Цитаты из книг автора «Чэнь Сяомин»

Хэ Дунь (р. 1958) в первой половине 1990-х годов публикует ряд прозаических сочинений, среди которых «Я ничего не хочу делать», «Жизнь не виновата», «Здравствуй, брат», «Солнце прекрасно» и роман «Такие вот дела». В этой прозе автор непосредственно изображает исторический процесс перехода современного Китая к рыночной экономике, показывает, как жажда разбогатеть управляет жизненными стремл

действительно создана выразительная картина жизни в период подъема рыночной экономики. У этой эпохи есть лишь оболочка, а содержание отсутствует, это эра восхитительного «модного преоб

Поздние» же литераторы смотрят в лицо меняющейся общественной ситуации Китая, особенно пристально следят за теми изменениями, которые в 1990-е годы последовали за стремительным экономическим развитием и коммерциализацией страны. Это потому, что в своих произведениях они имеют дело с действительностью, а не с историей или экспериментами в области литературной формы. К «актуальному» творчеству литераторов «позднего поколения» подталкивает собственный жизненный опыт, а их произведения мало вписываются в принятую систему и доминирующую культуру. В какой-то степени «поздние» писатели – «братья» Ван Шо: устраивают «беспорядок», опираются на реальный опыт. Они стремительно врываются на литературную сцену и берут на себя роль новых реалистов.

Литературное творчество членов этой общности стилистически различно, однако от произведений авангардистов и новых реалистов оно отличается ярко выраженной актуальностью (современностью)

приходится творить в пространстве, где отсутствуют исторические ориентиры. Поэтому в художественном плане поздние литераторы – это поколение без корней, лишившееся тяжкой ноши исторического чувства: свободное, но одинокое, сознательное, но слепое, упорное, но пустое. Бурная история уже завершилась, а они – то, что от нее осталось.

Когда же «позднее поколение» вышло на сцену, художественные провокации, подобные тем, что совершали авангардисты, стали уже неэффективными. Для творчества «поздних» писателей уже не характерна реформаторская патетика, они пишут отталкиваясь от личного опыта. Кроме того, в истории литературы больше нет «начал» и «концо

сейчас, похоже, куда шире употребляется понятие «позднее поколение»[

Воссоздавая с помощью такого интеллектуального дискурса науку и литературу, интеллигенты проводили фундаментальную работу – переоценивали ценности, формировали их заново. Интеллектуальный дискурс серьезно менялся.

жестокость бытия, потому как искореняет критическое восприятие жизни. Подшучивая, люди забывают о своих жизненных установках, чтобы сбросить с себя тяжкое бремя существования. Однако, избежав этой ноши, они ни капли не изменят свою жизнь. Этот своеобразный эскапизм показывает, сколь невыносимо существование китайцев и сколь слаба их жизнеспособность.

емени, показать совершенно иное отношение к ней. Впрочем, «Резиновый человек» все же тревожится, что отступился от исконных представлений о морали и нравственности, от изначальных убеждений. Отчужденность, ощущение, что он злодей, вновь и вновь терзают его и в итоге приводят на грань нервного срыва. В этот «естественный» нарратив Ван Шо, разумеется, включает и собственные взгляды на жизнь, повесть даже отмечена отдельными модернистскими идеями.