Семья – опора счастья.
Пословица из Интернета
– Как это может нравиться? – выдала протеже Ортока. – Они же своими грязными руками залезают ей во все части тела. А позы? Вы сейчас серьезно о «нравиться»? Кому вообще нравится, когда его имеют с двух сторон? Только проституткам. Она у вас проститутка?
– Она – женщина, – «в отличие от некоторых», – добавил про себя Шах, выйдя вперед и отвлекая на себя внимание. – И уж точно не нуждается в ваших сочувствиях и оскорблениях.
– То есть вы у нее сами спрашивали, в чем она нуждается, а в чем – нет? – невозмутимо поинтересовалась эта… это… нечто! – Или же просто сами трахаете все, что движется, и в разрешении не нуждаетесь? Этакий домашний насильник?
Шах ощутил, как у него темнеет в глазах. Рядом тихо охнул Рон. Один шаг к этой дуре, и Шах легкой бабочкой летит к противоположной стене, откинутый божественной защитной магией.
Поднявшись, Шах прищурился и зло посмотрел на обнаглевшую идиотку:
– Или вы выбираете выражения, или я найду способ вас успокоить. И упокоить.
– Вы мне угрожаете? – черные брови, излишне густые для женщины, поднялись домиком. – Я в вашем борделе с инспекцией и собираюсь навести здесь порядок.
На секунду Шаху показалось, что он слышит чей-то смешок, тихий и гнусный. Орток! Чтоб он в Бездну отправился!
– У вас когда мужчина был? Или никто не желает к вам прикасаться? – пошел Шах в наступление.
– Вы уверены, что вам нужна эта информация? Я же не интересуюсь, сколько баб вы трахаете каждую ночь. Подозреваю, что хватает одной.
Стоит и смотрит, нагло и спокойно. Шах не чувствовал ее страха, и это бесило его похуже ее слов. Это… Она, похоже, совсем не понимала, куда попала и кому хамила.
– Не сметь ничего менять во дворце, – чувствуя, что снова вот-вот сорвется, Шах повернулся к Рону, отдал приказ и выскочил из комнаты.
Ему надо было время, чтобы обдумать новые факты, а заодно решить, каким образом отомстить этой чересчур нахальной сучке!
Местному императору следовало подлечить нервы, причем желательно сразу сильным успокоительным. Например, скалкой по голове. Чтобы мозги стали на место. Но вряд ли кто-нибудь из местных лизоблюдов отважится произнести это вслух.
Лида прекрасно понимала, с чем и кем ей пришлось столкнуться. Этакий обнаглевший мачо, самец, заглядывавший под каждую юбку, безмозглый потомок обезьяны, вряд ли он так легко уступит. А значит, Лиду ждут трудности, много трудностей. Но их как раз Лида не боялась. Она с детства привыкла решать проблемы, одну за другой. Радовало ее то, что, даже не прикоснувшись к ней, император отлетел куда подальше. Что это было, магия или что-то еще, Лида не знала, но догадывалась, что таким образом у нее на руках оказался карт-бланш. Тот, кто направил ее сюда, не только защищал ее, но и позволял делать многое, очень многое.
И этим «многим» Лида решила воспользоваться прямо сейчас. Перед ней находилась на стенах грязная мазня. Ее нужно было замазать, заменить. Вот только чем…
Мать Лиды любила выпить, как она выражалась, «в хорошей компании», особенно в мужской. А выпив, любил петь. Русские народные песни. Возможно, поэтому Лида ненавидела и выпивку, и фольклор.
После первой рюмки по помещению обычно разносилось:
Калинка, калинка, калинка моя!
В саду ягода-малинка, малинка моя!
Эх, калинка, калинка, калинка моя!
В саду ягода-малинка, малинка моя!1
После второй и третьей шли уже философские тексты.
Ой, то не вечер, то не вечер,
Мне малым-мало спалось,
Мне малым-мало спалось,
Ох, да во сне привиделось.
Мне малым-мало спалось,
Ох, да во сне привиделось2.
Ну а дальше, после четвертой, а особенно после пятой, затягивали обычно что-то грустно-горькое:
Чёрный ворон, чёрный ворон,
Что ты вьёшься надо мной.
Ты добычи не добьёшься,
Чёрный ворон, я не твой.
Ты добычи не добьёшься,
Чёрный ворон, я не твой3.
В данную секунду настроение Лиды было далеко до «пятой рюмки», наоборот: в голове так и крутилась ненавистная «Калинка».
– Почему нет, – пробормотала Лида и пристально посмотрела на мазню. – Я вроде как попаданка с магией, да? Сказка, блин. Так вот, хочу, чтобы и было все как в сказке. На месте этой гадости хочу видеть нормальные картины с фруктами, можно роспись под хохлому.
Секунды две ничего не происходило, а затем сцены секса начали медленно, но неотвратимо, заменяться нормальной росписью.
– Император вас убьет, – потрясенно пробормотал спутник. Лиды.
– Пусть рискнет здоровьем, – равнодушно пожала она плечами и повернулась к выходу. – Показывайте, что и где у вас еще находится.
Согласие да лад в семье – клад.
Пословица из Интернета
Пышная, широкобедрая, всегда готовая угодить господину служанка, раскинув в разные стороны руки и ноги, страстно стонала на кровати. Полностью обнаженная, она умела получать удовольствие и доставлять его. Вот и сейчас, достаточно возбудив Шаха, она с готовностью раздвинула ноги, впуская его большой и толстый член в себя.
Шах двигался резко и быстро, в определенном, давно привычном ритме, не особо думая о той, кто находился под ним. Главное было самому получить как можно больше удовольствия, успокоиться, чтобы не пугать многочисленную дворцовую челядь своей злобной усмешкой. Его член, по мнению некоторых служанок, огромный, перевитый венами, снова и снова легко входил в промежность служанки. Еще немного, минута, две, три. Шах кончил, на пару секунд застыл, затем вытащил член, и сперма обильно потекла на белоснежную простыню.
Служанка без сил раскинулась на постели, прикрыв глаза. Кончила ли она, Шаху было не интересно. Свои желания – вот что главное. И сейчас эти самые желания были полностью удовлетворены.
Шах удовлетворенно ухмыльнулся, небрежно помял небольшую женскую грудь и отправился мыться.
Две молоденькие рыженькие служанки, ждавшие в соседней комнате с уже нагретым чаном с водой, рады были угодить своему повелителю. Как обычно. Все служанки, которых трахал Шах, при его желании всегда с готовностью расставляли ноги перед ним. Ведь это означало прибавку к зарплате, и так немаленькой.
Нежные девичьи ручки начали аккуратно, практически нежно, мыть Шаха во всех местах, включая труднодоступные. Он блаженно улыбнулся, довольный легкими прикосновениями и полным послушанием служанок.
Он сбросил раздражение, получил удовлетворение, и жизнь больше не казалась отвратительной. Он, император демонов, сможет справиться с любым испытанием, даже со стороны коварного Ортока.
Мытье закончилось минетом. Шах кончил в рот одной из служанок, дождался, когда вторая повторно вымоет его гениталии, и вернулся в свою комнату.
В ней определенно что-то изменилось. Но вот что… Шах нахмурился, присматриваясь. Голый, он стоял на пороге ванной и пытался сообразить, что же…
Потом до него дошло: на стенах больше не было знакомых ему картин. Вместо них там красовались…
Шах зарычал. Расслабленность и легкость испарились вместе с капельками воды. Он убьет эту сучку!
Лида ходила по комнатам и кривилась: излишняя, демонстративная роскошь бросалась в глаза. Каждое помещение как будто кричало: «Я – часть императорского дворца! Меня никогда и ни с кем не перепутаешь!». Лида и не собиралась путать. Будь ее воля, она вообще разнесла бы все на молекулы. Но тогда ей самой не осталось бы здесь места. А Лиде хотелось удобств и уюта. Теперь, когда выяснилось, что это другой мир, Лида не знала, как будет возвращаться на Землю. Значит, с разгромом дворца нужно подождать.
Кухня с поваром и поварятами, подвалы с припасами, помещение для слуг, комнаты для гостей… Конечно, это был не клуб.
Мысленно Лида уже раз двадцать пожелала Ортоку принять снотворное вместе со слабительным. Но ее желания дела не меняли. Она на неопределенный срок оставалась в другом мире. Да, с магией и защитой. Но сам факт ее бесил. Лида терпеть не могла, когда ее пытались надуть. А здесь, блин, попытка оказалась успешной!
Когда на стене одной из комнат, раньше красовавшейся всякой гадкой обнаженкой, начали сквозь хохломскую роспись проступать части тела, Лида недовольно нахмурилась. Её картину, похоже, решили удалить, стереть, убрать произведение искусства. Что ж, Лида, когда надо, могла быть очень упертой.
– Назад, – резко остановившись, приказала она. Части тела замерли, затем стали проступать с удвоенной силой. – Назад, я сказала!
Стоявший рядом с Лидой сопровождающий тихонько хмыкнул:
– Император – сильный маг.
– И что? – уточнила Лида. Раздраженно рассматривая руки, ноги и члены, проступавшие из хохломской живописи. И не стесняется же, гад такой.
– Вам помогает только сила Ортока.
– Мне хватит.
Бодались они таким макаром долго, минут десять, если не двадцать. В конце концов на стене появилась новая картина: части тела среди росписи. Ни у Лиды, ни у этого козла, императора, не хватило сил переупрямить друг друга.
– Отвратительно, – решила Лида, взглянув на созданное творение. – Но как месть за похабные картинки сойдет. – И уже сопровождающему. – Я есть хочу. И отдохнуть не мешало бы. Выделите мне комнату.
– Да, конечно, – кивнул тот, – прошу за мной.
Семья в куче – не страшна и туча.
Пословица из Интернета
Член в виде пестика в цветке смотрелся отвратно, как и ноги, между которых поместились бело-розовые кусты с шипами. Шах рвал и метал, но ничего не способен был сделать: божественная сила, которой Орток наделил эту сучку, превосходила его собственную. Не намного, но все же.
Эта сучка слишком много на себя брала. И Шах уже обдумывал, каким образом можно поставить ее на место. В своем доме пусть делает, что хочет. Здесь же дворец Шаха, и только он может что-то менять в обстановке!
Рон пришел примерно через час после сцены с цветами, усталый и хмурый.
– Орток точно пытается сжить тебя со свету, – заявил он, усаживаясь в гостиной в кресло напротив Шаха. Увидел член в виде пестика и яйца посередине ствола, поперхнулся воздухом, долго кашлял, потом пробормотал. – Сюда теперь и любовницу не приведешь.
– Никуда не приведешь, – дернул плечом Шах. – Половые губы вместо лепестков цветка смотрятся ничуть не лучше.
– Это где?
Премиум
О проекте
О подписке