Цитаты из книг автора «Борис Носик»

без героя», не зная, что бедная Оленька только что умерла в Париже. В ту пору, когда Анна переехала к Судейкиной, у нее, по одним свидетельствам, был роман с новым Ольгиным мужем-композитором, по другим – с самой Ольгой тоже

так обращалась Ахматова к прежней, нежно любимой подруге в «Поэм

Начались скитания Анны Ахматовой. Она жила одно время у школьной подруги Валерии Срезневской, недолгое время была замужем за ученым-ассириологом Шилейко, жила у подруги своей, прелестной Ольги Глебовой-Судейкиной, эгерии тогдашних поэтов, художников, композиторов…

конце войны Гумилев снова оказался в Париже. Он дружил там с Гончаровой и Ларионовым и пережил сильное любовное увлечение. После его возвращения в Петербург они с Анной разошлись окончательно.

а иным, вроде его «Капитанов», суждена была громкая слава. Впрочем, наиболее строгие из критиков и сегодня считают, что он не успел стать настоящим лириком, а лучшие его лирические стихи, весьма немногочисленные, все-таки посвящены ей, главной его любви – Анне… Но вот мир их рухнул. Началась страшная война 1914-го года, и с ней – новый век, «настоящий, не календарный». Кто предвидел, как страшен он окажется? Гумилев ушел на войну и заслужил там два Георгиевских креста за храбрость. На войне он думал о сыне, не только пророча ему в простеньких стихах лучшую жизнь, но и вверяя ему при этом почетную миссию искупления родительских грехов:

Ну а что несчастный ее муж, ставший знаменитым и надменным – «лебедем надменным», как назвала его Анна в одном из стихотворений той поры, в том самом, в котором она сожалеет об ушедшем царскосельском отрочестве, о том, что вот и он перестал быть так трогательно и беззаветно влюбленным в нее «лебеденком»? Гумилев утешался со своими поклонницами и ученицами и врастал в созданный им собственный героический образ. И он преуспел в этом, как все убедились вскоре… Что же до поэзии, то благозвучные стихи его были достаточно знамен

Печальная красавица, казавшаяся скромной отшельницей, наряженной в модное платье светской прелестницы! Ахматова позировала мне с примерной терпеливостью, положив левую руку на грудь. Во время сеанса мы говорили, вероятнее всего, о чем-нибудь весьма невинном, обывательском, о каком-нибудь ни-о-чем». (Ю. Анненков «Дневник моих встреч»)

Была ли она и впрямь притворна? Без сомнения, был в ее поведении элемент игры, театральности, как и в поведении Гумилева или Модильяни, были «jeux de role». Роли, которые она играла, были для нее не чуждыми. Она играла поэтессу, играла даму из общества – как принято было в Царском, как учил ее позднее Недоброво; играла грешницу и кабацкую богему («Все мы бражники здесь и блудницы…»). Все это было ей не чуждо, отсюда органичность исполнения – она проживала эти роли.

Были, впрочем, мужчины и поэты, притом из числа женолюбов, которым и стиль этот, и красота эта не казались соблазнительными. Таков был, к примеру, Бунин, чье описание богемной примадонны дышит недоброжелательностью: Нервна, притворна и бескровна.

Сам небожитель Блок посвятил ей в 1913-м году знаменитые строки, вторящие хору, воспевавшему ее красоту: