4

За следующие несколько часов я убедилась, что слизни телепортируются из ящика. Желто-голубые периодически исчезали, вне зависимости от того, опущена крышка или поднята. Иногда я обнаруживала их ползающими по другой части инженерного отсека. Иногда находила их в холле или дальше по коридору. Несколько раз мне приходилось добираться до командного центра или до посадочной площадки, чтобы обнаружить слизней, прохлаждающихся на чьем-то стуле или на крыле корабля.

Казалось, что нет никакого способа воспрепятствовать им, но склонность к странствиям проявляли только желто-голубые. Остальные оставались в ящике и ползали друг по другу. Телепортирующиеся слизни, кажется, исчезали реже, когда я включала им музыку на своем приемнике, так что я оставила его рядом с ящиком, поставив на повтор медленную мелодичную песню. Слизни издавали трели, подражая нотам. Если музыка и беспокоила инженеров, они, похоже, воспринимали ее как необходимую часть научного процесса, потому что не просили меня выключить ее.

Я вернулась в инженерный отсек с моим самым энергичным путешественником, слизнем с голубыми отметинами вроде жабр. Слизень слегка вздрогнул – как многие из них, когда я находила их, особенно если я делала это быстро. Они вздрагивали при моем приближении, как будто пугались чего-то.

Не то чтобы собирать их по всей платформе было моим любимым занятием, но это помогало мне не думать о Ящерке, и я была за это им благодарна.

– Что ж, – сказала я Тору, – по крайней мере, теперь у тебя много данных о том, как далеко они забираются.

Тор сидел за своим столом и изучал, как я предположила, тот самый массив данных – хотя это могло быть и что-то другое. Он даже не поднял глаз.

– Ага, – сказал он. – Спасибо.

Я хмуро посмотрела ему в затылок. Поскольку Йоргена вскоре после нашего прибытия в инженерный отсек вызвали поговорить с матерью, Тор снова вернулся к односложным предложениям.

Возможно, я не самая блестящая личность в окрестностях, но все же меня уязвляло то, что он едва замечал мое присутствие – или, хуже того, замечал и был ему не рад.

Я погладила по голове своего последнего на данный момент беглеца – я назвала его Жабром по понятным причинам, – потом пересчитала слизней. Все были на месте – по крайней мере, все, имевшиеся на тот момент, когда я вызвалась отвечать за них. Со временем они стали исчезать все чаще, и, думаю, я знала почему.

– Пожалуй, пора покормить их, – сказала я Тору, не отрывая взгляда от слизней. Я все пыталась поймать кого-нибудь из них в момент телепортации, но они, похоже, никогда этого не делали, пока я смотрю. – Ты знаешь, как это сделать?

Тор наконец поднял глаза, но лишь для того, чтобы взглянуть на меня круглыми от ужаса глазами – в точности как Йорген, когда Кобб спросил, почему слизни разного цвета.

– Ты знаешь, как их кормить? – спросила я еще раз. – Я думаю, они стали исчезать быстрее, потому что они проголодались, а у меня не хватит икры на всех.

– Икры? – переспросил Тор. – Почему ты…

– В одном из этих ящиков – грибы, – сказал Йорген, и я, повернувшись, увидела его в дверном проеме. – Мы предположили, что слизни едят их, потому что в пещере, где мы их нашли, грибов была целая тонна. Кажется, они им вполне нравятся.

Он подошел к одному из ящиков и снял крышку. И да, ящик был полон грибами с широкими шляпками всех оттенков кремового и коричневого.

Жабр издал нетерпеливую трель. Я дала ему гриб на пробу и бросила еще несколько штук в ящик к слизням. Они тут же дружно мигрировали к грибам. Надеюсь, это побудит их хоть ненадолго остаться на месте.

– Как там дела у твоей матери? – спросила я Йоргена.

– Все сложно. Очевидно, Национальную ассамблею сильно напугало появление делвера, и теперь они хотят иметь больше влияния на то, что делают ССН. Коббу это не нравится.

И я его прекрасно понимала. У Национальной ассамблеи не было ни малейшего опыта взаимодействия с Верховенством, не говоря уже о делверах.

Впрочем, как и у всех нас.

– Это еще не все, – сказал Йорген. – Ассамблее удалось раздобыть некую информацию из инфонета Верховенства. Они говорят, что именно Спенса отогнала делвера от Россыпи. Потом она, судя по всему, обратила его против Верховенства.

Мы с Тором уставились на него разинув рот.

– Ты думаешь, это правда? – спросила я.

– Возможно, – ответил Йорген. – Если кто и мог придумать, как справиться с космическим монстром, так это она.

Это верно. В том, что делала Спенса, было нечто мифическое. Не знай я ее так хорошо, подумала бы, что она нечто большее, чем человек.

– Если это и вправду так, – сказал Йорген, – нам нужно, чтобы она вернулась. Верховенство, похоже, не знает, куда она отправилась. Но похоже, знает, что ее здесь нет. Оно обращается ко всем своим людям с призывом мобилизоваться и уничтожить нас, пока наш цитоник отсутствует.

– Они не знают, что у нас есть ты, – заметила я.

По лицу Йоргена пробежала тень.

– И от меня нет никакой пользы, если я не пойму, как использовать свои силы. Или пока мы не научимся использовать слизней.

– Так вот чего желает твоя мать, – спросила я, – контролировать работу над гипердвигателями?

– Она хочет контролировать все, – сказал Йорген. – Или этого желает Ассамблея. Думаю, они решили, что, раз мама так долго состояла в ССН, она станет хорошим связующим звеном, когда начнутся переговоры.

– И ты с этим не согласен?

– Думаю, в этом есть свой смысл, – произнес Йорген. – Но она… не слишком довольна, что я рассказал Коббу про свой дефект. Предполагалось, что это должно быть семейной тайной.

Я понимала, почему они так долго держали это в тайне. В конце концов, Верховенство сумело одолеть отца Спенсы, используя его силы, и заставить его обратиться против своих же. Этого не могло случиться с Йоргеном. Или могло?..

– Но ты же не можешь продолжать хранить это в тайне, ведь так? По сути, ты – наша единственная надежда.

– Спенса была большей надеждой, чем я, – сказал Йорген. – Я думаю, мама беспокоится о том, что будет со мной, если я начну экспериментировать со своими способностями.

В этом тоже был смысл. Интересно, не стараниями ли родителей Йоргена инженеров заставили сосредоточиться на защите, а не на гипердвигателях, что было бы более опасно для Йоргена?

– Спенса найдет дорогу домой, – сказала я. – Она уже делала это прежде и сделает снова.

Йорген посмотрел на меня с подозрением, как будто удивился, с чего вдруг я пытаюсь успокоить его насчет Спенсы. Не будь тут рядом Тора, я бы могла объяснить Йоргену, что знаю о его чувствах к ней. Тор с любопытством смотрел на нас из-за своего стола, – думаю, это был самый большой отрезок времени, в течение которого он смотрел на меня.

– Конечно, с ней все будет в порядке, – пообещал Йорген. – И Кобб с Национальной ассамблеей придумают, что делать. Нам просто нужно научиться превращать этих слизней в гипердвигатели.

– Никакого давления, – сказала я.

Мы дружно посмотрели на слизней: те как раз прикончили грибы и теперь скользили по ящику в поисках новых. Я бросила им еще несколько штук, и слизни принялись их поедать, а я тем временем покормила их сородичей в другом ящике.

Йорген вздохнул и повернулся к Тору:

– Что нам известно на данный момент?

– Не много, – сказал Тор. – Я собрал данные, полученные с помощью трекеров. Слизни не склонны уходить далеко. Самая большая дистанция составляет около двухсот метров, но большинство перемещается на расстояние до двадцати метров.

– Но мы думаем, что они совершают гиперпрыжки, – сказал Йорген.

– Я не знаю, как иначе это объяснить, – сказала я. – Если только они не начинают двигаться стремительно, когда мы не смотрим. И вероятно, делаются невидимыми. И могут открывать крышку ящика и закрывать обратно.

– Хорошо, – сказал Йорген. – Раз они уже совершают гиперпрыжки, нам не придется их резать. Нам просто нужно понять, как заставить их переноситься на большее расстояние и идти туда, куда нужно нам.

– И взять тебя с собой, – проговорил Тор.

– Верно.

– Ну и как заставить их двигаться туда, куда хотите вы? – спросила я. – Непохоже, что ты можешь давать им указания. – Слизни достаточно умны, чтобы подражать основным словам и перемещаться на малые расстояния, но лично мне бы не хотелось дать кому-нибудь из них карту, а потом сидеть и надеяться, что он перенесет меня через Вселенную.

– Когда Спенса отправилась на Звездовид, эта инопланетянка, Аланик, каким-то образом вложила координаты в ее разум, – сказал Йорген. – Она сделала это цитонически, я думаю. Бабушка Спенсы также говорила, что слышала, как Спенса разговаривала с Аланик всю дорогу со Звездовида. Я не знаю, как это сделать, но если бы мы могли сообщать координаты слизням…

– Плохо, что мы не можем поговорить с этой инопланетянкой, – сказал Тор, и Йорген кивнул.

Когда Аланик прибыла к нам, она угодила под огонь артиллерийских платформ, поэтому, тяжело раненная, до сих пор оставалась в медицинском отсеке, без сознания. Я думаю, что медики просто надеялись, что она выздоровеет сама, поскольку не имели достаточной информации о ее анатомии и не могли сделать ничего, кроме как держать ее под снотворными и ждать.

Слизни доели вторую порцию грибов и принялись шарить по сторонам в поисках добавки. Нам определенно придется отправлять команду, чтобы добыть еще грибов. Надеюсь, где-нибудь в пещерах их достаточно. Слизням, похоже, там жилось неплохо.

Я вытащила еще несколько грибов из ящика и увидела, что верхний слой грибов шевелится. Подняв его, я обнаружила двух желто-голубых слизней. Они сидели на недоеденной большой шляпке и выглядели толстыми и довольными.

– Ну не умницы ли вы? – сказала я.

Если слизни отправлялись искать еду, по крайней мере некоторые из них ее нашли. Я вытащила этих слизней – у одного из них был особенно длинный голубой гребень, перевалившийся набок, когда слизень задремал, – и посадила их в ящик к остальным.

– Ну вот, – сказал Тор. – Я сконструировал ящик из того же металла, что и тот, который, по словам М-Бота, был его гипердвигателем.

Йорген внимательно осмотрел предложенное творение.

– И что он делает?

– Ничего, – ответил Тор. – Это просто ящик.

– Ладно, – сказал Йорген. – Так каково было его предназначение в конструкции М-Бота?

– Я предполагаю, – сказал Тор, – что в нем полагалось держать слизня, чтобы тот не скакал по всему кораблю или не телепортировался за пределы корабля и не умер в космосе. Даже если они способны выжить без атмосферы, пилот может застрять, если слизень куда-то подевается во время полета.

Теперь, когда Йорген вернулся, Тор снова сделался разговорчивым. Я что, чем-то обидела его? Я понятия не имела, что это могло бы быть.

– Ладно, – произнес Йорген. – Получается, что слизни не могут совершить гиперпрыжок из этого ящика.

– Это теория, – сказал Тор. – Ее нужно проверить. Я также думаю, что ящик может заставить слизня забрать с собой во время гиперпрыжка весь корабль.

– То есть мы не знаем, как заставить слизня перемещаться, но если он-таки решит прыгнуть, то может телепортировать ящик?

– Возможно, – сказал Тор. – Нам придется попробовать и выяснить.

– Отлично, – решил Йорген. – ФМ, возьми пару слизней и посади их в ящик Тора.

– Есть, сэр, – сказала я.