Цитаты из книги «И дольше века длится день…»

Дни ушедшей любви не сотрутся из памяти

Доволен, счастлив был Чингисхан. Ощущая в себе небывалый прилив сил, он жаждал действовать, мчаться к цели, точно сам был неутомимым иноходцем, точно сам стелился в размеренном неиссякаемом беге, точно слился, как сливаются реки, телом и духом с бушующим круговоротом крови бегущего коня.

То и было извечной страстью ненасытного владычества. Чем больше имел, тем больше хотелось…

Когда сила силу ломит, удивительное становится ничтожным, а прекрасное – жалким.

Чингисхан не допускал никаких послаблений – никто и ничто не должны были быть помехой главной его цели – завоеванию Европы.

Писать он не умел, и все это приходилось держать в уме, соотнося пользу и вред всего, что ждало его в походе. Только так могла быть достигнута слаженность в деле и, самое главное, неукоснительная, железная дисциплина, только так можно было рассчитывать на успех.

Весь путь следования поездов был засорен обрывками бумаги и скомканных газет, битыми бутылками, окурками, искореженными консервными банками и прочим бесполезным мусором. Особенно зловонным был дух из горлышек уцелевших бутылок – разило дурманом.