– Ты?! Был на концерте Бони М?! – уважение и недоверие в глазах было таким, что пришлось вспоминать кое-какие факты: – Да, в концертном зале гостиницы «Россия», они там и жили. 40 человек привезли с собой – техники там, музыканты и 200 корреспондентов, специальным самолётом. Семь дней выступали, по Красной площади ходили, в песцовых шубах.

– А как ты билет достал? Я помню, вся Москва на ушах стояла,– удивилась Катя, – Я папашку умоляла, умоляла, он все связи напряг – бесполезно.

– Да у меня знакомый есть в Росконцерте.

– Там такие очереди были – с утра занимали. Я даже не пыталась занимать – бесполезно! Видела у очереди грузин стоял – махал джинсами и кричал – «Две пары джинсов мэняю на билет!» – никто не купился…

– Ну и как концерт? Говорят, там прямо в зале танцевали!

– Не видел, там ведь 10 концертов было. А я только на одном был – вообще, вряд ли – молодёжи на концерте мало было – в основном номенклатура…

– И Брежнев, говорят, был?

– Брежнева не видел, Роднину видел, Макаревича, Пугачёву…

– А как тебе Боб Фарелл? Я тащусь от его голоса!

– Этот кудрявый негритос Боб Фарелл вообще петь не умеет! – я открыл страшную тайну, которую в моё время уже знали все, – Вместо него в студии поёт их продюсер – Фрэнк Фариан.

– Врёшь! – тут даже Марат заволновался, – Что, он вообще не поёт?

– И не пел никогда – ни он, ни Мэйзи Вильямс– это такая губастая! Она и Боб Фарелл – танцоры – их взяли в ансамбль только для шоу!

– Для чего?

– Ну… чтобы зрелищно на сцене было. Боб любит на сцене покривляться. Они на студии даже не появляются – лишь на концертах. Выступают только под фонограмму. И в Москве живьём пела только Лиз Митчел.

– Откуда ты знаешь?

– Из компетентных источников! – я был уже тёпленький и изо всех сил хотел понравиться Кате. – Если хотите знать – Боб Фарелл вообще «голубой».

– Что значит «голубой»?

Я и забыл, что живу в стране, где и «секса-то нет!»

– Сексуальной нетрадиционной ориентации – мужчин любит, как Элтон Джон!

– Что?! И Элтон Джон тоже!!!?

Конечно! – Остапа понесло. – И Элтон Джон и Фредди Меркури из «Квинов»!

Это был финиш! Вся компания, включая Марата, сидели с открытыми ртами, переваривая невероятную информацию. Поэтому про Чайковского и Моисеева рассказывать нужды уже не было.

Тем временем, в ресторане веселье било ключом – от «красного» добры молодцы уже стали красными, а красны девицы – добрыми. На танцплощадке места уже не хватало – народ вовсю отплясывал под «Листья жёлтые», «Рано, рано, рано прощаться!», но прощаться явно не собирался. Успех нового ресторана был налицо!

Марат, явно забыв, что с утра собирался в Сочи, всё более расходился – угощал девчонок шампанским, танцевал с Региной. В конце расплатился за всех по счёту и предложил продолжить веселье у себя.

– Мальчики, а вы не подумаете про нас, что мы какие-то развратные?

– Я и не подумаю – я просто на это надеюсь! – пошутил Марат.

– Надейтесь, надейтесь!– игриво блеснула глазками Регина.

В общем, особых возражений не было. Мы закупили у официанта ещё вина – ночью оно нигде не продавалось, и, закинув бутылки в багажник, с весёлыми воплями и визгами кое-как влезли в машину.

Что происходило дома, я уже помнил смутно – пить мы не переставали – но я был королём кампании. Девчонки изводили меня вопросами, а Марат уже даже не пытался ревновать. Я сыпал анекдотами и любопытной информацией, особенно не напрягаясь по поводу временных несоответствий – так как все уже были, как говориться, «в зюзю». Всё было просто классно и получилось как бы само собой – устоять перед моим напором не смогла бы и Святая Катарина. Катя святой не была, и утром мы проснулись в одной кровати.

В отношениях с женщинами мне не так важен секс, как «момент истины», то есть момент, когда становилось понятно, что она уже согласна, и всё остальное – только дань приличиям. Такой момент наступил, когда мы играли в карты, в «дурака». Я в шутку спросил у неё, на что мы будем играть, Катя серьезно посмотрела на меня и сказала «а на всё!». Все всё сразу поняли и тихонько ушли в другую комнату…

Глава 2.

«…Когда у вас появляются деньги – у вас появляются женщины!

Появляются женщины – пропадают деньги!

Пропадают деньги – пропадают женщины!

Пропадают женщины – появляются деньги…

Если вы сможете из этого замкнутого круга убрать женщин – вы будете сказочно богаты…»

Утром, проснувшись рядом с Катей, я разглядел её получше, – вчера, в ресторане, да и у Марата, был полумрак. Фигурка у неё, конечно, была просто класс! Но красавицей её не назвать – скорее, очень симпатичной – я разглядел и веснушки, и слишком мускулистые ноги – вчера она смотрелась гораздо лучше. Но девочка, не смотря на социалистическое воспитание, оказалась весьма подкованной в плане секса, да и не дурочкой, что редко сочетается с приятной внешностью. В общем, она мне понравилась, и решил, по-возможности, продолжать знакомство.

Я, конечно, не собирался зацикливаться на одной девушке, но Катя стала первым близким мне человеком в этом несуразном времени.

Мал по малу на кухне у Марата стали собираться все участники вчерашней патти: – сначала мы с Катей, затем немного помятые, стесняющиеся, Марат с Региной. После вышли ненакрашенные девчонки, у которых я даже не помнил имён. Попили чаю, обменялись телефонами, девчонки засобирались домой и на пляж. Регина пригласила и нас с Маратом на пляж их санатория. Он, по её словам, был чище, и народу там было гораздо меньше, чем на городском. Марат отказался, сославшись на дела, а я пообещал подъехать попозже. Загрузились снова в «Волгу», меня закинули домой по дороге.

Придя домой, кинув на диван пакет с шортами, вдруг заметил, что в квартире кто-то побывал – шкаф приоткрыт, на столе сдвинута скатерть – я точно поправлял её перед уходом. Сначала я подумал на хозяина дома, но вспомнил, как тётя Валя утверждала, что того нет в городе и ключи были в единственном экземпляре.

Про записи, которые есть у меня, здесь знал только Марат, но тот всю ночь был с нами и вряд ли оставил бы Регину одну. Тут мне вспомнился внимательный взгляд Рустама в ресторане и стало понятно, что я не зря оставил свои вещи в камере хранения. Открыть без ключей два не самых простых замка смог бы только специалист или домушник. Связываться с ворами очень не хотелось, а с другой стороны, кто мне ещё поможет сделать документы?

Зазвонил телефон, и я уже догадывался, кто был на другом конце:

– Привет, Рустам…

–… Привет, Артур, откуда знаешь, что это я?

– Догадался…

– Догадливый – это хорошо… Перетереть бы надо кое-что, – после небольшой паузы, заявил Рустам.

– Надо, но сначала тест на честность – твой человек был у меня, фраера ушастого, ночью?

– … Мой.

– Хорошо, подъезжай, адрес, стало быть, знаешь…

Через 15 минут под окном заскрипели тормоза белой «Волги», и я пошёл встречать гостя. Рустам зашёл с сумкой в руке, поздоровался, оглядел мои хоромы, попросил разрешения закурить.

– Пошли на кухню. Там окно открою. Сам-то я не курю.

– Хорошая квартира.

– Ничего,– для вида согласился я. Видел бы он мою квартиру в Перми! Двести метров плюс евроремонт. Про джакузи и домашний кинотеатр с проектором вообще молчу.

– Один живёшь?

– Знаешь ведь.

– Ну да, знаю – город маленький, здесь местные всё про всех знают.

Помолчали, он закурил, – Это ты Марату записи привёз?

– Я.

– Я ведь, и правда, в Москву звонил – нет там пока нового «Бони М» , и в Польше нет!

– А у меня есть. И другое будет – всё на месяц-два раньше, чем у всех!

Он уважительно посмотрел на меня, – А зачем тогда с Маратом связался? Он же шушера, пацан ещё.

– Повезло ему, пешком ходить не люблю, – невнятно признался я.

– Давай вместе работать, меня здесь все знают. И деньги другие. Не только здесь – с Москвы башли рубить будем!

– А как же шмон?

– Извини, я же не знал, что вместе работать получиться!

– Да, корова любила свое молоко, но не дотягивалась! Я пока ничего не решил.

Рустам встал и принес из прихожей сумку, достал оттуда красивую литровую бутылку:

– Вот, прими в знак извинения! Настоящий «Арарат»! Только на экспорт идёт!

Я осмотрел бутылку – круто! Не знал, что в Союзе такой коньяк могли выпускать – шикарное хрустальное стекло, яркие этикетки, море медалей, я такого и в наше время не видел!

– Хорошо, если больше без этих твоих уркаганских штучек.

– Артур, мамой клянусь, больше не повторится – какой смысл один раз воровать – постоянно сотрудничать выгодней! Да и у друзей брать западло – за это легко на разбор попасть можно. Давай выпьем за дружбу!

– Ну, давай, выпьем пока за дальнейшее сотрудничество. Как говориться, счастья вам и здоровья в личной жизни!

Я достал рюмки, он открыл бутылку, налил – мы выпили – коньяк оказался потрясающим.

– Да, вещь! – хоть я и не любитель коньяка, но почувствовал настоящий кайф. – Лимончика, жалко нет!

– Как нет!? Обижаешь, дорогой! – Рустам движением фокусника достал из сумки пару лимонов.

– Молодец – уверен был, что соглашусь?

– Не совсем, но тебе со мной работать лучше будет – сам увидишь! – снова стал убеждать меня Рустам.

Мы опрокинули ещё по рюмашечке, закусили лимончиком и он разоткровенничался:

– Здесь, в Анапе, центровой – Абхаз, мой кореш, даже родственник! Он общак держит, а моя жена Лола – его двоюродная сестра, а мы с ним вместе на зоне чалились! Я в молодости сдуру пятёру по 160-ой схватил…

(Позже я посмотрел Уголовный Кодекс СССР – 160 статья касалась хищения госимущества).

– А ты сам-то кто по жизни, – вдруг спохватился Рустам, – Не мент случайно?

– Нет, но связи везде есть…

– И в ментуре?– заволновался Рустам.

– Нет, в основном, в «конторе», – я многозначительно показал пальцем наверх, намекая на всемогущий КГБ. – Не бойся, там мелочами не занимаются…

Выпив ещё по рюмашечке, перешли к делу:

– Что у тебя сейчас есть конкретно?

– Так, а что хотелось бы?

– Ну, «Абба» всегда хорошо идёт, «Бони М», Пугачиха новая, да, – вспомнил Рустам. – Молодёжь всё просит какую-то «Машину времени», мне в Москве предлагали. Я послушал, – «Марионетки» – ничего, вроде должна покатить, но качество было вообще паршивое – будто на «Романтике» записывали. В общем, я отказался – может, ты сможешь достать с нормальным качеством?

– Смогу,– уверенно ответил я. Только бы не перепутать года. – А ты помнишь, какие песни тебе предлагали?

– А что помнить, у меня бумажка с их катушки есть, сейчас найду.

Порывшись в сумке, он протянул мне помятую бумажку, какие обычно клали в пакет с магнитной катушкой.

– Так, что здесь… «Марионетки», «Поворот», «Право», «Снег», «Свеча», «Будет день», «Три окна»… Вроде всё есть.

– А качество?

– Лучше, чем у Макаревича!

– А кто это?

– Руководитель их группы, – пояснил я. Насколько мне было известно, «Машину» не пускали на профессиональные студии и первые свои два альбома они записывали в речевой студии ГИТИСа, а у меня, конечно, были качественные записи, записанные ими позже в отличных студиях. Вот удивятся «машинисты», если услышат свои поздние, ещё не сделанные здесь, записи.

– Слушай, за «Машину» в Москве запросто могут три штуки дать, – уверенно воскликнул Рустам, – Зуб даю! Две тебе – одна – мне, идёт?

– Идёт.

– «Океаны фантазии» у «Бони М» я слушал – не очень, но за пару штук тоже возьмут.

– Нет, «Бони М» я обещал Марату неделю никому не давать.

– Зря, через неделю вряд ли дадут больше 1500, но раз обещал – давай через неделю!

– Хорошо. «Чингисхан» тоже через неделю, но не менее чем за 5000!

– Я его не слышал ещё – что, правда, так круто?

– Отвечаю!– уверенно ответил я. – Через 30 лет будут слушать и танцевать!

– А если через неделю в Москву диск привезут?

– Не привезут – нет его ещё – только миньон вышел и то небольшим тиражом, для конкурса.

– А у тебя откуда?

Я повторил свою старую легенду про радио Финляндии и прибалтийского друга. Он сделал вид, что поверил.

– Слушай, Артур, у нас здесь кафешка есть, в центре, на Горького. Директор – мой братишка младший. Давай её в дискотеку переделаем – сейчас вообще модно, билеты напечатаем через комсомол, площадь увеличим, я договорюсь. С меня помещение и ремонт, – с тебя новая музыка и аппаратура – сможешь достать?

– Смогу, наверно, какая площадь?

– Пока 200 метров, но можно подобрать ещё 500 -700.

– Бери всё – в следующем сезоне у нас будет самая крутая дискотека на побережье – пообещал я. – Бабки пополам?

– Договорились, – Рустам довольно потёр руки. – Арслан умрёт от зависти, давай, за новую дискотеку!

– Слушай, Рустам, у меня тут проблема одна есть – сможешь помочь?

– Какой базар – говори!

– Хочу новый паспорт поиметь, на другую фамилию, на всякий случай…

– Реальный или так – бумажка до первой серьезной проверки?

– Реальный.

– Реальный дороже и, скорее всего, с местной пропиской.

– Пойдёт.

– У меня человек в морге работает – там часто мертвяков привозят с документами, а родственников нет. Он подберёт тебе что-нибудь подходящее по возрасту и внешности.

– Сколько по деньгам?

– Пятихатки хватит. Когда надо?

– Вчера.

– Заказ сделаю сегодня – а когда будет подходящий вариант – не знаю, может через неделю, а может – завтра!

– Хорошо.

– А, что, в Конторе тебе не могут помочь?

– А я не хочу, чтобы там знали, – признался я.

– Понятно, как скажешь…

– Ну, давай, по последней – такая нам досталась доля – нам не прожить без алкоголя!

Приняв ещё по 50 грамм за дружбу и договорившись на вечер о встрече, Рустам оставил чистую катушку под «Машину времени» и укатил на работу.

Ну что, дела вроде налаживаются, если за неделю не попаду в милицию, всё очень даже неплохо складывается – а я ведь всего второй день здесь! Что же будет через месяц? Кстати, действительно, что же будет через месяц? – Пора мне определяться.

Я готовил себе завтрак и рассуждал про себя: – Пока будем придерживаться версии, что я здесь надолго. Сильно светиться опасно – в этом времени каждый пятый стучит в органы. Но на юге, в такой массе народа, затеряться несложно. Неделю вроде должен продержаться.

Дальше, – чтобы хорошо жить в Союзе в это время, чтобы полностью использовать все мои плюсы в виде программ и музыки, нужно иметь возможность выезжать за границу, а лучше вообще смотаться насовсем. Здесь, в СССР, даже имея большие деньги, придётся всю жизнь их скрывать, если не зарабатывать их легально.

Тогда возникает второй вопрос – как в СССР я смогу заработать легально много денег и получить выезд за рубеж? Если бы у меня было техническое образование, я бы мог что-нибудь «изобрести» и прославиться. Кто ещё в стране имеет легально много денег? Космонавты, учёные, спортсмены, артисты, музыканты… Айкидо пока запрещено, артист из меня так себе, музыкант тоже, певец – тем более…

Один год музыкальной школы на скрипке, после чего меня с треском выперли за лень. Ну, не нравилась мне скрипка так, как моим родителям! Правда, у меня неплохой слух, я легко бренчу на гитаре, и неплохо подбираю мелодии на пианино. Помню, целыми днями бренчал дома на фортепьяно, подбирая понравившуюся мелодию. Время и усилия были потеряны не зря. Некоторые мои однокурсники, окончившие музыкальную школу по классу фортепьяно, удивлялись – как я, кое-как читающий ноты с листа, быстро и правильно подбирал на слух аккомпанемент к какой-нибудь песне. Но на профессионального музыканта я, конечно, не тянул никак.

– Постойте, постойте! – Тут у меня в голове что-то зашевелилось – я вспомнил, что знаменитый Леннон сочинял неплохие песни, вообще не зная нотной грамоты. Имена Пахмутовой, Шаинского и Добрынина в СССР известны всем, они богаты легально и спокойно ездят за бугор. Более того, в какой-то передаче я слышал, как Добрынин жаловался, что на отчисления ВААП только за одну песню в СССР можно было жить всю жизнь, а в современной России ему за авторство почти никто не платит! Кто мешает мне, раз уж так выпала планка, выдавать песни, которые ещё не написаны, за свои, и иметь за них всенародную любовь, славу, деньги и возможность выезда за границу!

Так, неплохо, неплохо! Подробности моих грандиозных наполеоновских планов я обдумывал уже по дороге на пляж. Зайдя по пути в фото студию, снялся и договорился за дополнительную трешку с седовласым фотографом, что фотографии на паспорт будут готовы к вечеру.

Мне понравилось, что в центре города стояли свободные такси – и я скоро догадался почему. Хотя гос. цена на такси была уже довольно высокой – 20 копеек за километр – по счётчику в Анапе никто из таксистов не ездил – зажиревшие поцы просили обычно два счётчика, а с вокзала – все три!

Поэтому, когда я, не спрашивая разрешения, уселся на заднее сиденье такси, как и положено на западе, водитель удивлённо уставился на наглого клиента:

– Куда уселся? Заказано такси!

– Hello, mister, take me to the sanatoria «Shachterskay slava», please.

– Опа-на, иностранец! Откуда взялся? – обрадовался таксист, – Гуд, мистер, ноу проблем! Интересно, куда ему?

Я повторил с краснодарским акцентом: – sanatoria «Shachterskay slava», please!

– А, «Шахтерская слава»! – наконец дошло до таксиста – полиглота, – Не боись, мистер, доставлю в лучшем виде!

Не пряча довольной рожи, он включил счетчик и дал по газам, причем поехал в другую сторону: – Только сначала покатаемся.

Сделав петлю километров 20, он наконец развернулся в сторону санатория. Где-то на полпути многозначительно постучал по счётчику: – Мистер, эй, мистер – долларс, долларс!

– No dollars – rubel! – я сделал вид, что не понимаю.

Таксист испугался и даже остановил машину: – Какой ещё рубел, чурка капиталистическая – говорю тебе – но рубел – долларс! Понимаешь – долларс – гуд! Рубел – ноу гуд!

– А как же 25 статья, гражданин Шапиро, – фамилию водителя я узнал из карточки на передней панели, – Валютные спекуляции – от 3 лет с конфискацией!