Глава четвертая
где я перечу оркам и откровенничаю с Наилем

– Как это, упустили… как сбежала?! – раздался громогласный визг в большом, погружённом в полумрак, зале.

Надменное лицо женщины исказила гримаса злобы, а острые когти впились в подлокотники мягкого бордового кресла.

Двое стоявших перед ней орков понуро отпустили головы и отшатнулись назад, боясь гнева женщины, громко прозванной в народе – Аполлионита.

– Извините… мы… – один из зеленокожих мужчин сделал попытку оправдаться перед своей госпожой, но был прерван властным: «Довольно!»

– Я не хочу слышать ваши оправдания, – наиграно скучающе промурлыкала красноволосая. – Просто приведите ее ко мне. Живой.

– А если…

– Ни каких если, – красные губы женщины искривила змеиная усмешка. – Вы приведёте ее ко мне, – затем взгляд ее смягчился. – Так ведь, дорогие? Или же вы снова хотите разочаровать свою госпожу?..

– Не хотим, – послышался тихий ответ.

Орки были напуганы, аура этой поистине властной, и не привыкшей к проигрышам, женщины, давила на них, заставляя подчиняться ее воле. Ее магия требовала этого. И они не могли противиться ей.

А вот женщина испытывала совершенно иные эмоции…

Она была зла. Зла на себя за то, что не смогла достичь желаемого. Позволила себе проиграть.

Все мужчины, которых возжелала Аполлионита, преклонялись перед ней и были готовы на все, ради того, чтобы прикоснутся к ней, а оказаться в ее покоях и то было пределом мечтаний! Но один единственный, которого женщина возжелала больше остальных, стал первым избранным для неё, не захотел даже этого…

Одна ночь. Одно мгновение. А затем… Конец.

Он не захотел остаться с ней, возжелал другую, но она не собиралась отступать, женщины их расы привыкли бороться.

Проигрыш был непозволительной роскошью.

– Ступайте, – вздохнула женщина, устало массируя виски. – И не смейте возвращаться без девушки.

Взмах руки, и мужчины удалились, оставив красноволосую в полном одиночестве.

Наедине с собой и неприятными мыслями, которые мучили женщину уже не первую ночь, и даже общество множества мужчин и даже женщин, не помогало ей отвлечься от безрассудства, которое она собиралась сотворить.

***

Когда я очнулась Охар и Наиль уже бодрствовали, тихо обсуждая что-то в отдалении, а завидев меня моментально замолчали. Внутри сразу проснулось неподдельное любопытство, которое я и поспешила утолить, когда мы уже собирались выдвигаться дальше.

– О чем вы говорили? – спросила в лоб, надевая на плечи свой фейриский мешок и поправляя ножны.

В этот момент я не смотрела на них, обратив все свое внимание на свёрток с драконьим яйцом, но нутром почувствовала, как они напряглись.

– Лия… – Начал виновато друг, но сразу же умолк.

– Мы… – Охар также сковала неуверенность.

– Мы не можем взять яйцо с собой, – наконец выдохнул Наиль, а я округлила глаза и возмущенно посмотрела на сопровождающую меня двоицу.

– Нет! – И подняв облачённое в шерстяной шарф яйцо, прижала его к себе и стала метать искры из глаз и гневно пыхтеть. – Нет!

– Но Лия, если ррагр Грэхш увидит у нас драконьего выродка, то последствия могут быть непредсказуемыми! – после этих слов айрэса я разозлилась по-настоящему.

– Наиль, он даже ещё не вылупился! – воскликнула. – Я поклялась спасти его от драконов! Я не могу бросить его здесь! Тем более, ты знаешь, что слово кронпринцессы – нерушимо, я не могу взять и отказаться от своего обещания.

Воин замолчал, а я искренне негодовала. Как они могли принять столь сложное решение, не посоветовавшись со мной?!

– Она права, – нехотя рыкнула Охар. – Мы не можем заставить её нарушить данное ею слово. Это будет в первую очередь несправедливо по отношению к ней самой. Это… портит честь Лии.

Хоть кто-то здесь понимает всю абсурдность столь глупого решения! И честь лишь одно из многих причин, по которым я не могла бросить ещё неродившееся, беззащитное существо.

Наиль был в недоумении… сейчас, внутри него шла борьба между гневом и пониманием, а у айрэсов с этим туго… Им гнев ближе, прирождённые воины всё же! И вот только друг совладал со своим вторым «я», как послышался треск скорлупы, а яйцо в моих руках задрожало.

– Ой… – только и успела произнести я, как из драконьего яйца появилась чешуйчатая головка СУМЕРЕЧНОГО дракона.

– Ву-у-у! – воинственно провыл дракоша, блеснув ярко-синими глазками, и расправил маленькие голубые крылья с белоснежными разводами на концах, отчего остатки скорлупы осыпались на землю и частично на меня.

И вот я стояла, держала в руках свёрнутый вдвое шерстяной шарф, где в куче скорлупы восседал маленький дракоша, размером с большого котёнка и принадлежащий к разновидности драконов-стихийников, которая считалась вымершей много лет назад.

Можно было сразу догадаться, увидев на яйце знак полумесяца, что с драконом явно что-то не так. Что это не какой-нибудь золотой дракоша или так, перевертыш, а стихийник! Дракона сразу выдал его нежно голубой окрас и белоснежные крылья, такого больше нет ни у кого из его сородичей, это могу сказать точно, ведь Истрию драконов я изучала с особым пристрастием.

– Ну… соглашусь, что ситуация несколько усложнилась, – произнесла, выжидательно смотря на нашу чешуйчатую неприятность.

– Ву!

Мы все одновременно посмотрели на дракончика, который сначала сладко зевнул, а затем, свернувшись калачиком, угнездился в шарфе.

– Мы не можем взять его с собой в Хаугор, – напряжённо сглотнув, произнёс Наиль.

– Мы не можем его оставить! – настаивала я.

– Нам конец, – вынесла вердикт Охар, ошарашено рассматривая заснувшее чудо.

Я удобнее перехватила дракошу, прижимая к груди. Ящерка засопела, из маленьких ноздрей пошли две тоненькие струйки дыма.

– Какая прелесть! – выдохнула, восхищенно смотря на Снежнокрылика.

Да, мысленно я уже дала дракону имя.

– Эта прелесть с лёгкостью может откусить тебе голову, дай ей только подрасти, – буркнул айрэс, скрестив мощные руки на груди.

– Если орки не оторвут ему голову раньше, – меланхолично отозвалась Охар.

Я глубоко вздохнула, собралась с силами, и со всей твёрдостью, которая у меня была, произнесла:

– Он идёт с нами. И это не обсуждается!

Айрэсу и представительнице семейства орков не оставалось ничего иного, как смириться с ненавистной им мыслью. Все-таки слово кронпринцессы Арлванской Империи значит больше, чем слово наемника и даже дочери главного Дома орков.

Я ненавижу пользоваться своим положением, но сейчас была вынуждена сделать это.

А как мы пронесём Снежнокрылика на территорию орков, я решу по пути.

Первое время дракоша сладко спал на моих руках, которые, честно говоря, у меня уже затекли, весила ящерка немало. Наиль этим временем все бурчал и недовольно на меня поглядывал, но увидев мою радостную улыбку, с которой я смотрела на чешуйчатое чудо, сокрушенно вздохнул и смирился с участью папы-дракона. Да и дракоша, проснувшись, явно был недоволен плохим настроением айрэса, поэтому, когда я поравнялась с Наилем, перелез к нему на плечо.

Поначалу друг был категорически против «мерзкого ящера» на его плече, попытался согнать Снежнокрылика с себя, но дракоша вцепился в него мертвой хваткой, отказываясь отпускать. Даже Охар улыбнулась, увидев эту картину.

И вот спустя последние полтора часа нашего путешествия через Драконий хребет, мы подошли к границе с Хаугором; я, утопающая в плаще Наиля, Охар, горячая женщина, которой не чужд холод, и сам Наиль, замученный и ворчливый, а также с игривым дракошей на плече в придачу.

– И что нам теперь делать с этим… чудовищем? – раздражительно пробасил друг, поведя плечом, на котором восседал Снежнокрылик, спокойно облизывающий когтистые лапки.

Мы как раз спустились с Драконьих гор, откуда и начиналась территория орков и располагалась окраина Бурого леса, как из тени невысоких елей вышли орки.

Невысокие, в руках они держали булавы и мечи, а их белые глаза источали откровенную враждебность.

Сердце охватил испуг, я не ожидала, что они появятся так скоро, мы даже не успели…

Я бросила встревоженный взгляд на Наиля, готовая вынуть из ножен меч и встать на защиту Снежнокрылика, но дракона словно и след простыл. Его… не было. Наиль и Охар так же были в большом замешательстве, но от криков о пропаже дракона воздержались, лишь ошарашено посмотрели в сторону снежного хребта, откуда мы пришли.

Орки нашему замешательству не придали никакого значения и, подойдя, убрали орудия и кивнули оркше в знак приветствия.

– Хаяр Охар.

– Гэр Рагрэх, – спокойно ответила женщина, кинув в мою сторону вопросительный взгляд.

А меня начала захватывать паника… куда мог исчезнуть целый дракон?! Пускай и детёныш. Меня накрыла волна страха, переживания за Снежнокрылика, ведь он пропадёт один. В Драконьих горах его запросто найдут и растерзают Чёрные драконы, а в Буром лесу убьют орки… я… он… я пообещала позаботиться о драконе, а в итоге потеряла из виду и…

Внезапно я почувствовала, как цепкие когти сжали мое плечо и обернувшись, я увидела дракошу, спокойно сидевшего у меня на плече и смешно шевелящего маленькими крылышками. Затем чешуйчатое существо лизнуло мою щеку, словно успокаивая.

Только не говорите мне, что его вижу лишь я!

Прошла минута, а разъярённых возгласов орков все не было… а Снежнокрылик тем временем весело перелазил с одного моего плеча на другое.

Вот же тушка неугомонная.

– Идемте, ррагр Грэхш ожидает вас. – Пробасил один из орков, выделявшийся за счёт своей бурой кожи.

И мы двинулись сквозь лес… в полнейшей тишине. И постепенно моё лёгкое замешательство превратилось в чистейшей воды ошеломление, ведь маленького дракона все также никто не видел. Совсем.

А когда ко мне подошёл Наиль и тихо прошептал: «Мне жаль», – говоря о «пропавшем» драконе, я удивилась ещё сильнее.

Почему Снежнокрылика никто не видит?!

Дракончик на мой вопросительный взгляд хитро прищурится и только. А меня все мучило любопытство.

Поначалу я думала, что это какая-то особенность Сумеречных драконов, но затем меня осенило, а вдруг это и моя особенность?

– Наиль, – тихо позвала я друга, который последние двадцать минут прибывал в глубокой задумчивости, – какого цвета были волосы Арси?

– Что? – на меня посмотрели, как на умалишенную.

– Ну, у подавальщицы из «Живого вампира»… волосы… скажи, какого цвета они были?

– Каштановые…

Есть!

Ведь я отчётливо помню, что волосы у неё были светлые, словно белое золото в лунном свете, но точно не каштановые. Я видела Арси совсем другой.

– А глаза? – мне нужно было до конца убедиться в своей догадке.

– Да обычные… серые, – друг задумчиво повёл бровью и задал ответный вопрос: – Лия, с тобой все в порядке?

Я не в первый раз за последние два дня слышу этот вопрос, но сейчас он не вызывал у меня былого раздражения.

– Лучше не бывает! – воскликнула, и поспешила к Охар, дабы убедиться окончательно.

Орки мою возбуждённость заметили, однако, продолжили молчать.

– Охар, – я коснулась крепкого плеча женщины, призывая.

– Да принцесса?

– Прошу, зови меня Лией! – оркша неуверенно кивнула. – Какого цвета были волосы девушки, указавшей нам выход из Кастера?

Охар удивлено посмотрела на меня своими маленькими глазками, и неожиданно для нас всех, споткнулось о вылезший из-под земли корень. Но вернув себе равновесие и непринуждённый вид, ответила на мой вопрос.

– Каштановые, если не ошибаюсь.

Как интересно!

Теперь вопрос заключался в том, лично моя ли это способность или же особенность весящего на моей шее артефакта, который подавляет магию других существ рядом со мной, скрывающих своё истинное «я».

Но как бы мне не хотелось разобраться в этом деле, я не могла. Не сейчас, когда нахожусь в бегах, а у меня на хвосте один из сильнейших демонов Даркарской Империи, да и вообще всего Ардраллионна.

Поселение орков оказалось на удивление… мирным. Из Бурого леса мы вышли прямиком на зеленую поляну, где располагалось множество шалашей и небольших деревянных домиков, бегали маленькие орчата и гуляли молодые оркши, привлекающие внимание своей необычной одеждой.

С этой стороны Драконьего хребта погода была совсем иной: палило солнце, ветра не было вовсе, из-за такой духоты пот градом лил. Поэтому, ступив на территорию клана Кровавых Лун я практически сразу сняла плащ друга и собственный свитер, оставшись в лёгкой рубашке.

Снежнокрылик во время нашей пешей «прогулки» пару раз слетал с моего плеча и кружил над нами в воздухе, что заставило меня не слабо нервничать. Да и я была удивлена, что дракоша, будучи нескольких часов отроду вообще летал.

Странно, ничего другого не скажешь.