Мы приготовили себе вкусный ужин: начистили картошку, пожарили грибы, собрали вкусной зелени на огороде. Не обошлось и без ароматного чая с ягодами. Я продумывала планы на вечер: после ужина можно посидеть у нас на участке, устроить костёр, и чтобы Джейн поучила меня играть на гитаре. Только я хотела озвучить свои уютные планы подруге, как она меня опередила:
– Как насчёт лесной прогулки?
Джейн улыбалась. Посматривала на лес через забор. Словно её туда тянуло. Но вот-вот начнёт смеркаться. Я подумала немного – лишняя прогулка не повредит! Тем более, мы с Джейн так ни разу одни в лесу и не погуляли. Каждый раз нам кто-то встречался – то дядюшка Нико, то баба Лира. А мне хотелось пообщаться с деревьями, рассмотреть их получше. Понять – что это за дар, который во мне открылся, как я могу и умею их чувствовать. По-доброму поговорить с теми деревьями, которые мне нравились и которых я помнила с детства.
– Неплохая идея, – одобрила я.
Пока мы готовили ужин, частично этот процесс у нас происходил на улице. Мы там мыли посуду, чистили грибы и картошку, относили мусор в компостную кучу, собирали зелень. Всё это время мы, превратившись в заправских шпионок, вели настоящее заправское наблюдение за участком Дертов. Родители Хьюго уже уехали. В доме Дертов горел свет на втором этаже. На участке было тихо. Как пошутила Джейн, скорее всего Джульетту пока не отпускают к Ромео.
Сам «Ромео» буквально изнывал от ожидания. Он то и дело выходил из домика, подходил к калитке, высматривал, идёт ли Пенелопа. Потом слонялся по участку, срывал цветы с любимой клумбы своей матери. Наверняка наивно полагал, что мамаша ничего не заметит. Иными словами, готовился к серьёзному свиданию. Мы с Джейн втайне угорали над его мытарствами и всеми этими глупостями. Тоже мне, дачный роман тут замутил!
Наконец, ужин был готов. Я отметила странный факт – моя подруга стала немного рассеянной, на вопросы отвечала невпопад, всё смотрела на лес. И спрашивала:
– Когда мы пойдём? Может быть, уже? Может быть, сначала сходим, а потом поужинаем – всё равно пока горячее?
Я решила, что Джейн права: уже начало темнеть.
– Да, мы погуляем, вернёмся, всё разогреем и съедим, – кивнула я.
Мы оставили наш сготовленный, но не съеденный ужин дожидаться нас на выключенной плите, оделись потеплее, закрыли калитку. Солнце уже садилось. Небо, будучи весь день ясным, начало затягиваться тучами.
– Похоже, сегодня ночью ливанёт, – предположила Джейн. – Как бы не затянуло этим дождём на всю неделю. Хорошие такие дни были!
– Ещё будут. Наверняка мы урвём своё у погоды, – улыбнулась я.
– Знаешь, мне хочется пройти по тропинке, которая идёт дальше, в конце всех участков. Туда, куда ты с бабушкой ходила за малиной, как ты рассказывала, – поделилась Джейн, когда мы уже вошли в лес, на нашу опушку.
– За малиной на ночь глядя? – засмеялась я.
– Просто хочется пока лес исследовать. И начать с того края. Там же тропинка, и если мы будем идти по ней – мы не заблудимся.
– Тянет тебя в тот край. Ты к бабе Лире хочешь зайти? – предположила я.
Джейн, подумав, резко покачала головой:
– Нет-нет. Да и поздно уже. Она наверняка легла спать уже – ведь все пожилые люди рано ложатся.
Мы шли по опушке средним темпом. Я была рада, что Джейн меня «раскрутила» на вечернюю лесную прогулку. В воздухе чувствовалось приближение дождя, всё замерло, было свежо и влажно. А ещё деревья в наступающих сумерках выглядели таинственно и при этом приветливо. Будто сказочные стражники, которые расступались перед нами по обе стороны тропинки и отдавали нам честь. Я сама в шутку начала козырять деревьям, улыбаться им. Настроение моё повысилось, стало весело, хорошо на душе.
Джейн тоже увлечённо рассматривала деревья, вглядывалась вглубь леса. Внезапно она схватила меня за рукав и утянула за скопище тёмных толстых ёлок:
– Замри и пригнись!
Мы вовремя успели спрятаться под одну из разлапистых елей, которая скрыла нас подобно волшебному пологу невидимости. Мы находились на опушке, шли в сторону конца садового товарищества, а само товарищество, дачные дома были от нас по правую руку. Джейн первая услышала, как кто-то идёт, поэтому она и инициировала юркнуть в укрытие.
По дороге между лесом и заборами дач в сторону нашего участка шагала Пенелопа. Вся нарядная, накрашенная, с накрученными щипцами волосами, в летнем коротком платье, туфельках на каблуках. В платье ей наверняка было холодно, она шла, обхватив себя руками. Но шла упорно и уверенно, ничего не замечая вокруг. На свидание с Хьюго идёт!
– А вот и Джульетта, – хихикнула Джейн.
– Давай не будем думать про них. И предадимся общению с природой, – предложила я.
– Ну пошли дальше, монашка, – дружески поддела меня Джейн. – Тебе лишь бы уйти от всего мирского.
– А тебе лишь бы участвовать в скандалах-интригах-расследованиях! – хихикнула я.
Я слегка толкнула Джейн, она меня, нам стало очень-очень весело.
– Догоняй! – засмеялась Джейн и побежала от меня по тропинке.
Я – за ней, так начались наши салочки. Я мигом сбросила лет этак шесть-восемь, когда я тут играла в салочки с соседской детворой. Возможно, с Хьюго тоже, уже не помню.
– Ух, как здорово! – восхищённо произнесла Джейн.
Она подскочила ко мне, вроде бы саля, но тут же подхватила меня за руки и закружила:
– Каруселька-а-а! Ура! Покружимся-покуражимся!
Моё настроение поднялось ещё больше! Я с радостью подхватила игру, мы с Джейн кружились, потом снова принялись салить друг друга, потом крепко обнялись и отдышались.
– Мы с тобой сегодня ведьмы и устроили шабаш! Ого, смотри, какой дуб! – воскликнула моя рыжая подруга-ведьма.
Так мы с Джейн оказались около дуба. Был он очень толст, стар, величественно стоял среди деревьев, словно старый мудрый учитель. Я тут же почувствовала его ауру, исходящую энергию: сильную, добрую, щедрую. Словно этот дуб обрадовался, что мы пришли!
– Давай его обнимем! – это предложила Джейн, но она словно с языка у меня сорвала то, что я хотела ей сказать! – Мне бабушка говорила: если обнять дуб, станешь мудрым и будешь долго жить!
Мы с удовольствием обняли дуб, встали по обе стороны от него. Дуб был таким большим, что мы друг дружку не видели. Но наши руки сомкнулись. Мы крепко прижались к дереву, я мысленно поблагодарила дуб за то добро, которое он дарит Лесу и сейчас – нам с подругой. Дуб словно в благодарность испустил ещё больше мягкой сильной доброй энергии!
– Побежали дальше! Волшебная тропа нас ждёт. Так хочется её исследовать, – позвала меня Джейн.
У меня разбегались глаза, ноги и руки. Хотелось и с дубом побольше пообщаться и побрататься, и другие деревья познать и пообщаться с ними, и посмотреть ту тропу за дачами, ведущую к малиннику. Мы ведь с бабушкой ходили по ней всего пару раз, насколько я помню. И потом всё – я перестала на несколько лет приезжать в Тёмный Лес. Что сейчас на этой тропе? Наверняка она очень интересна!
– А почему ты назвала её Волшебной тропой? – поинтересовалась я у Джейн.
Моя подруга не растерялась, тут же придумала:
– Потому что там всякие чудеса встречаются. Можно встретить помощника, сразиться с врагом и обрести счастье.
– Раз так, то идём скорее! Кстати, идти-то недолго. Вон, смотри справа уже полянка Лиры виднеется, – я показала сквозь деревья в сторону дач.
Так мы дошли до тропинки, протоптанной грибниками и теми, кто ходил за малиной или другими ягодами в ту дальнюю, необитаемую и плодородную часть леса. Возможно, туда ходили и охотники, хотя заправских охотников на нашей даче мало. Разве что дядюшка Нико иногда охотился, когда был помоложе, да дедушка Слангер.
Если ближе к нашему участку в лесу преобладали берёзы, осины, рябина, орешник, клёны и лишь иногда попадались единичные ёлки – то здесь, в «дальнем» лесу было больше всего ёлок. Берёз – меньше, а дубов – и того единицы. Джейн смело ступила на довольно широкую тропу. Справа были ели, примыкающие к поляне Лиры. Потом поляна осталась уже позади от нас справа, мы вступили в густой лес, удаляясь всё дальше и дальше от наших дач. Опушка тоже закончилась. Стало темно.
Но мы видели тропу, уверенным бодрым шагом шли по ней. Пока не думали возвращаться. Летом темнеет медленно, и мы были убеждены, что до наступления сильных сумерек точно вернёмся. Мы ведь не планировали часами ходить в лесу – это же просто лёгкая вечерняя лесная прогулка! Джейн ускорила шаг – будто куда-то спешила. Я догадалась, что моя подруга одержима азартом исследователя, хочет понять, куда ведёт эта тропа. Я подхватила этот азарт, мне самой стало интересно. И деревья вокруг росли такие густые, и лес был чистый, тихий. Здесь можно не бояться встретить навязчивого дядюшку Нико или столкнуться с Лирой. Которая наверняка уже спит.
Лес становился гуще, тропа всё не кончалась. Мы углублялись и углублялись. Что есть чаща леса, сердце леса? Как мне объясняла бабушка, чаща – это самый центр леса, или точка, наиболее удалённая от всех опушек и окраин. И, как правило, в чащу не ведёт никаких тропинок. Обычно тропинки вели от одного населённого пункта до другого. Или от населённого пункта до какого-нибудь полезного объекта. Вроде грибного места или малинника. По этой тропке ходили грибники, охотники за малиной. Поэтому рано или поздно она должна была упереться в малиновые заросли. Но их всё не было.
В нескольких местах тропу перекрывали упавшие деревья. Мы весело через них перелезали или перепрыгивали. Скоро вокруг оказались одни ели – старые и молодые, двойные, тройные, кривые, похожие на хвосты драконов, завязанные узлом и абсолютно прямые и стройные, росшие густо или широко, огромные и толстые – и тоненькие, изящные. Мы уже бы даже не удивились, если бы тут стояли наряженные новогодние ели! Но они все пока были не наряженные, потому что всё-таки конец августа пока ещё, а не конец декабря.
Я заметила, что темнота и сумерки подступили. Темнота сомкнулась вокруг нас и подкрадывалась ближе и ближе.
– Ух, быстро же стемнело. Пойдём домой? – вопросительно посмотрела я на подругу.
Я увидела, что у Джейн глаза буквально горят. Она не смотрела на меня – смотрела вперёд, на тропу. Будто одержимая! Я в те минуты подумала, что она шутит. Или чересчур увлеклась таким вот видом экстрима – побродить по лесу в потёмках:
– Я хочу до конца пройти! Давай до конца пройдём, до того места, где тропинка эта кончается!
Джейн схватила меня за руку, будто я могла убежать, и повела. Я не сопротивлялась. Меня тоже взяло любопытство.
– Я всё думаю – неужели правда мы сейчас попадём на малину? Вот тогда и пособираем её к чаю!
– Малина уже прошла, – вздохнула я. – Но зато скоро пойдёт ещё больше грибов!
Тут же подумала об ужине, который мы приготовили, но так и не съели. Он наверняка остыл. Это ничего страшного – если мы сейчас хорошо нагуляем аппетит, кушанье будет вдвойне, даже втройне вкусно!
– Ну а вдруг осталась ещё малина? – произнесла Джейн упрямо.
– Хорошо, поищем мы малину. Только на обратном пути не пищи, если врежешься в потёмках в какое-нибудь дерево.
Вдруг… справа от себя мы услышали протяжный жалобный скрип. Он доносился из темноты, будто к нам недовольно, злобно обращался кто-то опасный. Там стояла большая иссохшая мёртвая ель. Я замерла, почувствовала укол страха. Волна смертоносной злобы, отчаяния прошлась по моему телу. Волна обречённости. Эта ель умирала медленно. В любой момент её страдания могли прекратиться – когда она упадёт, превратится в валежник. Я даже на таком довольно большом расстоянии почувствовала ауру этой ели. Она была совсем недоброй, а упреждающей. «Не подходи, стой где стоишь, иначе худо будет» – явственно почувствовала я. А также ощутила, как в горле что-то сдавило. И будто ударили под дых.
Джейн тоже это почувствовала, озвучивая:
– Ух щас как грохнется она на нас! Такие деревья могут стоять и скрипеть годами, а потом ка-а-ак заваливаются! В тот момент, когда этого не ждёшь.
Мы ускорили шаг, с опаской кося в сторону мёртвой ели. Пошли дальше. Замолкли. Нам надо было отойти хотя бы на такое расстояние, на котором эта Ель нас не достанет, если прямо сейчас начнёт падать.
В какой-то момент мы отвлеклись на это зловещее скрипучее умирающее дерево. Не сразу поняли, что то ли сошли с тропы, то ли она закончилась. Джейн выдохнула:
– Не могла тропинка здесь кончиться! Ведь малинника же нету, верно? Скорее всего, тропинка свернула, а мы и не заметили.
Тьма вокруг навалилась такая, что с трудом можно было различить деревья вокруг. Я удивилась – вроде бы темнеть должно медленнее! Будто кто-то переключил разом часы на час вперёд. Вдруг налетел стремительный пронизывающий ветер. Под его натиском поломались ветки. Кроны деревьев зашумели, затрещали. Теперь заскрипело то тут, то там со всех сторон. Воздух сделался густым и особенно влажным. Небо мигом заволокло тучами.
В следующий миг раздался сильный, оглушительный грохот грома. Настолько громкий, что мы зажмурились обе и втянули головы в плечи. Казалось, небо взрывается прямо над нашими макушками!
– Нет ничего более неприятного, чем гроза, которая застаёт в лесу. Мы – такая мишень для молний! – проговорила я, начиная осматриваться и вспоминать, что делать в таких неприятных обстоятельствах.
Вроде бы надо найти укрытие в земле или на земле, а под деревом прятаться категорически нельзя.
– Да-а-а уж… – Джейн была озадачена. – Как-то дали мы маху. Промокнем до нитки. Ну да ладно, шут с ней, с малиной! Я хотела достигнуть малины, как земли обетованной, сделать такое открытие тут. Пошли тогда к дому.
Наконец-то моя подруга приняла благоразумное решение. Всё это время я во всём поддерживала её, но сейчас мне показалось, что я слегка злюсь на Джейн. Это по сути она меня сюда заманила! Хотя, по идее, я на себя должна злиться: я тут хозяйка этих мест, должна была поставить подругу мягко на место, настоять на том, что осмотреть тропу, ведущую в малинник, можно было и завтра с утра. А сегодня ограничиться просто прогулкой по опушке до домика Лиры и обратно.
Мы повернули назад и пошли в ту сторону, где по всем нашим расчётам должна была быть тропа. Но её не было!
– Хм, странно. Я же помню, мы мимо этого дерева проходили, и тропа была, – проговорила Джейн.
Она виновато опустила голову. Бормотала что-то. Я поняла, что подруга чувствует себя неловко, сознаёт, что во многом из-за неё мы тут оказались. Но я не стала винить её и тем более ругать.
– Ничего страшного, сейчас найдём тропу. Она где-то здесь, буквально в двух шагах.
Мы принялись в четыре наших глаза искать тропинку – и не находили её. Снова над нами раздались удары грома. Подул ветер, посыпались ветки, листья. Нам стало не то чтобы страшно – просто неуютно как-то. Это ж надо – так угораздило нас заблудиться на ночь глядя в лесу. Да ещё и перед самым разгаром грозы! Днём-то можно отыскать дорогу – идти в одном направлении, и выбрести можно в течение нескольких часов на какой-нибудь населённый пункт или деревню, всё это время питаясь малиной, черникой, орехами и земляникой. А вот ночь в лесу и ещё без всякого оружия – не очень приятно. У нас же тут водятся кабаны, лоси… Да и мало ли кто! Вон, Лира только сегодня про каких-то там ахеронов рассказывала…
Внезапно Джейн воскликнула с радостью:
– О, ура, я нашла тропинку!
Я подошла к подруге, пригляделась, куда она показывала. Засомневалась:
– Вряд ли это тропинка. Похоже больше на русло пересохшего ручья.
– Пойдём по нему, может, выбредем куда-нибудь! – схватилась Джейн за спасительную возможность.
Мы шли довольно бодро. Не унывали. Дождь пока не начинался. Я стала надеяться, может, это сухая гроза, и обойдёт стороной? Погромыхает и уйдёт? Вдруг стало так темно, что хоть глаз выколи – в буквальном смысле! Мы с Джейн перестали видеть друг друга. В замешательстве остановились, взялись за руки.
– Что теперь? – спросила Джейн испуганным шёпотом.
И тут очень ярко сверкнула продолжительная молния. Мы вдруг увидели, что со всех сторон нас окружили иссохшие, мёртвые ели, а между ними рыщет что-то большое и страшное… В следующий миг зловещая тишина прервалась тысячью скрипов и жутким душераздирающим звериным рыком. При очередной долгой вспышке мы увидели два быстро приближающихся горящих красных глаза…
На нас что-то собиралось напасть. Что-то дикое, неотвратимое, кошмарное… Это был не волк, не медведь. Это было потустороннее чудовище! Лишь мельком удалось разглядеть его – ростом оно показалось чуть ли не под два с половиной или все три метра, покрытое частично чешуёй, на двух массивных ногах, с двумя руками, увенчанными громадными когтями. Глазища его горели адским огнём, но самое страшное было – рот, пасть! Громадная зубастая пасть, из которой тоже вырывалось пламя!
Я затормозила, уставившись на это лесное чудовище. Мысли куда-то ухнули, я впала в ступор. Судорожно между тем пыталась что-то придумать. Джейн, тоже изрядно напуганная, схватила меня за руку. Мы побежали со всех ног!
Вдруг услышали тут же позади себя скрип, треск, удары падающих деревьев! Всё это смешалось с раскатами грома и рыком монстра. Мы бежали без оглядки, но пятками чувствовали, как это огромное существо, покрытое чешуёй, с когтями, с огненными глазами и пастью, несётся за нами. И ещё за нами неслись мёртвые ели, они падали как в эффекте домино, цепляясь друг за друга, пытаясь погрести нас под собой. Одна из елей макушкой упала совсем рядом, обдав нас сухими ветками, мы припустили ещё. Оглянувшись на доли секунд, я с ужасом увидела, как то дерево, которое упало, вдруг стало подниматься! И на нас стало падать ещё одно дерево! Так продолжалось бесконечно долгое время – эти деревья падали, трещали и, упав, опять выпрямлялись – так они раскачивались из земли как огромные метрономы. Часть из них сталкивалась ветвями и стволами, расщеплялась, разваливалась. На нас падали сверху ветки и щепки. И нас продолжало преследовать это страшное чудовище.
– Это Ахерон! – крикнула Джейн. – Лира обманула нас – мёртвые ели не дадут защиту, они хотят нас убить!
Нам было очень страшно, но какой-то кусок здравого рассудка мы сохраняли. Это позволило нам избежать панических ошибочных действий, которые могли бы привести нас к гибели. У нас сейчас одна цель – убежать из этой непонятной, зловещей части леса как можно дальше. Желательно – выбежать к садовому товариществу, позвать на помощь, если Ахерон не отстанет.
Внезапно Джейн упала. Я подбежала к ней, подхватила её за руку, поднимая. Джейн вскрикнула в отчаянии:
О проекте
О подписке