Глава третья, в которой мы наконец встречаем настоящего героя

Элка болтала, Андрюша смотрел томным взором, я давилась коктейлем.

Сдуру я заказала замороженную «маргариту» – сплошное крошево льда, безумный кайф этого жаркого догорающего лета. Но уже почти осень, лет тает куда медленнее, чем в +35, и быстро такой не выпить. Чем я думала? Надо было шоты брать.

Бар этот, оригинально называющийся «Без названия», прятался в третьем по счету проходном дворе, указатели к нему не вели, вывеска вечерами не светилась – но он был одним из питерских чудес, поэтому недостатка в посетителях не испытывал.

Те, кому нужно, выходили к нему интуитивно, особым питерским чутьем.

Есть, кстати, у баров и кофеен в этом городе одно интересное свойство. Какими тайными и секретными они бы ни были, они всегда выглядят так, словно только тебя и ждут.

Ни в одном другом городе такого эффекта нет.

В снобской Москве, например, даже дешевые сетевые столовки кажутся закрытыми клубами мафии, где тебя пристрелят прямо на входе и заходить туда стремно.

Официанты смотрят сверху вниз, посетители тем более не рады видеть, и как ни пытайся перенести питерскую атмосферу, где-то на полпути между двумя столицами она дохнет.

Давясь льдом, я допила первый коктейль и с такой радостью стукнула стаканом о стол, что Элка посмотрела на меня с укором. Нечего! Уговор есть уговор.

– Кто пойдет за следующим? – С намеком спросила я. – Чур, кто-нибудь другой! Пока я в туалет ходила, меня три раза за жопу полапали. Ваша очередь.

За те полчаса, что я боролась с айсбергами и льдинами, бар заполнился не просто под завязку, а еще чуть-чуть и в зале воцарилась та самая атмосфера, за которую мы любили это место. Всем было немножко жарко, очень весело и приходилось чуть-чуть перекрикивать окружающих. Уютно, хорошо – как будто тут все друзья.

– Хорошо! – Вскочила Элка. – Я пойду, вы пока поворкуйте!

Вообще-то я планировала ворковать как раз с ней – может быть, немножко еще поторговаться.

Но – увы…

Мы остались вдвоем с Андрюшей, и неловкость, повисшая между нами, стала совершенно очевидной. Вот как люди на первом свидании в постели оказываются? По-моему, это ожидание и знание, к чему все должно прийти, замораживает все эмоции. Как будто собак на вязку привели, загнали в комнату и сидят рядом на диванчике, смотрят – ну? Давайте уже, мы уже прибыль от щенков распределили, не подведите мамочку!

Обычно это я тот человек, который разбивает неловкое молчание в любой компании. Иногда я думаю, что за этим меня на вечеринки и зовут. Но сейчас…

Эх, сейчас я тоже сдалась первой.

– Вы давно с Эллой знакомы? – Вежливо спросила я Андрюшу, краем глаза высматривая, как там у подруги дела в районе бара.

В районе бара пробка была на двадцать баллов из десяти. Спасение не придет.

– Неделю назад на спид-дейтинге пересеклись, – отчитался Андрюша.

– Спид-дейтинг – это как в американских фильмах? Три минуты на разговор и все меняются партнерами по кругу? – Уточнила я. – Очень смешной формат, современная кадриль такая.

– Кадриль? – Нахмурился Андрюша.

– Французский танец восемнадцатого века, там тоже… – начала я объяснять и тут же сдалась. – Забей. Вы понравились друг другу?

– Мы… – Андрюша посмотрел на меня задумчиво и, видимо, как и я несколько секунд назад, понял, что дело безнадежное.

Только я поставила крест на нашем интеллектуальном родстве, а он – на эротической инициативе от меня.

Потому что придвинулся поближе, наклонился через стол и накрыл мою руку своей.

Пристально глядя мне при этом в глаза.

Я помедлила на полсекунды дольше, чем стоило, борясь с собой и решая – может, все-таки ага?

Но все же выдернула пальцы.

Однако он заметил эту паузу и улыбнулся с предвкушением.

– Ты такая напряженная… – сказал он, наклоняясь еще ниже.

В принципе, в баре было шумновато. Так что, может, я и зря себя вела как девственница во время той самой кадрили.

– Зато ты… – я поискала слово. – Разболтанный!

– Ты хотела сказать – расслабленный? – Понизил он голос и практически уже перелез через стол, пытаясь догнать меня, пока я отклонялась все дальше.

– Я филолог! – гордо сообщила я. – Что хотела сказать, то и сказала.

Андрюша прицокнул языком.

Тяжелый случай, мол.

И пересел ко мне на диванчик. Тесноватый для нас двоих.

– Знаешь… – сказал он, устраивая руку на его спинке, словно ловелас из американских комедий. – Ты совсем не в моем вкусе.

Ну приехали!

Это из пикаперских приемов, что ли? Кто-то еще ведется на эту седую древность? Даже с нами, провинциальными дурнушками, такое уже не прокатывает.

– Ты тоже не в моем, – сообщила я, отодвигаясь к стеночке.

– Но я люблю вызовы… – промурлыкал Андрюша, медленно скользя взглядом вниз от моих глаз к моему декольте.

– Может, лучше с парашютом прыгнешь? – с надеждой предложила я.

– Недостаточно экстремально по сравнению с тобой.

– Тогда без парашюта!

Я бы отодвинулась еще дальше, но там была уже стена.

Андрюша раздвинул губы и слегка высунул свой раздвоенный язык. Словно хотел что-то попробовать на вкус. Кого-то.

– Обожаю таких скромниц, – сообщил он, приближая свое лицо к моему. – Таких любопытных скромниц, как ты. Признайся, ты сейчас подумала, как это – целоваться со мной?

Самое страшное, что да, подумала!

И не только целоваться!

Оторвать взгляд от двух кончиков языка, которые действовали независимо друг от друга, было почему-то невозможно. Это как смотреть видео с восковой эпиляцией очень волосатых мужиков. И страшно, и притягательно, и противно одновременно.

И, конечно, я подумала, что опыт был бы уникальный…

– Когда я закончу с тобой, тебе будет очень стыдно смотреть на себя в зеркало, Дарина, – выдал еще одну явно заготовленную фразу Андрюша.

Вот где-то на этом месте все прочитанные мной любовные и эротические романы, вошедшие в мировую сокровищницу литературы, начиная с богини нашей Джейн Остин и заканчивая Эдичкой Лимоновым, разом взбунтовались в организме.

Когда филолога тошнит от пошлости – никто и ничто не может его остановить!

А когда центнер массы набирает ускорение, согласно физическим законам, даже равная масса не может его остановить. Если я все правильно запомнила в школе.

В общем, Андрюша отлетел в сторону, я выскочила из-за стола и понеслась к выходу, уже не вспоминая про Элку с блудным коктейлем.

«Всем могла бы быть для него – но ты осталась дома!» – издевательски проорала мне в левое ухо колонка песню этого вечера.

Лучше бы осталась дома!

Вернусь – буду весь вечер читать Лотмана!

Нет, Шопенгауэра!

Нет, лучше Кьеркегора!

Чисто чтобы снять отравление реальностью.

Я с такой яростью распахнула дверь выхода, что вообще не заметила, что кто-то в этот момент пытался войти.

И-и-и-и-и со всей дури впечаталась лицом в пушистый белый свитер, под которым пряталась твердая мужская грудь.

Ужасно твердая – я аж взвыла.

Владелец свитера даже не покачнулся, хотя мы с моей массой уже хорошенько разогнались и, согласно физическим законам…

– Эй, ты куда так спешишь? – владелец твердой груди оказался еще и обладателем глубокого голоса.

Он не пытался перекричать музыку в баре, но я почему-то отчетливо услышала каждое слово.

Подняла глаза, открыла рот, чтобы извиниться…

И замерла.

Глава четвертая, в которой прошибает даже Андрюшу

Не то, чтобы я никогда не встречала ослепительных красавчиков. Питер вообще щедр на отлично выглядящих мужчин в прекрасной форме и с отпечатком интеллекта на лице. Словно и вправду настоящий европейский город, в котором замешан густой коктейль из лучшего, что могут предложить нации и страны этого кусочка мира. Высокие голландцы, породистые скандинавы, улыбчивые итальянцы, обаятельные французы – смешать, но не взбалтывать, перелить в отечественную посуду.

А может быть, это сам город набрасывает на вполне обычных в других краях мужчин этакий флер загадочности. Что ж, спасибо ему за это. Любоваться красивыми мужчинами полезно для женского здоровья, я где-то читала.

Этот красавчик был какой-то особенно выдающийся. Прямо ненастоящий. У живых-то людей на коже есть поры, под глазами синяки, тут прыщик, там шрам, нитка из свитера вылезла, джинсы плохо сидят, ботинки грязью забрызганы. Даже модели и актеры в реальности не высыпаются, бывают с похмелья и выходят в магазин с немытой головой.

Мой же Обладатель Твердой Груди и Глубокого Голоса выглядел как страничка из мебельного каталога для олигархов. Этакий безупречно вылизанный интерьер, залитый ярким светом, с идеально подобранной цветовой гаммой и тщательно выверенными деталями – даже плед на кресле лежит красивыми складочками, а чашка чая добавляет яркий цветовой акцент.

Я таких даже побаиваюсь. Тут ведь тоже надо соответствовать, а я не знаю, как люди без магии умудряются сохранять белые свитера такими белоснежными, а замшевые ботинки – осенью! в Питере! – такими чистыми. И сколько лака и мусса надо вылить на волосы, чтобы они с нашим ветром с реки продолжали лежать так идеально небрежно.

Хотя на вид выглядели очень мягкими, очень хотелось потрогать.

Эх, да что там! На самом деле его всего хотелось потрогать!

И дело было даже не в безупречности.

Очень уж он был притягательным.

Кстати, я ведь его и трогала.

Вот прямо стояла и внаглую лапала ту самую грудь под белым свитером, в которую только что врезалась. Конечно, это было уже совершенно неуместно, причем стало неуместным еще секунд десять назад, но какая разница?

Не нравится – пусть вызовет полицию.

Пока она едет, я еще немножко потрогаю.

С каждой секундой моей тактильной невоздержанности улыбка на лице красавчика становилась все шире, а в глазах все ярче расцветало что-то бесшабашное и немножко лукавое.

– Девушка, вы… – начал красавчик, вероятно, планируя отлепить меня наконец от себя, но тут из толпы вынырнула Элка с коктейлями в обеих руках.

– Дарина? Ты чего тут? – удивилась она. – Андрюшу бросила одного, что ли? А это кто, друг твой?

Она окинула красавчика таким оценивающим и плотоядным взглядом, что мне захотелось быстренько заслонить его своей широкой грудью.

По-матерински, как птенца.

Но грудь у него все равно была шире моей, так что целиком не получилось бы.

– Нет, мы не знакомы, – сообщил красавчик. – Девушка в меня врезалась, пока убегала от чего-то страшного.

– Убегала? Дарина! – возмутилась Элка. – А как же наш уговор! Сбегать нечестно!

Я тяжело вздохнула, убрала наконец ладони с белого свитера, хоть и не без внутренней борьбы, и, понурившись, отошла в сторонку.

– Спасибо, что поймал ее! Кстати, я Элла! – расцвела Элка улыбкой, не став терять времени даром.

Она бы, чую, и мое нагретое местечко на его широкой груди заняла, но коктейли в руках мешались. Поэтому один она сунула мне. Я тут же присосалась к трубочке. Раньше сядешь – раньше выйдешь. Еще полторы порции алкоголя – и я свободна.

– Егор, очень приятно.

– Ты тут с компанией, Егор? – мурлыкнула Элка.

– Нет, один.

– Хочешь к нам?

– Почему бы нет, – пожал он плечами.

Почему я первая не додумалась его спросить?

Мммм… Дайте подумаю…

Потому что мне вообще мозги отшибло, когда я в него врезалась, да?

К столу мы вернулись уже втроем, изрядно удивив этим Андрюшу. Он наверняка думал, что видел меня в последний раз в жизни и успел это отпраздновать.

Но нет.

В принципе он даже пытался комментировать наше с Элкой возвращение, но его уже никто не слушал. Потому что мы с ней, коварные неверные женщины, вовсю восторженно пялились на нашего нового знакомого.

Элка понятно почему. Для нее каждый новый мужчина – вызов.

Новое приключение. Непрочитанная книга.

Вызов надо принять, в приключение ввязаться, а книгу прочитать.

Надо сказать, она при этом умудряется в каждом из них найти что-то хорошее.

Бывает, восторженно рассказывает про удивительно красивого, умного, щедрого, умелого, обаятельного любовника, а потом я с ним сталкиваюсь утром на кухне и поверить не могу – вот этот кривоногий лысенький пузатик с масляными глазками реально тот самый офигенный герой, от одного слова которого ноги подгибаются?

Это дар, наверное.

От бога кривеньким мужикам, потому что Элка – огонь.