Глава 3

– С возвращением, Илья Александрович, – Степан радостно затряс рукой, пожимая ладонь Ильи. Единственный человек, кто действительно искренне рад его видеть. Всегда и в любом состоянии.

– Привет, Алексеич, – бросил беглый взгляд на машину отца. – А ты как тут?

– Так вот же, за тобой приехал, сынок. Александр Иванович послал. Говорит, по сыну соскучился, сил нет. Привези, мол, домой.

Илья криво усмехнулся.

– Не сочиняй, Алексеич. Не говорил он такого.

– Ты откуда знаешь, говорил или нет? – нахмурился Степан, поняв, что его сказка не прошла. Илья уже не маленький пацан, который верил в исключительную отцовскую любовь.

– Ладно, будем считать, прокатило. Поехали, жрать так хочется, вообще жуть.

Возвращение домой спустя четыре месяца вызвало жёсткое отторжение. Почти до расстройства желудка. Не то чтобы Илья не ожидал увидеть горячо любимого отца с его зазнобой, но то, как отвратительно они смотрелись вместе, тут же ударило по вискам разрядом ярости. А ещё она была с пузом. Пока еле заметным, но и так ясно – залетела. Конечно, ей же нужны гарантии, что не вылетит из дома Филатовых как пробка, когда надоест своему любовнику.

Неужели он, этот старый дурак, не видит, что она его не любит? Неужели настолько слеп? Идиот…

Отец подал ему руку, и Илье пришлось её пожать. Хотя никаких радостных эмоций от этого не испытал. Вообще. Да и когда он в последний раз радовался встрече с отцом? Если только в далёком детстве, когда у них была действительно счастливая и любящая семья.

Видать, не настолько любящая, как ему тогда казалось. Иначе мать не ушла бы, не бросила бы его, а отец уже через полгода не притащил бы в их дом эту…

Сашка была старше Ильи на три года. На три, блин, года! Она годилась Филатову в дочери, но никак не в жёны. Илье было шестнадцать, когда мать ушла. Просто в один прекрасный день собрала свои вещи, закинула их в машину и свалила в закат. Илья вернулся со школы и обнаружил дома пьяного отца, хотя тот никогда не позволял себе выпивать днём. В их семье вообще никто не пил. Мать как-то лечилась от зависимости, Илья ещё был мал, но хорошо запомнил тот тяжёлый период. С тех пор алкоголя в доме не водилось, и Илья с ранних лет знал, что спиртное – яд. Что ж, видать, мать всё-таки выбрала другую жизнь. Отдельную от них, от своих обязательств и рамок, в которые её загонял статус жены Филатова.

Илья не мог её винить, зная характер отца. Тот всегда был деспотом и ревнивым психом. Сын, в принципе, от него не далеко ушёл. Как там? Яблоко от яблоньки? Наверное, оттого мать его и не полюбила за столько лет. Не видела в нём своего ребёнка. Лишь отражение Филатова-старшего.

– Илюшенька! Я так рада тебя видеть! Ну, как ты? – так называемая мачеха не торопилась бросаться ему на шею. Илья видел: она хотела. Дабы показать отцу, какая она вся из себя замечательная, а Илья просто на неё наговаривает из ревности. Впрочем, он решил больше не поднимать ту тему. Бесполезно.

Обнять-то она хотела, но боялась. Помнила последнюю их встречу, когда Илья едва не задушил эту овцу. После того происшествия отец и сплавил его в центр под угрозой лишить квартиры, машины и денег. Денег, на которые он, Илья, имел все права, потому что уже с восемнадцати лет работал в компании Филатовых, готовясь принять бразды правления с юных лет. Но отец умел давить. Умел ударить в самое больное место. Ведь все прекрасно понимали, что свобода для Ильи – единственное спасение.

– С тобой поздоровались, Илья, – отец тут же нахмурился, уловив презрительный взгляд сына, брошенный на его девку.

– Правда? А я не слышал. Ключи, – протянул ладонь, застыл в ожидании.

– Сын…

– Ключи, отец. Ты обещал. Я прошёл лечение в дурке, куда ты меня засунул на всё лето. Теперь твоя очередь сдержать обещание. Мужики отвечают за свои слова, нет?

Отец подачу выдержал. И тут же вернул.

– Да, помню. Именно я тебя мужиком воспитал, – ключи всё же положил на ладонь. – Может, сначала зайдёшь? Пообедаем. Саша старалась, готовила.

Не удержавшись, фыркнул. Саша ничего тяжелее айфона в своей руке не держала. Покажи ей кастрюлю – в кому впадёт.

– Я по дороге перекусил. Хочу домой, отдохнуть. Завтра в универ собираюсь.

– Сын, – отец включил примирительный тон. – Ну давай не будем зло друг на друга держать, а? Мы с тобой вдвоём, помнишь? Мы сила. Отец и сын. У нас больше никого нет роднее. Ты пойми, я же не со зла тебя в центр попросил уехать. Я для тебя же стараюсь. Кому всё это, по-твоему, достанется, а? – кивнул на дом за своей спиной. Огромный особняк, который строился всё время, что Илья себя помнил. Изначально, по рассказам матери, это был простой одноэтажный домик. Старый, полуразваленный. Отец сам всего добился, за что, собственно, Илья его и уважал. До тех пор, пока тот был ему отцом. – Не сердись на меня, – улыбнулся, что случалось с ним крайне редко, похлопал Илью по плечу. – Пойдём, сынок.

– Спасибо, конечно, за откровенность, только я уже давно на это не ведусь. Да и ты не так одинок, каким хочешь казаться. Ты спроси у этой своей, – кивнул на Сашку. – Она согласна с тем, что всё это мне достанется? Думаю, тут тебя сюрприз ждёт. Или это был сюрприз для меня? – отец покосился на Сашку, поджал губы, а на лбу прорезалась глубокая морщина. Как-то он за эти несколько месяцев постарел, что ли.

– Мы не хотели тебе говорить, пока ты был там. Ну, вот теперь знаешь…

– Ага. Знаю. Только пофигу как-то, пап. Живи, как хочешь. Пока, Саша и Саша! – бодро вскинул руку, растянул губы в улыбке-оскале. – Удачно родить вам ещё одного Сашу!

Глава 4

– Привееет, – пропела девица, обнимая его со спины.

– Привет, – уставился на своё отражение. Вчера погулял знатно. Соскучился Илья по свободе. Вот и девку какую-то приволок. Даже имя её вспомнить не пытался – бесполезно и не имеет смысла.

– А ты куда-то собираешься?

– Собираюсь. На учёбу мне пора.

– Чего? На какую ещё учёбу? – захват на его шее заметно ослабел.

– Так я школьник ещё, не знала? Эх ты. Совратила малолетку.

Девка улыбнулась, засияв ослепительно белыми винирами.

– Не верю. Тебе лет двадцать пять.

Почти. Двадцать один ему, вообще-то. Взглянул на себя в зеркало, пожал плечами. Видать, и правда, плохо выглядит.

– И квартирка у тебя полупустая. Значит, без родаков живёшь. А хочешь, я буду приезжать по вечерам? Всё же веселее.

– Тебе денег на такси дать? – взглянул на неё в зеркало. Илье не нравилось, когда кто-то посягал на его территорию. Ему по душе жить одному, и любое посягательство на личное пространство тут же жёстко пресекалось.

У универа, как обычно, топтались студенточки в поисках приключений. В юбках по самый пупок, на высоких каблучищах, с боевой раскраской. Каждый, кто здесь учится, может себе позволить не строить из себя того, кем на самом деле не является. Но девки – такие девки.

Припарковал своего зверя, сложил руки на руль. И что он здесь забыл? Диплом можно купить. Можно вообще не продолжать учёбу. У него всё есть, а будет ещё больше, когда возьмётся за отцовские дела.

Но универ был сейчас какой-то отдушиной, что ли. Илье необходимо смешаться с толпой и немного подрейфовать. Отключить мозги и немного погулять. Вон с теми же студенточками. А что, после центра – самое оно, для восстановления и поддержки, так сказать, тонуса. И если уж совсем честно, то в центре ему мало помогли. Гнев никуда не делся, его последствия тоже. А выбираться надо. Ну или хотя бы сделать вид.

Когда вошёл в здание, пары уже начались. Завалился в аудиторию, усмехнулся, увидев вытянутое лицо препода. Тот хотел заорать, но осёкся, увидев, кто пришёл. Ещё один плюс оттого, что ты Филатов.

Девки тут же повытягивали шеи, словно гусыни. Парни зашептались. Здесь тоже мало кто рад его возвращению. Если только вот та… Как её там? В общем, одна из. Тут же замахала ему ручкой, словно они старые, добрые друзья, а не провели всего одну ночь на какой-то тусовке. И тут же взгляд упал чуть ниже. На девчонку в толстовке. Почему она бросилась ему в глаза – понятно. Какая-то серая мышь. Таких в вузе для избранных не бывает. Как правило, сами сбегают.

Туда же и сел. Рядом с мышью. С одной стороны – она, с другой – проход, соответственно, подсесть к нему никто не сможет. Как-то в лом было на протяжении двух часов терпеть рядом постоянно болтающую девку. А та, что сверху, та бы подсела, он даже не сомневался. Навязчивая попалась. Ещё в прошлом году Илья вроде как пояснил ей, что отношения ему неинтересны. Да и нос у неё, честно говоря, не очень. Перестаралась с пластикой. Девки с обложки хороши на разок, но потом начинают бесить своей тупостью.

Мышь едва не грохнулась в обморок, когда он сел рядом, как-то даже слегка отодвинулась. Да и не мышь она вообще-то. Мелкая какая-то, тощая, но ничего, вполне ничего. У него и хуже бывали. Особенно после бурных гулянок, когда в клубе снимаешь одну, а просыпается с тобой рядом уже другая. Потому что за ночь макияж пообтёрся о подушку, кое-где потёк, и принцесса превратилась в тыкву.

– Зааай, ты слышишь? – донеслось до него сзади.

Нехотя повернулся, но не для того, чтобы взглянуть на зовущую его, а чтобы лучше рассмотреть девчонку рядом. Нет, определённо, не мышь.

– Чего? – спросил у той, что сзади.

– Я говорю, привет, – мяукает та. – А ты чего пялишься, овца? – тут же превращается в мегеру, обращаясь к малой. Да. Точно. Малая. Ей идёт. – Ты пропал, трубку не берёшь, я волновалась, – снова Илье.

Игнор. Игнор – лучшее оружие против таких вот прилипал. А малая интересная. Глазищи огромные, испуганные. И внутри что-то дёргается. Охотничий инстинкт? Илья уж думал, его усыпили в центре, как бешеного пса. Столько транквилизаторов там пережрал, что, было дело, побаивался за своё мужское здоровье.

– Как зовут, малая? – спрашивает у неё, а девчонка хлопает длинными, тёмными ресницами, облизывает нервно губы.

– Варя, – отворачивается.

– Илья.

– Очень приятно, – улыбается, но как-то неискренне. Странная она.

– Кофе любишь, малая? – не то чтобы ему такие забитые нравились, просто от скуки спросил. А кофе не помешал бы сейчас.

– Вообще-то не очень, – мнётся, нервничает.

– Тогда выпьем чего-нибудь покрепче, – с серой мышкой у него ещё не было. Можно попробовать на досуге.

– Я не пью, – отвечает коротко, глядя вперёд. Будто боится его. Хотя, вполне возможно, она уже слышала о Филатове. В таком случае её страх и дискомфорт понятны.

– Я научу, – усмехнулся. Нет, всё-таки не его уровень. Как школьница. Хотя восемнадцать точно есть.

– Нет, спасибо, – повторяет упрямо.