Цитаты из книги «Частные случаи»

Его искусство поднимает следующие вопросы: что в наше время случилось с традиционным европейским искусством и европейским пониманием искусства? Как художнику, выросшему в европейской культурной традиции, работать в современных (то есть определяемых США) условиях производства и дистрибуции искусства? Как художнику определиться с отношением к вроде бы уже никому не нужным и невостребованным остаткам и следам старой европейской традиции?

Шютте демонстрирует весь мир творческого, индивидуального, романтического воображения как мусор прошедшей эпохи, который нельзя ни понять, ни воссоздать – можно только коллекционировать.

Сёрен Кьеркегор, определивший авторство как готовность взять на себя этическую и социальную ответственность за то, чего человек не сделал или сделал «бессознательно»

«Капитализм, возможно, первый случай не искупающего, но наделяющего виной культа. <…> Безмерное сознание вины, которое не знает искупления, устремляется к этому культу не для того, чтобы искупить эту вину. А для того, чтобы сделать ее универсальной, вбить в голову это сознание и в конце концов и в первую очередь ввергнуть самого Бога в эту вину, чтобы в итоге пробудить в нем интерес к искуплению»

Название инсталляции заимствовано у детского романа Эриха Кестнера «Das fliegende Klassenzimmer» («Летающий класс»), написанного в 1933 году. Хонерт остается верен тексту Кестнера и в деталях, и по общему духу. Его инсталляция – своего рода визуальный конспект отрывка из кестнеровского романа. В отрывке речь идет о пьесе, тоже под названием «Летающий класс», которую написал герой романа Мартин и по которой должны поставить спектакль.

Это творчество в состоянии райской невинности, в незнании, что ты, собственно, делаешь. Оно предполагает, что созданные художником образы обязаны своим существованием только самому художнику, и никому более. Поскольку художник, создавая эти образы, не ставил себе цель использовать их потом в арт-системе, а они словно бы возникли сами собой, их нельзя критиковать посредством обычной искусствоведческой риторики.

должно выражать миг художественного вдохновения, то есть создаваться спонтанно и без видимых усилий, – только в этом случае оно может считаться истинным искусством. Всё, что пахнет пóтом, что выдает усердный труд, вложенный в создание произведения, – короче, всё, что похоже на ремесло, в модернистскую эпоху вызывает подозрения.

Любая деятельность описывается при этом как самодостаточное самовоспроизводство, которое человек, живущий в пределах этой деятельности, должен поддерживать, потому что таким образом он достигает специфической формы бессмертия через собственную ненужность.

Скорее, сами вещи повторяются в качестве искусства в силу того, что они сами себя продуцируют.

времени до выбора, времени нерешительности, сомнения, пересматривания раз за разом всех доступных возможностей. Как правило, такое время считают потерянным, зря потраченным, скучным, ведь оно лишь длится до того, как будет выбран единственно верный вариант из многих и на основе этого выбора можно будет перейти к практическим шагам и действиям. Однако на деле это как раз то время, в котором конституируется модернистская, технически ориентированная, стратегическая субъективность, – время, в течение которого эта субъективность охватывает взглядом обширный и непрерывно разрастающийся архив упущенных возможностей, потерянных шансов, невоплощенных утопий, свидетельствующих, что всё, что есть сейчас, могло бы быть и иначе.