Цитаты из книги «Дракула»

Мне довелось от одного американца слышать такое определение веры[70]: «Это способность, позволяющая нам верить в то, что нашему разуму представляется невероятным».

И поверь мне, друг Джон, хорошо, когда он приходит. Все мы, и мужчины, и женщины, живем напряженно, мы как туго натянутые канаты, которые дергают из стороны в сторону. Наши слезы подобны дождю, который, намочив веревки, лишь растягивает их до предела, а король Смех приходит как солнце, снимает напряжение, и мы возвращаемся к своим повседневным заботам.

– Что я могу сделать? – глухим голосом произнес Артур. – Скажите, я сделаю все. Моя жизнь принадлежит ей. Я отдал бы за нее всю свою кровь до последней капли. Профессор всегда отличался хорошим чувством юмора, оно не изменило ему даже в этой ситуации: – Мой юный сэр, так много я от вас не потребую! Последнюю каплю можете оставить себе!

Видно, так уж распорядилась милосердная Природа, что даже смерть несет с собой противоядие от собственных ужасов.

Ван Хелсинг привез с собой сумку с инструментами и лекарствами – «ужасные атрибуты нашей благородной профессии», так он когда-то в одной из лекций назвал снаряжение практикующего медика.

– Друг мой Джон, бывает так, что зерно созревает, но еще не поспело – молоко матери-земли уже есть в нем, а солнце еще не окрасило его в золотой цвет, крестьянин срывает колос, трет его меж ладоней, сдувает мякину и говорит тебе: «Взгляни, вот хорошее зерно, в свое время оно даст хороший урожай». Я не уловил, к чему он клонит. Тогда профессор шутливо дернул меня за ухо, как когда-то давным-давно на занятиях, и добавил: – Хороший крестьянин говорит это, когда знает уже наверняка, не раньше. Но он не станет выкапывать пшеницу – посмотреть, растет ли она; так делают лишь дети, играющие в крестьян, но не настоящие крестьяне, для которых это дело жизни. Теперь понимаешь, друг Джон? Я посеял свое зерно, теперь дело за Природой: оно должно прорасти, тогда есть надежда; я жду, когда колос набухнет. – Он помолчал и, только убедившись, что я наконец понял, продолжил: – Ты всегда был очень добросовестным студентом, тщательнее других вел истории болезней. Тогда ты был лишь студент, ныне уже сам учитель, но, думаю, хорошие привычки сохраняются. Помни, мой друг, знание сильнее памяти, и не следует полагаться на то, что слабее. Но если даже ты не сохранил полезный навык, обращаю твое внимание на то, что случай нашей дорогой мисс, возможно – заметь, я говорю «возможно»! – представляет для нас, и не только для нас, такой интерес, что, брошенный на чашу весов, перетянет все прочие болезни. Поэтому хорошенько все записывай. Важно все, любая мелочь, записывай даже свои сомнения и догадки. Потом проверишь, насколько был прав. Нас учит не успех, а неудачи!

Конечно, все люди в той или иной форме – сумасшедшие. Пожалуйста, будь так же осторожен с нормальными людьми, как со своими безумцами.

– Доктор, не будете ли вы так добры распорядиться, чтобы мне дали еще сахара? Это пойдет мне на пользу. – И мухам? – спросил я. – Конечно! Мухи тоже любят сахар, а я люблю мух, поэтому я люблю сахар. А некоторые считают, что сумасшедшие не способны логически мыслить.

«Всегда случается то, чего совсем не ждешь».

В довершение всех бед с моря на берег пополз туман – белый, влажный, напоминающий привидения. Он был такой холодный и промозглый, что не требовалось особой фантазии представить себе, будто это духи погибших в море прикасались к своим живым собратьям ледяными руками смерти; многие содрогались, когда мертвенная пелена окутывала их.