8. Вечеринка в африканской деревне

В последний вечер перед отъездом наших коллег нас на сафари-машинах отвезли в африканскую деревню. Деревня была окружена довольно высоким забором из тростника. У ворот нас встретили зажигательными африканскими танцами и жизнерадостными песнями под барабаны, бубны и другие национальные музыкальные инструменты. В деревне горели костры.

Мы посмотрели целое танцевально-музыкальное представление, во время которого нам разносили различные напитки. Мы с Ольгой, как и многие другие наши коллеги, предпочитали белое вино и как аперитив, и к ужину. Вино было, конечно, местное и с замечательным вкусом. Скоро запахло жареным мясом: его запекали на кострах, мангалах.

Африканские задорные танцы, жизнерадостные песни, ритмическая музыка, прекрасное африканское вино, запах жареного мяса диких антилоп и даже крокодилов – этого всего более чем достаточно, чтобы почувствовать себя на вершине блаженства! Внутри меня в ритм музыке стучало и кричало: "Вот она, Африка! Африка! Африка! И мы в Африке! В Лимпопо! Где гуляет Гиппопо!"

Скоро танцы закончились, музыка продолжалась, мясо поджарилось, и мы сели за стол. Мы с Ольгой избегали мешанины и выбирали наиболее интересное для нас. Официант постоянно добавлял на тарелки мясо, в основном срезая ножом с больших шампуров. Другой подливал вино.

Ужин удался на славу! Попробовали, наверное, все виды приготовленного мяса или почти все. А также овощи гриль с различными африканскими соусами и некоторые кушанья из горшочков.

Объелись вкусной пищи! Сочного гриль-мяса различных диких животных! Каких? Это было невозможно не только запомнить, но и успеть спросить официанта каждый раз, когда он клал очередную порцию мяса тебе в тарелку.

Насытившись, все перешли к десерту или к дижестиву, каждый на свой вкус. Для меня в то время 50 грамм хорошего шотландского или ирландского виски был надежным универсальным вариантом для успокоения желудка и улучшения пищеварения после обильной трапезы. Только с годами я понял вред алкоголя для здоровья. Ольга, как обычно, заказала кампари с апельсиновым соком. Посидели, беседуя, возле костра. Деревня опустела, и мы поехали к своим бунгало.

Этот праздник в африканской деревне был еще одной жемчужной в сафари-парке Энтабени! Он дал нам новые эмоции и впечатления, возможность глубже почувствовать, что такое Южная Африка. И даже попробовать ее на вкус!

Вечер в саванне

9. Одни. Долина

Дни лошадей и вертолета – это были суббота и воскресенье, заключительные дни мероприятия нашей компании. В понедельник все разъезжались, спеша на работу в свои офисы. Одна только семейная пара из Мюнхена решила взять отпуск и поехать в Кейптаун. Они приглашали нас с Ольгой присоединиться, но мы были очарованы саванной Энтабени и решили остаться подольше в этом чудесном месте. С учетом, что это другое полушарие нашей планеты, на огромном расстоянии от Москвы, мы понимали, что вряд ли когда-то еще поедем в ЮАР, и тем более на сафари. Для меня, и Ольга была полностью согласна со мной, знакомство с Йоханнесбургом и Кейптауном не шло ни в какое сравнение с уникальной возможностью, которую мы имели, – провести больше времени в южноафриканском заповеднике и лучше узнать и почувствовать настоящую дикую Африку в сказочной провинции Лимпопо.

В моем отделе дела шли не просто хорошо, а даже очень хорошо, руководство было довольно, и я без труда договорился с Арнольдом об отпуске и затем с администрацией Энтабени о том, что еще десять дней мы с Ольгой проведем на сафари.

Мы попрощались со всеми до следующей встречи и остались из нашей компании одни в Энтабени. С этого дня на нас уже не распространялся пакет услуг, предоставляемых компаниям для совмещения бизнеса и сафари, – мы стали просто парой, приехавшей только ради сафари, получать удовольствие от сафари.

К нам приставили рейнджера JP. Мы этому были рады, потому что отношения с ним у нас сложились дружеские с самого начала. Видимо, менеджмент знал это, поэтому мы и оказались вместе с JP.

Режим дня у нас изменился. JP приезжал к нашему бунгало в 5 утра, стучал в дверь, будил нас и затем ждал в машине. Мы старались быть готовыми минут через 15–20, и еще под темным ночным небом, с первыми проблесками зари мы трогались в путь навстречу пробуждающейся саванне, новым впечатлениям и новым приключениям. Проезжали достаточно по дорогам, чтобы поймать тот уникальный момент, когда тихая спящая саванна начинала оживать – постепенно антилопы, зебры, буйволы и другие животные стадами, группами или по одиночке просыпались и все приходило в движение на африканских просторах. Мы любовались дикой природой и дышали свежим утренним воздухом, богатым запахами разнообразной флоры. Колесили по дорогам, впитывали в себя впечатления, красоты и начинали ощущать пустоту в желудке.

JP находил открытое безопасное место с красивейшим видом. Как правило, оно было на холме, склоне горы или же на краю скалистой пропасти. JP натренированными движениями быстро выгружал из машины инвентарь и продукты и устраивал пикник на природе.

Любимое наше место для утреннего пикника было на краю пропасти. Если стоять на расстоянии около метра от пропасти – уже кружится голова и коленки трясутся. Мы могли только подползти к краю, чтобы со страхом и с опаской заглянуть в пугающую бездну

Рейнджер JP с винтовкой становился на самом краю головокружительной пропасти, давал нам возможность задокументировать его большую отвагу, хладнокровие и железные нервы, а заодно сделать потрясающее фото

Пикник у обрыва не был нашим завтраком. Это был наш утренний кофе с вкуснейшей выпечкой, разнообразными фруктами и обязательной рюмочкой хорошего виски. Утренний кофе на африканской природе.

Все это вместе: восход солнца в Африке, свежесть пробуждающейся саванны, стада диких животных и многоголосие птиц, абсолютно чистый воздух, наполненный яркими, пьянящими ароматами, завораживающие виды и кофе с рюмочкой виски – это просто восхитительно! Восторг и блаженство! О чем еще можно мечтать?

После кофе мы не спеша возвращались к бунгало, где JP оставлял нас до завтрака. Принимали душ, который находился в открытом скалистом гроте, и внизу, под нашими ногами простиралась красивейшая долина. В номере лежали на кроватях, отдыхали или сидели на балкончике, любуясь великолепными видами.

В 9 часов JP забирал нас на завтрак. Завтрак проходил у ресторана на зеленой лужайке под ветвистыми деревьями.

Большой стол сервировали для нас двоих, и чернокожий официант, как волшебник или джинн из бутылки, исполнял любые наши желания. Блюда с африканскими экзотическими фруктами, ягодами, овощами с высоким содержанием витаминов и микроэлементов поднимали настроение и давали заряд энергии на весь день.

После завтрака – короткий отдых и снова путешествие по саванне. Но основная охота начиналась после ланча, по-нашему – обеда, примерно с 15 и до 19 часов. Был май, в Южном полушарии это осень, как у нас ноябрь. Местный климат мягкий, тропики и субтропики. Средняя температура в Лимпопо в мае колеблется от 8 градусов ночью до 24 днем. Это комфортная температура для поездок по саванне. Наверное, поэтому активный сезон сафари в ЮАР проходит с июня по октябрь, то есть во время африканской зимы. Но в мае темнело относительно рано, и последние час-два сафари проходили в темноте, с прожекторами.

У нас продолжались все новые и новые путешествия в интереснейшие места заповедника и за его пределы. Мы спускались с плоскогорья в долину, где была более буйная растительность. Животных там не увидишь на большом расстоянии, как на верхнем плато, но местами все же встречались просторные поля со стадами антилоп и буйволов, зебрами, жирафами, носорогами, бородавочниками и другой живностью. Звери также часто выскакивали на дорогу, иногда прямо перед машиной.

Плоскогорье отделяли от долины отвесные скалы. Дорогу серпантином там практически невозможно было сделать, и дороги проходили в расщелинах, в местах, где скалы были не такие крутые. И наши сафари-машины спускались и поднимались по этим дорогам, как мухи по стеклу. Когда сидишь в машине, то ощущение, что машина ползет прямо по вертикальной стене, при этом с одной стороны узкой дорожки – скала, а с другой – сначала крутой спуск, а затем пропасть. В машине все инстинктивно сдвигались и максимально наклонялись в сторону скалы, чтобы хоть как-то помочь своим весом машине не опрокинуться на ухабе и не рухнуть в пропасть.

Дорог, соединяющих долину с плоскогорьем, было много, по крайней мере мы ездили по нескольким, и они были разные: одни – более-менее пологие, другие – очень крутые, для экстремальной езды.

Во время езды по этим дорогам, конечно, было не до фотографирования, как и во многих других случаях. Сейчас понимаешь, что множество очень интересных, захватывающих видов, моментов не было запечатлено на фотографиях.

Основная причина в том, что в эти моменты было физически не до съемок. Также была и другая причина: хотелось смотреть на этот удивительный мир с широко раскрытыми глазами, а не через объектив фотоаппарата. Хотелось полностью погрузиться в этот мир и стать частичкой его.

10. Индусы

Вечером в ресторане к нам подошел JP и сказал, что на следующие три дня у нас пополнение: к нам присоединится семья из Индии. Мы с Ольгой обрадовались: пообщаемся еще и с индийцами.

У меня был коллега в Индии Гозал, разработчик компьютерных программ, который прожил 18 лет в Лос-Анджелесе, работая в нашей компании, а когда его дочери подросли, он с женой решили, что дочери должны выйти замуж в Индии, и они вернулись на родину. Гозал много раз приезжал в Москву, чтобы обучать сотрудников нашего отдела и российских инженеров современным компьютерным инженерным технологиям. Ольга подыскивала у нас в шкафах для него одежду, когда он приезжал в морозную зиму в одном легком костюмчике и с маленьким портфельчиком. Он в моем пальто, которое было уже мало мне, в вязаной шапочке и вязаных перчатках, с удивлением рассматривал себя, особенно руки в перчатках. Живя в Индии и Лос-Анджелесе, он никогда в жизни не имел такой одежды и не нуждался в ней в мягком климате Калифорнии и жарком климате Индии. Он был интеллигентный, приятный и интересный человек. Мы стали хорошими друзьями. Мы встречали и других индийцев, и они были тоже приятные в общении люди.

В 5 утра JP постучал в нашу дверь, и через 15 минут мы уже сидели в машине. JP взял большую машину с тремя рядами сидений позади водительского кресла, и мы заняли последний ряд, оставив более комфортные места для вновь прибывших, тем более с детьми. JP сказал, что он уже разбудил индийскую семью перед тем, как ехать к нам, так как понимал, что дети потребуют больше времени для сборов. Мы долго терпеливо ждали у бунгало индийской семьи. Только почти через час, когда уже встало солнце, дверь бунгало отворилась и по мостику к машине вышла молодая, скромного вида женщина с двумя детьми, мальчиком и девочкой лет восьми-десяти. За ними проследовал среднего роста мужчина, у которого был надменный, недовольный вид. Это был муж, глава семейства. За ним шел невзрачный худощавый молодой мужчина с сумкой. Как выяснилось позже, это был брат жены. Когда муж обращался к жене, ее брату и даже к детям, голос его звучал резко, надменно, грубо. Он разговаривал с ними, как рабовладелец с рабами, которые не выполнили свою работу. По его указаниям семейство заняло места в машине. При этом все молчали, кланялись и иногда что-то тихо отвечали. В один момент мужчина что-то грубо сказал жене. Молодая женщина побледнела, склонила голову, было заметно, что глаза ее заблестели: навернулись слезы.

Говорил он на каком-то индийском языке, который мы не понимали, но понимали происходящее. Для нас с Ольгой это был шок. Мы не представляли, что возможны такие отношения в семье. Я подумал, что этот наглый хам может быть царьком в какой-то деревне или провинции Индии. Но даже царек должен уметь уважительно или просто нормально общаться со своими подданными, а тем более с членами семьи. И я решил, что это похоже скорее на отношения каст в Индии. Может, муж взял в жены красивую женщину, которая принадлежала более низкой касте, или что-то подобное. В любом случае перед нами была индийская семья с совершенно непонятной нам первобытной, пещерной культурой.

Я уже начал обдумывать, как можно вежливо, но доходчиво объяснить дикарю, что он, как джентльмен или как просто мужчина, должен уважительно относиться к женщинам, детям и ко всем окружающим. Я уже оценивал, как при этом минимизировать назревающий скандал, а лучше совсем избежать его.

В это время наглый Дикарь начал приставать уже к JP, на английском, высокомерным, грубым тоном: "Почему сиденья машины жесткие? Почему машина старая? Почему дорога ухабистая? Где слоны со львами?" и тому подобное. JP отвечал односложно на все вопросы: "Да, сэр! Нет, сэр! Не могу знать, сэр!"

Понятно стало, что для менеджмента Энтабени, и для JP тоже, Дикарь в первую очередь клиент. Он заплатил деньги и должен получить сервис. И любые необдуманные действия могут создать только проблемы. Неприятно, но это так: приоритеты бизнеса – деньги, полученные за сафари, перевешивают человеческие ценности, нормы и правила человеческого общения.

Дикарь вел себя так, как будто нас с Ольгой не существовало. Я сказал Ольге: "Этот наглый хам не замечает нас совсем. Делаем то же самое! Это их первобытные разборки. В любом случае не стоит ожидать, что горилла станет хомо, да еще и сапиенс!"

Утренний кофе у нас прошел в этой странной компании на одном из лучших мест с красивейшими видами на горы и долины. Дикаря обслуживали его жена и ее брат. И к JP Дикарь обращался как к слуге – "принеси", "подай", "налей", "долей", "порежь" и так далее звучало постоянно. Я видел, что JP еле сдерживается, но продолжает свою работу. Но больше всех и ни за что доставалось жене. Ее брат же действовал весьма ловко, чувствовалось, что он был профессиональным слугой при Дикаре.

После утреннего кофе, отдыха в бунгало и завтрака мы всей этой компанией отлично проехали по лучшим местам заповедника, со множеством разного африканского зверья на живописных просторах.

Все были рады и счастливы от такого путешествия. Особенно дети! Они начали улыбаться, смеяться, и глаза их светились от восторга. Взрослые тоже выглядели довольными. Даже у Дикаря лицо, казалось, смягчилось, и он стал похож на нормального человека.

Когда же машина подъехала к их бунгало, Дикарь что-то сказал жене на своем языке, и она моментально закрыла лицо рукам. Мы заволновались и спросили, что случилось и чем мы можем помочь. Дикарь ответил: "Это от переполнения эмоциями! Скоро пройдет!" Жена оторвала руки от лица и повторила то, что сказал муж. Потом добавила: "Простите меня!"

Около 15 часов, после ланча/обеда и отдыха, мы снова двинулись в очередное путешествие, которое стало и высокоэмоциональным приключением. Когда подъехали к бунгало индусов, вышли только Дикарь с женой, она была в темных очках, и лицо почти все закрыто индийским платком. JP спросил: "Вы в порядке?" Дикарь ответил: "Да, у нас все замечательно, но дети устали, и они остались отдыхать с их дядей. Поедем без них!" Его жена не сказала ни слова.

JP около часа поколесил по дальним дорогам заповедника. Мы видели стада антилоп, зебр, также жирафов, носорогов и много других разных животных. Дикарь опять высокомерным и грубым тоном потребовал у JP: "Где слоны? Давай показывай нам слонов!" JP ответил: "Здесь их нет! Поедем в долину!"

И помчался к дороге, проходящей по самому крутому и опасному склону. Спуск по дороге, даже в дневное время, сильно напряг Дикаря. Он сначала командовал JP: "Осторожно! Медленнее! Объезжай!" Каждый раз он добавлял: "А то мы сейчас сорвемся в пропасть!"

Потом Дикарь стих, сник, на его надменном лице появилось новое выражение – страх. Он тупо смотрел только вперед на дорогу, боясь глянуть в сторону пропасти. Жена его сидела спокойно, крепко держась за ручки автомобиля.

Так мы скоро оказались в долине. Проехали некоторое время среди полей и более густого леса, чем на плато. Снова видели много животных, но слонов не было.

Стемнело быстро. JP уже ехал с включенными фарами, когда он вытащил прожектор с ручкой и протянул его Дикарю: "Возьмите и светите по сторонам, куда я буду говорить, и мы увидим животных и что происходит вокруг". Дикарь тут же разъярился: "Как ты смеешь приказывать мне? Ты ничтожный рейнджер, ты обязан выполнять свою работу, и ты обязан доставить мне удовольствие и показать мне слонов!"

JP спокойно объяснил, что это правила сафари. Мужчина, который сидит на первом сиденье за рейнджером, в темное время суток помогает рейнджеру и светит прожектором, что это необходимо не только для наблюдения за жизнью саванны в ночное время, но и для обеспечения безопасности сидящих в машине. И закончил словами: "Вы, конечно, можете отказаться, но тогда мы вынуждены будем закончить сафари сегодня, а по возвращении на базу вам придется решить эти вопросы с администрацией. И, сэр, вы лишаете себя возможности увидеть ночную жизнь африканской саванны!"

Дикарь помолчал, затем с презрением выдавил: "Хорошо, давайте мне ваш чертов фонарик!"