В комнаты возле душа было опасно идти. Оставалась только кухня. В ней было так же чисто: вымытая посуда, разложенная по полкам, еда в чёрном холодильнике так же аккуратно сложена по ячейкам, как в рекламе. На стуле возле стола стоял коричневый портфель. Открыв его, я достала бумаги и полистала: какие-то офисные договоры без имени исполнителя, видимо, черновики. Во внутреннем кармашке нашёлся бэйдж. На маленьком куске пластика была изображена его фотография: синие глаза, чёрные волосы с аккуратно уложенной набок чёлкой, хитрая ухмылка. Сердце заколотилось как ненормальное от его вида, кажется, ангел забыл отключить чувство влюблённости. Мне захотелось оставить айди себе, но парень заметил бы пропажу. Достав из кармана телефон, я сфотографировала карточку, где сбоку от фотографии было написано "Дмитрий Василенко". И всё. Ни должности, ни даже названия компании. Просто жёлтая полоска под фото. Дмитрий, приятное имя. Дима? Захотелось запустить руку в его волосы, притянуть к себе и промурлыкать "мой Дима". Стоп, что? Промурлыкать? Я замотала головой. Эта влюблённость мне определённо не нравилась.

Дверь душевой открылась, я забралась в тумбу с ведром мусора. Надо было сбегать и просто пробить его по геолокации, дура! Вышедший прошлёпал на кухню и открыл холодильник. Я начала молиться, чтобы ему не понадобилось что-то выкинуть.

– Дим! – позвал женский голос. – У тебя закончился кефир.

Моё сердце рухнуло. У соулмейта была девушка. Ну, конечно. Чтобы у такого парня не было кого-то, будто он меня специально ждал. Я же не наивная принцесса, в такое верить. Ну всё, теперь мы оба умрём из-за того, что он уже в отношениях и уж точно не станет бросать любовь всей его жизни, с которой он уже знаком три… нет, десять лет.

– Давай, я схожу. – Я услышала его голос, и стало тяжело дышать.

– Мусор выкинь, – смуглая девушка в полотенце открыла дверь шкафа и уставилась на меня.

Повисло молчание. "Помогите", – мысленно попросила я и зажмурилась.

Открыв глаза, я поняла, что сижу на улице. Рядом улыбался какой-то высокий парень с чёрными волосами, собранными в косу.

– Ангел?

– Нет, твой пра-пра в пятнадцатом колене – Адиль, – он почесал живот через белую футболку и вытянул ноги.

– Ты слишком современно выглядишь для духа предка.

– Мы, по-твоему, на том свете во времени застряли?

– Запомню, что предки вполне себе современные люди.

Он одобрительно улыбнулся и посмотрел на чёрное небо. Несмотря на свет фонарей, звёзды можно было разглядеть.

– А у меня красивые внуки. Драться умеешь?

– Разве что в компьютерных играх.

– Это плохо. Запишись на что-нибудь боевое, не позорь семью.

– А разве девушки…

– Историю тоже подучи. Девушки в нашем роду ничем не уступали по военному мастерству и силе парням. И ты не должна.

– Так, погоди! – я начала злиться. – Ты же в курсе, что сейчас никто не воюет ни с кем, – предок скептически хмыкнул. – Ладно, в нашей стране. И для того, чтобы доминировать, не нужно уметь драться. Я же в правовой стране… – снова ухмылка. – Насколько это возможно. Я могу защитить себя при помощи закона… ладно, запишусь я на какой-нибудь кикбоксинг. Но драться без надобности не буду.

– Завтра запишись.

– Но а если я умру через 40 дней, какой в этом смысл? У него уже есть девушка, пусть она его спасает. – Я скрестила руки.

Знаю, было глупо обижаться на парня, который даже не знает о моём существовании, но мне хотелось бросить всё и напиться. Пусть он сам решает свои проблемы и старается не попасть под колёса машины, у него же уже есть другая.

Предок с сочувствием смотрел на меня. В его карих глазах плескалось понимание всего мира.

– Айтолкын была уже замужем, когда я понял, что она моя единственная, – сказал он. – И муж у неё был хороший человек, настоящий батыр.

– И ты смирился?

– Да, я женился на Гание. Прекрасная женщина, стреляла из лука лучше всех в нашем поселении. Но всё же в сердце у меня была Айтолкын, её крепкий стан и хитрая улыбка. Ты бы слышала, какие она рассказывает истории. Мёд.

Я представила высокую сухопарую женщину с суровым выражением лица в красном одеянии и мягкую пухленькую улыбчивую женщину в цветочном фартучке.

– И что в итоге было с вашей любовью?

– Ничего. Я погиб на войне, – ухмыльнулся предок. – Мы с ней даже не попытались быть вместе. Хотя могли. Люди у нас иногда меняли семьи.

– А что не попытались?

– Говорю же, муж у неё был хороший. Она не могла с ним так поступить. Вопрос чести.

Я задумалась о том, смогла бы прожить с человеком, которого не люблю, когда рядом бродит тот самый. Вспомнив притяжение, которое я испытала часом ранее, я вздрогнула. Наверное, нет.

– Ты справишься, – похлопал меня по плечу предок. – Мы в тебя верим.

Он растворился в воздухе, оставив меня на скамейке одну. Открыв карту, я убедилась в том, что нахожусь далеко от дома и расплакалась. Вся усталость дня вкупе с разочарованием от того, что соулмейт несвободен, хлынули мощным потоком. Было ужасно обидно от того, что я хожу одна, а у него уже есть кто-то. Страшно, что Дмитрий может отвергнуть меня. Бесило, что я теперь должна умирать из-за выходки Алисы.

– Вот она! – из окна седьмого этажа высунулась девушка с собранными в пучок чёрными волосами. – Это она сидела в нашей мусорке!

Я вскочила со скамейки и бросилась прочь. Благо, фонари еле освещали двор и было легко скрыться во тьме.

– Стой! – Услышала я истеричный вопль соперницы.

– Пошла ты, – бросила я сквозь зубы.

Удовлетворение от того, что я свожу её с ума, теплом разлилось по телу. Затем стало стыдно от того, что я ненавижу невиновного человека. Девушка же не при чём. Это я собираюсь разбить их пару практически без причины. Хотя риск смерти можно считать очень-очень веским аргументом в мою пользу. Аргументом, который я не могу озвучить.

Отбежав достаточно далеко, я вызвала такси и написала Алисе: "Жди. Тебе конец". В ответ я получила стикер с ангелочком.

***

35 дней в запасе. Разлучница-неудачница

Мы сидели в кафе напротив моего соулмейта. Он просматривал что-то в смартфоне в ожидании своей девушки. Рукава его белой рубашки были закатаны, обнажая крепкие руки с кожанными фенечками на сгибе кистей. Живот у меня сводило от одного вида его лёгкой щетины и уставших синих глаз. Я была в очках-авиаторах и могла спокойно его разглядывать, не боясь быть пойманной. Благо, в светлом помещении с широкими окнами это не казалось странным. Алиса в лучших традициях погорелых детективов натянула на себя красную косынку в горошек и широкие чёрные очки, руки её закрывали белые перчатки.

Пару дней назад я обратилась к одному из друзей, с которым состояла в клубе геймеров школы. Асхат установил навигационную слежку за сотовым телефоном Дмитрия. Соклубовец долго ржал над тем, что я в кого-то влюбилась, пошутил о том, что опасно быть субъектом моей симпатии, но по старой дружбе всё-таки помог.

Теперь я сидела совсем рядом с Дмитрием, не зная, как рассорить их с девушкой. Алиса листала страничку соперницы – смуглой брюнетки по имени Баракат. Через фейковый аккаунт "Ноготочки. Алматы. С блёсточками" Алиса просмотрела все её последние сторис, а было их немало, пробежалась по миллионам фоток, узнала её знак зодиака, прочитала ауру, что-то там ещё, и составила подробный гороскоп. Мне же хватило одной фотографии с кольцом на пальце и отметкой аккаунта Дмитрия.

– Смотри, она очень приятная девушка, – Алиса показала фотографию с бабушкой, под которой шёл рассказ о том, как её в детстве баловали. – С такой мягкой аурой неудивительно, что твой парень с ней замутил. Вы с ней чем-то похожи.

– Чем же? – Я сжала стакан с колой, от чего кончики пальцев побелели.

Подруга окинула меня взглядом и выдала:

– Всё же не похожи. У неё аура теплее.

– Слушай, Алиса, – я развернулась всем корпусом к подруге.

Дмитрий посмотрел на нас, из-за чего гневная тирада застряла в моём горле. Я отвернулась, делая вид, что что-то ищу в сумке. Соулмейт потерял к нам интерес.

– Я из-за тебя встряла в эту игру на выживание. Если ты будешь сравнивать меня с той девушкой, я попаду на тот свет досрочно. Вместе с тобой, – процедила я сквозь зубы.

Алиса примирительно похлопала меня по руке и вернулась к созерцанию соцсетей.

Через пару минут в кафе зашла Баракат в коротком белом платье и такого же цвета босоножках. Завитые чёрные волосы подпрыгивали при каждом её шаге, переливаясь при дневном свете. Я окинула взглядом свою футболку с кошкой-посылашкой и расстроилась. Как тягаться с такой красоткой?

– Прости, опоздала, – девушка села к нам спиной, не узнав меня.

– Что будешь? – Его низкий голос окутал меня летним теплом.

– Давай, карбонару и морс.

Я не знала, с чего начать наш план по разрыву чужих отношений. Со стороны они казались гармоничной парой, которая отлично проводит время за едой и беседами. Мне стало жутко завидно. Я хотела быть этой Баракат с её мягкими движениями, лёгким нравом или, как сказала Алиса, тёплой аурой, чтобы Дмитрий любил меня сильнее, чем её. Я представила, как его синие глаза смотрят на мои губы, он берёт меня за талию…

Подруга устремилась прямо к их столу, прервав мечты. Меня словно окатили сначала холодной водой, затем горячей. Что эта безумная женщина задумала? Действия Алисы всегда были непредсказуемыми. Вот и сейчас я не знала, что от неё ожидать.

Как в замедленной съёмке главная ведьма страны, как она себя именует, наклонилась к Баракат, взяла её за подбородок и поцеловала в губы.

Я застыла, Дмитрий тоже. Улыбнувшись, Алиса что-то прошептала ей на ухо и, покачивая бёдрами, вышла из кафе.

Что, чёрт возьми, только что произошло?! Я закрыла рот и стала усиленно делать вид, что поглощена поеданием своего тёплого салата.

– Твоя девушка? – Донёсся до меня спокойный голос соулмейта. Он не злится?

– Нет, я её не знаю, но она сказала, что…

– Если она тебя шантажирует, мы разберёмся.

– Нет. Просто она… прости меня, – девушка расплакалась. – Я… я больше не могу притворяться! Ничего не выйдет из этой затеи!

Она вскочила на ноги и выбежала из кафе. Дмитрий хмыкнул и молча продолжил есть. Я растерялась, разве так должны выглядеть брошенные парни? Казалось, его мало волнует, что только что произошло. У официантов, ставших свидетелями развернувшейся драмы, было больше эмоций. Они хихикали и перешёптывались в углу. Закончив, соулмейт подозвал официанта:

– Счёт за этот и тот столики, – он кивнул в мою сторону.

Я вздрогнула. Кажется, мне не получится уйти от гнева. Дмитрий всё-таки запомнил, что Алиса пришла со мной. Хотя в полупустом зале это легко сделать.

Когда официант отлучился, соулмейт подсел ко мне и посмотрел мне прямо в глаза. Можно ли увидеть что-то сквозь тонированные стёкла? Кажется, он мог.

– Рассказывай, – потребовал Дмитрий, крепко держась за пустой стакан. Костяшки на его руке побелели.

– Что?

– Не придуривайся, будто вы за нами всё это время не следили, – он наклонился ко мне и понизил голос. – Что это за цирк только что был?

Я уставилась на свои руки, не зная, с чего начать. От парня так и веяло нарастающим раздражением.

– Я хочу тебя отбить, – выпалила я первое, что пришло в голову.

– Что?

– Что слышал, – я посмотрела на Дмитрия.

Он сжал губы в тонкую полоску и сверлил меня своими синими глазами.

– Поэтому вы решили развести Боку? Что вы ей сказали? – Парень провёл ладонью по лицу, словно собирая всё своё терпение.

– Я… я не знаю.

– Если вы её обманули, я сначала придушу тебя, а затем сломаю шею твоей подружке, – вкрадчиво произнёс Дмитрий.

Он собрался встать, чтобы вернуться к своему столику, когда я спросила:

– Ты любишь её?

– Она – моя лучшая подруга.

– Судя по соцсетям, вы больше чем друзья.

Парень удивлённо посмотрел на меня и расхохотался:

– Так ты не знаешь? А твоя подружка, по-видимому, в курсе.

Я попыталась понять смысл слов Дмитрия и вспомнила поцелуй Алисы, вопрос парня, извинения Баракат. Он что, встречался с…

– Она…

– И до неё наконец дошло, – парень театрально поаплодировал мне. – В любом случае, я не заинтересован в отношениях. Тем более с тобой. Ненормальные не в моём вкусе.

От его слов зазвенело в ушах, будто от сильной пощёчины. Слёзы сами по себе потекли по щекам.

– Это ты ненормальный! Зачем тебе отношения в одни ворота?! – Кажется, я кричала. – Любишь её настолько сильно, что готов терпеть то, что она никогда не посмотрит на тебя как на… на…

– Заткнись! – остатки спокойствия слетели с соулмейта, и он ударил кулаком по столу. – Ты хоть знаешь, сколько сил мне понадобилось, чтобы вытащить Боку из глубокой депрессии?! Она даже хотела… – он вздрогнул. – Я предложил ей себя для того, чтобы создавать иллюзию счастливых отношений перед её родственниками! Всё было прекрасно, никто не лез ни к ней, ни ко мне уже год, а тут врываетесь вы и рушите тот небольшой островок спокойствия, который был! Просто потому что ты захотела меня отбить?! Ты хоть понимаешь, что может сделать с собой Бока из-за твоей прихоти?! Я пытался вести себя спокойнее, но ты в край обнаглела! Ты кто вообще такая?!

Подошедший официант, держась как можно дальше от нас, протянул мне две папки и pos-терминал. Я, не глядя, приложила телефон к автомату.

– Я же сказал, что заплачу, – рявкнул Дмитрий.

– Иди к чёрту! – Я выскочила из-за стола.

На выходе соулмейт нагнал меня и схватил за руку, а затем грубо развернул. Я дала ему пощёчину и толкнула дверь. Злость и разочарование накрывали меня с головой. Мне хотелось, чтобы машина прямо сейчас сбила Дмитрия, и это издевательство над моими чувствами прекратилось.

А он точно мой соулмейт? Вдруг, это были не ангелы, а черти, которые влюбили меня в самого неподходящего парня? Споткнувшись о ступеньку, я проехалась коленками по асфальту, затем завалилась на бок и больно ударилась локтем. Слаксы на обоих ногах порвались: кровь смешалась с канареечного цвета нитями и грязью. Я посмотрела на локоть, к нему прилипли мелкие камешки, которые стали окрашиваться в красный.

Слёзы хлынули из глаз. Я в бессилии лежала на спине и плакала. Болело всё: ноги, бок, рука, лёгкие, душа. Слишком много плохих событий за пятнадцать минут. Силы покинули моё тело. Хотелось оказаться дома под одеялом, но я распласталась посреди дворика кафе. Сколько времени пройдёт, прежде чем персонал начнёт суетиться вокруг?

Правое колено обожгло огнём, я резко села и увидела, как Дмитрий безмятежно поливает мою ногу перекисью водорода. Рядом стоял взъерошенный официант с аптечкой.

– Что ты делаешь?! – Я взвизгнула и поморщилась от своего голоса.

– Обрабатываю раны, или ты хочешь заработать столбняк? – Он нахмурился.

– Я и сама могу это сделать, – я дёрнула руку и вскрикнула, боль молнией пронзила тело.

Дмитрий усмехнулся и взял ножницы. Он отрезал ткань чуть выше ран и снова промыл ноги перекисью. Без грязи поражённая часть выглядела менее масштабно – несколько косых царапин и розовая кожа вокруг. Замотав их бинтом, соулмейт приступил к локтю. Я смотрела на то, как легко и быстро справляется парень. Дмитрий почти не касался меня, но его прохладные пальцы то и дело задевали горевшую огнём кожу. Хотелось, чтобы соулмейт положил ладонь на раны и охладил их. Чёрные волосы парня слегка отливали красным, отражая лучи солнца. Синие глаза притягивали и топили моё сознание, я не могла оторвать от них свой взгляд.

Дмитрий закончил и поднялся. Не успела досада завладеть моим сознанием, как он протянул руку:

– Вставай, отвезу тебя в травмпункт.

– Я не…

– Давай, ты заплатила за меня. Мне нужно вернуть долг.

– На том свете вернёшь, – буркнула я себе под нос, но руку приняла.

Мы поехали в ближайшую городскую больницу, где дежурный врач намазал фурацилиновую мазь, замотал бинтами и поручил снять их, как буду дома. Ноги не гнулись из-за свежей корочки. Я выпила таблетку кетонала и вышла к сидевшему на крыльце парню.

– Как? – спросил он.

– Незначительный ушиб, можешь уже не няньчиться со мной. – Я стала спускаться по лестнице, словно плюшевый мишка на негнувшихся ногах.

– Что поделать, у меня комплекс спасателя.

Дмитрий хихикнул. Я закатила глаза, как влюбить в себя человека, когда ты ходишь как инвалид, да и выглядишь как инвалид.

– Давай, я подкину тебя домой?

– Я и сама могу, – я заглянула в приложение геолокации.

Хмм, лучше вызвать такси, до ближайшего удобного мне автобусного маршрута пришлось бы ковылять пару кварталов.

– Твоя сумка в машине, – усмехнулся Дмитрий.

Я выругалась и пошла за ним, твёрдо намерившись забрать её, а затем сесть в такси. Возле тёмно-синей тойоты он остановился и посмотрел на меня своими глубокими глазами. Я отвела взгляд и покраснела.

– Я подкину тебя домой, – повторил он.