Дома меня окружили заботой и любовью. Из института приходили ребята, говорили, что скучают без меня. Они в подробностях рассказывали мне все, что происходило в стенах нашей Альма-матер. Просили меня как можно точнее описать тот ужас, который я пережила, и как мне удалось выжить, единственной в нашем вагоне. Мне было тяжело вспоминать произошедшее, но это было лучше, чем лицезреть души покойников в больнице. Об этом я даже заикаться боялась, поскольку все мое окружение было таким же, какой была я до этой трагедии. Дома в одиночестве мне удалось, наконец, выплакаться по полной. Я рыдала каждую ночь, а утром прятала от родителей воспаленные ночными слезами глаза. Но хуже всего бы то, что я не могла ни с кем поделиться произошедшими со мной изменениями, я боялась, что меня опять поместят в какую-нибудь больницу. Перед самым новым годом родители, дабы поднять мне настроение, установили дома большую живую елку, и предпраздничная суета действительно отвлекла меня от тревожных мыслей. В доме было много гостей, в основном, с работы отца. В стране явно намечались перемены, все жили в тревожном ожидании, за столом только об этом и говорили. Наступал 1985 год. Я была единственная в семье, кто не ждал никаких перемен. Для меня уже все случилось – я потеряла своих самых близких друзей и мне казалось, что ничего страшнее со мной уже не произойдет. Как же я заблуждалась! Для меня перемены уже начались, а то, что со мной происходило, я связывала с моими травмами головы и искренне верила, что это пройдет.

Хоть я и была абсолютным атеистом, в рождественскую ночь я решила погадать на свое будущее. Гадать я конечно же не умела, поэтому решила просто поджечь газету и посмотреть на ее тень на стене (этот способ я вычитала давно в какой-то статье). Зажгла свечку, подожгла смятую газету и стала разглядывать ее силуэт на стене своей комнаты, крутила ее в разные стороны, пытаясь рассмотреть хоть что-то понятное. Мой слух уловил легкий шорох в углу комнаты, я не на шутку перепугалась и стала всматриваться в темноту. Так как ничего не было видно, я взяла свечу и посветила туда, где слышалась возня. Из угла на меня смотрели два круглых глаза, я чуть свечку из рук не выронила. Существо молвило человечьим голосом:

– Здравствуй, Хозяюшка. Меня Лука Фомич зовут, домовой я.

В этот момент я поняла, что то, что я списывала на травму головы теперь точно не пройдет, и это всерьез и надолго. Теперь я каждый день общалась с домовым, Лука Фомич стал мне другом и настоящим помощником. Он много рассказывал мне о том мире, частью которого я теперь являлась. С каждым днем я менялась внутренне и очень жалела, что не могу пообщаться со своей бабушкой, теперь я понимала ее как никогда. Я узнала, что бабушка не просто собирала лечебные травки и молилась Богу, оказывается, она обладала способностью лечить различными заговорами и меня отмолила у смерти, а сама вместо меня за кромку ушла. Я была ей обязана своей жизнью, и вспомнила про ее наказ служить людям. Как его выполнить я пока не понимала, но Лука Фомич сказал, что я обязательно пойму свое предназначение. Так оно и случилось.

С первой весенней капелью я стала выходить гулять, весна манила на улицу запахом и трелями птиц. Я осторожно обходила лужи и бегущие ручейки, солнце приятно припекало в спину, и я решила посидеть на солнышке в парке. Устроилась на скамейке и стала наблюдать как веселые воробьи отбирали друг у друга крошки хлеба. К скамейке подошла элегантная женщина лет сорока и попросила разрешения присесть рядом. Я молча смотрела в ее лучистые серые глаза, и почему-то сразу поняла, что сейчас решиться моя дальнейшая судьба.

– Это была Софья? – решилась спросить я Анну Геннадьевну.

– Да, это была она. Софья рассказала мне чем они занимаются и что входит в их обязанности. Так за разговорами мы пришли в этот читальный зал. С этого дня она взяла надо мной шефство, и я стала одной из Хранителей нейтралитета. Родители так и не узнали, чем я занимаюсь, иначе их обоих хватил бы удар.

Вот так случайная катастрофа разделила мою жизнь на до и после. Поэтому, я хорошо понимаю, что тебе непросто, но прежней ты уже не станешь.

Тут зазвонил телефон – приехал Алексей.

Через пару секунд в дверях появился слегка смущенный молодой человек, на его лице была видна растерянность, в руках он сминал какой-то шелковый платок.

– Леш, проходи, знакомься – это Светлана, девушка, которая на сегодняшний день единственная, кто может нам помочь.

Алексей, слегка поклонился мне и протянул руку в знак приветствия. В его светло-карих глазах появилась надежда, он протянул мне шелковый платок, как будто это была самая большая ценность:

– Вот, этот платок Юля обронила у меня в машине, он ей очень нравится, и она очень часто его носит.

Я взяла в руки это невесомое, источающее легкий аромат духов, свидетельство подмены, но ощутила в руках уже знакомую пульсацию. Ничего не понимаю, этот платок носила именно та девушка, которая ждала помощи в том жутком помещении. И я была уверена в этом почти на сто процентов. Так что же происходит? А может я просто тороплюсь? Нужно все еще раз перепроверить.

– Мне необходимо уехать. Я сразу сообщу, как только разберусь во всем.

– Мы будем ждать от тебя вестей, – сказала Анна Геннадьевна.

Когда я вышла на улицу уже наступило утро, отовсюду слышались трели птиц, но было еще безлюдно, только дворники заступили на свои посты и с усердием мели тротуары, пыль от их метел кружилась в солнечном свете. Я без пробок очень быстро добралась до дома, где меня ждали Мирон и Афанасий Кузьмич. Они в четыре глаза уставились на меня с немым вопросом. Я в полном бессилии села на подоконник на кухне и все им рассказала.

– Ну что, – отозвался мой помощник, – надо начинать все сначала. И опять полез в свой шкафчик.

Мы повторили всю процедуру и снова стояли перед мостом. Мирон припустил вперед меня, озираясь вокруг, чтобы в случае чего предупредить об опасности. Сон был как сон, ничего выдающегося, но чем дальше мы продвигались, тем явнее стала выделяться одна особенность – любое строение, дерево или предмет либо отражался от какой-нибудь поверхности, либо имел свою идентичную пару. Всюду были клоны. А когда попали в зеркальное помещение, то мы с Мироном насторожились – не заблудиться бы в этом зеркальном лабиринте, но тут мы оказались в помещении, где и нашли хозяйку всего этого царства. Перед зеркалом сидела Юлия и любовалась своим отражением. Увидев меня в своем зеркале, она резко развернулась ко мне лицом на своем стуле.

– Кто ты такая и что здесь делаешь?

– Я Хозяйка твоих снов и могу разрушить твой чудный мирок, если ты мне не скажешь – КТО ТЫ ТАКАЯ? И ГДЕ ЮЛИЯ?

Девушка даже глазом не моргнула, она обошла вокруг меня, встала прямо передо мной и глядя в глаза произнесла:

– Я – Юлия, так что можешь расслабиться и убираться восвояси.

Я достала травку, которая поможет мне разговорить собеседницу, посыпала ее на ладонь и дунула прямо ей в лицо. Она попыталась прикрыть лицо, чтобы пыль не попала в глаза, но в цель была достигнута, и я решилась повторить свой вопрос. Ответ поразил меня:

– Я же сказала, что я – Юлия. Как еще я должна это сказать?

Дальше ее реакция была мне вообще не понятна – она начала истерически смеяться и смех все нарастал и нарастал, она стала похожа на сумасшедшую, и я поняла, что нужно действовать по-другому.

– Мирон, мы возвращаемся.

Я резко развернулась и постаралась как можно быстрее покинуть сон Юлии. Открыв глаза, я тут же рассказала Мирону свой план. Мой помощник понял меня с полуслова, и мы начали приготовления. Я решила напустить кошмаров в сон Юлии, чтобы она боялась даже глаза закрыть. Мирон достал все необходимое, я открыла тетрадь Марфы и нашла нужный заговор. Нужно было все сделать, пока Юлия еще не проснулась, чтобы ощутила весь ужас своих снов. Я знаю, что большинство людей боятся змей и я не исключение, но теперь у меня есть часть змеиной силы и я решила ей воспользоваться. Кроме того, что я Юлии устроила во сне бесконечный зеркальный лабиринт, из которого невозможно выбраться, я еще напустила змей, чтобы они преследовали и жалили ее повсюду. А на зеркалах оставила ей послание – «найди Хозяйку снов». Когда мы закончили, осталось только ждать результат. Я позвонила Анне Геннадьевне и рассказала о своей стратегии, она согласилась, что это разумное решение и отправила Алексея домой, чтобы он докладывал обстановку. Через три дня раздался телефонный звонок от Алексея:

– Юлия начала бредить и все время зовет какую-то хозяйку снов.

Я поняла, что пришла пора действовать и сказала Алексею, что мне нужно поговорить с Юлией с глазу на глаз.

Час спустя я открывала дверь в комнату Юлии. На меня исподлобья смотрела замученная молодая женщина, ее всклокоченные волосы торчали в разные стороны, под глазами были темные круги, потускневшая кожа прибавила ей лет десять возраста. Было видно, что она не спала несколько суток и была на грани нервного срыва. Увидев меня, она собрала последние силы и с тихим хрипом начала разговор:

– Говори, что тебе нужно, только оставь меня в покое.

– Мне нужно знать кто ты такая и где жена Алексея?

– Присядь, разговор будет долгий, но прежде пообещай, что избавишь меня от кошмаров.

– Обещаю.

– Дай воды – в горле пересохло.

Я исполнила ее просьбу и устроилась в кресле напротив кровати, в которой лежала Юлия. Она сделала глубокий вдох и начала свой рассказ:

– Меня действительно зовут Юля, я сестра той Юлии, которую ты ищешь. Мы близнецы. Наша мать отказалась от нас при рождении. Мне повезло – сразу после рождения меня удочерила одна семейная пара, у которых в этот день умерла их новорожденная дочь. Мой отчим все устроил в роддоме, моя новая мама так и не узнала, что я не родная ее дочь. Они дали мне имя Юлия – это мое настоящее имя. А моя родная сестра-близнец отправилась в дом малютки и ей тоже дали имя Юлия – чистое совпадение. Так мы разминулись по жизни. Когда мне исполнилось десять лет, судьба тоже привела меня в детский дом. Мы всей семьей ехали на море в машине, отец был за рулем, на встречку вылетела фура – водитель заснул за рулем, лобовое столкновение. Я чудом выжила, родителей хоронили в закрытом гробу – там собирать было практически нечего. Пережив этот ужас, я стала очень закрытым ребенком. Так я оказалась в детском доме, до своего совершеннолетия я там и осталась – больших детей редко усыновляют, все хотят младенцев, да я и сама не хотела. Однажды произошло одно событие, которое в корне изменило мою жизнь – в социальных сетях я увидел фото девушки как две капли воды похожей на меня. Я даже подумала, что это – я, но понимала, что этого не может быть. Поэтому написала ей, но сама не открылась, выложила фото подруги. Мы стали переписываться, подружились. Я стала одержима ей. Я изучила ее жизнь во всех подробностях. Оказывается, она тоже из детдома, ее удочерили в пять лет. Ее новая семья была вполне обеспечена, ее очень любят и делают для нее все, что обычно делают любящие родители. Я страшно завидовала ей и у меня созрел план – я должна занять ее место. На его разработку и осуществление у меня ушло десять лет. После окончания школы поступила на факультет психологии и стала заводить нужные знакомства в сфере медицины и психиатрии. Институт закончила с красным дипломом, все-таки цель – это великая вещь! Все шло как задумала – я стала точной копией Юлии. И в один прекрасный день я приступила к воплощению задуманного. Я знала ее расписание до мелочей и в этот день она должна была посетить фитнес зал. Похитить ее не составило никаких проблем. В меня влюблен до безумия один фанатик медицины, он патологоанатом – то, что нужно, он все организовал и поместил Юлю к себе в подвал – ее там точно никто не найдет. Лежит она под какими-то препаратами, я не вникала в подробности, главное – я стала ею.

– А как же влюбленный патологоанатом? Он, наверное, рассчитывал на вашу взаимность, – решила я осторожно задать вопрос.

– Кормлю обещаниями. Сказала, что мне нужно еще пару месяцев. Он у меня совсем ручной, – с грустной улыбкой ответила моя собеседница.

– Где эта клиника?

Она ослабшими руками нацарапала карандашом адрес на клочке бумаги и протянула мне с вопросом:

– А со мной что будет?

– Это не мне решать. Вам придется просить прощения у Алексея и его жены.

– Убери мои кошмары – я даже глаза боюсь закрыть.

– Как только найдем Юлию, я все сделаю и молись, чтобы она была жива.

С этими словами я вышла из комнаты. За дверью на полу с ужасом в глазах сидел Алексей. Увидев меня, он вскочил и попытался прорваться в комнату к лже-Юлии.

– Стой, – я остановила его, схватив за рукав. – Не сейчас. Просто приставь охрану, чтобы она никуда не делась и поехали со мной.

Алексей кому-то позвонил и через пару минут в квартиру зашли двое крепких парней. Он отдал им необходимые распоряжения, и мы помчались по указанному адресу.

Приехав на место, мы увидели вполне себе обычную больничку каких множество в любом городе. В регистратуре было много народа, пробившись к окошку, мы спросили, как нам найти патологоанатома Левашова Эдуарда Валентиновича, на что получили ответ, что он не принимает, но его можно найти в лаборатории номер двенадцать. Мы помчались по бесконечным больничным коридорам, в которых было невозможно ориентироваться. Через несколько минут мы стояли перед нужной нам дверью, наши сердца отбивали тревожный ритм. Алексей рванул на себя ручку двери, и мы оказались в светлом чистом помещении среди склянок, баночек и чашек Петри. На звук к нам повернулся худой высокий мужчина лет сорока с уже наметившейся лысиной и прозрачным взглядом:

– Чем могу помочь? – тихим голосом задал вопрос мужчина.

– Вы Левашов Эдуард Валентинович? – с вызовом спросила я.

– Я-то Левашов, а вот вы кто такие?

– Говори, где моя жена? – схватив за грудки, угрожающе прорычал Алексей.

– Вы что-то путаете, видимо. У меня здесь только лабораторные анализы, где мне спрятать человека? Да и зачем? Я знаком с вашей женой?

– Я все знаю. Если ты мне сейчас не скажешь, где прячешь Юлю, я сверну тебе шею!

Завязалась борьба, Эдуард был похож на жертву бульдога, который вцепился мертвой хваткой в свою жертву, Алексей бросал его на столы, шкафы, стены. Послышался звон разбитого стекла, лаборатория становилась похожа на поле битвы – мне казалось, что не осталось ни одной целой пробирки. Эдуард словно бабочка летал из угла в угол, Алексей подбирал его с пола и снова бросал в противоположный угол. Я пыталась убедить Алексея, чтобы он остановился, но он не слышал меня и упорно продолжал выколачивать из патологоанатома необходимую информацию. Как ни странно, но это дало свои плоды. Видимо, прямой вопрос с применением физической силы действовал быстрее, чем любое психологическое воздействие. Таков мир мужчин. Через несколько минут жертва взмолилась о пощаде, пообещав все рассказать, Алексей снизил натиск, прижал его к стене, ожидая ответов на свои вопросы. Тяжело дыша, Эдуард протянул руку к опрокинутому столу, он был похож в этот момент на пришпиленного булавкой махаона, и прохрипел, что ему нужно взять ключи.

– Света, достань ключи, про которые он говорит, – обратился ко мне Алексей.

Я метнулась к столу и начала выдвигать один за другим ящики, из них начало выпадать их содержимое, поскольку стол лежал на боку. Наконец я услышала характерный звук и увидела на полу связку ключей.