Глава девятая. Марсела

Дни тянулись мучительно медленно, будто кто-то намеренно растягивал время, наслаждаясь моими страданиями. Надежда на спасение таяла с каждым часом, как кубик льда, брошенный в стакан с обжигающим виски. Мой мучитель не появлялся, и я начала сомневаться, что он вообще помнит обо мне. Единственной нитью, связывающей меня с внешним миром, был Антонио – тот, кто приносил мне скудную пищу трижды в день. Каждый раз я отчаянно искала в его глазах хоть проблеск сочувствия, но тщетно – его лицо было непроницаемой маской, и он ни разу не заговорил со мной.

Гнев и страх – вот и вся моя компания в этой клетке. Дни сливались в однообразную серую массу, лишённую света, воздуха и малейшей надежды. Я пыталась бороться со всепоглощающей скукой – читала, делала зарядку, даже медитировала, как советуют глянцевые журналы. Но ничто не приносило облегчения. Депрессия накрыла меня с головой, утягивая на самое дно бездны, и я всё меньше верила, что когда-нибудь вырвусь из этого ада.

И вот, в один из таких бесконечных дней, спустя неделю после моего похищения, я ранним вечером провалилась в беспокойный сон, не в силах больше бороться с удушающей скукой. Но среди ночи меня разбудил тихий шорох в комнате. Осторожно приоткрыв глаза, я стала всматриваться в темноту, пытаясь разглядеть источник звука. В углу, в непроницаемой тени, я различила силуэт своего мучителя. Он стоял неподвижно, наблюдая за мной, как какой-то чёртов сталкер.

«Что ему нужно? Зачем он здесь? Почему прячется в темноте? Ждёт подходящего момента, чтобы напасть и воткнуть мне нож в сердце?» – тысячи вопросов пронеслись в моей голове, а глупый орган в груди бешено колотился от страха.

Я старалась лежать спокойно, чтобы не выдать своего ужаса, но, когда мужчина внезапно вышел из укрытия, мне не удалось сдержать испуганный вздох. Он начал медленно приближаться, и каждый его тихий шаг отдавался пульсацией в моих висках.

– Как же сладко спишь ты в логове врага, куколка. – произнёс он низким, угрожающим голосом. – Ты чувствуешь себя здесь в безопасности?

Я крепко сжала ладони под одеялом, сдерживая себя, чтобы не броситься на него с кулаками. Так хотелось кричать, выцарапать ему глаза, и всадить пулю в лоб за то, что он держит меня здесь, словно дикого зверька в клетке.

– Что ты хочешь от меня? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и твёрдо.

Мой мучитель усмехнулся и опустился на край кровати. Пружины жалобно скрипнули, протестуя против его веса. Он протянул руку, и я зажмурилась, ожидая удара. Но его пальцы лишь легонько притронулись к моим волосам, проводя по пряди. Нежданное прикосновение пронзило меня током, вызвав волну дрожи. Его движения были осторожными, почти нежными, словно он трогал что-то бесценное и хрупкое, что легко могло разбиться.

А мне хотелось съёжиться от ощущения его близости и стыда, что волосы спутались и наверняка выглядят ужасно. Моё плечо ещё не зажило, поэтому мне тяжело было помыть их, но по крайней мере от меня не воняло.

– Кого же ты мне напоминаешь? – задумчиво произнёс мужчина, смотря в стену, как будто она даст ему ответ.

В темноте его глаза сверкнули, и я уловила проходящую внутри него волну эмоций – гнев, раскаяние, но и что-то ещё, что смогло пробиться сквозь его преграды, однако я не поняла, что именно.

Спустя несколько мгновений мужчина встретился со мной взглядом, и я чуть не задохнулась от того, насколько он был интенсивный.

– Все эти дни, я пытаюсь узнать, кто ты такая, но не смог найти о тебе никакой информации. – пробормотал мой надзиратель, и его хриплый голос, казалось, пронизывал мою душу. – И мне это не нравится. Ты слишком важна, раз тебя так хорошо скрывают.

Он наклонился ближе, и я невольно вдохнула аромат его парфюма – дорогого, терпкого, с нотками цитруса и табака. Запах силы, власти, опасности. И ещё – слабый оттенок алкоголя.

– А я не люблю загадки, которые не могу разгадать. Мне нужно знать, с кем я имею дело, и быть готовым к любым последствиям.

«Ал явно пил, но зачем пришёл сюда в таком виде?» – задумалась я, разглядывая мужчину перед собой и пытаясь найти хоть какие-то ответы на его лице.

В темноте трудно было разглядеть что-нибудь, но я заметила тень усталости на его лице, синяки под глазами, резкость в уголках губ.

– Что ты собираешься делать, когда узнаешь кто я? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, без тени страха.

Мужчина наблюдал за мной, не отводя взгляда. Его лицо ничего не выражало, но стоило моим словам сорваться с губ, как его уста сжались в тонкую линию, а в глазах мелькнула вспышка раздражения.

– Я ещё не решил, что с тобой сделаю. – признался он, к моему удивлению. – Но чем дольше я на тебя смотрю, тем больше убеждаюсь, что ты как-то связана с де Лукой. Но это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой, не так ли?

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Моё сердце колотилось, как бешеное, а в голове метались тысячи мыслей.

Как, чёрт возьми, он узнал о моей связи с семьёй? И что собирается делать? Что будет со мной, если не сможет получить ответы, которых жаждет?

– Де Лука… – задумчиво пробормотал Ал. – Я слышал много историй об этой семье. Говорят, они безжалостны к врагам, но ещё более преданы своим. Интересно, какую роль ты играешь в их игре?

– Я не имею к ним никакого отношения. – солгала я, смотря ему прямо в глаза. – Ты ошибаешься.

– Ну это мы скоро узнаем. – усмехнулся он, пристально глядя на меня. – Если ты обманула меня… тебе лучше прямо сейчас выложить все карты на стол. Иначе… – Он многозначительно замолчал, давая мне понять, что последствия могут быть весьма плачевными.

Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Он не отступится, пока не получит ответов. И это пугало меня до дрожи. Но я уж точно не собиралась капать себе могилу собственными руками.

Вместо ответа на его вопрос я задала свой:

– Зачем ты пришёл ко мне пьяным?

Алессио усмехнулся – низкий, хриплый звук, от которого по спине пробежали мурашки. Его тёмные глаза сверкнули в полумраке, как два омута, готовые поглотить меня без остатка.

– Тебя это беспокоит? – спросил он, наклоняясь вперёд, так что я почувствовала запах виски и его собственного тепла. – Боишься, что я тебе что-нибудь сделаю? Что например?

Его пальцы коснулись моего подбородка, и я невольно вздрогнула от этого жеста. Оно обжигало, подобно огню, пробуждая во мне смесь страха и извращённого желания.

– Трахну тебя? – прошептал он, и его голос звучал как шёпот дьявола, соблазняющий согрешить. – Или убью? А может… и то и другое?

– Ты… не посмеешь! – выдавила я из себя, пытаясь придать своему голосу уверенность, которой на самом деле не чувствовала.

Мужчина усмехнулся, его пальцы скользнули по моей щеке, вынудив меня невольно закрыть глаза. Прикосновение было обжигающе горячим, как клеймо.

– О, ещё как посмею. – прошептал он, его дыхание обжигало мою кожу. – Ведь ты что-то скрываешь от меня, куколка. И я намерен вытянуть из тебя все твои грязные секреты, даже если для этого придётся применить самые жестокие методы и разбить тебя на мелкие кусочки.

Я чувствовала, как его проницательные глаза исследуют моё тело, словно пронизывая меня насквозь. Но, к счастью, мне удавалось скрыть, насколько сильно это влияет на меня. Внутри бушевал ураган эмоций – страх, отвращение и, к моему стыду, какое-то странное, запретное возбуждение. Я понимала, что нахожусь на грани, балансируя между жизнью и смертью, но не могла противостоять этой опасной магнетической притягательности.

– Ты ничего не добьёшься…

– А ты не пытаешься умерить мой аппетит, не так ли, cara? – прошептал он, и его голос был похож на шелест ночного ветра. – Я всегда получаю то, что хочу. Рано или поздно.

Я тяжело сглотнула, но старалась сохранить на лице безразличное выражение. Что-то в его тоне и в том, как он себя вёл, было странное, словно мужчина был совершенно не в себе. Я не знала, что ожидать от него в трезвом состоянии, а в таком виде тем более.

Внезапно мужчина наклонился ко мне ближе и прошептал мне на ушко:

– Пока ты не доставляешь мне проблем, я не убью тебя.

Он отстранился, выпрямился, а затем продолжил:

– Но это может измениться в любой момент. Всё зависит только от тебя, куколка.

Я сделала глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями и взять под контроль свои эмоции.

– Я не боюсь тебя и не собираюсь затягивать петлю на собственной шее. Ты не получишь от меня никакой информации, даже если будешь пытать.

На его лице появилась медленная, хищная улыбка.

– Значит, ты уверена, что выдержишь мои пытки? – спросил он, и в его глазах вспыхнул огонёк – опасный, азартный, пугающий.

Сердце заколотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Страх прокатился по спине ледяной волной, но я заставила себя уверено встретить его взгляд.

– Я не собираюсь доставлять тебе удовольствие видеть мою боль и слабость. – процедила я сквозь зубы. – Ты можешь продолжать свою игру, но я не позволю тебе разрушить меня. Я сильнее, чем ты думаешь.

– Куколка, ты весьма настойчива. – произнёс он, склонив голову набок. – Но к твоей же неудачи – это меня заводит.

– Потому что ты больной ублюдок! – выплюнула я с отвращением.

В этот момент я так сильно его ненавидела, за то, что он запер меня здесь, за то, что играет со мной, как кот с мышкой, за то, что заставляет меня чувствовать себя такой… беспомощной.

Ал улыбнулся, словно наслаждаясь нашей перепалкой, и довольно промурлыкал:

– А я тебя предупреждал, чтобы ты не забывала, кто я. – прошептал он, наклоняясь ко мне. – Я монстр, куколка. И всегда им буду.

И, прежде чем я успела что-либо сделать, его губы накрыли мои – резко, властно, почти жестоко, стирая все слова, которые я не успела произнести. Мир вокруг исчез, растворившись в водовороте противоречивых эмоций.

В голове вспыхнули искры – от боли? От возмущения? Или от чего-то ещё, чего я не могла себе позволить признать даже в своих мыслях? Запах виски, табака и его собственного, терпкого, будоражащего кровь аромата ударил в голову, смешиваясь с гневом и страхом в опасный коктейль.

Я хотела оттолкнуть его, ударить, закричать, но тело словно налилось свинцом. Остались только ощущения – жгучая волна, разливавшаяся по венам от каждого его прикосновения, шероховатость щетины на его щеке, обжигающая кожа, металлический привкус на языке…

И в этот момент я поняла, что проиграла ему первую битву. Но война была ещё впереди.