Глава пятая

– Здесь нет ни одного настоящего дерева, – протестующе подала голос Фло, когда они начали пробираться сквозь высоченные злаки, колосья которых вздымались выше их голов.

– Осторожно! – отозвалась Лили-Йо. Потом оттолкнула Фло в сторону. Что-то с треском метнулось им навстречу, щелкнув челюстями и рыча словно цепной пес, нацелившись в ногу Фло и промахнувшись всего на какой-то дюйм.

Лови-хватай, упустивший свою добычу, снова раскрыл свои челюсти, обнажив зеленые зубы. Здесь этот хищник был лишь слабой тенью того смертельно опасного врага, к которому они привыкли в зеленом покрове земных джунглей. Его челюсти были не в пример слабее, а движения и реакция лишены той молниеносности, точности и проворства. Лишившись покровительственной защиты великого баньяна, лови-хватай выродился и измельчал.

Похожее чувство поселилось и в людях. Они сами и их прародители в течение многих поколений обитали в гуще высоких деревьев. Деревья были и здесь, но основа из злаковых и петрушковых разновидностей не представляла возможности укрепиться и вознестись к небесам обычным деревьям, и среди такого растительного окружения нечего было и думать искать привычной защиты.

Они продолжили свой путь, сдерживая нервную дрожь, потерянные, изнывающие от еще не полностью ушедшей боли недавнего превращения, не зная и не понимая куда они идут и что их ждет впереди.

На них напали ползун-душитель и пилошип, но им не составило труда уничтожить и того и другого. Полоску зарослей мха-жигуна, разросшегося гораздо гуще и выше, чем-то бывало на Земле, они осторожно обошли стороной. Здешние условия, в которых вымирали и становились хилыми некоторые разновидности растений, благотворно сказывались на росте других. Поднявшись на пологий холм, они вышли к пруду, питаемому небольшим ручейком. На берегу пруда разрослись ягоды и фруктовые деревья, сладкие на вкус, прекрасно утоляющие голод и жажду.

– Здесь не так плохо, – заметил Харрис, – возможно, мы сможем тут жить.

Лили-Йо улыбнулась мужчине. По большей части она беспокоилась именно о Харрисе, известном ленивце. Он замедлял продвижение группы и делал ее более уязвимой. И тем не менее, она была рада тому, что он был вместе с ними. После того, как они все вместе выкупались в пруду, она снова взглянул на Харриса. В довершении к странной чешуе, покрывающей все его тело, по бокам у него появились протянувшиеся от пальцев рук к коленным суставам широкие складки кожи, но все равно вид Харриса по сию пору доставлял ей удовольствие, именно потому, что он был ее старым добрым Харрисом. Она надеялась, что ее собственный облик тоже не вызывает особого отвращения. Лили-Йо пригладила мокрые волосы. На ее голове было еще достаточно растительности; лишь малая часть ее волос выпала.

Искупавшись, они еще раз поели. После этого Харрис принялся за работу, выбрал среди близлежащих кустарников куманики приличные шипы, из которых выстругал новые ножи. Здешние шипы не могли сравниться в прочности с земными, но все же вполне могли сгодиться. После этого они все растянулись на солнышке и принялись отдыхать.

Привычная череда их жизни оказалась нарушенной. Раньше они существовали, подчиняясь более не велениям разума, а инстинкту. Оказавшись вне своего племени, без защиты великого древа, у них не осталось ничего, на что можно было бы привычно опереться мыслью, с тем чтобы разобраться, что предстоит делать дальше. Таков ли был их Путь или нет, оставалось неясным. Посему они спокойно растянулись на песке на берегу пруда и предались отдыху.

Лежа на теплом песке, Лили-Йо оглядывалась по сторонам. Все вокруг представлялось ей странным и удивительным, даже удары ее сердца были более слабыми и глухими.

И тем не менее солнце над ее головой продолжало сиять так же ярко, как и прежде, при том что небо приобрело цвет более глубокий, подобный плодам дикого ягодника. Половинка шара, сияющая в небесах, в полосках голубого, белесого и зеленого цвета, не говорила Лили-Йо ни о чем, ничем не напоминая о том, что когда-то являл собой ее родной мир, где она вела привычную ей жизнь. Множество призрачных серебристых нитей указывали в направлении Земли, вблизи превращаясь в толстые канаты странников, связанные друг с другом более тонкими нитями, образуя невероятную сеть, оплетающую небо. Облакоподобные странники тихо передвигались над головами.

Все, существующее вокруг вновь прибывших людей, было империей странников, их творением. Со времен первого путешествия, случившегося многие миллионы лет назад, странники во всех смыслах заронили семена жизни в лунном мире. Сначала они сами тысячами погибали здесь, в непривычной и враждебной среде, и их мертвые тела отлагались в виде питательного праха. Но даже мертвыми, им удавалось вносить в атмосферу этого мира свою небольшую толику кислорода и прочих необходимых газов, а также наращивать тут почву, сеять споры и семена, малая часть которых проклюнулась в питательной среде мертвых тел. Прошло огромное количество времени пока прижившиеся растения образовали нечто вроде своей собственной экосистемы.

Растительность распространялась по Луне. Поначалу жалкие и карликовые, мало-помалу растения развивались и увеличивались в росте. Обладая упорством неисчислимых веков земного выживания, растения тянулись к небесам. Они поглощали углекислоту и выделяли кислород. Они сеяли семена и разрастались потомством. Они укреплялись в почве, превращаясь в полновластных хозяев. Медленно, но верно, безжизненный лик Луны покрывался живой зеленью. Внутри впадин кратеров появились цветы и кустарники. На склоны кратеров взбирались менее прихотливые злаки.

По мере того, как атмосфера становилась менее разреженной, таинство жизни захватывало все новые и новые угодья, развиваясь и процветая, углубляя ритм, наращивая темп. Таким вот образом, с невероятной для других живых существ целенаправленностью и успехом, странники колонизовали Луну.

Слабое человеческое существо по имени Лили-Йо ничего не знало и знать не могло об этом. Она подняла лицо к небу.

Фло перелегла к мужчине Харрису. Прижавшись к нему, она устроилась так, чтобы его рука удобно обнимала ее, а новая кожистая складка частью прикрывала ее тело. Она принялась перебирать волосы Харриса.

Лили-Йо в ярости вскочила на ноги. Одним сильным толчком отбросив Фло от Харриса, она бросилась на своевольницу, оскалив зубы и скрючив пальцы с острыми ногтями, которые не замедлила бы пустить в ход. Джури тоже вскочила на ноги, чтобы поучаствовать в разборке.

– Сейчас не время для спаривания! – выкрикнула Лили-Йо. – Как ты посмела прикоснуться к Харрису?

– Отпусти меня! – кричала ей в ответ Фло. – Харрис ко мне первый прикоснулся!

Испуганный Харрис тоже уже был на ногах. Вытянув в сторону женщин руки, он взволнованно замахал ими и вдруг плавно поднялся в воздух.

– Глядите! – потрясенно в восторге воскликнул он. – Глядите, что я могу!

Поднявшись в воздух, он не упал вниз, а сделал над головами женщин круг, поддерживая себя в воздухе неуверенными взмахами крыльев. Потом потерял равновесие и полетел головой вниз, с открытым в немом крике ужаса ртом. Вниз головой он упал в пруд.

Три потрясенные увиденным и охваченные любовным пылом женщины, не сговариваясь, одновременно бросились в воду, на помощь своему тонущему мужчине.

Позже, обсыхая на берегу, они услышали доносящийся из кустарника шум. Руководствуясь старым рефлексом, они мгновенно вскочили на ноги, приготовившись отражать атаку или спасаться бегством. Выхватив ножи, они стали напряженно вглядываться в заросли кустарника.

Появившийся вскоре ползун-душитель был совсем не похож на своего земного собрата. Не имея в себе силы поддерживать тело вертикально, дабы появляться перед жертвой словно чертик из табакерки, лунный ползун-душитель полз наподобие гусеницы.

Заметив, как из зарослей злаковых выглянул фасетчатый глаз ползуна-душителя, они молча повернулись и бросились бежать.

Даже когда эта опасность осталась далеко позади, они, перейдя на шаг, продолжали двигаться быстро, не зная, каких сюрпризов ожидать от этого мира. Устав, устроили привал, поели и по-очереди поспали, потом двинулись дальше сквозь нескончаемые заросли злаков, освещенные солнцем вечного дня, и наконец добрались до места, где перед ними наконец вздымались деревья.

Однако оказалось, что прямо перед ними почва резко обрывается вниз, так же резко поднимаясь через широкую протяженность пустоты.

Осторожно приблизившись к краю невиданного дива, они рассмотрели его. Лунная поверхность под их ногами и до того была чрезвычайно изломанной. Теперь же путь им преградила широкая расселина. На другой стороне расселины начиналось слабое подобие земных джунглей – подобие жалкое, но все же манящее своим привычным обликом. Но как им перебраться на ту сторону? Вчетвером они растерянно стояли на краю отвесно обрывающейся вниз расселины, жадно глядя на другую ее сторону.

Лицо мужчины Харриса сложилось в болезненную гримасу, означающую, что в голову ему пришла мысль, необычная и, возможно, пугающая.

– То, что я сделал недавно – поднялся в воздух, – с трудом подбирая нужные слова, начал он. – Я снова сделаю так и перелечу на другую сторону. Вы тоже можете.

– Нет! – воскликнула Лили-Йо. – Ты поднялся вверх и тут же упал. Ты упадешь в зелень!

– На этот раз у меня получится лучше. Думаю, что я понял, как нужно двигать руками.

– Нет! – повторила свой приказ Лили-Йо. – Ты не сделаешь этого. Это опасно.

– Пусть попробует, – подала голос Фло. – Он говорит, что понял как нужно махать руками.

Повернувшись, женщины ожгли друг друга яростными взглядами. Видя, что внимание вождя отвлеклось, Харрис воспользовался представившейся возможностью, взмахнул руками, и приподнявшись над поверхностью, принялся слаженно двигать руками и ногами. И прежде чем решимость оставила его, он заскользил по воздуху над расселиной.

Неожиданно Харрис начал терять равновесие и опускаться вниз и движимые инстинктом, две женщины бросились с края пропасти вслед за ним. Широко раскинув руки и ноги, они поддерживали себя в воздухе мерными взмахами кожистых перепонок, крича вслед Харрису. На краю расселины осталась одна Джури, растерянная и в отчаянии рыдающая от злости и страха.