Парадокс…

«Любите книгу – источник знания…». «Знание – сила». «Сила есть – ума не надо».

Явление т.н. «сетевой литературы» – медицинский факт. Это объяснимо и объяснено. Читатели этой литературы – такой же факт, но не факт, что они же читатели бумажных книг – русских, советских и иностранных писателей.

Волшебство под Новый год

О маленьком новогоднем чуде.

Завернувшись в огромный мохнатый халат в пол, он сидел на подушке кресла над книгой, похожий на сурового царя от известных русских скульптора и художника. Справа стоял столик с рюмкой коньяку и блюдце с дольками лимона в сахарной пудре.

Бесшумно вошла милая светловолосая девушка, будто с картины Модильяни: девичья печаль, утончённый лиризм, доверчивость в склонённой голове, наивное целомудрие и невинность женственности. Приблизилась и положила мягкую ладонь на его плечо. От лёгкого прикосновения он очнулся и встал.

– Вы думали обо мне? Я пришла… – прошептала она.

– У Вас есть ключ?..

Она, улыбнувшись, покрыла торопливыми поцелуями его бородатое лицо.

– Всем нам «уж, замуж, невтерпёж»… И статистика говорит, что замужних больше, чем женатых. – И вдруг заплакала.

– О чём Вы?.. – Опешил он.

– Да ну их… – также внезапно успокоившись, махнула она рукой.

– Известно – сказал он – женский персонал привлекателен для мужского населения, иногда они даже женят на себе, выбирая того, кто выберет её, – чтобы, как говорил Чиа Дао ду, «вместе тянуть жизненную лямку». – Она с удивлением посмотрела на него:

– Я же с Вами. Обнимите меня…

Он ласково погладил её по спине, коснулся головы и заблудился пальцами в пышных  волосах. Она неровно задышала. Он поцеловал висок, шею между подбородком и ключицей, захватил ртом её мягкую горячую верхнюю губу, затем – нижнюю и обе… Девушка, задрожала, но не выпустила из своей его руку и сделала шаг к кожаному коричневому дивану:

– Господи, как же Вы тут умещаетесь?

Сооружение действительно было несколько странным: очень узкое сиденье и высокая спинка. Он, вздохнул и привёл спинку дивана в горизонтальное положение. Гостья легла навзничь и потянула к себе.

– Ну что же Вы?..

* * *

Так они встретили Новый год – на разложенном коричневом диване, спрятавшись под огромным толстым «царским» халатом.

Испанский случай Комдива

Комдив оказался с визитом доброй воли в Испании, в городе Толедо. Принимающая сторона поселила гостя в благоустроенном бунгало парк-отеля природного парка Кабаньерос недалеко от Толедо с прекрасным видом из окна и сравнительно недалеко от зелёного театра. В это же время в городе гастролировал со своим оркестром Поль Мориа, дававший один из концертов на эстраде зелёного театра парка. Комдив купил билет, чтобы послушать и посмотреть исполнение знаменитым оркестром инструментальной музыки, в т.ч. композиции Эннио Марикконе к фильму «Профессионал», вопреки тому, что Комдив начальник артели бульдозеристов и над кабиной его бульдозера был закреплён знаменитый и железный лозунг… Все скамейки летнего театра были заполнены местными жителями и приезжими, среди множества слушателей и зрителей выделялись ярко одетые сеньориты. Безбилетные меломаны расположились за оградой театра и могли слушать музыку бесплатно, но не могли видеть оркестр из-за сплошной ограды. Не будем входить в подробности, предшествующие случаю – уже хотя бы потому, что случай или случайность является по Гегелю проявлением необходимости…

* * *

Комдив стоял в бежевом тазике горячей воды с ароматной солью. Не успевшие раствориться кристаллики, слегка покалывали ступни. Пары с запахом лаванды тревожили обоняние, обволакивая мозг сиреневым туманом… Сеньорита босиком стояла рядом, обнимая, склонив голову к нему на плечо, касаясь мягкими губами его небритой щеки и закрыв свои медовые глаза.  Края её длинного вестидо тонули в воде.

Одной рукой Комдив гладил девушку – от узенькой талии до открытой шеи с завитком светлых волос ниже затылка – и обратно, не спотыкаясь на крючках отсутствующего лифчика, но собирая невольно складки светло-коричневого шифона платья. Другой рукой прижимал поверх платья и трусиков, такого же цвета, что и платье, упругие округлости, доверчиво прильнувшей к нему, сеньориты…

– И почему это у нас в России – вдруг подумал он – эти «ягодки» эскулапы со шприцами наперевес называют так неблагозвучно и не эстетично, когда собираются что-нибудь вколоть в них?.. И вообще – другого места что ли не нашли?.. Тоже мне – «профессионалы»: – Поднимите подол, спустите… (да пока она этот подол будет поднимать, у них случатся поллюции во сне). Кололи бы в руку, что ли? Несколько позже, и в горизонтальном положении – вероятно, под впечатлением от обнажённых округлостей сеньориты – он предположил, что соотечественники потому делают уколы в «ягодки», чтобы «насладиться ими», как сказано у Ксенофонта в «Пире». Проникнувшись этой умиротворяющей идеей, он уснул. Утомлённая сеньорита – тоже.

О них…

Русское государство имеет то преимущество перед другими, что оно управляется непосредственно Самим Господом Богом. Иначе невозможно объяснить, как оно существует.

(Иоганн Миних)

Всё-таки идея Бога самая простая…

(Наполеон)

Любой выпускник по специальности «экономическая кибернетика» знает, что для эффективного управления любой системой её разнообразие должно быть не выше, чем избирательная способность управляющей системы.

(С.Глазьев)

Было время, когда конверты с жалобой на начальство возили в Москву, чтобы там опустить в почтовый ящик… Теперь это не обязательно – дойдёт (правда, – с прежним результатом). Но в Москву некоторые ездят в командировку, на новшество – электронное голосование, а потом сообщают об этом в интернете, чтобы радостно и с гордостью засвидетельствовать свою лояльность… Кто радуется? Чиновничество и члены властных структур (что, собственно, равно). Когда это «новшество» распространят на всё государство, определить действительное голосование будет невозможно – всё в руках бога, т.е. того, кто это создал (справедливо заметил И.В.Сталин, перефразировав Наполеона Третьего: – В буржуазных странах важно не как проголосуют, а как посчитают).

В РФ имеет место быть чиновников больше, чем было в СССР (недавно им опять повысили зарплату). Один из них, после аспирантуры не имеющий к науке никакого отношения (по его признанию), радостно и с гордостью уведомил жителей города, который «вспоил на своих мелких водах столько русских литераторов, сколько не поставил их на пользу родины никакой другой», об исполнении своего гражданского долга на электронном голосовании в Москве, а также о том, что он – вот тут не совсем понятно – то ли состоит в «Моссад» («Ведомство разведки и специальных задач» – политическая разведка Израиля, по своему назначению и функциям сравнимая с ЦРУ), то ли – не состоит (по его размышлению и по традиции, делая в слове «ещё» четыре ошибки, как говорил А.П.Чехов): «…не агент моссада? Или мы к этому еще придем..?».

Однако, здесь – не совсем об этом. Но – о тривиальном, о том, что «история повторяется».

В 1828 году А.И.Тургенев писал брату в Англию (цит. по А.К.Виноградову. «Три цвета времени», гл.40, стр. 477):

«Как же хотят уважения к законам в частных людях, когда правители все беззаконное себе позволяют? Я уверен, что самый верный хранитель общественного порядка есть не полиция, не шпионство, а нравственность правительства. В той семье не будет беспорядка, где поведение родителей образец нравственности; то же можно сказать и о правительствах и народах. Свободный и великодушный образ действий служит свидетельством и в тоже время обеспечением власти. Меры, принимаемые для сохранения спокойствия, бывают почти всегда настоящею причиною беспорядков; вместо умиротворения они тревожат».

По прошествии 190 лет это ничего не напоминает в действительности тому, кто гордится своей радостью и радуется своей гордости?..

Подружка, жена, любовница

Это для каждого несчастного представителя мужского населения не только неожиданная, как манна небесная, случайность, параллельная, но пересекающая его спокойную жизнь дочерь Евы – вместилище «прелестей» существа их всех, которая проведением рано или поздно обрушится на него, чтобы он проникся запоздалой мыслью, что она и он – это не кошка и собака, а хитрая, меркантильная хищница и доверчивый, бескорыстный мышонок.

5th Avenue, поцелуи и шартрёз

Сценарий короткометражного мультипликационного фильма.

Поговорим о странностях любви…

(А.С.Пушкин. «Гаврилиада»).

Звучит мелодия Дж.Ласта «Воспоминание».

На экране 5th Avenue и Chartreuse

Голос за кадром:

США. 5th Avenue («Пятая Авеню») от Elizabeth Arden – парфюм 1996 года, ставший современной американской классикой, полностью отражающей весь шик, дорогие бутики, богато полуодетых женщин, элегантность и бурлящую энергию Пятой Авеню Манхеттена. Цветочный аромат женщины, создающей свой собственный, неповторимый стиль.

На фоне 5th Avenue и Chartreuse Чиа Дао ду старческой рукой мудреца корябает гусиным пером на пергаменте:

«Мужчины врут. Женщины обманывают».

Камера несётся над проспектом – прямым, как взлётная полоса аэродрома, прямее, чем улицы Петербурга, и упирается в здание железнодорожного вокзала.

Тула. Московский вокзал. Вагон поезда. Купе. В купе двое. Стоят, обнявшись: она – спиной к окну, он – спиной к двери. Вид слева в три четверти. Обнимая, он чувствует прохладу её тела сквозь летнее платье. Его левая ладонь легла на округлость бедра, правая – споткнулась на крючках лифчика (он так и не научился их расстёгивать). Она скосила на него глаза (такие же карие, как у его Джеммы, уже умершей азиатской овчарки) с немым вопросом … Он ткнулся губами к её уху. Странный запах духов качнул, как проглоченная натощак рюмка сухого мартини, подаренного ею. Он провожал её домой, в Москву, к мужу. Слегка отстранившись, повернул её к вагонному окну. На стене здания закреплена мраморная доска с надписью полустёртыми «золотыми» буквами: – На этом вокзале неоднократно бывал Л.Н. Толстой. В 1879 году он встречал здесь И.С. Тургенева.

– А вот когда я умру – сказал задумчиво он – под этой доской не будет другой с надписью: такого-то числа, месяца, года, я провожал тебя в Москву. – Она хмыкнула невразумительно. Прошла проводница, вещая на ходу металлическим голосом:

– Граждане провожающие, просьба освободить вагон, поезд отправляется. Отъезжающие, проверьте – не остались ли ваши билеты у провожающих? – Он вернулся левой рукой к её груди и погладил сверху вниз, задержавшись внизу живота.

– Не там «проверяешь» – сказала она – и проверять надо мне, а не тебе. Я же – «отъезжающие».

– Да… и правда…

Потом он шёл и бежал за удаляющимся вагоном, наивно пытаясь увидеть её лицо у окна.

* * *

Элитный дом, бель – этаж, четырёхкомнатная квартира японского атташе. Позднее утро. Героиня сидит в гостиной на диване в ярко-красном с Фудзиямой и цветущей сакурой шёлковом халате, лениво откинулась на подушки и позёвывает, вспоминая позапрошлую бессонную ночь. Касается губами края фигурного бокала прозрачного стекла с ликёром и прихлёбывает кофе из фарфоровой чашечки, также лениво вспоминает: поцеловала она его на прощанье или нет? И вообще: целовались ли они?

Голос за кадром:

У неё ещё был «друг» (в Одноклассниках), в юности целовались, но он говорил «лисапед», а она читала книгу «Формальная логика» и играла в шахматы, посредством которых выиграла своё замужество, но с другим. Когда «друг» внезапно умер (сердце с кардиостимулятором), она тут же удалила его со своей страницы.

Раздаётся мелодичный звонок в дверь прихожей. Гувернантка идёт открывать. Входит японец европейского вида. Гувернантка принимает у вошедшего портфель. Японец поцеловал гувернантку в щёку, доверительно шлёпнул и прошёл в ванную комнату.

Всплывает надпись и голос за кадром:

«Поцелуи быстро забываются»…

(Чиа Дао ду)

Чулки со стрелками

…

Свершилось. В провинциальном городе – это не просто нонсенс, («хуже, Петька, хуже» – сказал бы Василь Иваныч), это – чудо, это – «именины сердца»…

Расхаживаю вперёд – назад, как часовой на посту. Мотаюсь туда – сюда на автобусной остановке в ожидании соответствующего транспорта (аэродромный УАЗик укатил без меня), уже час, как жду… Но не холодное утро и отсутствующий автобус – чудо.

Вижу при своём проходе «туда», идёт мне навстречу блондинка, эдакий «рыжий ребенок».

«И всё ей казалось -

она жеребёнок».