Тем же самым стремлением по возможности дальше отстранить все арабское был вызван и шиитский догмат об «имамате». Правда, сунниты верят, что первые преемники Мухаммеда, Абу Бекр, Омар и Осман, были отмечены особенными Божьими дарами и милостью, но им и в мысль не приходит отказывать Али в тех же свойствах. Кроме того, одновременно с названными четырьмя лицами они признают выдающуюся степень святости еще за целым рядом других товарищей пророка. Исторические факты настолько уважаются ими, что они уже не оспаривают больше ни у Омейядов, ни у Аббасидов законности их бывшего владычества. С тех пор как Сунна заместила собой прямой авторитет халифа, как главы общины (имама), все это не имеет уже больше существенного религиозного значения. Совершенно иначе у шиитов. Они вместо первых халифов, Омейядов и Аббасидов, считают имамами Али и одиннадцать его потомков и признают этих имамов. То есть отрицание арабского владычества стало у них религиозным догматом, и догматом существенной важности. Само собой разумеется, что первым имамом считается Али, которому будто бы сам Мухаммед – снова явная ложь – передал право наследовать ему. За Али следуют его сыновья 2) Хасан и 3) Хусейн, и затем по прямой линия потомки Хусейна 4) Али II^[16], прозванный Зейн аль-Абидин («Украшение благочестивых»), 5) Мухаммед аль-Бакир («Искатель правды»), 6) Джафар ас-Садик («Правдивый»), 7) Муса аль-Казим («Владеющий собой»), 8) Али III ар-Рида (по персидскому произношению «Риза» – «любимец Аллаха»), 9) Мухаммед II аль-Джевад («Великодушный»), 10) Али IV аль-Аскери («Воин»), 11) Хасан II аль-Хамт («Горький плод»^[17]), 12) Мухаммед III аль-Махди, скрывшийся имам, появление которого ожидается для восстановления царства Божьего на земле в последние дни мира перед светопреставлением. Из всех этих потомков Али, кроме последнего и самого Али с его сыновьями, мы знакомы также уже и с восьмым имамом Ридой: он жил во времена Мамуна и благодаря влиянию своих персидских приверженцев играл видную роль в то время, когда Мамун желал устроить примирение между Аббасидами и Алидами. Он сделался зятем Мамуна, хотя за эту честь ему вскоре пришлось расплатиться жизнью.

Мечеть в Мешхеде^[18] близ Туса, где похоронен имам Рида, наравне со святынями Неджефа и Кербела, где погибли Али и Хусейн, и часовней над гробницами седьмого имама, Мусы, и дочери его Фатимы^[19] в мидийском местечке Кумме – свидетельствуют о высочайшем почитании, с которым шииты относятся ко всему, имевшему какое-либо касательство к их двенадцати имамам, – почитании, основанном только на том, что эти имамы считаются ими жертвами суннитской преступной несправедливости.

Об остальных догматах и религиозных заповедях, предписываемых исламом, можно сказать в общем, что шиизм менее всего извратил те из них, которые не интересовали персов. Относительно понятия о Боге персидские богословы держались различных взглядов по вопросу, следует ли или не следует вести речь о божественных свойствах, но это у них не считается существенным вопросом. Также и на предопределение они смотрят довольно широко, и свободной человеческой воле у них все еще оставлен достаточный простор. Значит, и в том и в другом вопросе они опять-таки стоят близко к мутазилитам. Учение о последних событиях даже в день воскресения мертвых уделяет Али наряду с Мухаммедом первое место; в качестве заступника он присуждает к мучениям ада в числе других неверующих и всех противников двенадцати имамов. Своеобразно, что из числа религиозных обязанностей придается несоразмерное значение очищению: оно считается среди всех религиозных обрядов самым существенным. Молитва разнится лишь в незначительных чертах от формул, употребляемых суннитами; более всего замечательна эта разница в призыве к молитве, особенно вследствие добавления слов: «собирайтесь для лучшего из дел», то есть таких слов, которые часто изображают собой настоящий шибболет^[20] шиитского вероисповедания. Молитва по пятницам в мечетях вообще не обязательна и произносится благочестивыми людьми всегда в одиночку, так как, со времени исчезновения двенадцатого имама, нет того, который имел быть заступником и молельщиком всего прихода. Пост в месяце рамадане по виду исполняется еще строже шиитами, чем суннитами; на деле же с обычной персидской хитростью он нарушается втайне гораздо чаще, чем то дерзнули бы сделать сунниты. Паломничество к святым местам – излюбленная мечта персов, но путь в Мекку открылся для них лишь недавно, да и теперь персы направляются туда очень редко. Вследствие наследственной их вражды к туркам, последние закрывали шиитам в течение целых столетий проезд в Аравию. Только с царствования султана Абдул-Меджида (1839–1861) им разрешено вступать на турецкую территорию в облике паломников в Мекку. Но лишь немногие пользуются этим разрешением, большинство же довольствуется возможно частым посещением священных гробниц своих имамов, в особенности же гробниц Али и Хусейна в Неджефе и Кербеле и имам Рида в Мешхеде. Посещение этих местностей кажется им настолько желанным, что уже с древнейших времен^[21] благочестивые персы, владевшие нужными для того средствами, завещали перевезти свой прах и похоронить его в подобных священных местностях. Такое предсмертное желание исполнялось всегда добросовестно. Еще и в настоящее время из величайшей дали, даже из Индии, тянутся длинные караваны, везущие на верблюдах гробы умерших в мечети с гробницами почивших имамов, чтобы здесь опустить мертвецов в последнее место их упокоения. Горе путешественнику, которому встретится подобный караван, везущий мертвецов: запах разлагающихся трупов просто невыносим, – и если несчастный не один, то он в довершение всего будет еще вынужден выражать удовольствие, потому что бренные остатки столь благочестивых людей должны, конечно, издавать приятное благоухание.

При самом сильном желании нельзя было изъять из Корана запрещение пить вино. Поэтому благочестивый перс предоставляет евреям приготовлять презренный напиток, но пьет его сам, хотя в большинстве случаев тайно. Особенно славятся в этом отношении жители Шираза, в окрестностях которого растет лучший виноград.

 
Так и быть, о виночерпий,
Пусть всех обойдет круговая чаша.
Подавай ее сюда!
 

Такими словами начинается книга песен величайшего поэта Шираза – Хафиза, в доказательство того, что и в XIV столетии дело обстояло там точно так же, как и в настоящее время. Но ввиду того, что и религии следует отвести надлежащее место, эти строки официально толкуются так: круговая чаша с вином, которой виночерпий Хафиза обносит всех присутствующих, означает вино божественного милосердня, опьяняющее человека божественною любовью. И когда перс, вдоволь насладившись жизнью и ее удовольствиями, которыми он по временам пользуется даже до безобразия, достигает 50-летнего возраста, он обыкновенно делает «таубэ», то есть приносит покаяние, имея в виду с этих пор серьезно подумать о жизни и достойно подготовиться к загробному существованию. Подобный нравственный переворот случается иногда и в других местах кроме Персии, но нигде как здесь он не представляет собой, так сказать, официального характера.

Наш обзор религиозных обычаев персов был бы неполон, если бы мы не бросили хоть мельком взгляда еще на своеобразный облик, данный ими своему праздничному календарю. Прежде, по крайней мере, он, сравнительно с суннитской краткостью, был весьма пространен. «У него столько праздников, как у перса», – говорили обыкновенно остальные магометане о лентяях. Эта страсть к праздникам основана опять-таки на внутренних свойствах народа, любящего всевозможный внешний шум и блеск. «Если вы желаете, чтобы мои соотечественники поняли вас, – говорил в начале нынешнего столетия персидский посланник англо-индийскому государственному деятелю, – то говорите для глаз их, а не для ушей».

Многие национальные черты шиизма лишь с течением времени и, в особенности, с возведения Сефевидами шиизма на степень господствующей религии персидского государства развились в полной своей яркости и силе. Заметная склонность развивать более и более эти национальный черты была уже налицо у всех персидских муслимов в конце II (VIII) столетия и ждала лишь случая выразиться с полной энергией; но пока этому препятствовали внешние обстоятельства, на которые мы теперь и обратим внимание.