Он сжимает меня в тисках сильно и жадно, так, что косточки хрустят. А сам мужчина бурно дышит. По его коже, даже сквозь приятную ткань, проносятся вибрации дрожжи, которые я впитываю в себя словно губка и понимаю в каком эмоциональном фоне Демьян сейчас перебывает.

Кажется, он испугался.

Испугался, что я упаду и, возможно, что-нибудь себе сломаю.

– Простите, – тоненько пищу, пытаясь прийти в себя.

– Не у меня проси прощения, а у того, кто создал тебя такую неуклюжую, – охлаждает он мои пылающие щеки стальным голосом.

– Я не об этом. Я… намочила вашу рубашку.

И правда!

Прижавшись влажным телом к телу Алаева, я испортила его щепетильно наутюженную рубашку.

– Рубашка – это ерунда. Ты могла лоб разбить, дурында!

– Вы переживали?

Я почувствовала сильный электрический разряд. От более крупного тела, к более хрупкому… Положив руки на твердые предплечья мужчины, я нехотя отстранилась, поселившись поднять глаза и взглянуть на него. В упор. Так близко… Очень-очень близко. Почти потеряла голову, когда попала под влияние редкой красоты глаз.

– Еще и как! Такой бы экземпляр потерял для вынашивания моего потомства…

Отталкиваюсь от нахала.

Вот мерзавец!

Я – экземпляр?

Вы только посмотрите на него. Он выглядит невозмутимым с виду, но в мыслях, я уверена, он просто помирает со смеху, что унизил меня, как какую-то ничтожную рабыню, которую он купил исключительно ради тела. Чтобы это тело выносило и произвело на свет его кровного потомка.

– Я пришел, чтобы тебе помочь. Лично. И не зря, как чувствовал. Если бы не я, ты бы точно лоб разбила. Я лучше тебя за руку подержу, чтобы ты опять не упала, а ты мойся.

– Я бы не упала, вы меня просто напугали, когда вломились! – пшикаю от глубочайшего возмущения.

Алаев совершенно случайно скользит взглядом вниз. Морщится. Я догадываюсь почему! Он увидел кровь на моих бедрах. Я стыдливо отвернулась. Быстро включаю напор воды сильнее, направляю струю на себя.

– Расслабься, меня этим не испугаешь, я видел вещи и похуже, девочка. Ты даже себе представить не можешь, какой я человек.

Да уж.

Догадываюсь!

На балу куда приятней вы мне, сударь, показались. Я пришла к выводу, что совершенно не умею разбираться в людях. Сужу по первому впечатлению. Недавнишний пример – Виктор.

Хотя за год человек мог и измениться. Если у него что-то серьёзное в жизни случилось. Как и у меня. И это серьёзное могло его жестокого испортить.

Слышу шуршание. Бросаю короткий взгляд за свое плечо. Во рту мгновенно пересыхает… Демьян снимает с себя рубашку, потом штаны с трусами.

Он делает всего лишь один шаг, переступая через бортик джакузи, и оказывается со мной в одной ванной. Напротив меня… Полностью голый. Его мощный член стоит как штык, едва касаясь моей ягодицы.

Черт! Целой ночи этому альфа самцу было мало?! Он точно, как лев, который за сутки может осеменить сорок львиц в разгар сезона спариваний! Вот это я попала…

– Уже поздно. Ты меня намочила, а значит мне придется принять душ вместе с тобой, – его голос охрип. Горячий выдох пощекотал обнаженную кожу плеча. Пока он просто стоит за моей спиной, не прикасается ко мне. Лишь жаром своего учащённого дыхания опаляет. Волосы. Кожу. Обнаженную, девичью спину с грациозной осанкой.

Я догадалась, что он залез ко мне ни в коем случае не для того, чтобы помыться. А чтобы… получить оргазм.

Обстановка накаляется. Сердце начинает стучать чаще и быстрей, когда упругая и сочная головка внушительного инструмента вальяжного проскальзывает между двух половинок попки.

Руки Демьяна по-собственнически опускаются на мои бёдра, крепко сжимая. Прижимает меня к себе. Он впритык нанизывает меня на себя, так, что его вздыбленный член проходит точно между моих ног. Насквозь…

Но он не входит внутрь меня, а лишь трется о складки, возбуждая, заставляя влагу выделяться из напрягшейся дырочки. Он просто трется им о чувствительную зону бикини, сводя меня с ума.

Дразнит. Заводит. Будто нарочно издевается. Ведь он не входит, а извне надавливает стволом на самые чувствительные точки самого сладкого женского местечка, разжигая там убийственные котлы страсти.

– Ох-х… – тихий, протяжный хрип сам по себе вырывается из осипшего горла, когда я в полной мере ощутила всю его восхитительную длину, дразнящую меня.

Демьян наклоняется к моему ушку, сильней сжимает пальцы на бедрах. Напрягается. Член между моих ног становится ужасно твердым и обжигающим, как раскалённая сталь.

– Ты меня возбудила, когда сосками своими ко мне прижалась, а бедром о член потерлась, и что теперь делать? У меня уже там свербит. Не пойду же я на люди со стояком. Ты виновата – тебе и разбираться.

Шепчет, потираясь кончиком носа о мою раскрасневшуюся щеку.

Делает глубокий вдох, нюхая мои волосы.

Резко облизывает раковину ушка.

Меня снова и снова накрывает сладко-острой волной мурашек. Аж кончики пальцев на руках и ногах немеют.

– Я н-не могу, у меня там все жжет очень сильно, – накрываю лобок ладошкой.

– Я знаю, девочка. Я хочу кое-что другое.

– Что же?

Алаев разворачивает меня вокруг свои оси. В бездонных, хищных глазах полыхнула яркая вспышка, я моментально поняла, что он что-то коварное задумал.

Теперь его рука ложится на моё плечо, давит вниз, подчиняя.

– Сделаешь мне минет?

* * *

А у меня есть выбор?

Я же теперь его чертова собственность.

Собираюсь опуститься на колени, но Демьян останавливает меня жестом.

– Вначале помой меня. Хочу, чтобы ты намылила всё мое тело. Руки сюда свои давай.

Вытягиваю их вперёд, мужчина выдавливает мне в ладонь мягкий гель для душа с запахом малины, которая тает на языке.

– Приступай.

Волнительно.

Очень…

Я несмело кладу ладони на его грудь. Она упругая, подкачанная, с идеальными рельефами. Чисто тело спортсмена. Кожа гладкая, загорелая, без единого волоска несмотря на то, что на лице мужчины имеется трехдневная щетина.

Медлю.

Просто зависаю, очарованная ощущениями и зрелищем, когда моя ладошка напрягается, ощущая тугие канаты стальных мышц на великолепной, бронзовой кожей.

– Ну же, я не кусаюсь.

По моим отметинам на теле, ягодицах, ключице не скажешь.

На умопомрачительных губах мужчины играет надменный оскал. Что-то, похожее на снисходительную улыбку, но больше всё же на оскал.

– Двигай своими руками, быстро! – Демьян теряет терпение и уже начинает злиться, что его приказы не торопятся исполнять. А ведь у него правило – его приказы должны выполняться за секунду.

Прикусив кончик языка, начинаю несмело скользить ладошками по упругой, загорелой коже. Пена быстро взбивается, теперь тело Алаева становится еще более сексуальным.

– Ниже опускайся.

Сглотнув, скольжу ладошками вниз… Теперь под ними чувствуются рельефы великолепного пресса – заметно очерченные кубики, а сбоку прекрасно ощущаются прокачанные косые мышцы живота.

Я глажу их, будто прикасаюсь к живому божеству, и начинаю наслаждаться каждой прожитой секундой, мечтая растянуть этот трепетный миг как можно дольше.

– Руки на ягодицы! – неожиданно громко рявкает он, руша гипнотическую идиллию.