«Общий знаменатель русской лесополосы…»

 
Общий знаменатель русской лесополосы
Приземлилась Ласточка к Фемиде на весы
Выстрел Джонни Смита разорвался в январе
И вся банда разочаровалась в главаре
Телеграммы в замки, в стратосферные – успеть
Мы возьмёмся за руки, чтоб ярче видеть цепь
Противоположный берег полон огоньков
Между нами речка из драконовых клыков
 
 
Облако мурлычет. Ищет пеленг пелены
Белые лошадки ни в кого не влюблены
Белый вальс останется азартною игрой
В башне из слоновой кости снова пир горой
Телеграммы в замки, в стратосферные слои
Как они спешили, оставляя сны свои
Чтобы их решенье: обмануть, предостеречь
Штемпелем гашенья не коснулось наших плеч
 
 
Над звенящим стоном развернулись провода
В цирке плачет клоун. Цирк – такая ерунда!
Крапинками памяти заваривает лёд
Да! Рецепт понятен. Но никто не разберёт.
Слёзы возвращаются обратно на экран
Кракен пробуждается. И снова – океан…
Мы с тобой знакомы. Мы входили в белый зной.
Дом в твоих ладонях, перерезанных струной
 
 
Дом 16. Корпус, обречённый на провал.
Гости собирались. Мало кто переживал.
Гости разбегались по домам к другим гостям
Вертикали ждали и стремились к плоскостям
Солнце чтило малость, а не то, что далеко
Время отдавалось только тем, кому легко
И луна дремала, хвост кометы теребя
Все, идущие на смерть – приветствуют тебя.
 
 
Приближается устало
  Тайна древнего финала
     До последнего исхода
         Бей любовь —
             Спасай свободу!
 

Март 2003

Space opera (Котобус)

 
Скрипит и еле движется телега
О том, что всё бессмысленно вдвойне.
Сугробы обескровленного снега
Укроют тех, кто не был на войне.
Я выпил со скотом и спекулянтом,
Он мне сказал: «У русских третий путь»
И парни, наделённые талантом,
Играли так, что в жилах стыла ртуть.
 
 
А на Лубянке – жертвенный треножник,
А в Петрограде – разведённый мост.
Хотела мать, чтоб сын ей был художник,
И он нарисовал ей holocaust. Рога и хвост
А в Усть-Мартынске – траурные флаги
Троянский мамонт, а внутри – спецназ
 
 
И ты поёшь про взрыв в универмаге
Под марсианский первобытный джаз.
Космическая опера. Научная фантастика.
На зоне ли, на топе, в белом платьице из пластика
Окраина Москвы котобусом любви
Проносится сквозь вечное «увы»
 
 
Ты хочешь, чтоб народу было клёво —
Оставь записки с двух сторон манжет
Поедем завтра, съездим к Гончарову —
Там ходит православный кот Фуршет.
В его глазах взрываются снаряды (оттого ли?)
Что в Кратово рождался Сатана.
Нельзя быть вместе и нельзя быть рядом (в главной роли).
Итак, по третьей! (Сделав шаг во времена…)
 
 
(прогноз погоды)
Атлантика сольётся с Амазонкой.
Больная рысь переплывёт Байкал.
Я встречу орионскую шпионку:
И мы уснём меж разноцветных скал.
Но даже в снах не перерезать леску,
Один итог – асфальтовый каток
Всё это, безусловно, интересно
И пацаны орут: «Ништяк, браток!»
 
 
Космическая опера. Научная фантастика.
На зоне ли, на топе ли, в скафандрике из пластика
Окраина Москвы котобусом любви
Проносится сквозь вечное «увы».
 

27.03.2003

Dolly/Ватерлоо

 
Идущие на смерть приветствуют тебя
Шампанское взлетит похмельной пулей в небо
Какой сегодня день? И ты увидишь тень,
Кошмарный силуэт жилого небоскреба.
Идущие на смерть приветствуют тебя
Зелёные глаза стремятся к жёлтым шторам
Ловушки жёлтых штор. И заметает шторм
Трассирующий след Romana Legiorum
 
 
Идущие на смерть приветствуют тебя
And what`s about love? And what`s about weather?
Глупейший сурикат. Взираешь на закат —
Подонок и поэт. Микрорайонный Цезарь.
Идущие на смерть приветствуют тебя
Бессонницы твои. И серебро, и злато
Семь жизней на краю. И девять жизней для —
Под радиоудар московского набата
 
 
Идущие на смерть приветствуют тебя
И точка будет там, где раньше – запятая
Бескрайние снега. Финал один – река
Разбитые войска коньковского Шанхая.
Тридцатый с лишним раз приветствует тебя
Неведомое и – невидимое – лето
Лишь в солнечных часах на южных полюсах
Сверкают плавники амфибии Джульетты
 
 
А где-то за чертой чертог потерян твой,
Классический союз сближения туманов.
Не обретёт конвой цветы на мостовой
И в призрачных сердцах одни меридианы.
И вот там-то отчаянный матрос получит iron cross
И Женщина-оса обетованный улей.
Доверчивый и злой, присыпь свой рай золой
Шампанское летит в тебя похмельной пулей
 
 
Так счастья, любви, всех благ вам, овечки Долли,
Честное слово
Мир, как мы его знали, подходит к концу —
ВАТЕРЛОО!
 

19.05.2003

Аккордеон

 
Над Ойкуменой нелюбви
Снега зажгли свои глаза
Они просили подождать,
Но ничего не отменить.
Парнишка получил зарплату,
Думал: быть или не быть —
Котам зерна, сестре – свистульку,
А себе – портвейн «Кавказ»;
Он шёл по городу, смеялся
Вслед асфальтовым каткам,
Вслед палачам-пенсионерам
Пусть умрут в мой взлётный день;
Он ухмылялся вслед тусовке,
Что ни особь – просто клад,
Что ни певец – то Фридрих Ницше,
И с Мисимой в голове
В последний год,
Когда играл аккордеон
 
 
Какая солнечная смерть
За каждым новым витражом.
Какая сладкая фиеста
В каждой капельке росы.
Твоя невеста в алом платье
Из нейлоновых сетей.
За перерезанною лентой —
Ойкумена нелюбви.
Твоя невеста спит в витрине,
Рядом новый поворот.
Её разбудят лишь затем,
Чтоб принести путёвку в ад.
Так что – какая тут свистулька,
У сестрёнки выходной.
Когда всё так, «Кавказ» – равнина,
Напои меня, река!
В последний год,
Когда играл аккордеон
 
 
А где-то слева, там, где сердце
Край запретки, весь в цветах
И разворачивает демон
Интермедию стекла
В зверинце нету муравьеда
Не пошёл в поход Мальбрук
И нашим лазерным лучам
Знакомо слово «обречён».
Пусть твои плечи ждут сквозь свитер
Сквозь матерчатый скафандр
Нас с малых лет учили жизни,
Нет – мы выбрали любовь.
И даже лабиринт закрыт,
Коты остались без зерна
Нас всех клонировали в полночь
Доброй ночи, милый клон
В последний год,
Когда играл аккордеон.
 

Май 2003

История Всемосковского Панк-Клуба

 
Ты должен быть уверен – ты можешь быть увиден
В вольерах все медведи живут не лучше мидий
В краю, где малой кровью залиты все проспекты
Где быть твоей любовью ничем не лучше секты
Рассерженное эхо перстов не вложит в раны
И сердобольным смехом смеются уркаганы
Они тебя поймают в кануне урагана —
Нам надо основать конгломерат.
 
 
Конгломерат не роскошь, но достиженье цели
Живут в моей постели пушистые метели,
Когда летишь к порогам, где кто боролся с Богом
Не вспомнит о двуногом и о четвероногом.
Но все напоминанья о застеклённом мире
Всегда к твоим услугам, как жид в своём ОВИРе
Так, выходя из лифта, пересчитай монетки
Для тех, кто основал конгломерат.
Ты стала бы святою, но есть такое дело
Над вечной мерзлотою – сплошные райотделы
И все в забвеньи сладком уходят от погони
И нас всего десяток на этом полигоне
И есть одна тревога, и есть одна забота —
Кто выберет иголку и пачку терпенкота,
Того везти на стадион в районе Красной Пресни.
А дальше будет всё, как в одной известной песне («Гвоздь в голову!») —
И это будет наш конгломерат.
 
 
И лишь два комплимента для вас в моей печали —
Мы жили на планете, где всё промифовали
Всех расформировали, и только нас забыли
И мы вам оставляем две крошки лунной пыли —
Для радости беспечной, для ночи бесконечной,
Чтоб ночь, а с нею радость, не удалялись в вечность
Чтоб повернул вспять Энчик растроганную речку —
Чтоб всё не оставалось, как всегда
Мы основали наш конгломерат.
 
 
Миша Хабаров
Вит Молодняков
Натали Калиновская
Костя Ковтун
Александр Репьёв
Александр Непомнящий
Денис Третьяков
Стэнли Ростоцкий
Эна Белокурова
Арина Строганова
и так далее, и так далее, и так далее…
 

Август 2003

Мы были коалами

 
Ты растворяешься во мне
Пакетом чая «Lipton»
На неподдельной глубине
В тени под эвкалиптом.
Бежали звери на ловца
Им встретились откосы
И раскалённые сердца
Как автоматы «Томпсон»
Рука в руке. Страна в тоске —
Не тема для беседы
Горят в уютном костерке
Три тома Кастанеды.
Чтоб даже глупый дон Хуан
Протягивал нам нити —
Завеса дыма и стакан
В коллекцию укрытий
 
 
Песенка спета, но я сформулирую проще:
Мы были коалами в эвкалиптовой роще
 
 
…Но это был всего лишь сон
Котёнка у порога.
Звенел комар. Его шансон
Транслировал тревогу.
И в час, когда сквозь шелест сна,
Осваиваясь где-то,
Ты приоткрыла мне глаза,
Их блеск был фиолетов.
– Смотри, вот населённый пункт,
Всё фермы да амбары.
Там есть хозяин. Он манкурт.
Его друзья – амбалы.
Они способны выживать
Вне замкнутого круга.
Нам надо будет всё взорвать,
Чтоб целовать друг друга
 
 
Сверим часы… Но я сформулирую проще:
Мы были коалами в эвкалиптовой роще
 
 
Взорвать? Подобные дела
Не терпят промедленья.
Я прыгнул в даль, и ты ждала
В тени, любимой тенью
И в час, когда одни кресты
Пылали на закате,
Шептала: ловко врезал ты
По ихней красной дате!
Чтоб наше дерево любви
Украсили гирлянды,
Чтоб не скучали муравьи
И ликовали панды,
Мы растворяемся в себе
Пакетом чая «Lipton».
А люди серые во мгле
Плывут по лабиринтам —
 
 
Нас больше нет, но я сформулирую проще:
Мы были коалами в эвкалиптовой роще.
 

Август 2003

Рейнеке-лис

 
Быть Рейнеке-лисом среди собак. Медведем среди свиней
Всё равно, что пойти с девчонкой в кабак,
                                             и решить, что без денег – верней
Всё равно, что взять наркоты 10 унций —
                                              и вперёд на Петровку – оффшор
Всё равно, что однажды утром проснуться и воскликнуть: Как хорошо!
Этот день уже не такой, как вчерашний. Прогрессивнее во сто крат
Но вокруг тебя строят алые башни, высотой почти с Арарат
Захихикает кот, засмеётся опоссум, расхохочется стрекоза
Ну а зеркало – это твой лучший кент – оно плюнет тебе в глаза
 
 
Перекрыли шоссе по команде «вольно» броненосные времена
И не тают снега; белоснежная боль простыней из белого льна
В жизни было всё: записная книжка, телефон, блеск топазовых глаз
И приход, и привал, и прикольные фишки – не было только нас
А она танцует среди мертвецов, спит, вмёрзшая в глыбу льда
И один только «OFF», и один только ток сквозь её провода
И на лестничной клетке зверьё, и ты третий месяц бухаешь – зане
Ты как нефиг делать обнимешь её, но это будет во сне
Слышен топот Ног, лязг Зубов, слышишь, кореш,
                                             это сотни влюблённых пар
Будет день, и тогда ты меня прикроешь, ты укроешь меня, Иштар
Т. к. все Изиды уехали в полночь, растворились в созвездиях – О
Ну, а Рейнеке-лис, он всё же герой, и всё это не для него
Для него в подарок – неоном – зоны отсутствия новостей
И матрёшки соседей, анаконды проспектов, чёрные мессы властей
Новогодними ёлками с краю обочин хоровод мировых закулис
И поэтому жить тебе – хочешь не хочешь – одинокий
                                                     Рейнеке-лис
 
 
Нас больше нет – есть только мы
Зеркало врёт.
 

Сентябрь 2003