2. Фалираки. Первая неделя.

– Привет! Не подскажете, где бы мне поймать автобус в город?

Женщина за информационной стойкой в аэропорту острова Родос улыбнулась приветливо, как будто совсем даже не дежурно, и уточнила:

– Вам нужен местный автобус, не туристический?

– Да, местный. В Родос².

Я задал вопрос, потому что, выйдя из зала прилетов и повертев головой, не увидел автобусной остановки – только места для парковки такси у тротуара и вереницу автобусов с яркими логотипами туроператоров. Но они служат для перевозки прямиком в отели обладателей путевок – то есть семей с орущими малышами и гигантскими чемоданами, активных компаний парней и девчонок с чемоданами еще большего размера, парочек без обручальных колец, но с серьезными намерениями – безошибочно угадываемых белокожих славян в неизменных соломенных шляпах или бейсболках – таких модных и уродливых одновременно. Я же приехал сам по себе, с рюкзаком и уже неплохим загаром. Мне добираться обычным транспортом.

– Выйдите из терминала, поверните налево и пройдите приблизительно двадцать метров.

Именно так и сказала: «Приблизительно». Я вышел, повернул, прошел двадцать метров. Прошел еще двадцать, миновал здание зала вылетов, дошагал до забора летного поля, но так и не нашел ни павильона, ни посадочных платформ или хотя бы знака автобусной остановки. Ничего не понимая, вернулся назад, и, проходя мимо столиков кафе под открытым небом, заметил одиноко стоящую лавочку и торчащий рядом металлический столбик. В отсутствие более заметных ориентиров, это, возможно, и была автобусная остановка. Только тут я разглядел на столбике маленькую потертую табличку с расписанием автобусов. Стоявший рядом мужчина в линялых шортах спросил девушку в коротком розовом платье, которая сидела на видавшей виды лавочке и расслабленно тыкала длинными ногтями в свой айфон:

– Что-то автобусов нет. Они ходят?

– Ага.

– По расписанию уже должен бы прийти.

– Забудьте про расписание. Это Греция. – Девушка немного подумала и добавила: – С главной станции в Родосе ходят, конечно, по расписанию, но в остальных местах – как придется.

Автобус вскоре подошел – большой, синий, кондиционированный – и повез нас со всеми остановками на центральную автостанцию Родоса. Там, у людного городского рынка, я пересел на другой автобус до Фалираки, и, насмотревшись по дороге на почти забывшуюся красоту средиземноморского мира, через час оказался в конечной точке моего маршрута. Послеполуденное солнце поддерживало на достойном уровне жару, ставшую в последние месяцы привычной еще на родине, но близость моря наполняла воздух влагой, тягучей духотой и свежестью одновременно. И солью. Я вышел из автобуса на маленькую площадь с кольцевым движением, у дальней кромки которой начинался пляж. Но ни рюкзак на плечах со всеми вещами, деньгами и документами, ни настроение, в котором по-прежнему не было места особым ожиданиям, не позволяли сразу раздеться и нырнуть в любимое Медитерранео. Оглянувшись вокруг и упоенно вдохнув, я развернулся и зашагал вверх по улице в сторону виллы. Идти надо было полкилометра. Всего через час, вытащив в номере все вещи из рюкзака, я снова проделал этот путь в обратную сторону – уже в шортах и в самой легкой из своих футболок, от которых избавился с удовольствием, едва ступив на горячий песок пляжа.

Море всегда воздействует двояко. Хоть сидя на палубе яхты или парома, хоть разгребая плотную соленую воду собственными руками, нельзя не заметить, как море успокаивает и волнует одновременно. Успокаивает тем, что отвлекает от будничных забот. Волнует тем, что на освобожденное от них место пускает фантазии.

– Эй, о чем думаешь? – девушка, купавшаяся в море, тихо спросила своего бойфренда, а я невольно подслушал вопрос, пока проплывал мимо. Ответ был уже неразборчив: я плаваю довольно быстро. Но ее вопрос, обращенный к другому, заставил попробовать понять, о чем же думаю я сам, плавая в море. О новом месте под солнцем, о возможности жить здесь, на Средиземном. О том, чем бы я мог тут зарабатывать на жизнь, о разных путях моей карьеры, которые могли бы или еще могут сложиться по-другому. О девушках на берегу, одна из которых могла бы стать моей подругой, а может даже женой. Еще лет пять назад возможная подруга виделась мне в каждой десятой девчонке, загорающей на пляже, и на каждую двадцать пятую я мог даже примерять издали роль жены. В конце концов, в мире с населением больше семи миллиардов почему бы не повыбирать жену даже на пляже? Но со временем все меньше девушек на берегу казались подходящими. Хотя сама мысль об этой возможности все еще не давала навсегда отвернуть взгляд от берега и направить его на спокойную, простую, далекую и мудрую линию горизонта, которая была более близкой и реальной, чем жена, и широко тянулась передо мной в обрамлении двух мысов с домиками, будто намалеванными белой краской на их склонах.

Я плавал добрых полчаса, потом с перерывами еще пару раз до самого заката, а когда пляж почти опустел и стало прохладно, встал под щедрый пляжный душ, вытерся своим тонким синим полотенцем, собрал вещи и, не торопясь, направился в сторону виллы. Зазывалы из баров уговаривали зайти поужинать или хотя бы освежиться, магазинчики лезли в глаза магнитиками, футболками и сандалиями, развешанными повсюду. В моих планах пока не было места сидению в ресторанах или покупке сувениров. Я дошел до большого супермаркета, выбрал простые продукты на ужин и завтрак, побаловал себя половиной арбуза и в придачу прихватил бутылку рицины – самого дешевого вина, которым, как мне рассказывали, частенько не брезгуют местные греки. Прибытие в рай хотелось отпраздновать наедине с собой.

На следующее утро, когда я в комнате, еще не почистив зубы, полуголым готовил себе на маленькой электроплите яичницу с беконом и жевал арбуз, чтобы избавиться от последствий вчерашней рицины во рту, в дверь постучали.

– Минуточку! – прокричал я, и бросился натягивать шорты и футболку. Успев в три приема убрать самый ужасный бардак на голове и придать ему подобие нормальной прически, я повернул ключ и открыл входную дверь. На пороге стояла немного полная женщина в легком белом повседневном наряде, с сильным самодостаточным лицом и сияющей улыбкой.

– Алексей? Доброе утро! – на чистейшем русском воскликнула она.

– Доброе утро. Вы Анн-Софи? – немного оторопев, улыбнулся я в ответ.

– Да! Добро пожаловать на виллу! – во второй фразе хозяйки дома, наконец, проявился легкий акцент. Убедившись, что она все же не моя соотечественница, я перешел на английский.

– Как мило устроить такой сюрприз с русским языком! Вы прекрасно говорите по-русски! Прошу, входите. Так откуда вы знаете русский?

Хозяйка виллы вошла в мои, а вернее в свои апартаменты. В день моего приезда я не видел ни ее, ни кого бы то ни было из персонала, которого здесь, похоже, и не было. Я лишь звонил ей по приезду, и она объяснила по телефону, под каким из цветочных горшков во дворе найти ключ от комнаты. Вот и весь ресепшн. Теперь, почти сутки спустя, она стояла и излучала гостеприимство, а глаза при этом не забывали оценивать меня самого и то, как я обходился с ее собственностью. Сковородка с яичницей продолжала потрескивать на плите. Я передвинул ее на холодную конфорку.

– Хотите чего-нибудь выпить? Холодного чаю? Воды?

– Спасибо, все в порядке. Как вам тут нравится, все хорошо?

Обмен любезностями неминуемо завершился, и она наконец объяснила, что в молодости три года училась в Санкт-Петербурге, сама из Финляндии, муж из Норвегии, а жить они решили в Греции. Говорит на пяти языках, управляет строительной компанией в городе Родос и организует особые поездки для иностранных художников, которые хотят увидеть необычные уголки острова, недоступные пляжным туристам. Наше знакомство могло бы на этом и закончиться, но в какой-то момент мы оба вдруг решили, что разговор становится увлекательным, а яичница подождет, и она сказала:

– Элла, Алексей, я покажу тебе виллу.

Анн-Софи показала мне все: начиная с веранды с грилем, которую она использовала как конференц-зал для вечерних встреч со своими художниками; аллеи, обрамленной побегами винограда, – и вплоть до кладовки, зарослей лаванды и последнего кактуса, затерявшегося между огромных старых амфор, наполовину вкопанных в красноватую землю на заднем дворе у забора. После получасовой экскурсии хозяйка вспомнила, что ей пора в город, и на прощанье сказала:

– Алексей, пользуйся всем, чем хочешь. Попробуй виноград, попробуй плоды кактуса – они как раз поспели. Пока что ты тут единственный жилец. Еще одна пара постояльцев приедет только в