Глава 5

Дорога шла то в гору, то под гору. Наконец слева показался дорожный знак, а шагах в ста за ним замаячили смутные очертания дома. Запахло дымом, и Ратлидж весело воскликнул, показывая рукой вперед:

– Уже совсем близко! Скоро будете греться у камина!

На радостях он едва не проехал нужный поворот. К дому вела подъездная дорожка – скорее ухабистая тропка. Извиваясь, она вела к парадному входу, а оттуда – на задний двор.

Ратлидж ехал очень медленно. Не хватало еще застрять в глубоком снегу! Но машина справлялась отлично – мощный мотор оправдал ожидания. Да и подъем оказался не таким уж крутым.

Когда Ратлидж въехал во двор, то услышал бешеный лай, а вскоре увидел и пса. Пес не сидел на цепи, а носился вокруг автомобиля, заливаясь лаем и злобно скалясь. После того как автомобиль остановился, пес поставил передние лапы на подножку и глухо зарычал.

«Только попробуй спустить ногу – он мигом ее прокусит», – предупредил Хэмиш.

Ратлидж нажал на клаксон – раз, другой. В окне второго этажа зажегся свет. Поднялась рама, и высунулась седая голова.

– Кто вы? Какого черта вам здесь надо? Весь дом перебудили…

– Отзовите пса и спуститесь. Я полицейский, у меня в машине женщина. Она пострадала в аварии. Ей нужна помощь, и быстро!

– Я лично вас не знаю, пусть вы и полицейский!

– Инспектор Ратлидж из Лондона. Приехал по просьбе главного констебля, чтобы помочь инспектору Грили в Эрскдейле.

– А я могу назваться королем Сиама, если захочу. В такую ночь я не открою свою дверь человеку, который не имеет на то особых полномочий.

Пес протяжно завыл, видимо соглашаясь с мнением хозяина.

– Как хотите. Тогда завтра в полдень вы обязаны явиться к инспектору Грили в участок – как говорится, с вещами! – рявкнул он тем же тоном, что отдавал команды на фронте. – Вас обвинят в неоказании помощи сотруднику полиции при исполнении им служебных обязанностей! – Машина тронулась с места.

– Да погодите вы!

Ругаясь вполголоса, хозяин дома закрыл окно и через несколько минут показался в проеме двери. Он не спеша оглядывал машину, с упрямой рассудительностью настоящего северянина взвешивая все за и против. Ратлидж нетерпеливо ждал, но ничего не говорил. Он почти не сомневался в том, что где-нибудь за дверью стоит дробовик – хозяину ничего не стоит дотянуться до оружия.

– Бидер, ко мне! – крикнул наконец фермер псу.

Пес послушно побежал на зов, наградив Ратлиджа последним вызывающим взглядом.

Натянув резиновые сапоги, фермер вышел во двор с фонарем. Подняв его повыше, он перевел взгляд с Ратлиджа на его бледную пассажирку.

– Говорите, она пострадала в аварии? – с подозрением осведомился он. – Что скажете, мисс?

– Моя… коляска перевернулась, – с трудом выговорила женщина, стуча зубами. Она высунула голову из пледов. При свете фонаря запекшаяся кровь на прокушенной губе темнела зловещим пятном. – П-прошу вас… мне кажется, я сейчас умру от холода. П-позвольте погреться у огня минут десять, и мы п-поедем дальше.

– Ага! – Фермер опустил фонарь и спросил у Ратлиджа: – Она ходить-то может?

– У нее ребра ушиблены, а может, и сломаны. И ноги совсем окоченели.

Ратлидж спрыгнул на землю и обошел машину кругом. Открыв пассажирскую дверцу, ласково предупредил:

– Мы поможем вам выбраться, но вам будет больно. Вы потерпите?

На перекошенном лице промелькнула тень улыбки.

– Если там есть огонь…

Фермер, мужчина дюжий, проворчал:

– Вылезайте, девушка. Я бы сам вас мигом вытащил, если бы не ваши ребра. Ну а вдвоем мы сейчас доставим вас на кухню. Жена уже поставила чайник! – Выговор у него был местный, голос грубоватый, но Ратлидж не сомневался в том, что намерения у хозяина дома самые добрые.

Вдвоем они осторожно извлекли пострадавшую из машины и на скрещенных руках отнесли в дом. Пес шел следом, нюхая их следы. На кухне их встретила дородная, краснолицая женщина с обветренными щеками. Руки она плотно скрестила на груди.

– Боже правый! Бедняжка! Несите ее сюда, к очагу! – тут же начала распоряжаться хозяйка. – Что с ней случилось? – В глазах фермерши мелькнула тень тревоги, как будто она ожидала ответа, что на девушку набросился убийца.

Ратлидж еще раз наскоро рассказал, что произошло. Тем временем его пассажирку усадили в кресло, со всех сторон обложив одеялами, как подушками. Она попыталась откинуться назад и охнула от боли.

Фермерша, потуже затянув пояс халата вокруг плотной талии, велела:

– Джим, отведи инспектора в гостиную. А я пока осмотрю молодую леди.

Следом за хозяином Ратлидж прошел в маленькую гостиную. Камин здесь уже погас, и все же в гостиной было тепло и уютно, особенно по сравнению с холодом на улице. Хозяин зажег стоящую на столе лампу, поправил абажур и жестом указал Ратлиджу на самое лучшее кресло. Затем он снова растопил камин, пошуровал кочергой, чтобы лучше горело, и повернулся к незваному гостю:

– Говорите, вы из полиции? Тогда покажите документы.

Ратлидж достал свою карточку из кармана пальто. Фермер внимательно изучил ее.

– Значит, вы из самого Скотленд-Ярда? А быстро вы к нам добрались, прямо удивительно!

– Когда поступил вызов, я был в Престоне.

Фермер поставил кочергу на место и покачал головой:

– Страшное дело, да! Рано утром к нам сюда приходил поисковый отряд. Я предлагал свою помощь, но мне сказали, что в нашей части долины народу хватает. Мальчика они так и не нашли, очень жаль. – Он тяжело опустился в соседнее кресло. – Сегодня я оставил пса ночевать в хлеву и дверь чуть приоткрыл. Как говорится, лишняя осторожность никогда не повредит. Правда, я привык полагаться только на себя. У меня в прихожей, за дверью чулана, стоит дробовик – на всякий случай. Вдруг понадобится! – Фермер протянул мозолистую руку: – Джеймс Фоллет.

Ратлидж пожал хозяину руку, однако при этом, не удержавшись, украдкой покосился в сторону кухни.

– Вы за девушку не беспокойтесь, – сказал Джеймс Фоллет, проследив за его взглядом. – До ближайшего врача от нас миль двадцать, и то если по прямой. Фамилия его Джарвис. Моя Мэри вот уже лет тридцать, а то и больше пользует всю семью и скотину.

Ратлидж ему поверил. На таких уединенных фермах жена обычно оказывала первую и иногда единственную помощь в срочных случаях.

Фоллет вытянул ноги к очагу:

– Где ее снесло с дороги?

Ратлидж рассказал ему все, что мог. Фоллет заметил:

– Да, знаю я то место. Она не первая там перевернулась! Опасный участок; даже в сильный дождь дорогу размывает. Ну ладно. С рассветом подниму ее коляску. Вот коня жалко.

– Не знаю, был ли у нее с собой багаж. Но если она ехала из Карлайла…

– Я посмотрю сзади – наверное, она прихватила с собой какой-никакой чемодан или саквояж.

Фоллет потянулся к стоящей на столе стойке с трубками, выбрал одну и, тщательно набив, зажег лучину от пламени в очаге, чтобы раскурить. Голова у него была седая со стальным отливом, лицо обветренное. Сквозь облако табачного дыма смотрели проницательные голубые глаза. Ратлидж заметил, что хозяин дома второпях надел брюки и свитер прямо поверх пижамы.

– Страшное дело, – повторил Фоллет, имея в виду убийства. – В наших краях к такому не привыкли. Подумать только, целая семья! Не понимаю…

– Поисковый отряд сообщил какие-нибудь новости?

– Судя по всему, инспектор Грили понятия не имеет, кто убийца. Признаюсь вам честно, меня этот вопрос тоже сильно донимает. С тех пор как спасатели ушли, ломаю голову, но никак не могу ни до чего додуматься. И ведь Элкотты всегда считались людьми тихими, мирными. Они не из тех, кто ссорятся с соседями и наживают врагов! Да еще Камминс – хозяин гостиницы – сказал, что с фермы, похоже, ничего не унесли. Значит, убили их не для того, чтобы ограбить. Разве что вор перепугался, когда Элкотт его засек, ну и не выдержал… Наверное, испугался, что его узнали и пойдут слухи. А все-таки вряд ли их убил случайный грабитель. Страшное дело, страшное и зловещее. Убийца даже малых детей не пощадил!

– Вы хорошо знали ту семью?

– Достаточно хорошо. Ферма Элкотта, можно сказать, напротив нас, на том берегу озера Эрскуотер. Правда, я не часто бывал у них в гостях. Конечно, с папашей нынешнего владельца… убитого… с Генри то есть… я был знаком получше. Мы с ним вместе состояли в церковном комитете. Ну а с Джералдом мы время от времени встречались в Эрскдейле. Он старший, поэтому после смерти Генри их ферма «Горная» перешла к нему. Он хороший овцевод. Его жена приехала сюда на третий год войны – в конце шестнадцатого или в начале семнадцатого. В самом начале войны она овдовела, осталась одна с двоими детишками. В конце прошлого лета у них с Элкоттом родились близнецы. Приятная женщина во всех отношениях. Дом вела хорошо, а моя Мэри говорит, что она и кухарка неплохая. На последней церковной ярмарке соседка купила ее печенье и сказала Мэри, что оно очень вкусное. Наверное, мальчик тоже умер… В каком-то смысле так даже лучше. Ведь он остался совсем один. Как он справился бы в таком-то возрасте? И потом, не знаю, как он мог выжить в такую метель!

«А если мальчик может опознать убийцу? Что, если ребенка настиг убийца, а не метель? Шестая жертва?»

Хэмиш напомнил Ратлиджу, что сейчас, ночью, он все равно ничего поделать не сможет. Главное – как можно скорее добраться до Эрскдейла.

И все же отзывы соседей нельзя недооценивать, думал Ратлидж. Отношение соседей говорит о многом, особенно в маленьких городках и деревнях. Соседям известно все: и сколько зарабатывает муж, и какая хозяйка жена, заслуживает ли та или иная семья доверия или нет, аккуратисты они или неряхи, экономны или любят транжирить, трудолюбивы или ленивы. Здесь, в уединенной горной долине, мнение соседей, наверное, значит еще больше, ведь видятся местные жители нечасто. Чтобы занять у соседки чашку сахара, придется пройти пешком несколько миль. Интересно, догадывался ли Джералд Элкотт, что ему и его близким грозит опасность? А может, однажды вечером к нему в дом просто постучалась сама Смерть – постучала наугад…

Хэмиш, который тоже вырос в уединении горной Шотландии, заметил: «Жизнь в таких местах очень простая. Но и здесь встречаются ревность и убийство. И даже жадность».

Ратлидж с трудом преодолевал навалившуюся на него усталость. Разомлев от тепла, он едва не ответил Хэмишу вслух, по привычке, но вовремя прикусил язык. Повернувшись к хозяину дома, он сказал:

– Давайте посмотрим, что удалось выяснить миссис Фоллет. Мне нужно как можно скорее ехать дальше. До Эрскдейла путь неблизкий.

– Девушка может остаться у нас. Так будет даже лучше, если она серьезно ранена. А на вашем месте я бы тоже подождал до утра. Но вы лучше знаете, что вам делать…

В гостиную вошла хозяйка.

– Ребра, похоже, не сломаны, но сильно ушиблены, – сказала она. – Я перебинтовала их как можно туже. Бедняжка немножко согрелась. Если хотите поговорить с ней, сэр…

Когда гость и хозяин поднялись, миссис Фоллет застенчиво добавила:

– И, если хотите, выпейте чаю.

Войдя следом за хозяйкой на кухню, Ратлидж увидел, что спасенная им девушка сидит у огня. Лицо у нее очень усталое, глаза смотрят в пространство. Кажется, она наконец осознала, что была на волосок от гибели!

Хозяйка успела переодеть ее во фланелевую ночную рубашку, которая была на пару размеров ей велика, а сверху укрыла теплым одеялом – вместо халата. Пледы из коляски и из автомобиля Ратлиджа сохли на спинках стульев, придвинутых к очагу. Уютная кухня пропахла мокрой шерстью. У локтя спасенной стоял наполовину выпитый стакан теплого молока. Сейчас вид у нее был совсем юный; влажные густые черные волосы были по-девичьи заплетены в косу. На плечи гостье хозяйка набросила полотенце.

Услышав шаги, пострадавшая повернула голову, вздрогнула и плотнее запахнулась в одеяло, словно из скромности.

Миссис Фоллет протянула Ратлиджу чашку с чаем; отпив глоток, он понял, что хозяйка добавила в чай кое-чего покрепче, и с благодарностью улыбнулся ей. Потом кивнул своей пассажирке и мягко спросил:

– Вам уже лучше?

– Да, – ответила она, правда еле слышно.

– Как вас зовут?

Словно удивившись, что он этого не знает, девушка немного повысила голос:

– Джанет Аштон.

– Мисс Аштон, вы можете рассказать, что с вами случилось?

Вопрос как будто встревожил девушку, и миссис Фоллет положила руку на ее плечо, словно утешая.

– Конь сбился с пути, – ответила за гостью миссис Фоллет. – И упал с обрыва, а коляску потащил за собой, и она перевернулась. Конь, наверное, сломал ногу или еще как-то поранился; он метался, а потом затих. Она пробовала дотянуться до него, уговаривала подняться, но ничего не получалось.

Мисс Аштон поморгала, словно только что проснулась.

– Да. Я… мне стало страшно, я подумала, что коляска разбилась при падении… и никак не могла выбраться из-под нее… – Ее передернуло, она глубоко вздохнула, стараясь прогнать страшную картину. Потом подняла глаза на Ратлиджа: – Вы сказали… кажется, вы сказали, что конь околел?

– Да. – Ратлидж взял стул и подсел поближе к мисс Аштон. – Кого мне известить о том, что с вами случилось? Должно быть, ваши родные беспокоятся за вас.

– Нет… родных нет. Нет…

– Что привело вас сюда в такую погоду? – вмешался Фоллет. – Глупость какая – девушка одна, да еще в метель!

Но мисс Аштон зарылась лицом в одеяло, отказываясь отвечать.

Миссис Фоллет сурово сдвинула брови:

– Ну-ка, не пугай ее! Она и так устала. Я отведу ее в постель. Джим, там есть грелка, положить ей в ноги. Принеси ее наверх, пожалуйста, через пять минут. – Негромко воркуя, словно успокаивая ребенка, она повела мисс Аштон из кухни, придерживая на ней тяжелое одеяло.

Фоллет и Ратлидж смотрели им вслед.

– Спальня нашего сына тоже свободна, так что и вы можете переночевать, если захотите. Он сейчас в Кесвике, у него там девушка.

– Спасибо, но я должен ехать, – с искренним сожалением ответил Ратлидж. – Меня ждут в Эрскдейле. – Он поставил чашку на стол и вышел к машине за термосом.

После того как Фоллет наполнил термос горячим чаем, Ратлидж подробно расспросил его, как ехать дальше. Он нехотя вышел на крыльцо, в холодную, ветреную ночь. Пес Бидер проводил незваного гостя до самой машины. Он шел, опустив голову и тихо подвывая, словно демонстрировал принципиальную неприязнь к чужакам.

– С тобой я бы не хотел столкнуться неожиданно, – сказал Ратлидж, беря заводную рукоятку и подходя к водительской дверце. – Убийца я или нет.

Хэмиш сказал: «Жалко, что такого пса не было в семье убитых».

– Сомневаюсь, что пес помог бы им, если убийца был вооружен. Или убийца был им всем знаком…

Ратлидж с трудом развернулся во дворе и спустился на дорогу по своей колее. Мисс Аштон сейчас ничего не грозит. До места назначения осталось совсем недалеко. Он согрелся у огня, а виски придало ему второе дыхание. Он энергично устремился вперед. Но его снова окутала тьма, которую нарушали лишь яркие лучи фар. И тогда он снова вспомнил о нависших над ним горах – они, как волки, не приближались к огню. У него разыгралось воображение, и его словно отбросило назад во времени, в войну, когда он, будучи опытным солдатом, даже в темноте угадывал движение в немецких окопах, хотя не слышал ни звука, и мог почувствовать, как враги группируются перед внезапной атакой.

До места назначения Ратлидж успел добраться еще до рассвета. Правда, он на полчаса задержался в том месте, где нашел перевернутую коляску. Как-никак, он профессионал, и война не притупила, а, наоборот, отточила его навыки. Чутье требовало осмотреть место происшествия после того, как он позаботился о пострадавшей и она больше не нуждалась в нем.

Ветер утих, а с ним и снегопад. Ратлидж светил фонарем на перевернутую коляску и размышлял. Если бы он случайно не ехал той же дорогой, Джанет Аштон была бы мертва.

«Ну да, ей крупно повезло, – согласился Хэмиш. – Мы ее спасли. А кто спасет нас?»

Притворившись, будто не уловил издевки, Ратлидж осторожно прошелся по обочине. Его мозг полицейского по привычке подмечал все подробности в то время, как он живо представлял себя погребенным под перевернутым автомобилем. Какая легкая смерть! Замерзнуть, заснуть в снегу… Неужели такая же участь постигла и пропавшего мальчика? А что с убийцей? Вдруг и его убила метель, свершив правосудие вместо людей?

В нескольких шагах от того места, где он с трудом тащил Джанет Аштон на дорогу, лежал занесенный снегом холмик, похожий на саквояж или чемодан. Его отбросило на несколько футов после того, как коляска, перевернувшись, ударилась о землю. Ратлидж заметил, что одно колесо треснуло и отвалилось. Конь, запутавшийся в постромках, и перевернувшаяся коляска указывали в разные стороны. Невозможно понять, куда ехала мисс Аштон до того, как конь сбился с пути. А спросить ее Ратлидж не догадался. Она казалась такой слабой, беззащитной. Конечно, она не имеет отношения к недавней трагедии, случившейся в Эрскдейле, однако она тоже стала жертвой той же самой метели. Чудо не то, что ее нашли вовремя, чудо, что она вообще осталась в живых. Падение было опасным. Осмотрев все, что хотел, Ратлидж выключил фонарь.

Когда он возвращался к автомобилю – мотор работал на холостых оборотах, – Хэмиш сказал: «Если бы она сломала шею, ты бы не смог вытащить ее на дорогу».

– Верно, – ответил Ратлидж. – Если бы Джанет Аштон сломала шею, она бы погибла или осталась калекой на всю жизнь.

Отпустив ручной тормоз, Ратлидж очень осторожно развернулся и поехал дальше.

Хэмиш, словно почуяв его усталость, то и дело заводил разговор на неприятные темы. Он вспоминал о только что завершившемся престонском деле и о письме, которое пришло из Шотландии за день до отъезда на север. Крестный отец, Дэвид Тревор, приглашал Ратлиджа провести у него рождественские каникулы. Ратлидж ответил крестному, что в такую плохую погоду не знает, стоит ли ехать на север.

«Да, ночка выдалась – хуже не придумаешь!»

Ратлидж попробовал возразить, но умолк, не желая отвлекаться от дороги. Недовольный Хэмиш тут же затеял спор на болезненную тему. Он прекрасно знал, что Ратлидж боится встречи вовсе не с Дэвидом Тревором, а с его гостьей, женщиной, на которой непременно женился бы Хэмиш, если бы остался жив…