Цитаты из книги «И дольше века длится день…»

верят в учение, по которому считается, что если человек умирает, то душа его переселяется в какую-нибудь живую тварь, в любую, пусть даже то муравей.

рассказывал о посмертном переселении душ.

Примерился и, замахнувшись, опустил руку. Выронил камень под ноги. Даже пот прошиб. Надо же, чего только не приходит человеку в голову! Чушь какая-то! Собираясь прибить лису, вспомнил вдруг, как кто-то рассказывал, то ли кто из тех приезжих типов, то ли фотограф,

Пристально и скорбно смотрела она, как казалось ему, не сводя глаз, то ли на него, то ли на что-то другое возле него. Что ее могло привлекать, почему она появилась здесь? То ли огни электрические приманили, то ли с голоду пришла? Странным показалось Едигею ее поведение.

он увидел в стороне зверька какого-то. То оказалась лисица. Глаза ее отсвечивали зеленоватым мигающим переливом

Да ветер не спал, все посвистывал, шуршал вокруг сором.

Звезды в небе разгорались, каждая звезда выделялась сама по себе. И луна засветила над сарозеками чуть ярче

Молиться? Ты, Буранный Едигей?– Да, я. Я знаю молитвы.– Вот те раз – шестьдесят лет, того самого, советской власти.– Да ты оставь, при чем тут советская власть! По умершим молятся люди испокон веков. Человек ведь умер, а не скотина!– Ну ладно, молись, того самого, только не шуми. Пошлю за Длинным Эдильбаем, если согласится, то придет, того самого, заступит вместо тебя… А

Едике, дорогой, только ты, того самого, голову мне не морочь. Если умер, то что ж теперь… У меня людей нет. Чего тебе понадобилось сидеть рядом? Покойник, того самого, от этого не подымется, как я думаю…– А я думаю, понятия у тебя никакого нет! – возмутился Едигей. – Что значит «голову не морочь»! Ты здесь второй год, а мы с ним тридцать лет проработали вместе. Ты подумай. Среди нас человек умер, нельзя, не положено оставлять покойника одного в пустом доме.– А откуда ему знать, того самого, один он или не один?– Зато мы знаем!– Ну ладно, не шуми, того самого, не шуми, старик!– Я тебе объясняю.– Ну что ты хочешь? У

Вот хайван[2] безмозглый, – подумал он, – даже о смерти сказать не может по-людски».