– Это я вижу, – он заключил меня в свои объятия, а я уткнулась лицом в его грудь. Рыдания душили изнутри, но мне хотелось их сдержать.

– Хорошо, – выговорила, наконец, я после нескольких минут молчания. – Проводи меня до лестницы. Занятия скоро…

– Вот это другое дело. Только не на занятия. Уже вечер. Ты все пропустила.

Удивленно посмотрела на него. То есть, я пролежала в беспамятстве целый день? Не поверив, чуть приоткрыла дверцу моповой и скользнула взглядом на окна в коридоре. Они были плотно закрыты жалюзи, но и так стало понятно, что уже темно. Времени потеряно много.

– Блин… – сокрушенно прошептала я.

– Вот-вот, – подтвердил Тэкеши.

За целый день с телом Германа могло случиться все, что угодно! Почему-то я отметала мысль о нормальных похоронах. Вряд ли в этих стенах такое возможно.

– Ты предлагаешь просто забыть обо всем и жить дальше? – я прищурилась, чтобы уловить в темноте его взгляд.

– Я предлагаю, как и прежде, собирать информацию, пока не настанет время решительного удара.

– Бездействовать, значит? Это твое время может ведь и не наступить.

– Не может. Они непременно где-нибудь провалятся…

– То есть ты этого ждешь? А как же все твои разговоры о кодах, слабых точках и прорывах в управляющей программе?

– Тише, Беливия! – его ладонь легла на мои губы, а сама я оказалась захваченной. – Все это не так быстро, как кажется тебе, и казалось когда-то мне. Программа «зеркалит», создавая мнимые узлы. Ежедневно я ищу выход, но пока…

– Отпусти меня, – сквозь его ладонь проговорила я устало. Мне хотелось остаться одной. Не было сил больше слушать его легенды. Отсутствие каких-либо решительных действий не оставляло никакой надежды на результат…

Быстрым шагом я дошла до туалета и заперлась в кабинке, чтобы перевести дыхание. Смотрела в потолок и составляла план. Бездействовать я не собиралась. Нужно было во всем разобраться, а для этого я должна была отыскать Стеллу – первое звено трагедии…

Я нашла ее на кухне. Как ни странно она готовила пудинг! Застыв в дверях, с ужасом рассматривала это бытовое видео: она размешивает творог, Валера готовит противень… Семейная идиллия! Ярость медленно поднималась внутри.

– Вкусно, наверное, получится? – едва сдерживаясь, спросила я.

Стелла оглянулась и молча посмотрела на меня так, что я поперхнулась. Вокруг глаз синие круги, словно она давно не спала. Лицо осунулось и посерело.

– Мне нужно с тобой поговорить, – попросила тихо.

– Может, не надо? – Валера ответил за нее. – Она неважно себя чувствует.

– Я тоже, – отступать не собиралась.

– Пошли, – Стелла сняла фартук, стянула перчатки и выкинула в мусорное ведро, захватила электронную сигарету и пластиковый бутылек с тропической жидкостью и покинула кухню. Я молча последовала за ней. Приготовленная речь потерялась в едва уловимом запахе ладана. Откуда?

Накинув на плечи коротенькую шубку и кинув мне меховую накидку, она махнула головой. На крыльцо. Вышли. Стелла втягивала в себя ароматный пар и безразлично выпускала на свободу белые кольца. Она стояла, прижавшись к колонне, совершенно отрешенно, словно меня не было рядом. Казалось, она ждала вопросов от меня. Или, может, с мыслями собиралась. Прошло несколько минут.

– О Германе узнать хочешь? – наконец, спросила она.

– Да.

– После нашего разговора я подумала о том, что каждый человек имеет право на выбор…

– И ты дала ему право выбора… – предположила я.

– Нет. Я выбрала сама! – она гордо вскинула голову.

– Что это значит?

– Я имею право выражать свое мнение… – она на секунду задумалась, подбирая слова. Гордого взгляда не опускала. – Таким здесь не место! И это моя позиция…

– Стелла?.. – я задохнулась от предположений. – Это ты его…

– Да.

– Я тебе не верю…

Круто развернувшись, направилась к входной двери.

– Если бы это был мой сын, я не хотела бы, чтобы он так жил! – донеслись до меня ее слова.

Ужас! Ужас сковывал все мое тело, не давая дышать. Мысли путались. Казалось, я просто сплю и вижу кошмар. Это было невыносимо. Стелла не могла убить его. Просто не могла. Я ей не верила. Хотелось как-то собрать мысли в голове, разложить по полочкам, проанализировать. Но у меня ничего не получалось. Как она это сделала? Дала ему яд? Или просто позволила принять его самому? Или закрыла глаза на его суицидные помыслы? Она ничего не объяснила. Может, так хотела меня обмануть? Но зачем? Или внушить мне чувство вины? Да оно и так со мной теперь на всю оставшуюся жизнь!

Мне стало еще непонятнее, но возвращаться и спрашивать Стеллу о подробностях происшедшего я не хотела. Правда всплывет наружу, как ни крути. А я ей собиралась в этом помочь. И если Стелла действительно сознательно дала Герману яд, то наши с ней пути расходились…

Сама не знаю, как оказалась у двери в комнату Германа и Кирилла. Толкнула. Заперто. Странно. Хотела было уйти, но замок щелкнул, и дверь мне открыл Кирилл. В темноте комнаты, чуть прикрытую шелковой простыней, я увидела лежащую на кровати обнаженную девушку. Блондинка, бесстыдно расставив ноги, недовольным взглядом смотрела на меня. Кирилл стоял в одних шортах.

– Привет, – поздоровался он, приглаживая взъерошенные на голове волосы.

– Я хотела поговорить, но, вижу, не вовремя…

– Нет, что ты! – Кирилл оглянулся на блондинку. – Кир, извини, давай продолжим позже?

Я могла бы остановить его, но не сделала этого.

– Ты меня выгоняешь? – блондинка нахмурилась, медленно поднимаясь с кровати.

– Говорю же, продолжим потом, – раздраженно проговорил Кирилл.

– Нет, не продолжим! – заявила девушка, быстро натягивая на аппетитную попку коротенькие шорты и потрясывая при этом весьма внушительных размеров грудью. Коротенькая, обтягивающая маечка скользнула по стройному телу. Блондинка обулась и на секунду задумалась, ожидая от Кирилла какой-то реакции.

– Ну, и ладно, – согласился Кирилл, не сводя с меня взгляда, все еще стоя в дверях и все так же общаясь с ней через плечо.

Секунда – и блондинка выскользнула, а я вошла. Осмотрелась, обращая внимание на то, что постель Германа заправлена недавно, и на ней еще никто не спал. Прошла и присела на его кровать.

– О чем ты хотела поговорить? – Кирилл больше не заигрывал со мной. Наоборот, весь подобрался и, казалось, насторожился.

– О Германе.

– А что о нем разговаривать?

– Он ведь был твоим другом?

– До того, как стал интересоваться мужиками, – парировал Кирилл.

– А ты в этом уверен?

– Чего тут сомневаться? Задание выполнено блестяще! – усмехнулся он.

– Какое на хрен задание? – взорвалась я.

– Обычное. Переводной во второе полугодие, – Кирилл усмехнулся и опустился в кресло.

– Блестяще – это насмерть?