Цитаты из книги «Время колоть лед»

спустя несколько лет он напишет пьесу “Околоноля”, которую поставит в театре Табакова Кирилл Серебренников

меня ведут по коридорам и заводят в кабинет, где я немедленно успокаиваюсь, потому что на стене в кабинете Суркова висит портрет Джона Леннона

ГОРДЕЕВА: Но есть момент, когда каждый из нас ломается: кто-то на приговоре Улюкаеву. Кто-то на “законе Димы Яковлева”. Кто-то на “болотном деле”. Мы с тобой – на деле Кирилла Серебренникова

нельзя оценивать движение вперед, исходя из этой псевдогуманизации: не расстреляли.

отношения, ведущие отсчет из детства, которые не требуют подтверждения или подбрасывания дров в костер

сейчас я выйду, встану и буду читать стихи Мандельштама, написанные как будто на все времена: “Мы живем, под собою не чуя страны…”

вот удивительное свойство Кирилла, он и в одном, и в другом спектакле всё предугадал, он увидел и проговорил какие-то вещи, которые, потом станут страшной, болезненной частью нашей повседневной жизни: ханжество, псевдопатриотизм, вранье…

ХАМАТОВА: Это были не просто работы, это, конечно, было счастье настоящее профессиональное.

Я лично видела, как он покупает костюмы для спектаклей, которыми бредит, на свои деньги, как привозит их и тут же отдает в театр, забывая, конечно, сказать бухгалтерии: “Ой, вы знаете, я тут половину своей годовой зарплаты потратил”. Это реальная история: из поездки в Турцию Кирилл привез нам на спектакль “Антоний и Клеопатра” костюмы, какие-то части декорации. Всё, что можно было привезти, он привез.

я достаточно много с ним общалась, чтобы видеть, как Кирилл работает и как живет: он по-настоящему живет только в театре. Это трудно понять, в это, наверное, посторонним людям трудно поверить. Но у него нет другого смысла жизни и способа жить,