он ничего не видел, ничего не слышал. Вспомнить, что произошло, Нейт тоже не мог.

Чья-то мощная рука подняла мальчонку за воротник, почти как относился бы злой хозяин к нашкодившему щеночку. Ходить Нейт не мог. Просто стоял на месте, ожидая удара. Но его не последовало. Наоборот, мужчина, как верно предположил Нейтан, был довольно мягок.

– Я не хочу обижать тебя. Пока нет.

Ох, это жуткое слово. Пока. Означало это одно – ты будешь мучиться и умрешь. Пусть и позже, но все равно умрешь. Как будто бы надежды не было. Совсем никакой. Нейт тяжело сглотнул.

– Прошу, отпустите! Я ничего не сделал!

– Я лишь пешка в этой извращенной игре, бесполезная кукла-марионетка. Я не хочу здесь быть. Никогда не хотел. Но жизнь есть жизнь. Либо делаем, что велено, либо умираем.

Нейтан нахмурился. Уже второй раз ему говорят это глупое философское утверждение. «Конечно, я б тебя спас, но я тут не босс, так что не обессудь»,– фраза, которую используют почти все трусы. Но кто же тогда был злодеем? Кто желал зла в буквальном смысле ребенку? И чего Нейту следовало бы ожидать?

– Кажется, я не могу идти. Я… я… простите. И… видеть тоже не могу.

– Это можно исправить. Но не сейчас, потом. Разумеется, если будешь себя хорошо вести. Или сам пойдешь за мной, или потащу тебя за волосы. Я понятно выражаюсь?

Нейтан прикусил губу. Итак, видимо, глаза ему завязали. Этот мужчина не похититель. И первый им тоже не был. Но Боже, эти его эмоциональные качели!

– Я ведь сказал, что ног не чувствую!

– Останешься здесь – проблему не решишь. Лишь усугубишь положение. Иди по доброй воле или ноги свои потеряешь навсегда!

Нейт сделал несколько маленьких шагов. Железная хватка на его плече горела. Как будто Нейтан мог убежать. Как будто он не прилагал столько усилий, чтобы просто ходить. Как будто он знал, куда бежать.

***

– Че, где? Не думаю, что стоит. Мой брат- не, вообще, знаешь что? К черту. Я приду. Если бы! Тут дело в другом. Угу. Увидимся, чувак.

Теон положил трубку с улыбкой на губах. Джерри, действительно, был хорошим другом – позвонил ночью, чтобы узнать, все ли в порядке, пригласил в бар, на что Тео согласился, хотя прекрасно понимал, что сон гораздо важнее.

Когда Теон пришел, паб был пустой. Помимо Джерри и бармена. Он явно не был особенно популярным.

– Так-так, кто это у нас тут! Неужели сам мистер бесстрашный?

Они поздоровались сперва сдержанным рукопожатием, затем теплыми объятиями. Теон сел рядом с Холстером.

– Рад, что ты звякнул, дружище. Мне дико необходимо было поговорить.

– Со мной или без разницы с кем? В любом случае ни слова, пока не принесут пиво. Стой. Тебе же семнадцать, не так ли? Иди-ка в уборную. Доверься мне.

Теон открыл рот, но, не сообразив, что сказать, закрыл его и пошел искать туалет. Он и вправду хотел. Была поздняя ночь, а днем у Теона времени пописать не было. Да и не ел ничего. Грубо говоря, любые обыденные действия казались старшему Холланду, который чувствовал, что важно сфокусироваться именно на Нейтане и только на Нейтане, эгоистичными. Так что теперь, когда больше ничего, что зависит от него касаемо нахождения брата, не осталось, Теон мог дать себе снова побыть человеком.

Когда он вернулся, на столе уже стояли две кружки пива.

– Наконец-то можно расслабиться,– сказал Теон.

– Впервые в жизни пьешь?

– Так и есть. Но всегда было интересно, какой у него вкус.

– Время узнать. Только после того, как принесут ужин.

– Какой ужин?– в недоумении спросил Тео.– Я не голоден, чувак!

– Покер – не твое. Да и я заказал уже.

Не говоря ни слова, они сидели и ждали несколько минут. Даже бармен, который обычно разговорчив. Это было приятное молчание. А затем пришла еда. Большой, сочный бургер и картошка фри с двумя разными соусами. Джерри взял себе классный стейк с пюре. Вкуснее этого бургера Теон в жизни не пробовал. Булочки были свежими, соли и специй в котлете было идеальное количество, соленые огурчики и острый перчик дополняли друг друга, помидорчик был не недоспелым и не переспелым, сыр в самом деле расплавился, лист салата был хрустящим, а не полусгнившим, как тот, которым Джерри и ему приходилось пользоваться, когда Тео еще числился работником «В лодке». О картошке фри, с хрустящей золотой корочкой, нечего было и говорить. Каждый укус давал невероятное наслаждение, и Холланд даже закрыл глаза, желая, чтобы этот бургер не кончался никогда.

– А ты довольно быстро с ним разделался,– сказал Джерри с улыбкой.– Я тебе еще закажу.

Теон и хотел бы отказаться, но от одной только мысли о том бургере, рот наполнялся слюной.

– Слушай, я даже не знаю, как тебя отблагодарить. Честно. Я не знаю, что делал бы, оставшись дома наедине со своими мыслями, с собой.

– Ну, наверное, умер бы от скуки и голода. А почему один? Разве у тебя не было брата? Как там его зовут, забыл?

– Нейтан. Ты хотел знать, что меня беспокоит… что ж, он и есть ответ.

– Ох, переходный возраст, да? Любопытно.

– Сомневаюсь, что причина в этом.

– А чего так?

– Нейтан самый понимающий, самый нежный, самый ласковый ребенок на всем белом свете. Просто я… я не видел его с самого Хеллоуина. Проснулся поздно. Думал, Нейтан в школе. В тот день я и накричал на старого урода. Потому и пришел домой рано.

– А Нейта там не было, не так ли?

– Угу. Позже мне позвонила его директриса. Оказывается, он там даже не появлялся, хотя должен был быть какой-то тест вроде. Типа, выпускной экзамен, я не знаю. А хотя нет, не могло быть выпускного, Нейту всего… да и не важно в общем. Не по-нейтовски это было, от слова «совсем». Этим утром я подумал, что он у своего друга, Брэда Киллстоуна. Но я оказался не прав. Его мать уверяла, что ничего не знала. Я пошел прямиком в полицию. И знаешь, что они сделали? Они заставили меня уйти, потому что где-то произошло убийство. Сказали, чтобы я пришел на следующий день и писал заявление или что-то подобное. Если по-честному, они, может, и бессердечные, но больше всех я ненавижу себя. Я плохой брат.

– Нет,– слабо улыбнулся Джерри.– Ты просто устал. И это определенно можно понять. Я не могу судить тебя потому, что никогда не был в твоей шкуре. А ты не можешь судить себя потому, что видишь лишь одну часть палки о двух концах. Но я также думаю, что в приоритете полиции должны стоять дети. Типа… да, разумеется, нужно также расследовать и дела об убийствах. Ведь нельзя же точно сказать, пропал ли ребенок или просто дурачится. Пытаться раз и навсегда прекратить убийства – не плохо. Но с самой ситуацией нужно было разобраться по-другому. Скажем, двое полицейских пойдут на место преступления, а один останется в отделении, чтобы начать расследовать другое дело, а именно – пропажа несовершеннолетнего ребенка.

– Да, возможно. Но я не могу перестать чувствовать презрение к себе. Мой брат – причина жить, а я не смог понять, что он в опасности.

– Хочешь знать, в чем твоя ошибка?– Джерри подозвал официанта, вступившего в свою смену лишь около получаса назад, заказал сэндвич, и три шарика мороженого с несколькими вкусами. Клубника, ваниль и шоколад,– Хватит. Ну хватит искать виноватых: полиция, ты, даже этот его друг, Киллстоун, или как его там. Думаю, тебе вместо этого нужно попытаться успокоиться. Подумай, где может быть младший братик.

– Я все еще слышу мамины истории в голове. Она говорила нам о реальных криминальных сводках – о массовых убийствах, например, или о Джеке Потрошителе. Истории, в которых детей похищали на Хеллоуин, чтобы принести в жертву сатане. Что, если эти фанатики… что, если они, действительно… ведь нельзя наверняка сказать, кто твой сосед на самом деле, не так ли? Да и насколько сложно притвориться кем-то, кого ребенок знает и кому доверяет, когда твое лицо скрывает маска, а затем заманить его с одной лишь целью – прервать жизнь, которая едва успела начаться?

– И снова ты слишком много думаешь. Сфокусируйся на том, где он может быть. Не на том, что, возможно, случится. И Бога ради, забудь об этом, пускай и на несколько часов, просто пресекай эти мысли на корню. Договорились?

– Да. Наверное, так и надо поступить.

– Тогда время пробовать пиво. Должен сказать, оно…

Теон сделал глоток, скривился.

– Фу!

– Что, парень, не понравилось, да?

Тео покачал головой.

– Нормально, но довольно горько. Вино мне нравится больше.

– А ты пробовал вино?

– Нет. Но уверен, что оно лучше.

Холстер фыркнул.

– Смешно. Я закажу тебе сока.

Около минуты Теон молчал.

– Ну? Как там твоя работа?

Джерри пожал плечами. А как она должна быть? Пока у штурвала старый капитан, судно продолжит плавать по скалистым водам. Более того, Холстер был уверен, оно затонет. И затонет так глубоко, что никто не в силах будет его восстановить.

– Я думал уволиться. Но опять же, есть и гораздо более перспективная… возможность. Мужик-то старый, а годы берут свое. Он либо устанет, либо коньки отбросит от инфаркта рано или поздно. И так как владельцу «в Лодке» деньги карманы не жгут, гадай, кого он сделает шефом? Меня. А я с большим удовольствием сделаю тебя су-шефом. Конечно, если ты вообще этого хочешь.

Пока Холланд пытался определиться и дать Джерри ответ на вопрос, подошел официант с деревянным подносом.

– Сэндвич с индейкой. Фри и соус.