– В общак зоны почти все уйдет, – вздохнул старик. – Сейчас там караул, можно сказать. В некоторых уже и пайка мылится. А раз пайка разыгрывается, зона – гиблое дело. Пайка уже давно не играется, но раз на зонах начали, значит, кранты там. Получается, надо братву поддержать. А мы никак на пожизненно осужденных не выйдем. Вообще никакого выхода…

– Даже если бы и был выход, – заявил Каштан, – я бы туда копейки не дал. Наших там раз-два и обчелся. А греть этих чеченских ваххабитов, уж хрен им на рыло! – зло добавил он.

– Правильно Каштан базарит, – поддержал его Леонид. – Греть этих боевиков или маньяков, которые пацанят трахают, хрен им, сучарам!..

– Да дело не в них, Пингвин, – сказал старик, – а в том, что выйти не удается ни на кого. Кстати, Финна повязали. Да пока хрен на его дела. Надо что-то тут решать. Эти деляги не выступают, что платить не будут? – взглянул он на Шустрого.

– Они нам как за работу бабки гонят, – напомнил тот. – Мы же транспорт им подкнокали, участки, где лес путный имеется. Ну и с финнами свели. Я про покупателей базарю.

– Короче, вроде шестерок, – недовольно заметил старик. – Вот уж не мыслил…

– Да хорош тебе, Пахан, – процедил Пингвин, – ты, в натуре, нас за дураков держать начал?… Мы тебе такое дело нашли, бабки в карман без хлопот идут, а ты…

– Но тогда чего же вы кипеш подняли, – усмехнулся Пахан, – если у вас все хорошо и гладко? Короче, вот что – жмуров на нас запросто повесить могут. Но и от бабок отказываться – себя не уважать. Тут какие-то бумаженции роль играют. Я не в курсе, что за бумаги, но они имеются. Что тебе москвич базарил? – обратился он к Пингвину.

– Что надо бумаги перехватить, – отозвался тот. – Вроде должны прийти к Тольке Лапину из столицы. Вот я и поехал к нему прощупать. А он, сучара, уже отвалил.

– Наследил только, – проворчал Пахан. – Срисовали тебя лесорубы. Наверняка уже и менты про твой визит в курсе. Ведь базарил, чтоб туда просто так не рисовались. А вы, как малолетки, мать вашу, – он скрипнул зубами, – суетесь, как на дискотеку. Теперь жди визита мусоров, – предупредил он. – И так нам житья нет, а тут еще…

– Но мне позвонил Илья, – огрызнулся Пингвин, – и попросил…

– А ты думал, там письмо от зазнобы? – зло перебил его Каштан. – В натуре, Пахан базарит – стремно это. Засветили…

– А как ты туда за двумя лесовозами ездил, так этого как будто никто не видел!.. – усмехнулся Пингвин.

Каштан покосился на него, но промолчал.

– Короче, вот что, – решил Пахан, – сейчас соваться туда не будем. Ты просто бабки возьмешь, – кивнул он Шустрому, – и все. И объясни: засветились вы там прилично. А ты этому Илье, – он перевел взгляд на Пингвина, – скажи, что не успел. Мол, подставить меня решил. Вы же Лапина убрали, а меня, сучары позорные, крайним сделать решили, поэтому придется еще раскошелиться. Увязывать с ментами нужно, а за это платить придется. Понял?

– Не выйдет, – покачал головой Пингвин.

– Запросто такие дела не делаются! – отрезал Пахан. Каштан, усмехнувшись, отвернулся. – И вот что еще… Худого ко мне, пусть вечерком занырнет. Надо указать место этим московским делягам. А то они нас, в натуре, за папуасов держат.

– Кого-то еще мочить не стоит, – высказался Каштан. – И так делов наделали…

– Просто припугнуть требуется, – объяснил Пахан. – В общем, пусть Худой занырнет ко мне. А ты не забудь Илью этого на пару штук обуть, – кивнул он Пингвину.

– И как тебе местечко? – Майор с улыбкой посмотрел на Сысоева.

– Да я же говорил, – отозвался тот, – я не любитель рыбалки. На охоту еще куда ни шло…

– Рудаков! – услышали они зычный голос. – Топай сюда!

– Чего-то Бурков зовет, – поднимаясь со складного стульчика, пробормотал майор. – Пошли глянем?… – Майор посмотрел в сторону „уазика“. – Ты поглядывай по сторонам, Васильев, – предупредил он. – Места здесь не курортные. Колония-поселение поблизости.

– В курсе я, Андрей Валентинович, – ответил подносивший два ведра воды к машине рослый молодой мужчина в спортивном костюме, – и готов к труду и обороне.

Майор и Сысоев направились к сидевшему на корточках у воды неширокой речки полному мужчине.

– Что тут, Василий? – подходя, спросил майор.

– Во!.. – показал тот рукой на вдавленные в глинистую почву две вымытые рекой гильзы. – От карабина. Стреляли, самое большее, пару дней назад. Охотников тут не бывает, да и с карабинами в этих местах не ходят.

Присев на корточки, майор осторожно вытащил одну гильзу.

– Смотрите, – сказал Василий, – след от носа лодки. А вот здесь человек стоял спиной к реке. Гильза вылетела сюда, и он сразу выстрелил второй раз. Карабин автоматический. Бил стрелок в сторону дороги. Тут как раз прогалина и дорогу видно.

– Точно, – согласился майор. – Но это ни о чем не говорит. Кто-то плыл на лодке, заметил что-то и причалил. Выстрелил два раза – может, в кабана бил или еще в какую зверюгу. Надо глянуть, что там, на дороге… – Он направился в ту сторону. Сысоев и Василий двинулись за ним.

– Чего вы тут лазаете? – услышали они хриплый мужской голос из кустов и обернулись с пистолетами в руках. – Да я бы вас, как куропаток, поснимал. Чего дергаетесь-то? – Раздвинув кусты, на поляну вышел невысокий худощавый мужчина с пятизарядным карабином. – Не автоматический, – усмехнулся мужчина, – просто стреляю быстро. Волк там был… – Он кивнул в сторону дороги. – Задел я его, но ушел серый.

– Разрешение имеется? – Подойдя ближе, Василий кивнул на оружие.

– А то как же? – усмехнулся охотник и, расстегнув пару пуговиц на рубашке, достал висевший на шее кожаный кисет, извлек оттуда охотничий билет и протянул майору.

Тот, сличая фотографию с лицом владельца, посмотрел на него и вернул охотнику.

– И что же ты тут делаешь? – спросил он.

– Можно сказать, живу. Был женат, жил в Костроме, имел жилплощадь. Потом попал за решетку… на три года за мордобой. Освободился – ни жены, ни детей, ни дома. Развелась женушка со мной и замуж выскочила. А я в погранвойсках служил, стреляю неплохо. Вот приятели и предложили в Вологодчину поехать, в охотничью артель. Так и остался тут. Уже четыре с половиной года с карабинчиком себе деньгу заколачиваю. Сейчас вот попросили серых отстреливать, тут фермы рядом.

– Ладно, – сказал майор, – отдыхай. Поехали, мужики, дальше.

– А вы что-то вроде как ищете?… – вздохнул охотник. – Или кого-то?

– С чего ты взял? – повернулся к нему майор.

– Так не первый день живу, и книжки про вас читаю, и фильмы смотрю. Да и видно, что ищете что-то или кого-то. Уж не „Ниву“ ли светло-зеленую?

– Ты что-то знаешь? – Майор остановился.

– Развернули „Ниву“, – спокойно проговорил охотник, – двое в ней были, ехали от лесоповала. Там раньше участок Усатого был, потом москвичи купили. Вот оттуда и ехали. А тут мужик от трассы шел назад на „зужике“. Старый такой „Запорожец“. Остановил „Ниву“ и водиле говорит: там мосток через притоку размыло. Вы, говорит, вдоль болотины катите. Так и сказал. Но мне потом воду привозили со жратвой, я специально спрашивал. Стоит, говорят, мосток и стоял. Как я понял, „Нива“ с водилой и пассажиром пропала. Вот и ищите в болотах. Не зря их туда направили.

– Может, ты их и подстрелил? – спросил майор.

– Чего нет, того нет. В эти игры не играю. Зверя убить или птицу, так это вроде как положено. А вот чтоб человека – не смогу. Конечно, ежели пойму, что тот человек меня убить может, тут уж кто кого шустрее.

– Номер „Запорожца“ не запомнил? – спросил Сысоев.

– Я на цифры не памятливый. Водитель – молодой, здоровенный бугай, – опередил он следующий вопрос, – рыжеватый. Волосы короткие, как у боксера, лет так двадцати пяти – тридцати. Одет вполне. Я еще удивился, чего такой бугай влез в „зужик“?… А сейчас, кажется, понял: здесь мужики сидели с удочками. Вот он и развернул „Ниву“. Значит, уделали их…

– Тебя как зовут-то? – спросил майор.

– Тополев Дмитрий.

– Может, прокатишься с нами? – предложил майор. – Мы тебе сотню в час заплатим. Как?

– Годится. Только вам это прилично станет. Дорога, проделанная лесовозами, вдоль болотины километров пять идет. А там ведь надо пехом все пройти. Если, конечно…

– Держи! – Василий достал из кармана пятисотенную и протянул охотнику.

– Молоток, Васька! – улыбнулся майор.

– Должен будешь, Валентиныч, – усмехнулся тот.

– Похоже, менты, – проговорил в сотовый молодой мужчина в болотных сапогах. – Они этого охотничка с собой взяли. Покатили по настилу около болотины. Видать, охотник что-то понял.

– Проследи, – ответил мужской голос. – Ведь предупреждал, надо было убирать всех.

– Всех не получится, а вот этого надо было…

– Проводи их, посмотри, что делать будут. А это менты?

– Без понятия. Четверо их…

– Номер скажи…

– Да не видно, тачка за кустами стоит. Потом скажу. Они, похоже, трогаются, мне ехать надо, а то упущу…

– Понял, – кивнул Пингвин. – И когда ты теперь нарисуешься?

– Если приедем, – ответил мужчина, – то это все, надо решать дела серьезно. Ты вот что, разузнай-ка все о Лапине и сообщи. Только чтоб точно.

– Обижаешь… Я даю только точную информацию. А кто все-таки за старшего?…

– Я бы тоже хотел это знать, – проворчал абонент.

– Сегодня начну выяснять насчет Тольки. Главное – узнать, не отдал ли он документы Сысоеву. Если да, то будут проблемы. Ментяра не покупается.

– Купить можно каждого. Только цена разная. В общем, ты все выясни и свяжись со мной. А уж дальше наша забота. Правда, хотелось бы самому эти бумажки заполучить. Ведь тогда всех за горло взять можно.

– Это опасно.

– В общем, как все выяснишь, сразу звони. Ночью или днем, без разницы. Получишь за проверенную информацию двадцать пять тысяч. За сами документы – пятьдесят. В евро. А хочешь – в рублях по курсу.

– Евро растет, так что согласен на них.

– Жду звонка с известиями. У меня посадка. – Абонент, не прощаясь, отключил телефон.

– Неплохо было бы найти бумажки, – Пингвин, выключив сотовый, сунул его в карман, – и посмотреть, что там за документы. Если уж Илья за них такие деньги дает, то стоят они гораздо больше. Надо найти Анатолия и все выяснить. Хотя, похоже, его убрали. А вот кто – это вопрос номер один. И как выяснить это, не знаю. Но если его хлопнули, то из-за бумаг. А значит, кто-то будет брать за горло Илью с компаньонами. И тогда снова обратятся к нам, но цена, разумеется, будет гораздо выше, и называть ее будем мы.

– Улетел Илья? – входя, спросил Каштан.

– Да. Ты Худого видел?

– Куда-то пропал. Я звонил, не отвечает. Пахан в ярости, аж голос потерял, – усмехнулся Каштан. – Я ему звякнул, что Худого найти не могут, он как завизжит, ну и сорвал голос. А куда Худой мог подеваться? Ведь вчера говорил, что никуда не уедет. Странно…

– Похоже, бумажки, которые у Тольки Лапина, серьезные. Можно ухватить по десять кусков, если мы эти бумаженции найдем. Илья сказал, что сразу выложит двадцать тысяч, – соврал Пингвин. – А дело-то вроде плевое – узнать, куда Лапин документы оттащил. И неплохо бы взять их. Как думаешь, сможем мы это провернуть?

– Сначала надо найти Худого, – отозвался Каштан. – Иначе Пахан сорвется. А мне здоровье дорого. Куда он мог подеваться, Худоба хренова?

– Может, у Дашки прикололся? Он же у нее частенько зависает.

– Об этом я как-то не подумал.

– А на кой Пахану Худой понадобился? Ведь Худой – мокрушник.

– Поэтому и понадобился. Дело, похоже, подошло к черте, за которой без кровушки никак не обойтись. Договориться не получится, а терять бабки Пахан не захочет. Да и мне не нравится, что кормушка вот-вот закроется. Илья был здесь, а ведь ни с кем из нас даже не перебазарил. В Москве одного Лапина хлопнули, тут скорее всего другого, а кто, мы не в курсе, да и они, похоже, тоже. Начинается передел, вот Пахан и хочет послать Худого в столицу, чтобы тот там пуганул этих лесовладельцев. Пока они будут разбираться, что почем и от кого ждать плевка в морду, время уйдет. А за это время Пахан наверняка попытается завладеть долей Лапиных. Ты не слышал про одного деятеля, который раньше других участки лесоповала пытался выкупить? Вот с этого-то все и началось. Он сразу же, как только начали великую Россию дербанить, хотел несколько гектаров леса выкупить в частную собственность. Его хлопнули. Но вроде какой-то родственник у него есть, вот это тот самый родственник и мутит. Базар катит, что документы, которые были у Славика Лапина, тот фраер ему и подкнокал. Славка ведь хотел все под себя подмять. А в ксивах этих расшифровка остальных дел. Кто-то пронюхал, и Славика кокнули. Но тот успел переслать их братану. Вот сейчас из-за этого канитель и началась. Ты мне вот что скажи, только честно: сколько тебе Илья за ксивы обещал?

– Пятьдесят тысяч. А если выясню, куда Толька делся, двадцать пять.

– Насчет Тольки выяснить можно, – подумав, проговорил Каштан. – А вот ксивы наверняка попали в лапы тому, кто за ними послал. Как же ты-то опоздал?

– Илья поздно звякнул. Да если бы я и раньше приехал, ничего бы не вышло – лесорубы подошли, распилили бы на хрен. Туда если катить по делу, с разбором, то бригаду с собой брать надо. А то можно запросто получить по полной программе. Сам знаешь, мужики – самая опасная масть и в зоне, если их затронешь. Хотя в зонах сейчас они каждый сам по себе. А эти дружная команда и в обиду хренушки кого дадут. Я хотел наехать, вернее, Шустрый, но ништяк смыться смогли вовремя.

– Да Шустрый вроде собирается туда с кодлой нагрянуть, – вспомнил Каштан. – А ты что против Сысоя имеешь?

– Да не я, приятель мой. Он в зоне сейчас. Сысой его брал шесть лет назад за налет на обменный пункт и ногу ему продырявил, отрезали ее. Впороли двенадцать. Вот он в каждой ксиве и просит Сысоя сделать. И бабки обещает. Есть у него бабки, в пункте они прилично взяли. Подельника кончили, а Муха под Сысоя попал. Пытался отстреляться, Сысой ему и влепил пулю чуть выше колена.

– И сколько же он обещает?

– Где-то в пределах десяти в баксах. Я прикинул и подумал: если Толька к Сысою нырнул, то мента так и так придется валить. А Мухе запросто можно выдать, что за него отыгрались. А ты начал там…

– Ну что ж, – кивнул Каштан, – если дело коснется того, чтоб ментенка валить, то и выдай своему клиенту: за тебя, мол, отыгрались. И пусть бабки гонит. Он фуфло не двинет?

– Муха – фраер серьезный. А насчет мусора ты перетри с Паханом. Может, даст он команду „фас“ костоломам. Тогда мы и Муху порадуем.

– Ты бы не тянул резину, – говорил в сотовый телефон Пахан. – А то ведь с голым задом остаться можешь. Похоже, вот-вот мусора впрягутся, и тогда сливай воду.

– Успокойся! – насмешливо ответили ему. – Не торопи события. Все идет своим чередом и как нужно мне. Илья от вас уехал?

– Да я не видел его, он с Ленькой встречался. Просил насчет документов побеспокоиться. Для этого звонил. Наверное, и приезжал, чтоб забрать бумаги, а не вышло. Ленчик туда ездил, но опоздал, Лапин уже укатил. Есть наколка, что к ментам. Имеется тут один мусорок, та еще сучара…

– Не хотелось бы, чтоб бумаги к ментам попали. Вот о чем думай, понял?

– Ты особо-то не наезжай! – раздраженно предупредил Пахан.

– Хватит блатовать, Гошка! – рассмеялся абонент. – Ты на свою шпану рыкай, а на меня не стоит. В общем, жду хороших новостей. Насчет Ильи здесь побеспокоятся. У него же бракоразводный процесс. А супружница та еще стерва. Просит много, а хочет больше. В общем, Илье сейчас не позавидуешь. Как и всей компании лесодобытчиков-мебельщиков. Придумали они все отлично – лес идет на продажу, а также поступает в мебельные цеха. Финский вариант, продукция уходит не залеживаясь. Тем более что цены они регулируют. Дело поставлено хорошо, нам ничего переделывать не придется. И твои уголовнички пригодятся. Тебе не западло будет миллионами ворочать?

– Сейчас все можно! – рассмеялся Пахан.

– Осталось немного. Скоро все будет так, как должно было быть с самого начала. Мы выждали и…

– Мы? – усмехнулся Пахан.

– Именно так. Ты же знаешь, какие в этом деле крутятся деньги. И все это будет нашим. Просто надо выждать еще немного. И все, большие деньги и…

– Я слышу про это уже больше года, – перебил Пахан. – Ради этого я дал своих парней делягам и…

– Положим, не только ради этого, – смеясь, поправил его абонент. – Ты все-таки и бабки имеешь. А скоро станешь совладельцем…

– Короче, делай дела, а не базарь. Что от меня нужно?

– Я же говорил – найди Тольку, и если бумаги попали к его приятелю-милиционеру, тот не должен отдать их начальству.

– Понял. Завтра звякну и скажу, что можно сделать. По крайней мере о Тольке точно узнаю, что с ним и где он. Ну покедова, братишка. – Пахан отключил телефон. Витиевато выматерился, достал сигарету. – Где Худоба, мать его? – прикурив, пробормотал он себе под нос.

– Здесь лесовозы ходят, – проговорил Сысоев, – так что следы мы не найдем.

– А нам дорога и не нужна, – сказал майор. – Надо искать следы колес, ведущие в болото. Я в это слабо верю, но Васильев и Бурков поверили Тополеву, и видишь, как изображают из себя следопытов, – кивнул он на двух сотрудников и охотника, внимательно осматривающих трехметровую полосу, разделявшую дорогу и хлюпающее болото. Посмотрев на часы, Андрей Валентинович недовольно поморщился. – Сегодня не управимся. Значит, придется завтра с утра продолжать.

– Слышь, мужики, – закурив, сказал охотник. – Какого черта вы за мной ходите? Надо разделиться и медленно и внимательно всматриваться в землю. Учитывайте, что следы от машины могут быть чем-то запорошены. Например, просто замели веником. Если мое предположение верно и „Ниву“ с мужиками спустили в болото, то наверняка следы постарались замести. Правда, здесь постоянно вечером ходят лесовозы, наверняка делали это небрежно. Надо искать пологий спуск к болоту, по возможности без кустарника. Вы же менты?…

– Я конвойный, – отозвался Бурков, – а Васильев – водитель.

– Ясно, – усмехнулся Тополев. – В общем, держитесь подальше от меня и, если что-то вдруг покажется подозрительным, зовите.

* * *

– Лазают возле дороги, – сообщил в мобильник мужчина в болотных сапогах, – трое. Двое в машине. Этот охотничек с ними. Я же говорил, его надо было…

– Что теперь об этом чирикать?… – недовольно прервал его абонент. – От пасеки они далеко?

– Через пару метров будут напротив. – Мужчина услышал в телефонной трубке короткий мат и усмехнулся.

– Помешать сможешь? – помолчав, спросил абонент.

– Вряд ли. В петлю лезть нет никакого желания. Может, они и не найдут ничего.

– Наблюдай. Если что-то обнаружат, сразу выходи на связь.

Телефон с той стороны отключился.

– Понял! – Отключив мобильник, мужчина снова поднес к глазам бинокль.

– Ты, Валька, с огнем играешь, – процедил рослый мускулистый мужчина. – Зачем тебе это надо? Ты хоть понимаешь, что если эти жуки на тебя выйдут, сожрут с потрохами?! И вообще, как ты в это дерьмо вляпалась-то?

– Надеюсь, ты не забыл, где я работала? – усмехнулась женщина. – А когда благодаря кое-кому меня оттуда выбросили, хорошо, что не посадили, – вздохнула она. – Я осталась нищей. Ведь я ничего не умею в этой жизни, ну и пошла по старым знакомым. Однажды меня попросили найти киллера. Я многих знала. Но… кто убит, кто сидит. Были двое, которые работали и остались живы, но один за границей, другой тоже давно не объявлялся. Кстати, умно поступал, его бы убили. И я неожиданно вспомнила про одну свою знакомую. Она как-то говорила, что ее приятель ищет высокооплачиваемую работу. Прекрасно стреляет, физически силен, тренирован. Я и предложила ей поговорить с ним…

– Могла бы и ко мне обратиться, – недовольно пробасил мужчина.

– Ты уже снюхался с уголовниками. А эту публику я очень хорошо знаю и никогда не имела с ними ничего общего. К тому же ты уже был судим, а значит, есть хвост и работа киллера не для тебя… – Она усмехнулась. – Уж извини!.. А сейчас я тебе рассказала все это потому, что придется выбирать, с кем ты – с Паханом, который использует вас как шестерок, или со мной?

– Выбор небольшой, – хмыкнул верзила. – Но Пахан обещает хорошие бабки, а ты только…