Джонатан

(коррекция перевода 15-го музыкального номера из мюзикла «Дракула: между любовью и смертью»)

 
Когда сквозь пустоту – беда!
Блеск молний ослепляет нас!
И не укрыться никуда!
И близок наш последний час!
            Гремя расколотой луной,
            кровавый смерч вершит наш день!
            Тянусь к тебе своей рукой.
            Держись её! Надежда – в ней!
Хочу оковы разорвать!
Клянусь! Не дам тебя отнять!
Рука к руке с тобой вдвоём
мы ад пылающий пройдём!
            Как боль забытых странных снов,
            он бред миров совсем иных.
            Но я сразиться с ним готов
            за пламя нежных губ твоих!
Я так хочу тебя обнять,
укутать в тень своей любви!
И – увезти. И – разорвать
оковы тяжкие твои.
            Мы будем счастливы опять,
            клянусь! Тебя не дам отнять!
            Рука к руке мы ад пройдём,
            мы – даже Смерть переживём!
Вдвоём. С тобой. Навечно.
 

«Любит ли Солнце моё абрикосы…»

 
Любит ли Солнце моё абрикосы?
Право, не знаю. Сжимаю виски,
Мучая голову этим вопросом:
Любит ли Солнце моё абрикосы
Или цветов луговых колоски?
            Вот так сравнил! Ведь цветы – несъедобны!
            Чахлые – в поле унылом растут.
            А абрикосы на рынке огромны
            И – в ценовом выражении скромном —
            Величиною с румяный грейпфрут!
Любит ли Солнце моё абрикосы?
Вот уж задачка: купить или как?
Солнце же прячет тяжёлые косы
В сумрак косынки, и только над носом
Чёлочка вьётся, как праздничный флаг!
 

«Ты солнышко упрятала – в себя…»

 
Ты солнышко упрятала – в себя!
Вот потому и хмурится природа,
и дождь идёт в любое время года,
и будет снег в начале сентября…
            Ты – солнечна без всякой мишуры!
            Верни же лучезарность небосклону,
            блеск глаз – воде, изящество – фасону,
            и жар души своей – огню верни!
И бархатность своих прикосновений
верни цветам. И так я утону
в восторженной блаженности мгновений!
            …Гипюра шёпот с плеч – и до коленей…
            Нет! – ты – неисправима! Я уверен:
            для наших снов ты украдёшь Луну.
 

Ночь Книжных Грёз

 
У окоёма книжной полки
живут беспечные глаза,
курносый нос и вздох негромкий,
смех и блестючая слеза,
            причёска-штиль и чувств пучина…
            От сердца – к сердцу! Как маяк
            блеск лампы или свет лучины
            несётся огоньком сквозь мрак.
Вокруг – фантазии, химеры,
фантомы, призраки… Скелет
давно в шкафу живёт примером
любви, длиной в безумство лет.
            Людей толпа… Убийца в нише…
            За занавеской – дикий тролль
            окаменел. За троном скрывшись,
            кота баюкает король.
С коварным «Э-ге-гей!» малышка
несётся на метле к мечте!
Сестрёнка прячет в печь братишку,
вдруг не заметят в суете.
            Из букв – абзац, глава, страничка,
            рассказ, поэзия, роман.
            Мечта и сон! Принцесса-книжка!
            Вдруг – появляется она!
От восхищенья ты не дышишь!
От красоты её – умрёшь!
Прошепчет что-то… Но услышишь,
когда придёт Ночь Книжных Грёз.
 

«Вы когда-нибудь зажигали спичку…»

 
Вы когда-нибудь зажигали спичку?
Чтобы сжечь – выдуманное!
Чтобы бессонницы птичка
Никуда не выпорхнула!
Чтобы видеть, как тлеет любовь
Сине-красными язычками…
Вы хотели родиться вновь?
Не словами, нет, не делами!
Не песнями и не опиумом,
А так… просто —
Абстрактной категорией
Весёлой и светловолосой!
И не грустите, друзья старинные,
Что не знаете, как плачет
Ветка ивы…
Что не видели, как время падает,
Выпущенное голубем в вечность;
Что не думали, сколь реальна
Млечного Пути – млечность…
Просто, приняв, поймите
Бездомность своей весомости.
А в зажигании спичек
Нет ничего особенного…
 

Вероника

 
Вероника! Вероника!
Это – чайка с громким криком
В море прыгает за рыбой!
Это – тёплый летний ливень
Бесконечный – беспокойно,
Томно в лужах пузырится!
Это – солнце надо мною!
Это – крылья мудрой птицы!
Это – архаичный ветер —
Вечный спутник всех влюблённых!
Это – добрый лес зелёный!
Светлячок в полночной мгле!
И сквозь сон шепчу сердито:
– Вероника! Вероника!
Вероника-Звёздный-Вечер!
Вероника! Эй! Ты где?!
 

Волшебная Маринка

 
Маринка – тростинка! Маринка – осока!
Зелёная тина у кромки пруда!
Марина-картина! И в небе высоком —
Как снежная лилия – тает луна.
 
 
На листьях кувшинок рыдают лягушки,
Но рыбка-Маринка не слушает их:
В сём мире подлунном Маринка-ракушка
Приемлет Андрюшки сияющий стих!
 
 
Веди меня к солнцу, Маринка-тропинка!
К рассвету! К забвенью изящества звёзд!
Мой солнечный зайчик, Маринка-пушинка,
Не «пена морская» – живая! – Маринка,
 
 
Маринка-корзинка! Маринка-дождинка!
Маринка-в-серебряной-дымке-утёс!
Маринка-лисичка! Маринка-полянка,
Где птичка вьёт гнёздышко в листьях берёз!
 

«Слова, сплетясь слогами, вдруг чуть-чуть…»

 
Слова, сплетясь слогами, вдруг чуть-чуть
Иное обретают назначенье.
Зовётся это – рифмой. (Выраженье
Довольно точно отражает суть
 
 
Подобного сплетения созвучий.)
Фонетика, иль гений, или случай —
Слова умеют связывать. Перу
Удобно отразить всё это всуе.
 
 
Да только ведь не думают, рифмуя,
Об этой ерунде. И потому
Стихи – не в жизнь. А жаль!..
Но иногда
 
 
Чуть-чуть и мы рифмуемся с тобой.
Давай сплетёмся судьбами! Тогда
Не только рифмой будем мы – семьёй.
 

«Девчонка-время…»

(свободный перевод сонета № 126 Шекспира)

 
Девчонка-время!
Беспутнейшая из всех девчонок!
Тоненькими косичками въевшаяся в мои глаза,
Солнечная льдинка ветров,
истерзанных и краплёных,
Кто пойдёт с тобой туда, где
Падают секундами ресниц твои взгляды,
Где позабытая вечность сползает на пол
цепочкою от часов,
Где веками возведены и —
Мгновеньем – смяты
Бессмысленные частоколы слов.
Где тает иней твоего жемчужного ожерелья,
Где предпоследний вздох
Неожиданно становится полной луной…
Ответь мне, Беспутнейшая Девчонка-Время!
Ответь! Я прошу тебя!
Кто пойдёт с тобой туда, где —
Кажется, есть – и я?
 

«Кто есть мы в этом мире, милый друг…»

 
Кто есть мы в этом мире, милый друг?
Венец творенья? Вихри сновидений?
Случайность странная? Дурных богов досуг?
Иль матрицы из битовых скоплений?
 
 
А может, мы – реальные тела,
Что био? генно? мама родила?
Иль мы – инопланетные рабы?
Зверьё? Служители, забытые здесь всуе?
Набили в звездолёт, как в маракуйю
природа набивает семена.
Отправили. Авария. И это
определило всё? Привет, Планета?!
 
 
…Так кто мы в этом мире, милый друг?
А есть ли мир? И есть ли всё вокруг?
 

«Лоза рождает чёрный виноград…»

 
Лоза рождает чёрный виноград,
Как будто ночь спускается на листья,
Как червоточины темнеют эти кисти
Средь зелени и жизни. И тогда
 
 
Своей рукой срываю сладкий плод.
Се – суета сует. Водоворот!
Обыденность. Грядущее похмелье.
Напрасный труд, надежда на спасенье,
 
 
Мой двигатель пред совестью моей.
Но листья не желают перемены.
Что ночь для них? – Спасение от плена
Лазурной правды солнечных лучей.
 
 
А лето было светлым, как слеза,
Но чёрный виноград родит лоза.
 

Букет ромашек

 
Букет ромашек на столе
Напоминает мне о лете.
Подкрался вечер. Незаметен,
Уходит день. В большом цветке
Гудит последняя пчела.
Краснеет солнце. Спать пора!
            Миг тишины… Вдруг – нереально
            Трещат кузнечики, сверчки.
            Взгляд, как сквозь тёмные очки,
            Теряет мир. Я. Специально.
            В глаза на память прячу ночь.
            Картинкой эмоциональной.
И темь уходит прочь… Песок
Сияющий – рассыпался по небу.
Восходит солнце. Королевой
Прекрасной! В землю как клинок
Вонзится луч. Лучи. Тотчас
Ладонью тень создам для глаз.
            А в полдень сожжена дотла
            Вся флора-фауна в округе.
            Нет даже ветра. Хитрый флюгер
            Застыл. Недвижен, как скала.
            Потом по распорядку дня
            Опять приходит вечер милый…
Вот так же неостановимо
Уходит жизнь. Её шаги
Почти всегда не замечают.
Важней – конкретные печали!
Мгновенья личной чепухи…
 

«Для зеркала не суть – изображенье…»

 
Для зеркала не суть – изображенье.
Твоей прекрасной плоти отраженье —
Работа – амальгаме серебра.
Творить тебя, смотреть в твои глаза,
 
 
Любых красноречивей комплиментов.
Но украшения, и кружева, и ленты —
Косметика лица. А зеркала…
Они умеют отразить иное:
 
 
Отчаянье в твоём волшебном взоре
Так странно вдруг сиянием назвать,
И всё – перевернётся, и опять
 
 
Твоя причёска-сумерки – роскошна,
И до утра ты будешь танцевать
И к зеркалу, усталая, вернёшься.
 

Про субъективность объектов

 
Если бы он был объектом,
В ужас бы поверг субъектов!
Ибо от таких объектов
Нам, субъектам, лишь объедки.
Но, по данным контрразведки,
Субъективно, он – объект.
Объективно, он – субъект!
 

Арт-мастер

 
Она проходит босиком
По снегопаду красок.
И мир знакомый – незнаком,
Но улыбается тайком
Ей карнавалом масок.
 
 
Что интересно ей? Ну-у… цвет,
Эффект, приём, рисунок,
Объект! И дикий градиент
Пересекает элемент
Насквозь! Как рёв форсунок!
 
 
Ей ведома любая ложь!
Любовь! Извивы платья!
Изгибы рук, улыбки губ,
Глаз – удивленье! Глаз – испуг!
Вампирские объятья.
 
 
Бугристость щупалец! Излом
Куроченной машины.
Гроза, где молнии и гром,
И сказка, где типичный гном,
И вкусный бок малины.
 
 
Под скрип планшета, трепеща,
Из контура фигуры
К ней битики бегут, спеша…
Ну просто чувствует душа
Фортуну как фактуру.