Девушка, несмотря на два смертельных ранения, выжила. Два месяца она пролежала в коме, потом несколько месяцев тяжёлого лечения. После выхода из больницы она, узнав, что её подруга сидит в тюрьме, навестила её там. Во время свидания, они не произнесли ни одного слова, молча, сидели и смотрели друг на друга. Затем девушка встала, и, не прощаясь, ушла – Она её не простила…

Последние слова были сказаны, тихо, но очень акцентировано, с нажимом. После чего наступила мёртвая тишина. Все переваривали услышанное. Трагическая история, спрятанная в картине, вышла из неё и полностью захватила присутствующих. Первая пришла в себя Виктория:

– О боже, давайте сделаем перерыв, нужно отдохнуть.

– Давайте, у меня есть хороший коньяк. Вы будете Виктория?

– Да, с удовольствием. Я куплю обе картины.

– К сожалению, «Третья жизнь кошки» не продаётся, а «Короткое счастье» пожалуйста.

– Очень жаль. Пять тысяч вы сказали? У меня с собой нет всей суммы. Можно я оставлю задаток, а завтра привезу остальное и заберу картину?

– Хорошо, Елена ты не против?

Елена сидела с отсутствующим выражением лица, находясь где-то далеко. Может быть в той трагической спальне, а может быть на свидании в колонии. Только с третьего раза она услышала обращение к себе и усилием воли вернулась в галерею.

– Что? Конечно, раз человеку понравилось пусть берёт.

Странно, зачем Жанна спросила у художницы разрешения отдать картину, она ведь висит не просто так и цена есть… радоваться должны, что появился покупатель. Жанна, как будто, услышала мои мысли:

– Вам повезло, она, когда присутствует при продаже, не всегда соглашается отдать работу. Без неё – пожалуйста, бери кто хочешь, а вот в присутствии…  И обращаясь уже к Елене:

– Слушай, в каталоге каждую картину нужно сопроводить подробным рассказом сюжета, думаю…

– Ни в коем случае, пусть сами поработают и «увидят», это же искусство живописи, а не искусство рассказа.

– Ну и зря.

Жанна хотела поспорить, но увидев непреклонный взгляд Елены, отступила.

– Ладно, позже обсудим, ох коньяк хорошо пошёл. Ещё по чуть-чуть, Виктория?

– Да, конечно

 Я подвинула свой фужер. Хозяйка галереи обернулась в сторону кабинетика и попросила:

– Олечка, принеси нам коробку конфет, пожалуйста, ту, что в баре за бутылками.

Через минуту Оля вышла с коробкой в руках, и положила её на стол. Я посмотрела на неё и ахнула, глаза заплаканные и одновременно преданные, смотрит на Тарханову как на божество. Жанна тоже увидела это.

– О-о, пропала девочка, садись с нами, на выпей немного, а то упадёшь от нервов, у меня самой что-то сердце прихватывает от таких историй.

Оля села, взяла бокал, не моргнув, выпила, посидела несколько минут, а потом когда коньяк чуть-чуть снял напряжение, вздохнула и спросила:

– Елена, это всё было с Вами?

Художница посмотрела не неё, потом на меня (мурашки поползли по спине от её взгляда и ответа, который, возможно, сейчас услышу), потом на Жанну, отвернулась и после невероятно длинной паузы одними губами выдохнула:

– Нет

– Твою мать, у меня сейчас точно будет сердечный приступ, давайте бокалы.

Елена не пила с нами, сидела молча, потом посмотрела на часы и стала собираться.

– Жанна, мне пора, когда ехать осматривать объект?

– О, я и забыла, бассейн.  Давай завтра?

Елена кивнула.

– Секунду, сейчас позвоню им, согласую.

Она достала свой телефон, нашла номер, вызвала и приложила трубку к уху.

– Ирина Владимировна? Это Жанна, да, здравствуйте. Я уговорила Тарханову посмотреть объект, и если всё как мы говорили, то, скорее всего, она возьмётся за работу. Не за что, не за что, но ей важна процедура взаимодействия, кто даёт задание, кто принимает, кто имеет право вмешиваться, а кто нет… Да, да, понятно, ну мы так и думали. Хорошо. Когда можно подъехать? Мы готовы и завтра. Нормально? Ну часикам к одиннадцати, двенадцати, как дорога…  Пораньше?  К десяти?

Жанна посмотрела на Елену, та согласно кивнула.

– Хорошо к десяти, договорились.

Она, со вздохом облегчения, нажала кнопку отбой, и тут встретилась с вопросительным взглядом Елены. Возникла напряжённая пауза. Жанна очевидно смутилась.

– Что?

– Что значит уговорила? Они хотели именно меня пригласить?

Жанна опять смутилась, сделала глоток чая, выигрывая пару секунд, на подумать…

– Не выкручивайся, говори как есть.

– Твою мать, да…

Жанна три дня назад, утро

– Алё, здравствуйте, галерея «Жанна». Да, в галерее, секунду. Жанна Анатольевна, Вас к телефону.

– Слушаю

– Здравствуйте, меня зовут Ирина Владимировна, я дизайнер архитектор, сейчас заканчиваю отделку одного загородного дома и хотела бы приобрести несколько картин. Мне рекомендовали вашу галерею. Я планирую приобрести семь-восемь работ, кое-что я уже подобрала на вашем сайте, хочу узнать цены.

– Отлично, какие работы Вас заинтересовали?

– Понравился Максимов, синяя серия, Рыков и Маслова, там где мельницы. Какие это деньги?

– Понятно, работы Максимова в диапазоне 2000 – 4000 долларов, его синяя серия как раз по 4 000 за работу. Рыков подороже от пяти до семи тысяч долларов за работу, а Маслова все по 3000 и работы с мельницами тоже.

– Поняла, вполне приемлемо, если возьмём семь-восемь работ какую-то скидку дадите?

– Да конечно, и Вам как куратору тоже 5% от итоговой суммы.

– Это не обязательно, но не буду расстраивать Вас отказом. Давайте, я пришлю вам на электронную почту те картины, что мне понравились, из них три-четыре, вы бы привезли, например, завтра к нам на объект, чтобы удостовериться как они вписываются. Вместе посмотрим, может, что-то поменяем из работ по ситуации, но точно что-то купим, я выдам аванс, так что зря Вы не прокатитесь.

– Хорошо, диктуйте адрес

– Я пришлю схему проезда в письме.

– Хорошо, жду.

Следующее утро загородный объект Жанна

Ворота медленно распахнулись, их размер и высота производили серьёзное впечатление, и очень доходчиво говорили –  кто ты есть в этой жизни, и кому на Руси жить хорошо. Если здесь такие ворота, то какой должен быть дом? За воротами открывалась лужайка и красивая группа деревьев. Дорожка, огибая их, уходила вглубь территории. Проехав метров двести через лес, я увидела красивый современный коттедж, с большими панорамными окнами. Ещё одна лужайка располагалась перед входом, а справа, в едином стиле с домом, какое-то одноэтажное строение (может гараж?). Я остановила машину рядом с этим строением, вышла и, оглядевшись, направилась к дому.

          Красиво, тихо, солидно, интересно у двери звонок или открыто? А где люди, охрана в конце концов? Ворота были автоматические, никто меня не встретил и не посмотрел кто я. Но ведь открыли же когда я подъехала, значит кто-то разглядел кто я. Камеры что ли вокруг? Не успела я подойти к двери как она распахнулась и из неё вышла довольно милая дама лет пятидесяти шестидесяти.

– Жанна Анатольевна? Здравствуйте, я Ирина Владимировна, это я вчера разговаривала с вами по телефону.

– Очень приятно, можно просто Жанна, картины в машине, нужно перетаскать их в дом.

– Сейчас я позову помощников.

Она вытащила рацию

– Володя пришли к главному входу пару человек, нужно помочь донести картины.

Рация что-то прохрипела в ответ

– Что? А, вижу, уже идут, спасибо.

Из-за угла дома вышли двое мужчин, в рабочих комбинезонах, и мы все вместе подошли к моей машине. Я открыла двери, картины стояли в салоне между передним и задними сидениями.

– О, я смотрю, Вы больше картин привезли, ну и правильно сразу все и посмотрим.

Мужчины стали их вытаскивать, а Ирина Владимировна повела меня в дом, сказав, рабочим чтобы несли всё в центральный зал к камину.

– За машину не беспокойтесь, всё под охраной, можно даже не запирать. Пойдёмте, я покажу Вам дом и  места для картин.

Мы прошли по комнатам и коридорам  до  большой залы с камином. Для развески картин всё было готово, в стенах были сделаны специальные ниши с подсветкой.

– В доме уже живут хозяева?

– Нет, пока наездами. И в доме, и на территории, ещё ведутся мелкие работы, но месяца через два-три всё должно быть готово.

Рабочие принесли картины и, о чём-то переговариваясь в полголоса, стояли, в ожидании нас.

– Ну что ж, начнём. Серёжа, берите вот эти четыре работы и несите за нами, начнём с прихожей.

Дальше, в течение нескольких часов, мы ходили по шикарному дому, прикладывая то одну, то другую картину в соответствующие места. После нескольких примерок, Ирина Владимировна остановилась на шести работах из восьми, забраковав две, исключительно из-за размера. В целом её выбор был вполне адекватен, я осталась довольна и она тоже.

– Вы молодец, всё удачно спланировали, картины вписались как влитые.

– Спасибо, мне тоже всё понравилось, и главное работы оказались именно такими как на экране, повезло. Иногда фото неправильно передаёт качество картины, кажется что хорошая а живьём ерунда.

– Это да, известный факт и по системе подлости хорошие картины чаще выглядят хуже, а вот плохие наоборот лучше.

– Ну да… Вы как? Устали? Пойдёмте попьём чайку и я оплачу картины, наличными удобно?

– Да, удобно и от чая не откажусь.

Мы пошли в столовую, по дороге Ирина Владимировна отдавала распоряжения по рации, кухню попросила приготовить нам чай, а ещё кого-то принести нужную сумму, туда же в столовую.

– Не плохо тут всё организовано, – не удержалась я, – а кто владелец дома?

– Я бы не хотела говорить пока…

Но тут ожила рация у неё в руках и из неё прохрипело

– Ирина Владимировна, приехал Георгий Николаевич, хочет посмотреть картины, если их уже отобрали.

– Да, хорошо, мы как раз закончили, находимся около столовой, пусть подходит. –  И обращаясь уже ко мне: – Вот и познакомитесь сами.

Я посмотрела на себя в отражение большого зеркала, очень кстати попавшегося перед столовой. Поправила волосы и пару невидимых складок в одежде, хорошо что надела спокойный деловой костюм.

В целом собой осталась довольна, в зеркале стояла высокая, стройная, натуральная блондинка чуть за сорок, (а на самом деле уже сорок семь) и красивая, если не врут. Хорошее зеркало – не врут.

Мы зашли в большую, светлую столовую, где на столе  уже ждал чайный сервиз на двоих . Сзади послышались уверенные шаги, я обернулась и увидела крепкого невысокого человека в тёмно синем костюме. Взгляд цепкий, оценивающий, неприятный. Возраст пятьдесят-шестьдесят, короткая стрижка, седина на висках, а больше сказать и нечего.

– Здравствуйте, очень приятно познакомиться, Георгий Николаевич, а Вы Жанна Анатольевна?

– Да, добрый день, можно просто Жанна.

– Отлично, показывайте, что вы отобрали.

Ирина Владимировна снова повела нас по местам развески картин, показывая, что и где будет находиться. Хозяин дома смотрел на всё это с нейтральным выражением лица, спокойно говорил «согласен» или «да хорошо вписывается», хотя видно было, что ему это всё до фонаря, думал о чём-то другом. Какой тяжёлый тип, но хоть соглашается со всем и, то спасибо. Под конец обернулся ко мне и достаточно приветливо сообщил, что ему всё понравилось, поблагодарил за хорошую работу, то ли меня, то ли Ирину Владимировну, она приняла на свой счёт и заметно расслабилась.

Ну и славно.

– Так что? Пойдём почаёвничаем?

Чёрт, неужели нет других дел? Что-то мне беспокойно, вроде всё вежливо, корректно, а на душе кошки скребут. Сделать вид, что кто-то прислал СМСку и уехать, деньги только отдадут и привет.

– Да-да с удовольствием.

Вернулись в столовую, там добавилась третья чашка и поджидал человек с конвертом. Ирина Владимировна взяла конверт .

– Спасибо Володя.

И обращаясь ко мне:

– Это деньги за картины, можете пересчитать.

Я взяла конверт и положила в сумочку

– Уверена, что всё правильно

– Правильно. Доверие хорошая вещь, все серьёзные дела строятся на доверии…

Ого, а Георгий Николаевич оказывается философ, только взгляд у него совсем нефилософский…

– Так с этим закончили, но у меня к вам, Жанна, есть ещё одна просьба.

Твою мать, так и знала, что что-то ещё будет…

– Здесь в доме, будет бассейн, и мне бы хотелось, чтобы его стены были расписаны хорошим художником, в реалистичной манере. Есть у вас хороший художник на примете, чтобы рисовать умел?

О, мы ещё и шутим, забавно-забавно.

– Да найдётся художник… , но задание нужно сформулировать поточнее.

– Пойдёмте в бассейн, посмотрите сами фронт работ.

Тон вежливый, а глаза плохие, что-то здесь не так…

Мы, втроём вышли из столовой и, пройдя по коридору, а потом, спустившись на пол-этажа, оказались в просторном и, неожиданно, светлом помещении. Посередине размещалась большая чаша бассейна, пока ещё без воды. Появилось отчётливое эхо. Стены были выкрашены в белый цвет, а чаша бассейна в голубой и всё вместе выглядело вполне пристойно.

– Отличный бассейн, мне кажется, больше ничего и не нужно.

– В общем да, при проектировании так и задумывалось – свободное светлое пространство…

Ирина Владимировна вдруг осеклась на полуслове, под взглядом хозяина дома.

– Мы это уже обсуждали, зачем начинать снова? Могу я захотеть что-то изменить?

– Да-да конечно.

– так вот Жанна, я не знаю чего я хочу, но просто белые стены мне здесь не нравятся. Если бы художник придумал какие-то пейзажи или что-то ещё … не знаю… было бы повеселее что ли. Одним словом нужен креативный человек, который, исходя из этого пространства, предложит что-то интересное. Единственное пожелание, чтобы была максимально реалистичная картинка, не знаю как это правильно называется..

– Гиппер фотореализм

– Вот-вот

– А может проще фотообои?

– Нет–нет, никаких обоев и фотографий, только живой художник. Я знаю, ваша галерея сотрудничает с художницей Тархановой. Я видел пару её натюрмортов – ну класс, цветы как  живые, со всеми прожилочками на листиках. Вот её, к примеру, можно было бы пригласить.

– Тарханова? Реализм? Это когда было-то… она давно уже работает совсем в другой манере, и успешно. К тому же я не думаю, что она вообще что-то делает под заказ, а уж тем более расписывать стены…

– И тем не менее поговорили бы с ней, мало ли кто в какой манере работает, умение-то осталось, а за работу я готов хорошо заплатить. Ну например 50 000 долларов ей и 30 000 долларов вам как организатору процесса. Как, нормальные условия?

Повисла пауза, деньги очень хорошие, но Тарханова? Тарханова… перед глазами возникла великолепная картинка самой интересной и загадочной женщины с которой мне приходилось сталкиваться, а уж мне есть с кем сравнивать, слава богу круг общения большой, но Тарханова…

Сердце заныло, а память опять окунула меня в разговор трёхлетней давности, который я всё никак не могу закончить. Что я тогда не так говорила? Каких слов не хватило, и ей, и мне?

– «…Почему Лена? Почему? Я ушла от него, всё бросила, я тебе не нравлюсь? Но я же вижу, что нравлюсь. И я ничего не требую, ничего, ни каких обязательств…»

Стоп-стоп-стоп, не хочу это слышать, замолчи, заткнись…

– Жанна, Вы что-то сказали?

Твою мать, где я? А да, бассейн. Григорий Николаевич внимательно смотрит на меня. Чего-то ждёт? Надо что-то сказать? Да-да, про деньги спрашивает…

– Деньги нормальные, но не всё решается деньгами. Художники люди специфические, трудные, особенно хорошие и особенно успешные. Для них понятие «хочу/не хочу» гораздо важнее понятий «надо и деньги». Не могу ничего сказать о Тархановой, пока не поговорю с ней, но результат на 90 % предсказуем, увы. Она, скорее всего, откажется. Тем более реализм…

– Нужно поговорить и уговорить, раз она такая хорошая, тем более, что 30 000 долларов вам сейчас, ой как к стати, так ведь? Платить за обучение дочки в Англии нужно в августе, а денег свободных у вас нет. Придётся опять идти к бывшему мужу, просить, неприятный разговор. А тут вон как удачно, ещё и останется чуть-чуть.

У меня всё похолодело

– А откуда вы знаете про дочь? Мужа?

– Служба такая всё знать… Конечно я навёл справки о том кого пускаю в дом. Слава богу, у Вас, Жанна, всё в порядке: дочь студентка в хорошем учебном заведении, не красавица, но славная, уверен, у неё всё будет хорошо. Галерея, у вас, вполне успешная, то что нет кассового аппарата и проходит кое какая неучтёнка плохо, но не смертельно, даже при плохом раскладе так… двушечка без конфискации, с учётом условно досрочного так и вообще ерунда. Ну, я думаю, до этого не дойдёт, мало ли у кого нет кассовых аппаратов, не ко всем же приходят вредные люди с проверками…

Твою мать… Плохой взгляд и плохой тон, что делать… ?

– Ну, так что, Жанна Анатольевна, договорились? Найдёте правильные слова для такой замечательной художницы как Тарханова?

– Я постараюсь…

Демонстративно смотрю на часы и делаю удивлённые глаза.

– У-у-у мне пора, извините, сегодня есть ещё несколько встреч, а ехать далеко.

– Конечно-конечно, Ирина Владимировна Вас проводит, держите её в курсе как идут переговоры… До конца недельки сумеете определиться?

– Я постараюсь…

– Вот и славно, всего доброго

Пока шли к машине, молчали. И что теперь? Это угроза? Да, явная угроза, а я ещё наличные взяла, дура. Отдать? Ну это уже совсем обострить…  А что делать? Как приеду нужно будет срочно оформить договор на эти картины, да и по всем бумагам пройтись, проверить расписки, заказать кассовый аппарат. А где заказать? Вызвать бухгалтера Светлану Сергеевну (она у меня приходящая, может быть занята, а нужно срочно), поручить всё организовать… Чёрт. А что с Ириной Владимировной? Идёт рядом, молчит, а я ведь ей 5% обещала, надо с ней обсудить. Как? Что ни скажи всё фигово. А что с Тархановой делать, чего он в неё вцепился? Взял бы Маслову, с мельницами…

– Жанна, вы что-то погрустнели, не берите в голову, всё нормально, он со всеми так, но платит хорошо, почти не торгуется. Раз сказал 50 000 так и заплатит.

– Но его слова о кассовом аппарате мне совсем не понравились, на эти деньги я тоже оформлю документы, как приеду в Галерею. Оформлю и передам вам. Правда нужно теперь подумать, как оформить ваши пять процентов, что я обещала…

– Не переживайте, всё утрясём и, надеюсь, ещё поработаем вместе.

– Но я совсем не уверена в Тархановой, это очень не простой вопрос. А после таких намёков, что я ей скажу, что нет проблем, но есть угрозы?

– Да вы всё не так воспринимаете. Он действительно знает эту Тарханову, у него даже есть её картина, правда не фотореализм, а совсем наоборот – абстракция. Ещё зачем-то ему втемяшилось расписать стены в бассейне…, по проекту этого не было. Я его отговаривала, и обычно он не спорит, а тут упёрся. Ну пусть, деньги есть, может себе позволить…  А взаимодействовать будете со мной, утверждать эскизы, сдавать работу. Я его попрошу, чтобы не лез без необходимости, не пугал людей.

– Так кто он такой скажите?

– Не могу, сам скажет, Вас ведь это не интересовало, пока он не пришёл? Они ТАМ все ТАКИЕ, любят тень на плетень наводить, но это решаемо не переживайте.

В Галерее у Жанны. Елена

– Не выкручивайся говори как есть.

Что за фигня, простой вопрос, а она дёргается…

– Твою мать, да… Хозяин дома тебя знает и у него даже есть твои работы. Узнал, что я работаю с тобой и сразу загорелся. И что тут такого? Не бесплатно же…

– А почему сразу не сказала, что нужна именно я?

– Да вот потому и не сказала, чтобы не усложнять.

У меня просигналил телефон, пришла СМСка, достала посмотреть. Ого, от Ольги, помощницы Жанны, которая уже вышла из-за нашего столика и сидела в кабинетике.

« Не соглашайтесь, здесь что-то не так».

Ого

«Объясни»

«Через пять минут у центрального входа»

«Ок»

Из кабинетика вышла Ольга.

– Рабочий день закончился. Жанна Анатольевна, я вам больше не нужна сегодня?

– Нет, на сегодня всё, спасибо. Завтра с утра меня не будет, но часикам к трём, думаю, приеду.

Ольга, не глядя на Тарханову, вышла из галереи.

– Жанна, ты ВСЁ мне говоришь?

– Ну, а что может быть ещё? Это не притон, ни сауна, и не танцы со стриптизом. Нормальный заказ.

– Посмотри мне в глаза…

– Ну, что за детский сад?

Дёргается, в глаза посмотрела, но так…  для проформы, точно что-то не договаривает.